Малый, средний и крупный бизнес в рыночной экономике

Проанализируем положение  подобного вице-лидера (в реальности такая фирма может занимать второе, третье и пятое место), которое  крайне противоречиво.

С одной стороны, как всякий массовый производитель, вице-лидер заинтересован в увеличении серийно своего производства, что возможно при ориентации па пользующиеся наибольшим спросом разновидности товара (на графике это выразилось бы в приближении центра его производственной активности точки А к точке 0).

С другой стороны, чем  ближе он к точке 0, тем чаще его  товары вступают в прямую конкуренцию  с товарами лидера отрасли (на графике  растет взаимное перекрытие их сегментов рынка). А это, если учесть превосходящую мощь доминирующей фирмы, весьма опасно.

Конкретный вице-лидер  в конкретной обстановке может, конечно, разработать любую линию поведения. Но все равно, выигрывая в одном, он проигрывает в другом: либо рискует снижением эффективности массового производства, либо усилением конкуренции с лидером.

Недаром в финансовой прессе периодически (хотя и не совсем всерьез) появляются размышления о  «проклятии», тяготеющем над фирмами, близко приблизившимися к лидеру. Подтверждается это и некоторыми статистическими данными. Проследим, как меняется число захваченных компаний в зависимости от изменения их размеров (табл. 3).

Самые крупные корпорации почти не подвергаются захватам. Во «втором эшелоне» наблюдается пик  поглощений (в 1972—1982 гг. он пришелся на фирмы, занимавшие с 51-го по 100-е место в списке крупнейших корпораций Великобритании, в 1982—1986 гг. — с 101-го по 200-е место).

Для более мелких фирм вероятность потери независимости снижается, и лишь при дальнейшем уменьшении размеров компаний вновь наблюдается тенденция к росту. Последнее вряд ли нуждается в подробных комментариях: то, что мелкие фирмы чаще поглощаются, чем крупные, достаточно очевидно.

 

 

 

Таблица 3. Число английских фирм, подвергшихся поглощению или слиянию, % к общему числу фирм

А вот пик поглощений, приходящийся на крупные фирмы «второго эшелона», довольно специфичен. В настоящее время, когда разорение крупной фирмы стало редкостью, именно этот показатель подтверждает трудность существования в тени лидера.

Когда-то Цезарь предпочел  быть первым в деревне, а не вторым в Риме. И был совершенно прав. Вторым в Риме он просто не сносил бы головы. Многие крупные компании руководствуются теми же мотивами, выбирая нишевую стратегию и уклоняясь от противоборства с доминирующей корпорацией (на графике показан вариант альтернативного, т. е. патиентного, положения на рынке).

Два типичных приема позволяют  приспособить патиентную стратегию  к крупным размерам фирмы.

Первый прием (им воспользовалась, в частности, компания «Даймлер-Бенц») состоит в сосредоточении производства на выпуске изделий наивысшего уровня качества и обеспечении его крупных масштабов за счет международной реализации продукции.

В каждой стране продается  сравнительно мало «мерседесе-бенц». Эти  дорогие машины не конкурируют с  дешевыми автомобилями массовых марок, но во всем мире других марок. И концерн «Электролюкс» был в то время небольшим нишевым производителем.

Затем концерн провел беспрецедентную серию захватов. Сначала поглощались сравнительно небольшие производители «белого товара»: «Артур Мартин» (Франция, захвачен в 1976 г.), «Хускварна» (Швеция, 1978 г.), «Тэппен» (США, 1979 г.). Потом дело дошло и до ведущих компаний: «Занусси» (Италия, 1984 г.), «Байт» (США, 1986 г.), «Торн-ЭМИ» (Англия, 1987 г.).

Всего было захвачено более 400 фирм, и в результате концерн «Электролюкс» стал самым крупным в мире производителем «белого товара».

Более всего, тактика  концерна была похожа на авантюру. Маленькая фирма захватывала одну компанию за другой. Драконовскими методами проводила на них санацию (увольнения, закрытия заводов и т. д.), с прибылью продавала ненужные подразделения поглощенных фирм, а на вырученные деньги покупала новые компании.

Риск действительно  был огромен. К тому же решения надо было принимать очень быстро. К примеру, заплатить 750 млн. долл. за американскую компанию «Вайт» менеджеры концерна «Электролюкса» согласились после менее чем недели размышлений.

