Автор работы: Пользователь скрыл имя, 18 Ноября 2013 в 15:04, курсовая работа
Впервые роман Дмитрия Быкова «Эвакуатор» был опубликован в 2005 году издательством «Вагриус». Вскоре после этой публикации появились отклики на роман. В частности статья О. Рогинской «Критическая масса » [Русский журнал №2, 2005], где автор рассуждает об актуальности темы:
« Писать сегодня о современности, обходя проблему терроризма, наверное, невозможно. Взгляд частного человека трансформирует ее в образ катастрофы, ставшей повседневностью. Можно говорить о складывающейся традиции отражения этой проблематики в литературе и кино последнего времени. Безусловно, наибольшее число голосов «маленьких людей», ставших свидетелями или участниками катастрофы, представлено в многочисленных СМИ.
Как видно, называние героев неслучайно: оно подсказывает, что иногда достаточно простого присвоения герою имени, без всякой иной характеристики ("отвлеченный герой"), чтобы зафиксировать за ним действия, необходимые для фабулярного развития, т.е. от героини с именем Екатерина мы будем ждать безукоризненности, безупречности, благородства поступков.
2.2.Психологизм.
На первый
взгляд главная героиня Катя
Денисова неадекватна в своем
социальном поведении, не
Нам показалось
интересным, что именно «солдатиком»
называет Катьку в финале
«Катька, маленький печальный солдат, шла в Москву против движения, как против ветра, ссутулившись и глубоко засунув руки в карманы. Кое-что еще можно было спасти».
Катерина Денисова не чужда свойственной русской литературе идее ответственности за мир. По своему сознанию она, в отличие от Игоря, человек «ветхий». Героиня, как и автор, чувствует разрушающийся мир своим. Отсюда и чувство ответственности за него. «Для бодрости Катька напевала про себя марш: Тадра-та-там,пам,пам. Тадра-ра-па-па-пам. Тадра-ра, тадра-ра,тадра-ра-па-па-пам. Я всегда прикидывала, что буду делать, когда начнется. Ну вот, началось. И что? Никакого особенного страха. Гораздо лучше, чем ожидание. Когда идешь куда-нибудь, всегда легче. Есть чувство, что можешь что-нибудь изменить. Та-дра-па-пам, пам, пам...».
Нам известно, [см. Хализев В.Е., Теория литературы, М., «Высшая школа» ,1999,гл.4 «Сознание и самосознание персонажа. Психологизм»,с.110], что персонаж в художественном произведении обладает определенной структурой, в которой различимы внутреннее и внешнее. Его изображение слагается из ряда компонентов, выявляющих как внутренний мир человека, так и его внешний облик.
Начнем с первого: с
воссоздания литературой
«Интерес к сложности
внутреннего мира человека, к
переплетению различных умонаст
Л.Я. Гинзбург отмечает,
что психологизм как таковой
несовместим с
Итак, Катьку устраивают ролевые игры. Роли придумывает Игорь: дочь чаезаводчика – большевистский комиссар, скинхедка – гостарбайтер, шахидка – милиционер. Роли, как видно, взяты из жизни – реальная трагедия переигрывается, переживается как игра. «Всё было весело, но лучше всего получился инопланетянин».
Именно в этой игре была уникальная возможность, рассуждать, объяснять всё, сравнивая «здесь» и «там». Например, во 2 гл. герои ведут шуточный игровой диалог о сексе и размножении:
«… - У нас гораздо проще : полюбил, поговорил, размножился.
- Ну и неинтересно.
- Очень интересно. И вообще, у нас секс отдельно, а размножение отдельно.
- Почему?
- Потому что только
у вас надо обставлять
Интересно, что во время этого разговора речь идёт об очень серьёзном, и Катька даже на время берёт инициативу в свои руки, так что «Игорь воодушевился, игра ему нравилась».(с. 27)
Таким образом, мы видим, что в начале романа внутреннее состояние героев дается более опосредовано, нежели открыто. Мы узнаем преимущественно о поступках, совершаемых персонажами, и гораздо меньше о внутренних, психологических мотивах их поведения. Переживания всецело зависят от развертывания событий и подаются главным образом через их внешние проявления.
