История психологии

Сессия с самого начала приобрела антипсихологический  характер. Идея, согласно которой психология должна быть заменена физиологией высшей нервной деятельности, а стало  быть, ликвидирована, в это время  не только носилась в воздухе, но и  уже материализовалась. Так, например, ленинградский психофизиолог М.М.Кольцова заняла позицию, отвечавшую санкционированным свыше указаниям: “В своем выступлении на этой сессии профессор Теплов сказал, что, не принимая учения Павлова, психологи рискуют лишить свою науку материалистического характера. Но имела ли она вообще такой характер? С нашей точки зрения, данные учения о высшей нервной деятельности игнорируются психологией не потому, что это учение является недостаточным, узким по сравнению с областью психологии и может объяснить лишь частные, наиболее элементарные вопросы психологии. Нет, это происходит потому, что физиология стоит на позициях диалектического материализма; психология же, несмотря на формальное признание этих позиций, по сути дела, отрывает психику от ее физиологического базиса и, следовательно, не может руководствоваться принципом материалистического монизма”.

43. Специфика развития современной отечественной психологии.

В 1972 г., через полвека, ведущий  отечественный психолог, автор теории деятельности А.Н. Леонтьев пишет практически  о том же: “Возникающие в связи  с этим в психологии кризисные  явления сохраняются и сейчас; они только “ушли в глубину”, стали выражаться в менее явных  формах… Научный синтез разнородных  комплектов, психологических фактов и обобщений, разумеется, не может  быть достигнут путем их простого соединения с помощью общего переплета. Он требует дальнейшей разработки концептуального  строя психологии, поиска новых научных  категорий, способных стянуть разошедшиеся швы здания психологической науки”.

Сегодня об этом  же пишет, например, ведущий отечественный  историк психологии, автор теории категориального анализа научных  школ, М.Г. Ярошевский.

Среди причин продолжающегося  кризиса не только в отечественной, но и в мировой психологии, можно  особо выделить невозможность удовлетворительно  объяснить целый ряд объективно наблюдаемых фактов психической  жизни человека — психические  заболевания, нарушения восприятия, явления сновидений, эстетические переживания  и др. Поэтому нельзя не согласиться  с утверждением когнитивного психолога  У. Найссера: “Психология, неспособная объяснить обыденный опыт, игнорирует свой естественный предмет чуть ли не во всем его объеме”.

Многие современные психологи, устав от теоретических тупиковых  ситуаций, обратились к живому опыту, к практике, что совпадало с  социальным запросом общества: широкое  распространение получило психологическое  консультирование, организация психотерапевтических групп, работа с родителями и подростками, в школах и учреждениях появились  штатные психологи, которые занимаются налаживанием психологического климата, подбором и аттестацией персонала, проектированием деятельности сотрудников  предприятий и др.

Резко возрос интерес ко всему кругу гуманитарных проблем, таких, как судьба, назначение, смерть, жизненный путь, ответственность, в  психологию хлынул поток новых теорий и дисциплин — культурология, новейшая социология, герменевтика, средовой и ситуационный подходы. Однако этот процесс сочетается с прямо противоположными негуманитарными тенденциями, стремлением к голому эмпиризму, математизации, за которыми полностью исчезает психологическое содержание исследований и специфика предмета психологической науки.

Несколько упрощая, можно  сказать, что до последнего времени  в отечественной психологии главенствовали два основных подхода к пониманию  предмета психологии — естественнонаучный и деятельностный. Оба эти подхода сегодня подвергаются критике, а на ведущую роль претендуют другие подходы — например, гуманитарный и психотехнический.

Новая ситуация в психологии выводит к двум основным группам  проблем. В первую группу входят вопросы о специфике предмета психологии как науки, вопросы о природе психического, о том, должны ли психологи изучать исключительно психический пласт реальности и абстрагироваться от физического и других уровней (аналогично тому, как физика “очищает” свои теоретические схемы от посторонних факторов, в том числе сознания, восприятия и др.), или исследовать единый психофизиологический процесс (или вообще признать психику эпифеноменом, иллюзорно самостоятельным явлением, порождаемым физиологическими механизмами), как они должны относиться к своим основаниям в других науках и так далее. Вторая группа проблем может считаться относительно новой, в нее входят вопросы о соотношении психологических теорий и психологических практик (психотехник).

Надо отметить, что психология у нас и на Западе развивается  по-разному, и кризис в отечественной  науке ощущается намного острее. Говоря о кризисе, психологи имеют  в виду резкое падение интереса к  фундаментальным психологическим  теориям и школам, усиливающуюся  критику ее основ, разрыв академической  науки с практикой, отсутствие ярко выраженных лидеров в современной  науке. Неясно, помогает ли практический психолог, проводящий консультации и  сеансы терапии, каковы более или  менее отдаленные последствия его  помощи, в каких случаях психолог имеет право помогать, и понимает ли он, в каком направлении сдвигает своего клиента.

