История зарубежной литературы

Своей историей о Горио Бальзак внес лепту в вечную тему искусства – тему попранного отцовства. Парижская драма во многом схлжа с драмой короля Лира. Трагедия Горио и исторична, и вечна. Она исторична потому, что буржуазна: отец покупал любовь своих дочерей. Общий закон купли-продажи извращает самые чистые движения сердца. Тяжело больной отец хранит тысячефранковую купюру, чтобы отдать ее Нази за ласки. «Завтра Нази поцелует меня, как целует своего ребенка, и ее ласки вылечат меня. Все равно: разве я не истратил бы тысячу франков у аптекаря? Лучше дать их своей целительнице, Нази». Обитатели пансиона долгое время считали, что папаша Горио проматывал свое состояние на любовниц. Дочери же бросают одинокого отца в болезни, т.к. у него нет уже ни денег, ни ренты. Бальзак показывает, что случившееся с Горио не вопиющий случай, а норма современного общества. Герцогиня де Ланже говорит Растиньяку: «Конечно, все это кажется ужасным, но такие случаи наблюдались каждый день… Разве подобная трагедия не разыгрывается перед нашими глазами? Тут сноха непозволительно дерзка со свекром, хотя он всем пожертвовал своему сыну. Там зять выгнал тещу из дома. И еще спрашивают, что драматично в нашем обществе». История семейства Тайфер еще одно подтверждение всеобщности происходящих в буржуазной семье драм. Банкир Тайфер отказывается от своей дочери Викторины, чтобы передать наследство сыну. Викторина, обреченная на голод и нищету, сохраняет свое дочернее чувство к отцу. Денежный расчет играет роль в назревающей драме в семье графа де Ресто. Буржуазный брак – обычная денежная сделка, в которой стороны преследуют свои интересы.

Трагедия отца исторически конкретна: это трагедия «тестя образца 93-го года», тогда граф де Ресто женился на богатой Анастази Горио. Реставрация возвращает прежние ценности, теперь зять и дочь стыдятся Горио. Анастази де Ресто отказывается принимать Эжена Растиньяка за то, что он упомянул о папаше Горио, бывшем вермишельщике.

«Жизнь в Париже – непрерывная битва» заключительная мысль «Отца Горио». Для изображения этой битвы Бальзак должен был пересмотреть поэтику традиционного романа, основанного на принципах хроникальной линейной композиции. В «Отце Горио» предложен новый тип романного действия с ярко выраженным драматургическим началом. Эта структурная особенность станет важнейшей приметой нового типа романа, который ввел в литературу Бальзак. Роман начинается с характерной для Бальзака-романиста, обширной экспозиции. В ней подробно описано главное место действия – пансион Воке, его расположение, внутреннее устройство, обстановка комнат, где обычно встречаются пансионеры. Дается подробная характеристика хозяйки дома, ее прислуги, постояльцев. Действие течет медленно, бессобытийно, каждый погружен в свои заботы. По мере прояснения характеров и судеб разрозненные линии романа сближаются, образуя единое действие. После развернутой экспозиции события набирают стремительный темп: коллизия преобразуется в конфликт. Конфликт обнажает непримиримые противоречия, катастрофа становится неизбежной. Она наступает почти одновременно для всех действующих лиц. Разоблачен и схвачен полицией Вотрен, который только что с помощью наемного убийцы устроил судьбу Викторины Тайфер. Навсегда покидает свет виконтесса де Босеан, окончательно убедившаяся в предательстве своего возлюбленного. Анастази де Ресто разорена и брошена великосветским щеголем Максимом де Трай. Умирает покинутый дочерьми отец Горио. Пустеет пансион г-жи Воке, лишившейся почти сразу почти всех постояльцев. Завершает роман финальная реплика Растиньяка, словно обещающая продолжения начатой писателем «Человеческой комедии».

