Речевой портрет главных героев на примере романа Теодора Фонтане «Эффи Брист»

Не только прямая речь, но и авторские слова, вводящие её, могут  играть экспрессивную роль, служить  немаловажным выразительным средством  в общей конструкции, объединяющей слова автора и чужое высказывание. Помимо непосредственного указания на сам факт чужой речи и попутного  сообщения, при каких обстоятельствах  она была произнесена, к кому была обращена, авторские слова могут  содержать её оценку, характеристику действующего лица, отношение к нему автора и т.д. Уже сам выбор  глагола речи-мысли, который обычно включается в предложение, вводящее прямую речь, открывает большие стилистические возможности [Юзифович В.А. 2011:141].

Нередко вместо глаголов речи-мысли  для введения прямой речи используются глаголы и словосочетания, которые  указывают на действие, сопутствующее  высказыванию: sich wundern, sich erinnern и т.д., обозначающие чувства говорящего, его внутреннее состояние, движения, мимику и т.д.

Глаголы, которые вводят прямую речь и содержатся в словах автора, - это в первую очередь  те глаголы, которые обозначают сам  процесс говорения. Глаголы, вводящие прямую речь, по семантическому признаку можно разделить на констатирующие, интерпретирующие, эмоциональные и  ремарочные глаголы.

Констатирующие глаголы  отмечают лишь сам факт речи или  мысли – sagen, sprechen, erzählen, bemerken, betonen, finden, denken, glauben и т.д.

Интерпретирующие глаголы  представляют высказывание субъекта прямой речи как логическую операцию или  речевое действие – erraten, erklären, zugeben и т.д.

Эмоциональные глаголы указывают  на состояние чувств субъекта прямой речи в момент высказывания – schreien, ausrufen, sich empören и т.д. Именно эта группа глаголов в значительно большей степени, чем все другие, ориентирована на отображение многоканальности устной речи.

Ремарочные глаголы обозначают мимику или телодвижения субъекта прямой речи в момент высказывания и тем  самым опосредованно указывают  на его эмоциональное состояние.

Именно прямая речь позволяет  автору наиболее полно представить  речевой облик субъекта, так как  стремится отразить не только предметное содержание чужого высказывания, но и  буквально воспроизвести его  формы со всеми стилистическими, грамматическими, интонационными, лексическими особенностями [Юзифович В.А. 2011:143].

Среди мастеров немецкой прозы, охотно использующих структуры прямой речи как стилистические элементы, несущие динамику сюжета, выдающимся является Т. Фонтане. Его романы называют в литературоведении «романы  в диалоге» (Gesprächsromane), так как в них автор не описывает, а показывает события в их становлении и развитии через субъективный мир персонажей. Писатель как бы отодвигается на второй план, предоставляя своим героям возможность самим рассказывать о происходящем, вскрывать его сущность. Так, в романе «Effi Briest» основные моменты жизни героини, эволюция её душевного мира, конфликт с мужем и обществом показаны через прямую речь героев. Более того, основная мысль романа, - раздумья самого писателя о несправедливости женской судьбы в буржуазном обществе также выражены прямой речью: в диалоге между мужем и женой Брист. Приводим в качестве примера последний разговор родителей Эффи, состоявшийся уже после её смерти. Мадам Брист задаёт мужу вопрос: «Ob wir doch vielleicht schuldig sind?» - и далее: «Unsinn, Luise. Wie meinst du das?» - «Ob wir sie nicht anders in Zucht hätten nehmen müssen. Gerade wir… Und dann, Briest so leid es mir tut…deine beständigen Zweideutigkeiten…und zuletzt, womit ich mich selbst anklage, denn ich will nicht schuldlos ausgehen in dieser Sache, ob sie nicht doch vielleicht zu jung war?»…und Briest sagte ruhig: «Ach, Luise, lass…das ist ein zu weites Feld».

Ответ господина Бриста «закрывает»  роман, но оставляет открытой тему: только ли семья виновата в нравственной и физической гибели Эффи, В диалогах до этого с аналогичной темой  фраза Das ist ein zu weites Feld уже повторялась господином Бристом, что даёт основание считать её одним из лейтмотивов романа.

• «Ja, Luise, das hab ich. Aber wozu das jetzt. Das ist wirklich ein zu weites Feld».

Речевой портрет создаётся  с помощью монолога и диалога.

Известно, что монолог  – способ выражения мыслей и чувств автора или персонажа. Монолог может  быть авторскими монологом персонажей. Монолог даёт не только характеристику персонажей, но и раскрывает их чувства, отношение к себе, к другим персонажам, к описываемым событиям и т.п. Образы героев произведений проще всего  выявить в монологах.

