Мартин Хайдеггер (1889 – 1976)

Мартин Хайдеггер (1889 – 1976) является одним из крупнейших философов, который  дал новое направление немецкой и общемировой философии XX века. Он ставил задачу вернуть европейскую  философию к проблеме бытия. Об этом свидетельствует и название одной  из его фундаментальных работ "Бытие  и время" (1927г.). Он подверг критике  абстрактно-теоретические представления  о "разуме", характерные для  классической традиции европейского Просвещения. “Пытаясь строить онтологию на основе гуссерлианской феноменологии, Хайдеггер  стремился раскрыть “смысл бытия” через рассмотрение человеческого  бытия, поскольку только человеку изначально свойственно понимание бытия…” [1, с. 753]. М. Хайдеггер открыл "экзистенциалы" творческого бытия и рассматривал их как смыслоконститутивные, т. е. устанавливающие  смысл [2, с. 371]. Раскрывая содержание понятия "экзистенциал", он пишет: "Бытие при мире в ещё точнее истолкуемом смысле растворения  в мире есть экзистенциал" [3, с. 54]. Экзистенциалами вот-бытия у М. Хайдеггера, например, являются открытость, или естественный опыт. Они выступают выступают как “необходимый структурный момент самого его бытия” [2, с. 353]. Экзистенциалами являются также “бытие-в-мире” (in der-Welt-sein), “бытие-с-другими” (Mit-sein) [4, с. 390], “бытие-в-возможности”, включающее в себя озабоченность миром, тревогу [там же, с. 388].

М. Хайдеггер как бы размыкает  бытие в бездонность и безграничность "присутствия" человека в мире, бездонность и безграничность "бытийствования" человека. Человек – это не монада, а просвет, раскрытие мира. М. Хайдеггер  отрицал абстрактный методизм своих  учителей-неокантианцев^* и разрушил формальный историзм (историцизм) XIX века. М. Хайдеггера принято относить к той группе историцистов, у которых преобладает стремление к индивидуальной автономии. Другая группа историцистов является образцом гражданственности (К. Маркс, Дж. Милль, Дж. Дьюи и др.). Можно говорить об эффективности обеих точек зрения при разных обстоятельствах. М. Хайдеггер, наряду с С. Кьеркегором, Ф. Ницше, Бодлером, М. Прустом и В. Набоковым – это примеры индивидуального совершенства, все они создали себя сами.

В творчестве М. Хайдеггера имеет место  не только разрушительный момент (его  отношение ко многим прежним традициям), но и конструктивизм, созидание. Опираясь на своего учителя Э. Гуссерля, М. Хайдеггер  заложил основы современной герменевтики, философской науки о понимании.

Отметим, что назвать М. Хайдеггера "учеником" Э. Гуссерля можно только достаточно условно. М. Хайдеггер слишком  самостоятелен, оригинален и неповторим. Однако подлинно талантливые ученики  никогда не похожи на своих учителей. У Э. Гуссерля с М. Хайдеггером, несмотря на самостоятельность теоретических  суждений М. Хайдеггера, сохранялись  чисто личные дружеские отношения. Э. Гуссерль знал, что проблема времени  в творчестве М. Хайдеггера занимает большое место, и сделал своему младшему другу символический подарок  – золотые часы.

Проблеме времени во многом была посвящена одна из его наиболее фундаментальных  работ “Бытие и время” (1927г.), а  также лекционный курс [5], прочитанный  им ещё в 1925 году в Марбургском  университете и подготовивший основные идеи этой работы. При раскрытии  проблематики времени М. Хайдеггер  использует метод экзистенциальной аналитики, представляющий собой метод постижения бытия и состоящий в попытке сделать прозрачным определенное сущее и нас, ищущих смысл бытия.