В феврале 1835 г. в журнале «Ревю де Пари» роман полностью опубликован. Успех превзошел все ожидания. Бальзак писал: ««Отец Горио» производит фурор. Еще ни одно из моих произведений так не расхватывалось». Вслед за журнальной публикацией появляется 2 отдельных издания романа. В этом же году роман инсценируется для постановки в парижских театрах. Но, несмотря на успех у читателей, серьезная критика обходит роман стороной. Бульварная критика публикует издевательские статьи об авторе «Отца Горио». В предисловии к третьему изданию Бальзак с горечью писал: «Автор отлично знал, что отцу Горио суждено страдать в его литературной жизни, подобно тому как он страдал в жизни реальной». Но Бальзак не отступает от своего замысла, он продолжает работать над «Человеческой комедией». В 1836 г. появляются новеллы «Обедня безбожника», «Дело об опеке», «Фачино Кане», роман «Лилия в долине», повесть «Старая дева». 

7. Тема утраченных иллюзий в системе романов О. де Бальзака.

Утраченные иллюзии" были первым "романом разочарования" в XIX веке; но они, кроме того, остаются и самым высоким произведением этого жанра.

Как известно, тема крушения иллюзий появилась в романах задолго до Бальзака. Полюбившийся всем  «Дон-Кихот» - это тоже повесть об "утраченных иллюзиях". Но в произведении Сервантеса, проникнутом духом нарождающегося буржуазного общества, разрушались, главным образом, пережитки феодальных иллюзий. У Бальзака же выработанные самим буржуазным обществом представления о человеке, обществе, искусстве и т.д. сами, при столкновении с действительностью, буржуазного общества, оказываются только иллюзиями.

Этим произведением Бальзак создал новый тип романа - роман разочарования, неизбежного разрушения жизненных идеалов при столкновении их с грубой действительностью.

Бальзак с мужественной ясностью видел истинный характер своего времени. В одной книге я столкнулась со следующим его изречением:

"Не было другого явления, которое бы ярче свидетельствовало о том, в каких илотов Реставрация превратила молодежь. Молодые люди, не знавшие, к чему приложить свои силы, расходовали их не только на заговоры, на литературу и на искусство, но и на самые необычайные излишества; Будучи трудолюбивой, эта прекрасная молодежь жаждала власти и наслаждений; проникнутая художественным духом, зарилась на сокровища; в праздности старалась оживить свои страсти; всякими способами стремилась она найти себе место, а политика не давала ей найти места нигде".

Тема романа - превращение литературы в товар, а вместе с ней и других областей идеологии. Бальзак представляет нам этот процесс превращения во всей его развернутой и законченной полноте: все, начиная с производства бумаги и заканчивая убеждениями, мыслями и чувствами писателя, становится частью товарного мира. И Бальзак раскрывает этот конкретный процесс на всех его этапах, во всех его областях (газета, театр, издательство и. т. д.). "Что такое слава?" - спрашивает издатель Дориа: "12000 франков за статьи и тысяча экю за обеды"... - и развивает свои взгляды дальше: "Я не успокаиваюсь на том, чтобы затратить на книгу 2 000 франков и заработать на ней столько же... Мне не интересно издать какую-нибудь книжку, рискнуть двумя тысячами, чтобы две тысячи заработать; я занимаюсь крупными спекуляциями в литературе: я выпускаю сорок томов по десять тысяч экземпляров, по примеру Паннекука и Бодуэна. Мое влияние и статьи, которых я добиваюсь, создают успех предприятию в сто тысяч экю, вместо того чтобы создать его томику на две тысячи франков"; "...Я здесь не для того, чтобы служить трамплином для будущих знаменитостей, но чтобы зарабатывать деньги и давать их знаменитостям существующим. Рукопись, стоящая сотни тысяч франков, обходится мне дешевле рукописи, безвестный автор которой просит у меня шестьсот франков".

Писатели так же не отстают от издателей:

"- Так вы, значит, дорожите тем что пишете? - насмешливо сказал ему Верну. - Но ведь мы торгуем фразами и живем этим промыслом. Когда вы захотите написать большое и прекрасное произведение, словом, - книгу, то вы сможете вложить в нее свои мысли, свою душу, привязаться к ней, отстаивать ее; но статьи, сегодня прочитанные, завтра забытые, стоят на мой взгляд ровно столько, сколько за них платят".

