Материя и формы ее движения

1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 151.

62

телю ясно, что речь идет об определении понятия, Ленин фиксирует внимание только на его содержании: «...материя есть то, что, действуя на наши органы чувств, производит ощущение; материя есть объективная реальность, данная нам в ощущении...»; «понятие материи ничего иного, кроме объективной реальности, данной нам в ощущении, не выражает» 1.

Во всех этих определениях внешний мир и идеальный образ  рассматриваются как единство противоположностей и раскрывается сущность их взаимного отношения. Эта сущность состоит в том, что, во-первых, материя существует независимо от сознания и вне его и, во-вторых, порождает в сознании особое отражение благодаря своему действию на тело человека, на его органы чувств, т. е. на материю, обладающую способностью ощущения. В словах «объективная реальность» фиксируется первый момент, в словах «данная нам в ощущении» фиксируется второй из указанных моментов.

Ленинское определение материи  содержит в себе как гносеологический, так и онтологический аспект, поскольку наше тело, включая сам мыслящий мозг, входит в определение объективной реальности, отображаемой сознанием. Это определение с начала до конца пронизано принципом отражения. Оно общепризнано в современной марксистской литературе и имеет колоссальное методологическое значение для борьбы со всеми разновидностями идеализма и агностицизма. Оно хорошо известно и противникам диалектического материализма, которые выдвигают против него три основных возражения.

Первое возражение характерно для субъективного идеализма  и юмовского агностицизма, которые  отождествляют психические состояния с вещами и тем самым отвергают существование вещей вне и независимо от сознания. Представители этих течений утверждают, повторяя Беркли и Юма, что судить об объектах мы можем лишь постольку, поскольку они «вошли» в сознание. Но даже крайние субъективисты вынуждены признавать, что люди постоянно сталкиваются с находящимися вне их сознания объектами, испытывают со стороны последних известное «сопротивление», что объекты выступают как нечто «чужеродное» сознанию. Но пока объекты «не вошли» в сознание, мы о них якобы ничего не знаем и поэтому не можем судить о них как о чем-то независимом от сознания. Иначе говоря, субъект и объект, согласно этому воззрению, тождественны, «имманентны» друг другу, связаны «неразрывно».

Это возражение не выдерживает  критики. С одной стороны, человеческая практика повседневно доказывает превращение  вещей, которые не были объектом познания и практического воздействия, в  вещи «для нас»; следовательно, и до того, как они «вошли в сознание», они существовали, и притом независимо от

1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 131, 149, 283.

63

сознания. С другой стороны, последовательно проведенное отождествление вещей с ощущениями или мыслями  ведет к абсурдным выводам  солипсизма, стало быть, исходная посылка рассуждения ошибочна.

Второе возражение характерно для волюнтаристических разновидностей идеализма. В отличие от позитивизма прагматизм, «философская антропология» и т. д. отводят человеку, субъекту активную роль и утверждают, что результаты творческой деятельности нельзя считать не зависящими от сознания, ибо в них нашла воплощение цель, т. е. мысль человека и его воля. Действительно, в преобразованных людьми предметах природы и тем более в общественных отношениях, которые создаются людьми и без них не существуют, поставленные ими идеальные цели «опредмечиваются», в них запечатлевается мысль. Но следует ли из этого, что при нашем воздействии на предметы последние лишаются материальности?

Созданный человеком стул столь же объективно реален (в том  числе и по отношению к его  создателю), как сосна, из которой  он сделан. Познанные и преобразуемые  в практике материальные предметы не лишаются материальности, поскольку осуществление идеальной цели невозможно без материального воздействия на предметы в соответствии с объективными законами природы. Следовательно, ленинское определение материи как объективной реальности полностью относится и к преобразуемой человеком природе.