Со всей определенностью  можно сказать, что замысел построить  психологию по образцу естественных наук не удался; проблематичным остается и постановка валидного эксперимента (в том виде, как он понимается в естественных науках), а главное, не удалось построить такой теории, которая позволяла бы эффективно управлять психикой человека, подчинить ее и манипулировать ею в полном объеме. Все большее распространение получает гуманитарный тип исследований в психологии; после ряда лекций, прочитанных в конце восьмидесятых — начале девяностых годов в Москве теоретиками гуманистической психологии К. Роджерсом и В. Франклом, теоретический интерес к этому направлению закономерно перешел в практическое освоение методов работы гуманистической терапии. Однако для этого направления характерно отсутствие стройной и хорошо формализованной теории, а сама психология в рамках гуманистической парадигмы развивается скорее не как наука, а как мудрость, опыт, которая передается в личном контакте, через человеческие взаимоотношения, и много теряет в теоретическом, “книжном” изложении. Но в целом можно сказать, что современные отечественные психологи все же ориентируются на два кардинально отличных типа исследований — естественнонаучный и гуманитарный, хотя несостоятельность первого подхода в его теперешнем виде по отношению к психологии становится все более очевидным, а методологическая база и хорошо разработанные теоретические положения по второму подходу практически отсутствуют.

44. Состояние современной психологии в России.

Есть основания считать, что ни в одной стране за пределами  так называемого «социалистического лагеря» развитие науки не находилось в такой зависимости от изменений  в политической жизни общества, как  это происходило в государствах, подверженных влиянию большевистской идеологии. В первую очередь это  относится к России. Понятно, что  те изменения в экономике и  политике, которые произошли в  новых условиях, существенно сказались  на общей ситуации в российской науке  вообще и на обществоведческих науках в частности. Это обстоятельство в полной мере касается психологии. Тоталитарное общество было заинтересовано в существовании лишь такой науки, которая отказывалась от анализа  психологии человека, чтобы тем самым  не привлекать внимание к реальному  состоянию дел в общественной жизни. Во второй половине 80-х гг. в  российской психологии начинают давать о себе знать новые подходы  и тенденции, свидетельствующие  о начале коренной ломки привычных  стереотипов. Эти изменения определяют судьбу науки в новых социально-экономических  условиях.

      Психология  оказалась недостаточно подготовленной  к новым требованиям, с которыми  столкнулась и должна была  справляться личность вчерашнего  «советского человека» в необычных  для нее обстоятельствах жизни  и деятельности. Этим воспользовались  лица, попытавшиеся в ответ на  резко возросшие интерес к  психологии, потребность в научном  знании о человеке предложить  «рецепты», далекие от этого  знания. Пользуясь тем, что возникла вера в психологию как панацею, якобы обеспечивающую продуктивное решение всех возможных практических задач, они взамен апробированных научной практикой средств и способов получения достоверной информации выдают за спасительную истину доморощенные, а порой и опасные для физического и психического здоровья советы и рекомендации, которые не имеют отношения к науке и выступают в качестве ее грубых эрзацев, а иногда и в виде откровенного обмана. В результате этого взаимодействия невежественности заказчика и недобросовестности исполнителя, предлагающего свои, якобы психологические, услуги, подрыв доверия к науке приобретает угрожающие размеры. Труды и усилия огромного числа доморощенных «психологов» смыкаются с активностью, которую проявляют представители различных оккультных наук. Колдовство, ворожба, гадание, привораживание неверного супруга – все это нередко проходит под эгидой «психологии», воспринимающейся обывателями в качестве науки, которая «все может». За этими негативными явлениями нередко стоит безответственность средств массовой информации, прежде всего ТВ, которое охотно предоставляет время и место в своих программах колдунам, гадалкам, экстрасенсам и пр., нередко рекомендуемым зрителям в качестве «психологов». Нарастание волны оккультизма грозит стать опасностью, способной привести к размыванию психологии как науки, к подмене ее объективных данных бездоказательными, но эффектными измышлениями псевдопсихологов.

      Этому способствует  и то, что в последнее время  явно снизились показатели квалифицированности  тех специалистов, которые вошли  в практическую работу, не имея  соответствующего базового образования.  Серьезную угрозу представляет  деятельность всевозможных краткосрочных  курсов, хотя и лицензированных,  но явно лишенных научного  потенциала, где подготовка психологов  поставлена на поток и осуществляется  «профессорами», которые порой сведущи  в вопросах преподаваемой ими  науки не более, чем студенты, которым они читают лекции. Известны случаи, когда сертификат психологов выдавался после одного месяца обучения в такого рода учебном заведении. В результате отсутствия контроля со стороны государства и при безучастности научного сообщества оказалось для многих возможным именовать себя «психологами» без каких-либо на то оснований.

45. Современные психологи, работающие в русле психологии управления.

Психоло́гия управле́ния — раздел психологии, изучающий психологические закономерности управленческой деятельности. Основная задача психологии управления — анализ психологических условий и особенностей управленческой деятельности с целью повышения эффективности и качества работы в системе управления. Процесс управления реализуется в деятельности руководителя, в которой психология управления выделяет следующие моменты: диагностика и прогнозирование состояния и изменений управленческой подсистемы; формирование программы деятельности подчиненных, направленной на изменение состояний управляемого объекта в заданном направлении; организация исполнения решения. В личности руководителя психология управления различает его управленческие потребности и способности, а также его индивидуальную управленческую концепцию, включающую сверхзадачу, проблемное содержание, управленческие замыслы и внутренне принятые личностью принципы и правила управления. Управляющая подсистема, изучаемая психологией управления, обычно представлена совместной деятельностью большой группы иерархически взаимосвязанных руководителей.