В промежутках между играми нет-нет да проявится настоящая Катя Денисова незначительной ремаркой автора: «А поскольку Катька больше всего на свете ненавидела именно высокомерие, из которого и произошли все другие пороки…» Впрочем, это происходит как бы невзначай и дальнейшего развития не получает. Тем не менее читатель замечает, что активизация и нарастание рефлексии у Катерины Денисовой связаны с небывало острым переживанием разлада человека с самим собой и всем окружающим, а то и тотальным отчуждением от него.
Вот Катька впервые в доме Игоря выслушивает его тираду о святости, своего рода признание в любви после близости, а в этот момент :
«Она уже злилась, потому что ей было невыносимо тревожно. Прошло часа три, наверное, как она приехала сюда... было ведь уже шесть с копейками... значит, сейчас девять, надо позвонить домой и что-то наврать — но как раз звонить от него домой она почему-то не могла, да и не была уверена, что сможет врать достаточно беспечно. Ладно, по дороге чего-нибудь изобретем. Ему-то хорошо, он останется здесь, а ей переться через всю Москву с пересадкой на кольце…Она уже злилась на него за то, что он останется здесь, в своём раю, а она из него уйдёт и весь вечер вынуждена будет притворяться.» (с.81)
Вот она дома и заново укладывает проснувшуюся Подушу.
«Дочь во сне была похожа на Серёженьку. И было ещё что-то, важное и неприятное, о чём надо было подумать…Так началась для Катьки жизнь, которую она не могла бы назвать ни райской, ни адской..»
Наши наблюдения позволяют сделать вывод о том, что из существующих различных форм психологизма в литературе автору «Эвакуатора» присущ как явный психологизм — открытый, «демонстративный» в качестве способа освоения внутреннего мира человека, так и внутренний, «подтекстовой».
2.3.Портрет.
Заметим, что литература хорошо знает также формы косвенного освоения характера, при которых черты наружности, позы, движения, жесты, мимика, интонации персонажей предстают как симптомы того, что творится в их душах. «Постигаемый писателями «внутренний человек» одновременно явлен вовне», в его портрете. «Портрет<…> создает устойчивый, стабильный комплекс черт «внешнего человека».[Хализев В.Е.,Теория литературы,с.186]
С этой точки зрения показательно описание Катьки (с.64):
«она задумалась бы ненадолго, в своей манере, кусая нижнюю губу, а потом тем решительнее, тряхнув головой, ответила бы…»
Как видим, героиню отличают такие качества, как решимость в принятии решений, даже некая неустрашимость, а значит, Катерина способна в нужный момент собраться, взять на себя ответственность за судьбы близких людей.
Частным случаем портрета является прием масок, т.е. разработка конкретных мотивов, гармонирующих с психологией персонажа. (см. об этом [Томашевский Б.В.,Теория литературы.Поэтика, М. ,Аспект Пресс,1996 (1999),с.334]
Поскольку в романе Быкова мы имеем дело с героем совершенно определенным (ролевиком), нам важны все его маски, в данном случае, описание наружности героя:
с.11 «В китайском «Драконе» было особенно заметно, какой Игорь большой»;
с.40 «высокий, тонкий, при этом без всякой болезненной хилости»;
с.127 «он улыбался презрительно. В этом человеке, если он человек, в самом деле было намешано столько, что она постоянно путешествовала по этой амплитуде - от восторга и обратно»
с.73 «Со стороны, наверное, без слёз не взглянешь : гуляет какой-то дылда с козявкой…»
Как видно, эти
описания даны глазами любящей
женщины и не лишены
Д. Быков выбирает такой способ портретных характеристик ,что его можно назвать лейтмотивным. Яркий пример тому – неоднократно повторяющиеся на протяжении романа упоминания о хорошем физическом телосложении Игоря (ему вести долгую и утомительную игру) и близорукости и разговорчивости Катьки (она всё принимает на веру, даже садовую лейку в качестве летательного аппарата, ведь таковы правила ролевой игры).
Внимание автора сосредоточивается на том, что выражают фигуры или лица, какое впечатление они оставляют, какие чувства и мысли вызывают, нежели на них самих как на живописуемой данности.
2.4. Ценностные установки.
Каковы же ценностные установки этого «маленького человека»,героини романа, Катерины Денисовой ?