Журналистов и писателей эксплуатируют: их способности, превращенные в товар, являются объектом спекуляции для торгующих литературой капиталистов. Но эти эксплуатируемые  люди развращены капитализмом: они стремятся к тому, чтобы самим сделаться эксплуататорами или, по крайней мере, приказчиками эксплуататоров. Когда Люсьен де Рюбампре начинает свою карьеру журналиста, его коллега и ментор Лусто дает ему такие наставления:

"Словом, милый мой, ключ к литературному успеху не том, чтобы работать, а в том, чтобы пользоваться чужою работой. Хозяева газет - подрядчики, а мы - каменщики. Поэтому, чем посредственнее человек, тем скорее он пробивается; он способен глотать обеды, со всем мириться, льстить низким страстишкам султанов литературы...".

Дружба Давида Сешара с Люсьеном де Рюбамнре, разбитые иллюзии их мечтательной юности, взаимодействие противоречивых характеров их обоих составляют главные контуры действия. Гениальность Бальзака видна уже в этой основной композиционной схеме. Он создает образы, в которых сущность темы проявляется в столкновении человеческих страстей, индивидуальных стремлений: изобретатель Давид Сешар находит новый дешевый способ выработки бумаги, но его обманывают капиталисты; поэт Люсьен вынужден продавать свою лирику на рынке Парижа.

"Утраченные иллюзии" Бальзак строит таким образом, что в центр действия выдвигается судьба Люсьена и вместе с ней - превращение литературы в товар; нажива на техническом прогрессе издательского дела является как бы только заключительным эпизодом романа.

Бальзак не морализирует по поводу своих героев. Он объективно изображает диалектику их подъема и заката, их взаимодействием между характерами и совокупностью объективных условий, а не изолированной оценкой "хороших" или "дурных" сторон героев.

Наступление и победа капитализма образуют истинное действие романа. Глубочайший смысл личной гибели Люсьена заключается в том, что эта гибель является типичной судьбой поэта в эпоху развитого буржуазного строя.

Основа конкретности, реальности, жизненности в «Утраченных иллюзиях» - это, прежде всего, глубокое понимание типических черт каждого из человеческих образов. Благодаря этому, с одной стороны, типичность не только не снижает, но, напротив, подчеркивает индивидуальность, неповторимость этих образов; с другой стороны, с большой ясностью, наглядностью и полнотой выступают отношения между общественной средой и отдельными личностями, которые этой средой сформированы, в ней живут и борются.

В романе превращение духа в товар происходит на наших глазах как новое, драматически напряженное явление. Лусто и Блонде вчера были тем же, чем показан в романе Люсьен, т. е. писателями, которые неизбежно должны будут превратить в товар и свое искусство и свои убеждения.

8.       Экзотические, психологические новеллы П. Мериме. Хронотоп, характер.

Биография

Проспер Мериме родился 28 сентября 1803 года в семье образованного химика и живописца Жана Франсуа Леонора Мериме.После окончания курса юридических наук в Париже, он был назначен секретарём графа Д’Арту, одного из министров июльской монархии, а затем главным инспектором исторических памятников Франции. На этом посту он много способствовал сохранению исторических памятников. Во время своего первого путешествия в Испанию в 1830 г. подружился с графом де Теба и его женой, дочь которых стала впоследствии французской императрицей.