Рассмотрим концепцию времени, предложенную М. Хайдеггером. Сразу  оговоримся, что язык М. Хайдеггера очень сложен, по сути, он предлагает свой особый язык. Во многом именно за счет сложности этого языка возникают  трудности проникновения в ход  его мыслей. М. Хайдеггер обнаруживает “фундаментальную роль понятия времени” [там же, с. 12]. Он пишет, что не только история, но и природа “имеют временной  характер. Этой временной действительности в целом обычно противопоставляют вневременные предметы, которые являются темой, например, математических исследований. Наряду с этими вневременными предметами математике известны надвременные – вечные – предметы метафизики или теологии. В этом уже – совершенно схематично и грубо – проявляется то обстоятельство, что время представляет собой единый “индекс”, различающий и отграничивающий предметные области вообще. Понятие времени раскрывает для нас способ и возможность такого разграничения универсальной сферы сущего. Это понятие так или иначе… становится путеводной нитью для вопроса о бытии сущего и о его возможных регионах; однако эта его принципиальная роль не получает отчетливого осознания… Таким образом, понятие времени – это совершенно особое понятие, связанное с основным вопросом философии”. По Хайдеггеру, это “вопрос о бытии сущего” [там же].

Одно из принципиальных положений  концепции М. Хайдеггера заключается  в том, что он предлагает для понимания  сути времени соотнести временность с понимающим бытие присутствием. Речь идёт о присутствии человека в мире, его погруженности в бытие. При этом М. Хайдеггер подчеркивает, что для этого необходимо "ограничить добытое так понятие времени от расхожего понимания времени" [6, с. 17]. Под расхожим пониманием времени он имеет в виду такое толкование времени, которое сложилось в традиционной концепции времени от Аристотеля до Бергсона и далее.

В какой-то степени сходная, но значительно  более ранняя идея была высказана  Августином Блаженным (“Исповедь” Книга 11, XIII-XXV) [7, с. 291 – 302]. В суждениях  Августина явно просматривается  мысль о том, что следует различать  как бы два образа или два представления  о времени – одно формируется  на уровне обыденного сознания, оно  доступно всем. На этом обыденном представлении  о времени основана практика, это  представление в известном смысле одинаково у различных людей, и данное обстоятельство представляет собой основу для согласованной  совместной деятельности людей. Другое представление требует знаний теоретических, оно базируется на научных данных, сопряжено с глубоким осмыслением, с проникновением в суть вещей. Мы показали, что М. Хайдеггер в своих  работах уделяет внимание разграничению  этих двух представлений о времени, более того, он показывает, что сама стратегия постижения феномена должна основываться на анализе способов перехода от расхожих представлений к теоретическим. Следует осмыслить процесс рождения научных знаний из знаний обыденных, примитивных. Исследователи творчества М. Хайдеггера отмечают, что представления  у людей о времени существуют и на уровне дологического, допонятийного  мышления.

На рассмотрении вопроса о том, что собой представляют знания о  времени на допонятийном, дологическом уровне, остановимся подробнее. Поставим вопрос следующим образом: что собой  представляет реакция на время у  животных? Ведь у животных существуют только предпосылки мыслительной деятельности, они заведомо не отражают мир в  абстрактных категориальных формах.

Вопрос этот довольно сложный. Но всё  же его не следует игнорировать. Во многих исследованиях биологов используется понятие "биологические часы". Исследователи реакции животных организмов на временные ритмы как внутри организма, так и во внешней среде отмечают, что создается впечатление, будто внутри организма имеются своеобразные "биологические часы". Установлено, что такие факторы внешней среды как свет, температура, атмосферное давление играют определяющую роль в жизнедеятельности организмов. Но поскольку эти факторы, в ряде случаев характеризуются определенными ритмами, определенной временной упорядоченностью, то, естественно, может возникнуть иллюзия, что живой организм непосредственно реагирует на время и у организма имеются "биологические часы".

