Психологическая коррекция эмоциональной и мотивационной сфер личности преступников корыстной и насильственной направленности

В.Г. Асеев называет её «движущими силами поведения и утверждает, что  она пронизывает все основные структурные элементы или образования  личности: её направленность, характер, эмоции, способности, деятельность и психологические процессы» [9, С.123].

В.Д. Филимонов считает, что  мотивация – это процесс определения  личностного характера и направленности поведения, процесс формирования его  мотива. Мотив же является результатом этого процесса [70, С.115].

В монографии Н.Ф. Кузнецовой «Преступление и преступность»  понятие мотивации использовано при характеристике не только преступного  поведения, но и преступности в целом  как массового социального явления [38, С.181].

По мнению В.В. Лунеева, мотивационная  сфера является центром внутренней структуры личности, интегрирующим её активность[43, С.39].

Анализ психологической  и криминологической литературы показывает, что это понятие имеет  три значения:

1. метод самоуправления личности через систему устойчивых побуждений, т.е. через мотивы;

2. процесс формирования мотива преступления, его оформление и развитие, а затем реализации в фактических преступных действиях;

3. совокупность мотивов, свойственных тому или иному лицу или той или иной форме поведения.

Юристы  полагают, что преступления совершаются  главным образом из корысти, мести, ревности, хулиганских побуждений, не очень задумываясь над тем, какие глубинные психологические  и внешние социальные реалии они  отражают, в чем их субъективный смысл.

Проблема мотивов - это во многом проблема их происхождения, их обусловленности внешними и внутренними факторами в ходе индивидуальной истории личности. В мотивах как бы воспроизведено, отражено прежде всего содержание раннесемейных отношений, а затем и последующих событий. Отношения и события детства обретают вторую жизнь, новую форму существования и, реализуясь через мотивы в поведении, являются как бы ответом на них, их продолжением или следствием [9, С.80].

Итак, мотивы выражают наиболее важные черты  и свойства, потребности и стремления личности. Поэтому обосновано утверждение, что, каковы мотивы, такова и личность, и наоборот, а поэтому они являются наиболее полной и точной ее характеристикой. Это тем более верно, что мотивы не только то, что побуждает к  определенному поведению, но и то, ради чего оно совершается, в чем  его внутренний смысл для действующего субъекта (“Каждый стоит столько, сколько стоит то, о чем он хлопочет”. Марк Аврелий) [12, С.101].

В мотивах конкретизируются потребности, которые не только определяют мотивы, но в свою очередь изменяются и  обогащаются вместе с изменением и расширением круга объектов, служащих их удовлетворению. Это, естественно, означает изменение и обогащение самой личности, особенно, если нравственны  способы реализации мотивов. У одного человека мотивы проявляется в их разнообразии и взаимодополняемости. При таком положении они могут не только “сотрудничать” между собой, но и усиливать или ослаблять друг друга, вступать во взаимные противоречия, следствием чего может быть непоследовательное, даже правонарушающее поведение. Но гораздо хуже, когда мотивы вступают в конфликт с нравственными нормами, регулирующими способы их удовлетворения. Именно в этих случаях чаще всего наступает преступное поведение [9, С.39].

Мотивы - явление психологическое, но они  могут формироваться лишь при  условии вступления человека в разнообразные  отношения с окружающими, его  включенности в общественные связи. Поэтому можно сказать, что они  присущи только личности и представляют для нее канал связи со средой. В этом канале отражается то, как  человек воспринимает мир, что он видит в нем, какие цели преследует, насколько близок к нему и, главным  образом, к людям, насколько ценит  их и свое место среди них. Чем  беднее этот канал, тем отчужденнее  индивид, тем слабее его социальные связи [24, С.207]

Следует допустить, что криминогенное значение имеет недостаточное число, так  сказать немногочисленность, мотивов. Основанием для подобного предположения  помимо общетеоретических соображений  служат и некоторые эмпирические данные о том, что у так называемых общеуголовных преступников (убийц, воров, грабителей, разбойников, хулиганов) по сравнению с законопослушными гражданами заметен уже спектр мотивов  и соответственно способов их реализации. Блокирование даже одного из наиболее значимых мотивов при общей скудости их набора вызывает не только психотравмирующие  переживания, но и еще большее  отчуждение от среды и норм, регулирующих поведение. Все это повышает вероятность совершения преступных действий.

Рассмотрим  так называемые псевдосоциальные мотивы, в основе которых лежит предпочтение норм, интересов и ценностей отдельных социальных групп, противоречащих охраняемым законом нормам, интересам и ценностям общества в целом. К типичным мотивам такого рода обычно относят: “ложнотоварищеские” - в межгрупповых агрессивно-насильственных столкновениях, групповых хулиганских действиях; “ведомственно-корпоративные” - при совершении должностных и хозяйственных преступлений, а также преступлений против правосудия (например, должностные подлоги, укрывательство преступлений и т. д.) [24, С.112].