Проскальзывающее подчас и в советской философской  литературе разграничение «двух форм материи», одна из которых (не преобразуемая людьми) якобы полностью подпадает под определение материи как не зависящей от нашего сознания, а вторая (преобразуемая людьми) подпадает только частично, ибо, мол, преобразованные вещи «зависят от сознания», «несут на себе его печать» и т. п., неубедительно. Суть вопроса не в разграничении природы на неочеловеченную и очеловеченную и не в утверждении, что продукт труда несет на себе печать разума. И то и другое бесспорно. Все дело в том, что зависимость приведенного выше в качестве примера стула, как любого иного продукта труда, от сознания есть зависимость во вполне определенном отношении, связанном с воплощением цели. Но материя, из которой данный предмет состоит, законы, по которым эта материя движется, в том числе и тогда, когда мы преобразуем предметы своим действием, объективны, т. е. находятся вне сознания, не зависят от него и отображаются в нем. А это и значит, что предмет в равной мере материален до воздействия на него, в процессе этого воздействия и после того, как оно прекратилось.

Воздействие на других людей, точно так же как воздействие  на предметы природы, предполагает идеальную  цель. Более того, каждый человек  может рассматриваться как продукт  общественных условий и воспитания, который в свою очередь формирует эти

64

условия и воспитывает  других людей. Это обстоятельство широчайшим образом используется идеализмом для того, чтобы объявить общественную жизнь полностью зависящей от сознания и отрицать наличие в ней материальной основы. Типично рассуждение А. Богданова, который писал, что если общественная жизнь есть сознательно-психическая, то «социальность нераздельна с сознательностью», а «общественное бытие и общественное сознание, в точном смысле этих слов, тождественны». Ленин отвечал Богданову так: «Общественное бытие и общественное сознание не тождественны, — совершенно точно так же, как не тождественно бытие вообще и сознание вообще. Из того, что люди, вступая в общение, вступают в него, как сознательные существа, никоим образом не следует, чтобы общественное сознание было тождественно общественному бытию... Общественное сознание отражает общественное бытие — вот в чем состоит учение Маркса» 1.

Таким образом, ленинское  понятие материи как объективной  реальности, отображаемой сознанием, полностью  относится и к высшей форме  существования материи — материальной жизни человеческого общества. Оно  не только не противоречит пониманию общественной жизни как сложнейшего «сплава» духовного и материального моментов, в котором общественное сознание безусловно обладает активностью, творческим характером и т. д., но обязательно включает в себя определение общественного бытия как первичного по отношению к общественному сознанию, т. е. существующего независимо от общественного сознания и находящего в нем свое отражение.

Третье возражение идет от дуализма, в том числе кантовского, и от объективного идеализма. Это, собственно, даже не возражение, а стремление представить материалистов своими единомышленниками. Некоторые современные критики диалектического материализма, например томист Веттер, соглашаются с определением материи, данным Лениным, поскольку они, мол, тоже признают существование вещей вне и независимо от человеческого сознания и их воздействие на органы чувств человека. Но материалистическая позиция при этом явно извращается. В ленинском определении материи из двух отмеченных выше и неразрывно связанных друг с другом его моментов произвольно берется только первый и опускается второй — отражение вещей в сознании. После такого «сокращения вещи, действительно могут быть истолкованы как непостижимые для разума «вещи в себе» и даже как духовные, идеальные сущности. После этого в разряд объективных реальностей уже без труда можно зачислить даже бога как высшую из воображаемых духовных сущностей.

Неправомерность этой операции обнаруживается немедленно при анализе  вкладываемого в основные понятия  содержания.

1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 343.

65

Материализм понимает объективную  реальность совершенно точно и недвусмысленно как материю, способную воздействовать на органы чувств и отображаться в ощущениях. Сознание одних людей способно воздействовать на сознание других., поскольку мысли и чувства каждого находят материальное воплощение в его действиях. Духи, включая богов, якобы существующие как нематериальные сущности, на деле существуют лишь в воображении религиозных людей и философов-спиритуалистов. В природу они лишь привносятся религиозно-идеалистическим мировоззрением, в то время как «материалистическое мировоззрение означает просто понимание природы такой, какова она есть, без всяких посторонних прибавлений...» 1.