Процесс самораскрытия героя, по мнению М.Н. Кима, может быть описан через монолог или диалог: «В монологе герой полностью погружён в себя. Он видит и слышит только себя. Он выражает только собственную точку  зрения на вещи…мир героя предстаёт  перед читателями, как правило, в  одностороннем порядке. Но тем не менее этот монолог ценен и  как процесс внутреннего самораскрытия  человека, и как своеобразный самоанализ…  Самоанализ в силу своего субъективизма  всегда «замкнут» в пространстве внутренних переживаний и представлений. Поэтому, чтобы полнее передать гамму  человеческих чувств, используются «скрытые»  приёмы психологической характеристики героя (авторские реакции, реплики, комментарии и т.п., то есть всё  то, что косвенным образом может  охарактеризовать внутреннее психологическое  состояние человека)».

Внутренний монолог, непосредственно, напрямую отражающий и воспроизводящий  психические процессы, душевное состояние  героя, по своей форме является областью, наиболее подверженной влиянию авторского слова, авторской обработки.

Монологи не предполагают во время своего прочтения никакого действия, что замедляет динамику сюжета, и читатель теряет сюжетную нить. Поэтому следует избегать идущих подряд монологов.

Диалог – способ выражения  мыслей в произведении через разговор двух или более персонажей. Диалоги  всегда придают динамичность действию. Так же, как и в монологах, в  диалогах персонажей раскрываются их характеры, мировосприятие. Через диалоги  выражается и авторское отношение  к тому или иному персонажу [Юзифович В.А. 2011:145].

Г.Я. Солганик, говоря о диалоге, отмечает: «Диалог – форма речи, которая характеризуется сменой высказывания двух говорящих. Каждое высказывание, называемое репликой, обращено к собеседнику…речь спонтанная, неподготовленная».

М.Н. Ким считает, что в  процессе диалога субъекты общения  не только делятся полезной информацией, но и могут рассуждать, спорить, дискутировать  по поводу определённого предмета обсуждения, тем самым выявляя не только особенности  своего мышления, но и взгляды, представления, идеи и т.д. В диалоге и автор, и герой произведения выступают  в качестве самостоятельных субъектов  общения. Они вольны в выражении  своих мнений, точек зрения и оценок. По мнению учёного, автор может воссоздать в произведении ту социально-психологическую  атмосферу, которая возникла в ходе диалога, тем самым добавляя новые  штрихи и психологической характеристике героя.

Из всего сказанного можно  сделать вывод, что прямая речь действительно, выполняя функцию дословной передачи чужого высказывания, может не только своим содержанием, но и способом выражения мыслей и чувств быть средством  характеристики говорящего лица, средством  создания образа. Введение прямой речи персонажа даёт более полное представление  о нём, расширяет портретную характеристику, помогает в развитии сюжета.

2. Особенности несобственно-прямой речи и косвенной речи как способа создания образа в художественном произведении

Проникновение во внутренний мир героя требует своих способов, средств, приёмов создания художественного образа. Одним из таких способов создания художественного образа на уровне языка является несобственно-прямая передача чужой речи.

Данный способ передачи чужой  речи как нельзя более соответствует  проникновению в мир мыслей и  чувств героя. Несобственно-прямая речь (НПР) служит для передачи речи героев, чужой речи, для обрисовки характера, имеет информационную функцию, позволяет  сделать повествование эмоциональным.

НПР возникла в результате совершенствования способов передачи чужого высказывания и приёмов ведения  повествовательного дискурса. Оно является более «тонким», чем прямая и косвенная  речь, способом передачи речи и мыслей персонажей, свойственным только авторам, стремящимся проникнуть вглубь изображаемого. Если прямая речь передаёт речь персонажей в чистом виде, «без участия» повествователя, а косвенная речь представляет собой изображение речи действующих лиц от «другого лица» с её определённой переработкой и подчинением грамматическому строю повествовательного речевого плана, то несобственно-прямая речь является совмещением «объективного» плана повествователя и субъективного плана персонажа при их относительном равновесии [Гончарова, Шишкина 2005:263].

Лингвистические показатели, идущие от плана повествователя, - это  транспозиция личных местоимений и  обозначение персонажа 3-м лицом (при аукториальном типе повествователя), а также система временных  глагольных форм, зависящая от времени повествования: при претериальном временном плане повествовательного дискурса – претерит для выражения настоящего, плюсквамперфект для выражения прошедшего, презенс и футурум I – для будущего времени; при общем презентном временном плане повествования – презенс для выражения настоящего, претерит для выражения прошедшего, презенс, футурум I для выражения будущего времени [Гончарова, Шишкина 2005:263].