Однако  анализ псевдосоциальных мотивов не может ограничиваться констатацией противоречивости интересов группы интересам общества. Поскольку в  каждом случае виновный знает, что такой  конфликт имеется и своими поступками он нарушает уголовно-правовой запрет, их мотив надо искать в том, в чем  именно заключен для него смысл преступных действий, что психологически он выигрывает, совершая их. Вот почему мотивом  является не ложно понятый интерес  группы, а определенная польза для  себя, хотя, в чем именно она состоит, преступник не всегда четко осознает. Таким образом, мы приходим к выводу, что нет ложно понятых групповых  интересов, выступающих в качестве так называемых псевдосоциальных мотивов, т. е. преступник не ошибается в правовой и нравственной оценке этих интересов, а есть потребность утверждения, улучшения своего социального статуса, подтверждения своего социального  бытия, наконец, страх быть низвергнутым или уничтоженным системой, если не пойти ей на уступки, даже поступаясь собственной совестью.

Отдельные поступки, а тем более поведение  человека в целом направляется не одним каким-то, а рядом мотивов, находящихся друг с другом в сложных  иерархических отношениях. Среди  них можно выделить основные, ведущие, которые и стимулируют поведение, придают ему субъективный, личностный смысл. Вместе с тем изучение мотивов краж, хищений и некоторых других преступлений убеждает в том, что одновременно и параллельно могут действовать два ведущих мотива, например мотив корысти и мотив утверждения себя в глазах престижной группы. Они взаимно дополняют и усиливают друг друга, придавая поведению целенаправленный, устойчивый характер, значительно повышая его общественную опасность. В этом можно видеть главную причину длительного совершения преступлений, например, ворами и расхитителями.

Рассмотрим  проблему бессознательных  мотивов преступного поведения. Их раскрытие позволяет ответить на вопросы: почему и ради чего совершены те преступления, смысл которых неясен или неочевиден, почему в данной ситуации человек совершил именно эти преступные действия, а не какие-либо другие, каково вообще происхождение ведущих мотивов поведения конкретного лица, какую роль они играют в его жизнедеятельности в целом?

Можно ли утверждать, что бессознательные  мотивы преступного поведения начинают формироваться в детском возрасте? По-видимому, такое утверждение будет  не совсем точным. Однако справедливо, что именно в детстве начинает формироваться отношение человека к окружающему миру, ощущение себя в этом мире, устанавливаются и  развиваются связи с ним. Именно в детстве возникают отношения  и ощущения, лежащие в основе мотивов  преступного поведения. Роль бессознательных  мотивов определяется степенью зависимости  субъекта от конкретных условий его  существования. Чем более жесткой  является эта зависимость, тем более  вероятным оказывается совершение преступления, причем зависимость начинает управлять поведением в той степени, в которой он не осознает ее существования [27, С.94].

Тот факт, что мотивы некоторых преступлений могут быть скрыты от сознания субъекта, не освобождает лиц, совершивших  преступления по неосознаваемым ими мотивам, от уголовной ответственности и наказания. Совершая убийство, субъект обычно не осознает собственных глубинных побуждений к данному поступку, их внутреннего смысла, но он должен осознавать преступный характер своего действия.

Мотивы  почти всегда носят бессознательный  характер при совершении так называемых замещающих действий. Суть этих действий в том, что если первоначальная цель становится недостижимой, то лицо стремится заменить ее другой - достижимой. Например, если действие, при помощи которого лицо рассчитывало добиться осуществления своей цели, является нереальным, оно выполняет иные действия, могущие привести к той же цели. Благодаря “замещающим” действиям происходит разрядка (снятие) нервно-психического напряжения. Примером может служить поведение насильственных преступников. Как правило, их преступления направлены против определенных, конкретных лиц. В отдельных же случаях насилие применяется к лицу, не являющемуся непосредственным поводом преступного поведения. Создается иллюзия отсутствия какой-либо психической причинности в действиях правонарушителя. “Замещающиеся” действия часто встречаются в бытовой сфере [34, С.200].