Приведем пример. Зоологи наблюдали  в пустыне за поведением жука. На ночь жук зарывался в песок, а  утром с предельной точностью  в одно и то же время выбирался  на поверхность. Исследователи зафиксировали  не только время, когда жук выбирался  на поверхность, но и температуру  песка. Утром, после восхода солнца песок нагревался, в одно и то же время достигалась определенная температура, и жук появлялся на поверхности. Исследователи провели следующий эксперимент. На поверхности песка установили лампу, которая могла его нагревать. Лампу включали несколько раньше того времени, когда обычно просыпался жук, и заметили, что, когда температура песка совпадала с той температурой, когда жук выбирался на поверхность, жук начинал просыпаться, хотя время было более раннее, чем обычно. Отсюда был сделан вывод: жук реагировал не на время, а на температуру песка, температуру поверхности. В научной литературе описаны ситуации, которые условно можно назвать: "ложная весна". Известно, что когда зимой бывают длительные и сильные оттепели, резкое повышение температуры, то некоторые растения начинают цвести.

Для полноты рассмотрения вопроса  обратимся к такому факту. В Московском государственном университете обучалась  группа студентов, у которых была утрачена возможность зрительных и  слуховых восприятий. (Следует отметить, что "…слепоглухота не создает  ни одной пусть самой микроскопической проблемы, которая не была бы всеобщей проблемой. Слепоглухота – лишь обостряет  их – больше она ничего не делает" [8].) Эти студенты выступали в аудитории. Беседа велась опосредованно, через  своеобразного "переводчика". "Переводчик" общался с этими студентами с  помощью прикосновения к их руке, и на особом "языке" этих прикосновений  передавал им вопросы. Так вот, этим студентам был задан вопрос: "Что  такое время?" Один из студентов  ответил, следующим образом: "Время  – это когда нужно вставать, есть, спать". Ключевое понятие в  ответе – это понятие "срок", "пора". В этом понятии срок – единство представлений о качественных изменениях, о своеобразных "фазовых переходах" (от сна к бодрствованию и наоборот). Чередование, согласованность определенных функций, относящихся к жизнедеятельности людей, – это и есть то содержание, которым наполняется "допонятийное" представление о времени и выражается словами: "пора", "срок".

Интересными являются и вопросы  детей раннего возраста, относящиеся  к представлениям о времени. Дети иногда задают вопрос: "куда делось вчера"? Педагоги отмечают, что умственно  отсталых детей очень трудно научить  пользоваться часами, календарем.

Важно в этой связи отметить, что  одна из особенностей научных, теоретических  понятий заключается в том, что  эти понятия органически включены в систему других понятий данной теории, содержание этих понятий во многом определяется тем "местом", которое они занимают в системе  определенной сферы знаний. Например, известно, что многие свойства химических элементов находятся в зависимости  от положения данного элемента в  системе Менделеева. Что касается "дологических", "допонятийных" представлений, то они формируются  в тесной связи с практической деятельностью, с "бытийствованием" человека, связаны с процессом  обеспечения жизнедеятельности  человека.

Существенно подчеркнуть, что бытийственность, присутствие человека в мире М. Хайдеггер  соотносит с временностью и при  этом вырисовывается довольно важная, принципиальная функция времени. М. Хайдеггер пишет, что присутствие  является таким способом, чтобы существуя  понимать нечто подобное бытию.

Сосредоточимся на понятии "подобное". Присутствие (существование) всегда связано с временностью, темпоральностью. Отсюда можно сделать вывод, что именно временность обеспечивает отражение "подобное бытию". Не полностью адекватное отражение, не "удвоение" бытия, а продуцирование того, что "подобно бытию" – в этом одна из функций феномена времени. М. Хайдеггер отмечает при этом, что категория времени способна выполнять функции своеобразного зеркала. Попытаемся пояснить эту мысль.