Мериме в качестве старого друга семейства графини Монтихо был во время Второй империи близким человеком при Тюильрийском дворе; императрица Евгения питала к нему сердечную привязанность и относилась как к отцу. В 1853 г. Мериме был возведён в звание сенатора и пользовался полным доверием и личной дружбой Наполеона III. Служебная карьера и политика играли, впрочем, второстепенную роль в жизни и деятельности такого писателя-художника, каким по призванию был Мериме. Ещё изучая право в Париже, он подружился с Ампером и Альбером Штапфером. Последний ввёл его в дом своего отца, собиравшего у себя кружок людей, преданных наукам и искусствам. На его литературных вечерах бывали не одни французы, но также англичане, немцы и даже русские. У Штапфера Мериме сошёлся и подружился со Стендалем и Делеклюзом, заведовавшим отделом критики в «Revue de Paris». Литературные вкусы и взгляды Мериме сложились под влиянием Штапферов и кружка Делеклюза. От них он заимствовал интерес к изучению литератур других народов. Универсальность литературного образования Мериме заметно выделяла его из среды других французских писателей того времени. Мериме один из первых во Франции оценил достоинство русской литературы и овладел русским языком чтобы читать в подлиннике произведения Пушкина и Гоголя. Он был большим почитателем Пушкина, в 1849 году перевел его «Пиковую даму». В 1851 году в «Revue des Deux Mondes» вышел его этюд о Гоголе, а в 1853-м — перевод «Ревизора». Мериме интересовался также русской историей: в «Journal des Savants» он опубликовал несколько статей об «Истории Петра Великого» Н. Г. Устрялова и очерков из истории казачества («Les Cosaques d’autrefois»). История Смутного времени отражена в «Le faux Demetrius» и драматических сценах «Les Debuts d’un Aventurier» (1852). Мериме был большим почитателем И. С. Тургенева и написал предисловие к французскому переводу «Отцов и детей», вышедшему в Париже в 1864 г.

В период формирования художественного метода П. Мериме включился в романтическое движение. Он избирает такие жанры как: романтическая трагедия на историческом романе, «личный роман», мелодрама. Однако первые опыты оказались неудачными, но они подготовили писателя к самостоятельной литературной деятельности.

Наиболее значимым моментом в определении самостоятельного подхода стало произведение «Сражение» (1824 г.), которую М. Партюрье определял как «своего рода стихотворение в прозе», а А. Д. Михайлов говорит о нем как о новелле. Но в «Сражении», с одной стороны, отсутствует лирический элемент, а с другой стороны, нет и новеллистических признаков. Перед нами смелый жанровый эксперимент: повесть на четырех страницах – «микроповесть». Чрезвычайная сжатость сюжета достигается за счет использования некомментированного повествования.

«Микроповесть» - одна из форм «свободного повествования», т.е. пример жанрового принципа, которым руководствовались писатели реалистического течения. В месте с тем это и «жанровая игра». Обе стороны одного и того же подхода можно обнаружить в ранних произведениях Мериме, которые, зачастую, выступают одновременно. «Стилизация испанских пьес сочетается с формой книги «Театр Клары Гасуль», снабженной предисловиями, эпиграфами, комментариями. Аналогично сочетаются песни, в создании которых используется «жанровая игра», с подобными дополнениями в книге «Гузла»

Соединение «жанровой игры» и «свободного пространства» также характерно для «Хроники царствования Карла IX». В «Хронике» присутствуют нарушения романного повествования, на протяжении всего рассказа идет скрытая полемика с историческим романом В. Скотта и с «этической» ветвью романтического исторического романа, представленной В. Гюго и А. Виньи. П. Мериме не захватывает исторический процесс сам по себе, его интересует «изображение человека». Взгляд Мериме на человека историчен: «Суждение об одном и том же деянии надлежит, понятно, выносить еще и в зависимости от того, в какой стране оно совершилось, ибо между двумя народами такое же точно различие, как между двумя столетиями» (т.1, с.150). Художественное утверждение данного принципа проходит красной нитью через все его произведения и в конце 1820-х годов Мериме определяет и основной жанр для его выражения – новеллу [5; С.71].

Если в ранних произведениях за счет «жанровой игры» и «свободного повествования» писатель стремился, как бы изнутри раскрыть мир чужого сознания, то теперь появляется фигура автора-француза, который пытается проникнуть в чужую ему психологию извне. В «жанровой игре» больше нет необходимости, и она постепенно исчезает из творчества П. Мериме. Его новеллы 1829 – 1830 гг. отличаются выдержанностью жанра, их структура завершена, замкнута.