Материя как субстанция. Рассмотренное выше определение материи как первичной по отношению к ее идеальным отражениям в сознании вытекает из материалистического решения основного вопроса философии. Классики марксизма, однако, этим определением понятия материи не ограничивались, потому что материя может и должна характеризоваться не только по отношению к сознанию, но и по отношению к основным ее атрибутам, неотъемлемым свойствам, каковы пространство, время, движение, и, далее, к иным ее свойствам и отношениям, к законам ее движения и развития. Мир есть не, только единство (и противоположность) материи и сознания, но также единство (и противоположность) материи и движения, материи и всех иных ее атрибутов, материи и отношений, законов ее движения. Каждый из этих видов единства выступает как объективная основа для определения в понятиях друг через друга указанных атрибутов, свойств, отношений и материи как их носителя.

Исходя из сказанного, обратим  внимание еще раз на онтологический аспект отношения сознания к материи. Сознание как свойство высокоорганизованной материи находится в определенном отношений к мозгу как виду материи и, далее, к человеку обществу, материи вообще. Эта противоположность выступает как высший пункт развития более общей противоположности между отражением (см. гл. III, § 1) как всеобщим свойством материи и самой материей. Если сознание и отражение есть свойства материи, то материя тем самым является носителем этих свойств, или, иначе, субстанцией, данными свойствами обладающей. Пространство, время, движение-суть неотделимые свойства материи, ее атрибуты, без которых и вне которых материя не существует. Далее мы остановимся на определений этих атрибутов, но при атом надо иметь JB виду, что любая дефиниция работает «в обе стороны»; в данном случае это означает, что материя также получает свое определение как субстанции, носителя этих атрибутов.

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т, 20, стр. 513.

66

Для того чтобы убедиться  в необходимости обращения к  понятию «субстанция» применительно к материи, достаточно поставить такой простой вопрос: можно ли называть движение, пространство, время, законы природы материей? Неотделимость этих свойств и законов от материи для материалиста несомненна, но это не дает права называть их материей, хотя движение, пространство, время, тяготение и т. д., безусловно подпадают под понятие объективной реальности, поскольку независимы от сознания, находятся вне сознания и отображаются в нем. Определение материи как объективной реальности характеризует ее вместе со всеми свойствами (кроме сознания) и заключенными в ней отношениями, ибо материя, согласно этому определению, есть все, кроме ее идеального отражения в сознании. Следовательно, исходя из определения материи как объективной реальности, надо идти дальше и провести разграничение между материей как субстанцией и присущими ей атрибутами, свойствами, отношениями. Определение материи как субстанции, носителя всех ее свойств (в том числе отражения и сознания) дополняет ее определение как объективной реальности, данной нам в ощущении.

В связи с этим надо провести различие между понятиями «материя» и «материальность». Второй термин отличен от первого, поскольку понятия «материальный», «материальность» применимы не только к материи, как таковой, но также и ко всем ее свойствам, кроме сознания, ко всем отношениям между телами, выступая в этом случае как синонимы объективности, независимости от сознания. Именно в этом смысле говорится о «материальности» законов природы, о материальном единстве мира (см. § 4 данной главы).

Специально следует остановиться на применении понятия «материальность» к обществу. В марксистской социологии говорится о материальности не только самих людей как носителей общественных отношений, не только созданных людьми орудий и продуктов труда, не только о материальном, предметном характере трудовой деятельности, но также о материальности тех общественных отношений, которые объективно складываются между людьми в процессе производства. Следовательно, понятие материальности относится не только к природе и заключенным в ней отношениям между вещами, но и к общественному бытию, включая производственные отношения.

Что касается идей, эмоций, других явлений психики и строящихся сознательно идеологических отношений между людьми, то их нельзя считать материальными, хотя они присущи материальному миру — природе и обществу. Необходимо диалектически подходить к отношению «сознание — материя». В пределах взаимного отношения их противоположность абсолютна, стало быть, смешивать материальное отношения с идеологическими, базис с надстройкой при рассмотрении общественных отношений было бы ошибкой. Но за пределами их взаимного отношения указан-