Очевидно, целесообразно принять  положение, согласно которому понятие  времени может выполнять целый  ряд функций. Функция зеркала  – это не единственная функция  и, более того, – эта функция  может определенным образом соотноситься с другими функциями. Само представление  о зеркале, аналогия с зеркалом носит  во многом метафизический характер. Всё  дело в том, что весь внешний мир  отражается во внутреннем мире субъекта, точнее все представления о внешнем  мире должны быть "преломлены" во внутреннем мире субъекта. Человек  может осуществлять взаимодействия с объектами внешнего мира, только если он исходит из этих представлений.

Для того, чтобы облегчить задачу понимания этих зависимостей, рассмотрим некоторые аспекты взаимодействия внешнего и внутреннего и той  роли, которую играет фактор времени  в этом взаимодействии.

Фактор времени – это своеобразный фильтр. Действительно зеркальное отражение, как и всякая модель, – это  всегда отражение неполное, заведомо не изоморфное. Эту неполноту, "ущербность" отраженного можно несколько  прояснить, используя понятие "фильтр". Фильтр что-то пропускает, что-то задерживает. В самом механизме фильтрации содержится нечто созвучное представлениям об отражении. Механизм процесса фильтрации зависит как от устройства самого фильтра, так и от природы того, что именно фильтруется. (В этой связи  интересно отметить, что почти  все основные внутренние органы человека включают в себя функцию фильтра.)

Взаимосвязь функций "фильтра" и "зеркального" отражения лучше  всего рассмотреть на примерах поведения  человека в экстремальных ситуациях. М. Хайдеггер, анализируя ситуацию, в  которой человек испытывает страх, показывает, какие изменения претерпевают взаимоотношения между представлениями о модусах времени в сознании. М. Хайдеггер пишет, что "страшащееся ожидание страшит-"ся", т. е. что страх перед… всегда есть страх о…, в этом лежит настроенческая черта страха. Его экзистенциально-временной смысл конституируется за-быванием; спутанным отодвиганием от своей фактичной способности быть, в качестве каковой угрожаемое бытие-в-мире озабочивается подручным". Далее М. Хайдеггер раскрывает суть высказанных суждений. Другими словами: сознание человека "сужается", он не думает о далеких перспективах, сосредотачивается на непосредственно происходящем. Но оказывается, что потеря способности включать в рассмотрение даже не очень отдаленное прошлое и будущее обуславливает и потерю ориентации в настоящем [6, с. 341].

Рассматривая этот вопрос, М. Хайдеггер  обращается к наследию Аристотеля, который определяет страх как  некую угнетенность, смятение [9]. М. Хайдеггер отмечает, что угнетенность толкает присутствие назад к  брошенности, но так, что последняя  оказывается как раз замкнута. Почему замкнута? Мы уже отметили выше, что теряется способность мыслить  даже ближайшее прошлое и будущее. Смятение основано в за-бывании. Страшащаяся  озабоченность, поскольку забывает себя и потому не выбирает ни одну из определенных возможностей, скачет от ближайшего к ближайшему. В этом суждении особенно важно подчеркнуть, что происходят как бы два одновременных  процесса: "личность забывает себя" – это один процесс; и теряется способность делать правильный выбор, т. е. ориентироваться в будущем. Вывод принципиальный: ориентировка во времени происходит "через  себя", через субъекта.

Перед личностью в ситуации смятения подвертываются "всевозможные", т. е. также и невозможные, возможности. Ни на одной страшащийся не задерживается, "окружающий мир" не исчезает, но его встречают неким больше-не-разбираюсь в нём. "Забвение себя в страхе сопровождается смятенной актуализацией первого попавшегося. Известно, например, что жильцы горящего дома часто "спасают" самое безразличное, подвернувшееся под руку. Забывшаяся актуализация путаницы парящих возможностей делает возможным смятение, которое создает настроение страха. Забывчивость смятения модифицирует и ожидание. Ожиданию придается характер угнетенного, соответственно смятенного ожидания, которое отличается от чистого выжидания" [6, с. 342].