“Замещение” действий, т. е. смещение в объекте  действия, может проходить разными  путями. Во-первых, путем “растекания” поведения, когда насильственные побуждения направлены не только против лиц, которые  являются источником недовольства, но и против близко связанных с ним  родственников, знакомых и т. д. В  этих случаях правонарушитель, поссорившись с одним человеком, переносит  свои враждебные чувства на близких  и друзей этого человека. Во-вторых, путем выражения так называемых смежных ассоциаций. Например, школьник, недовольный учителем, рвет или кидает учебники по предмету, который преподает  этот учитель. В-третьих, путь “замещающих” действий состоит в том, что они  направлены против лица или неодушевленного  предмета, которые первыми “попались  под руку”. В этом случае объект нападения беззащитен, а нападающий уверен в своей безнаказанности. В-четвертых, видом “замещающих” действий выступает “аутоагрессия”, т. е. перенос насилия на самого себя. Не имея возможности исполнить свои агрессивные намерения вовне, лицо начинает “бичевать себя” и нередко причиняет себе увечья или кончает жизнь самоубийством.

Интерес как мотив преступления выражает специфику отношения личности к объекту преступного посягательства, преступному результату и самому процессу преступной деятельности. Объективное содержание интереса как мотива составляет то, что он в идеальной форме отражает, прежде всего, негативные элементы окружающей личность социальной среды, отживающие ее стороны. Субъективно же - для самого преступника - интересы обнаруживаются как эмоционально окрашенные побуждения к посягательству на тот или иной значимый для личности и охраняемый уголовным законом объект.

Интерес к общественно  вредным явлениям, как правило, не выступает в чистом виде. Чаще всего  он как бы сосуществует с интересами положительного порядка. Результатом  совмещения этих противоречивых интересов  и являются мотивы, побуждающие личность к совершению не менее противоречивых поступков и действий - и общественно  полезных, и общественно вредных.

Связь между интересами преступника  и мотивами его противоправной деятельности может характеризоваться как  непосредственная и существенная. Интересы либо сами выступают в роли мотива преступления, либо лежат в основе его мотивационной сферы, т.е. являются внутренней причиной тех ближайших  побудительных сил, которые в  той или иной ситуации вызывают к  жизни преступные поступки и действия.

Но будучи основой непосредственных мотивов к преступной деятельности, интерес не есть ее конечный побудитель. Более глубокой двигательной силой  преступной, как и любой другой деятельности, выступает потребность. Это та социально-психологическая категория, которая помогает раскрыть главный внутренний источник мотивационной сферы преступной деятельности, выявить основные, наиболее устойчивые побуждения к преступному поведению.

Личность преступника  обладает системой потребностей, имеющей  ряд существенных особенностей в  их структуре, развитости, формах удовлетворения и др. Многочисленные криминологические  исследования убедительно свидетельствуют  об этом. По данным У.С. Джекебаева, для  большинства правонарушителей свойственны:

- нарушение равновесия  между различными видами потребностей;

- общая бедность, узость  и неразвитость потребностей  и интересов;

- извращенный характер  некоторых материальных и духовных  потребностей;

- аморальность и противоправность  способов их удовлетворения [16, C.67].

В.Н. Кудрявцев отмечает, что довольно часто по степени  интенсивности примитивные и  извращенные потребности правонарушителей значительно превосходят иные их потребности и интересы [31, С.54].

Непосредственное влияние  на мотивы совершения преступлений оказывает  тот факт, что личности преступника  свойственны извращенные материальные и духовные потребности, а также  вредные привычки и программы  поведения. Эти уродливо гипертрофированные потребности создают особое эмоциональное  напряжение личности, побуждая ее к  удовлетворению их аморальными и  противоправными способами. Среди  таких потребностей материального  порядка обычно отмечаются стяжательство, накопительство, в сфере социального  общения - честолюбие, агрессивность, иногда садизм.

Извращенные потребности  трансформируются в личностные недостатки и пороки и являются той причиной, которая создает психологические  предпосылки преступления.

Таким образом, потребности  личности способствуют формированию тех  или иных личностных черт и качеств, проявляющихся в мотивационной  сфере преступной деятельности. Они  имеют важное криминологическое  значение, поэтому их содержание и  форма реализации должны подвергаться общественной оценке.

Прежде чем воплотиться  в поступки и действия, потребности  должны трансформироваться в побуждения воли. От того, насколько развита воля индивида, в значительной степени зависят выбор мотива поведения, принятие решения в результате борьбы мотивов, реализация возникших побуждений в поступках и действиях.

В характеристике мотивационной  сферы преступной деятельности личности воля занимает важное место. Процесс  формирования побуждений к преступлению, выбор предмета посягательства (цели), самостоятельность и решительность  в выборе варианта поведения, настойчивость  в продолжение преступной деятельности, умение владеть собой в различных  стадиях совершения общественно  опасного деяния, упорство в отказе от преступного образа жизни и  т. п. - все это проявление волевых  черт и свойств. Преступник, решаясь  на преступление, определяет свое волевое  отношение к эмоциям и чувствам, интересам и потребностям, лежащим  в основе мотивационной сферы  преступного поведения.