В Энциклопедическом социологическом словаре под ред. Г.В. Осипова [Энциклопедический социологический словарь под ред. Г.В. Осипова. М.: ИСПИ РАН, 1995, С.] приводится классификация ценностных установок, которыми руководствуется современный человек
- ценности супружества;
- ценности материнства, воспитания детей;
- ценности родственных связей;
- ценности, связанные с саморазвитием;
- ценности внесемейных коммуникаций;
-ценности профессиональной занятости.
Какие же из этих ценностей приемлет Катька? Первые два пункта устами героини оцениваются скорее отрицательно:
«В двадцать я была фантастическая дура. В полной уверенности, что никому никогда не буду нужна, вышла за нашего мужа, дала жизнь еще одному существу и завязала свою биографию в невообразимый узел, изволь теперь жить и плодотворно трудиться в завязанном состоянии.»
«…но ведь и муж наш чаще всего вдавливается в логово только после десяти, и он в своем праве, ибо в турконторе зарабатывает больше нас. Ему надо расслабляться, он страшно напрягается. Это мы не имеем права явиться после девяти и при всяком опоздании бываем подозрительно расспрашиваемы: с кем это мы, что мы... Наша жизнь определена широким кругом мелких обязанностей, тогда как единственная, но суперважная обязанность нашего мужа — зарабатывать деньги, мы копим на трехкомнатную…»
«Оба этих крайних варианта, адская похоть и райское союзничество, симметрично располагаются по разные стороны от того чистилища, в котором мы с нашим мужем прожили последние три года, забыв, как оно было, и заставляя себя не думать, как могло бы.»
Ценности родственных связей для героини святы. « После родительского отъезда (бабушку даже не уговаривали, зная её упрямство и привязанность к дому,) у Катьки в России почти не осталось родни. Все представление о родине свелось к дому на брянской окраине, и больше, по сути, жалеть тут было не о ком. Мысль о бабушке всегда успокаивала Катьку - успокоила и сейчас…
У бабушки мне всегда было спокойно, больше чем спокойно - с ее миром я могла договориться. Пошепчешь - и пройдет. Попросишь - и дастся».
Катька, как нам кажется, близка автору тем, что она не может отказаться от своей связи с прошлым, с традицией. Она не может не вернуться в город детства, к бабушке. Травма детства неотделима от ее дальнейшей судьбы, как не может не помнить и не говорить о травме своего советского детства автор. Игорь — инопланетянин, следовательно, чужак. Он освобожден от внутренней привязки к прошлому, да и к реальности как к таковой.
Внесемейные коммуникации у Катьки весьма ограничены: знаем, что есть Лида, «любимая подруга, которая во всех отношениях лучше…» (с. ) Но почему-то именно её героиня не включает в список эвакуируемых. Очевидно, что любить всё человечество, а не человека конкретного, ей удаётся лучше, поэтому и в число спасённых попадают случайные люди.
В профессионализме Кати сомневаться не приходится:
«В любом графическом редакторе она ориентировалась лучше, чем в собственной жизни…Тем паче, что «Во время работы активизировалась другая Катька — хладнокровная, резкая, изобретательная; если бы можно было ее, такую, как-то мобилизовать для общения с домашними, жизнь стала бы много привлекательней, но бодливой корове бог рог не дает».
Не приносит ей радости лишь само место работы, вернее место «зарабатывания» денег: «Офис» был отвратительным местом, если честно, — но только наедине с Игорем Катька могла себе в этом признаться. Его делали для несуществующей прослойки успешных и состоявшихся людей от 25 до 40 (сначала, она помнила, было до 35: верхняя граница оптимального читательского возраста отодвигалась по мере старения идеологов). «Офис» печатал исторические очерки о сигарах, написанные безработным историком; обзоры выставок, сочиненные безработным искусствоведом; справки о нобелевских лауреатах, накопанные в Интернете безработным физиком; но в основном там появлялись статьи непонятно о чем, в которых Катька не понимала ни единого слова и потому иллюстрировала их яркими абстрактными композициями. Там было что-то о деловой этике. Она поняла только одну статью — об организации корпоративных вечеринок: оказывается, чтобы дать сотрудникам надлежащую мотивацию, необходимо было регулярно проводить День Босса. Босса Катька нарисовала с такой мерой ненависти, что испытала колоссальное облегчение, — и это был единственный день, когда работа в «Офисе» была ей в радость».