Но возможно не меньшему риску концерн «Электролюкс» подвергся, если бы пассивно оставался в своей нише. В отрасли началась структурная перестройка и, следовательно, формирование единого вместо сегментированного рынка.

Позже, в 1989 г., один из руководителей  концерна Л. йохансон отметил: «Только  вопросом времени является выравнивание поведения потребителей в США и (Западной) Европе. Потребители в Нью-Йорке, Милане и Стокгольме уже теперь имеют больше общего, чем покупатели из нью-йоркских районов Манхэттен и Бронкс (богатые и бедные кварталы города. — А. Ю.)».

Если бы концерн «Электролюкс», решительно покинув свою нишу, не выступил бы в роли консолндатора отрасли, ее взяла бы на себя другая компания. И можно допустить, что среди прочих трофеев включила бы в свой состав и концерн «Электролюкс».

Реальность такой возможности  подтверждает история развития американской пищевой промышленности в последние десятилетия.

В 1975 г. наиболее мощными  компаниями пищевой промышленности Соединенных Штатов Америки являлись 6 корпораций («Крафт», «Эсмарк», ЛТВ, «Беатрис», «Грейхаунд» и «Дженерал фуд»). Каждая пз них была крупным производителем определенных продуктов питания. Между тем на прежде сильно раздробленном рынке все четче стали намечаться тенденции унификации. Немногочисленные особо удачные марки продуктов стали пользоваться большей популярностью и находить спрос по всей стране.

Подобное положение  явно способствовало выдвижению компании-лидера. Однако среди пищевых корпораций США не нашлось ни одной, способной играть эту роль. Такая нерешительность, верность нишевой тактике в изменившихся условиях привели к тому, что самыми крупными производителями пищевых продуктов стали «варяги»: табачные монополип «Филип Моррис» и «Р. Дж. Рейнольд» (ныне «Р. Дж. Р. Набиско»). К 1987 г. старая группа ведущих фирм отрасли полностью утратила занимаемые позиции. Из 6 компаний 4 были захвачены другими фирмами, 2 «покинули» от-оасль.

Ничего даже отдаленно  похожего не наблюдалось ни в какой другой отрасли промышленности Соединенных Штатов Америки. Не только захват, но даже смещения старых лидеров на вторые места практически отсутствовали. А уж полная смена всей верхушки компаний отрасли была совершенно исключена.

Анализ деятельности компаний-патиентов  позволяет понять одну из функций  весьма распространенной во временной  капиталистической экономике тактики  захватов и поглощений. Нишевая стратегия столь эффективно предохраняет контролируемый компанией сегмент рынка от вторжения извне, что в иной форме часто просто не может осуществляться процесс концентрации производства, даже если объективные условия для него созрели. Вышедший за пределы своей ниши патиент или мощная монополия должны поглотить предприятия ведущих конкурентов, чтобы открыть путь эффективному массовому производству.

 

2 Крупные предприятия

2.1 Большой бизнес: стандартность,  дешевизна, качество

Среди институтов современного буржуазного общества, вероятно, нет такого второго, который бы подвергался столь же систематической и обоснованной критике, как капиталистическая монополия. В последние годы в ходе обсуждения в советской печати проблемы монополизма ведомств и отдельных предприятий-поставщиков соответствующие параллели стали проводиться и применительно к нашей экономике. Оценка монополий в этом случае также оказалась резко отрицательной.

Нет ли, однако, в этом подходе известной односторонности? Может ли один из важнейших элементов современной экономики, а монополии при всех их недостатках, несомненно, являются таковым, играть только негативную роль? Можно ли вообще чисто абстрактно оценивать роль монополии, не учитывая, в каких конкретных условиях она существует?

Безусловно, современная  крупная капиталистическая корпорация — это предприятие, действующее (как и другие фирмы) в своекорыстных  целях и благодаря господству на рынке располагающее (уже в отличие от прочих) несравненно большими, порой мало чем ограниченными возможностями для достижения поставленных целей. Способность следовать своей выгоде, не считаясь с общественным интересом, внутренне присуща любой монополии.

Но ведь нельзя не учитывать, что монополии являются производителями массовой продукции, иными словами, это фирмы, производственная программа которых . ориентирована на самые типичные и распространенные потребности рынка.

Критика монополии сосредоточена  на первой — подчеркнем, реально существующей и крайне негативной — стороне деятельности гигантов. Но стоит задуматься и над второй.