Говоря о функции НПР  в художественной литературе, Г.Я. Солганик отмечает, что это «выразительное и лаконичное средство передачи речи персонажа, отличающееся динамизмом и  эмоциональностью, позволяющее избежать обычных при передаче чужой речи вводящих предложений, глаголов говорения  и выражающее смысл и манеру речи персонажа». НПР разнообразит форму  передачи чужого высказывания, позволяет  неназойливо, непрямо передать смысл  речи героя, её наиболее характерные  особенности. Это один из ресурсов обогащения речевой палитры [Юзифович В.А. 2011:148].

Гончарова и Шишкина утверждают, что долгое время считалось, что  НПР служит исключительно для  передачи мыслей персонажей. Художественная проза последних десятилетий  даёт много примеров функционирования несобственно-прямой речи и в качестве способа передачи произнесённой  речи.

Говоря о причинах использования  несобственно-прямой речи, Д.И. Арзуманиян считает, что это происходит, когда  персонаж не может (не в состоянии) оформить свои мысли в виде самостоятельной связной речи, а автор не желает перелагать эти мысли от своего имени по стилистическим соображениям: самоанализ персонажа; внутренняя речь персонажа в момент психического заболевания, перехода от пьяного бодрствования ко сну, в сновидениях, грёзах; если необходимо показать, что персонаж и думал, и говорил одинаково (неразличение внутренней и внешней речи); для выражения восприятия речи другими лицами: различные переводы с одного языка на другой при слабом знании первого; своеобразное содержание, несовместимое с привычным, обычным содержанием и нормами построения этого способа изложения мыслей, например, использование НПР для передачи коллективной речи – мысли; стремление к стилистическому разнообразию (чередование двух или трёх способов изложения). НПР, по мнению исследователя, также может служить для развития сюжетной линии: для движения сюжета в основных этапах нередко употребляется форма прямого диалога, который в то же время является прекрасным средством речевой характеристики героя, однако, в тех случаях, когда развитие сюжета в местах средней значимости может быть хорошо использовано в целях психологической характеристики героя, возможно употребление НПР; для передачи не речи, а состояния, чувств героя, не сопровождающихся размышлениями; передача речевых особенностей героя [Юзифович В.А. 2011:150].

Одной из специфических особенностей несобственно-прямой речи является отсутствие в повествовании специальных  слов и оборотов, вводящих НПР в  ткань художественного произведения. Если же такие соединительные элементы употребляются, то это большей частью те же глаголы речи и глаголы, служащие для передачи мыслительных процессов, которые употребляются на границе  прямой и косвенной речи (denken, sich vorstellen, überlegen, nachdenken, sich fragen). Характерно, что нередко эти глаголы заменяются в авторском повествовании наречиями и причастиями I, соотносящимися с однокорневыми глаголами (nachdenklich, üüberlegend). Содержание речи повествователя на границе с НПР представляет собой, как правило, описание действий, внешнего состояния персонажа, подготавливающее читателя к восприятию мыслей героя, которые определяют его поведение в данный момент. Это может быть также описание людей, явлений, предметов, которые вызвали определённые раздумья, эмоции персонажей [Гончарова, Шишкина 2005:264].

Другими словами, несобственно-прямая речь эмоционально-объективного усилителя  авторского описания, с её помощью  мы гораздо более отчётливо представить  себя на месте героя, почувствовать  его состояние.

Несобственно-прямая речь давно  замечена и обстоятельно описана  лингвистами. Она сравнительно легко  выделяется, так как разговорно-просторечные особенности речи персонажа хорошо различимы на общелитературном фоне авторской речи, ряд отличительных  признаков: вопросительные и восклицательные  зачины; односоставные структуры, выражающие, как правило, самую значительную мысль героя; употребление указательных местоимений; модальные слова, выражающие оценку действительности с точки  зрения говорящего (эта оценка исходит  не от описывающего что-то в данный момент автора, а от персонажа; или  же точки зрения автора и героя  едины), местоименные повторы. В целом семантика лексики НПР сводится к наличию в них ярко-выраженного эмоционально-оценочного момента [Юзифович В.А. 2011:152].

Это наиболее характерная  форма НПР в современных художественных произведениях, особенно в тех случаях, когда НПР передаёт внутреннюю речь персонажа и оказывается способной  передать при этом не только содержание, но и динамику развития мыслей, последовательность их сцепления.

Несобственно-прямая речь может  быть представлена в тексте также  в виде так называемых микроформ, т.е. лексико-семантических единиц, не достигающих размеров самостоятельного предложения.

Наиболее устойчивая и  легче всего выделяемая микроформа НПР – эмоциональные восклицания  героев типа: Gott sei Dank! Beim Himmel! Strafe sie Gott! В повествовательном дискурсе эти восклицания являются вводно-модальными членами или обособленными словосочетаниями с семантикой оценки, исходящей от персонажа. Как правило, подобные вводно-модальные группы слов выделяются графически: либо запятой, либо тире.