Если в обслуживании наиболее ходовых потребностей рынка именно монополии вытеснили все другие типы капиталистических предприятий, то, значит, они оказались способными более полно и эффективно их удовлетворять. Захват рынка не может быте долговечным, если он не опирается на соответствие основных характеристик товаров запросам потребителей.

В расхожих представлениях продукция монополий обычно ассоциируется  с дороговизной, техническим застоем и низким качеством. На наш взгляд, .даже специально трудно было бы придумать характеристику более далекую от действительности, чем эта. Ее живучесть можно объяснить смешением того, как реально ведут себя крупнейшие фирмы на рынке, с тем, к чему стремилась бы монополия в «тепличных», идеальных для проявления ее всевластия условиях.

Описывая сущность рыночной стратегии монополий, следует отметить, что именно крупнейшие корпорации наводняют  западный рынок массовыми, стандартными, качественными товарами по доступным  ценам. «Бытовое» доказательство реальности этой (условно назовем ее позитивной) стороны деятельности монополий хорошо известно читателям, но, к сожалению, редко осознается в качестве такового.

Дело в том, что почти  все самые распространенные товары (в том числе импортируемые в страны бывшего СССР), по которым, собственно, и судят о достижениях наиболее развитых капиталистических стран, изготовлены монополиями. И репутация передовых государств Запада как производителей товаров, имеющих превосходные технические, качественные и ценовые характеристики (включая сюда дешевизну — советские внешнеторговые объединения не покупают дорогих изделий), завоевана как раз продукцией монополий. Не случайно, например, во многих развивающихся государствах ФРГ называют страной мерседеса.

С теоретической точки  зрения подобное положение не кажется  парадоксом. Суть в том, что монополии  не только потенциально способны резко  повышать цены, тормозить научно-технический  прогресс и т. д., они же одновременно располагают наилучшими возможностями для выпуска дешевой и качественной продукции.

Действительно, массовый выпуск позволяет  держать на низком уровне издержки производства. Стандартность изделий упрощает контроль за качеством и облегчает автоматизацию, что, в свою очередь, обычно и улучшает, и удешевляет товар. Огромные финансовые ресурсы дают возможность осуществлять масштабные научные исследования, систематически изучать потребности рынка.

Какую из двух равно доступных, но диаметрально противоположных стратегий (выпуск дорогих и плохих или дешевых и хороших товаров) выбирают монополии, всецело зависит от условий на рынке. В послевоенный период в большинстве случаев крупнейшие корпорации делают выбор, в пользу второй стратегии.

Три фактора, на наш взгляд, предопределили такой выбор: конкуренция, рост рынка и научно-технический прогресс.

Проанализируем влияние этих факторов более подробно.

1. Монополия не устраняет конкуренции.  Общеизвестность этой ленинской мысли, к сожалению, слишком часто сочетается со старомодным ее толкованием. Подлинная борьба усматривается лишь в схватках гигантов, в остальных случаях — только удушение аутсайдеров.

Подобный взгляд, вероятно, был  оправдан в период незрелой монополистической  экономики, когда монополии активно вытесняли более слабых соперников, по существу, отличавшихся от них самих лишь меньшими размерами и производивших точно такую же продукцию. Но этот процесс давно закончен.

Современный мелкий и средний бизнес приспособился к условиям монополистической экономики. Сосредоточив свою активность в тех сферах, где небольшие предприятия эффективны, используя нишевую стратегию, делая ставку на прорывные направления НТР, опираясь на все эти приемы, мелкий и средний бизнес стал менее уязвим и одновременно способен успешно атаковать гигантов, если те допустят ошибку.

В том же направлении действует  и рост интернационализации. Даже мелкая фирма способна доставить большие неприятности гиганту, если она является дочерним обществом мощного иностранного концерна. В итоге давление конкуренции на ведущие корпорации резко усилилось. Тактика сговора ради повышения цен или ухудшения качества стала для них менее привлекательной.

2. Глава компании «Сони корпорсйшн»  А. Морита однажды поделился  воспоминаниями о создании знаменитого «вокмена» — портативного магнитофона с наушниками. Его прототип, требовавший еще дополнительной доработки, стоил 45 тыс. йен. Но продавался (при отсутствии всяких конкурентов!) за 30 тыс. йен. Расчет (с блеском подтвердившийся) был на то, что доступная цена создаст товару широкий рынок, а это в конечном счете окажется выгоднее.