Цели уголовного наказания

В анкетных исследованиях  общего предупрежде ния выделяются следующие показатели, значимые для  устрашающего (удерживающего) влияния  на по ведение людей: 1) касающиеся типа нормы (ее со ответствия или несоответствия морально-ценностным представлениям); 2) касающиеся типа преступного поведения («инструментальные» или «экспрессивные»  нарушения); 3) касающиеся социально-демографиче  ских характеристик правонарушителей или законопо слушных граждан; 4) касающиеся характеристик санкции  или правоприменительной практики. Так, бы ло установлено, что в случае совпадения правовых и социальных норм право поддерживает моральные ценности, и наоборот, тогда устрашение практически  не значимо, а в оставшихся случаях  соблюдение нор мы достигается или  посредством угрозы, или посред ством  применения санкций. Исследования инструментальных и экспрессивных преступлений показали, на какие виды преступлений можно влиять посредством устрашения. Было установлено, что женщины отличаются от мужчин в оценках «цены» преступного пове дения, а также зафиксирована связь между возра стом и субъективной оценкой вероятности ответствен ности для дорожно-транспортных преступлений и пра вонарушений. Что касается оценок санкций или прак тики их применения, то выяснилось, что чем больше вероятность наступления ответственности, тем мень ше вероятность преступного поведения, при этом от меченная корреляция не зависит от объективной или субъективной оценки жесткости санкций78. Таким об разом, исследователи стали использовать сложные модели влияния устрашения на поведение людей, включая в них неправовые факторы.

К исследованиям «на уровне личности» относятся все доступные  нам работы, сделанные в нашей  стра не. Первое из них было проведено  М. М. Исаевым в 1925 г. Он установил, что 19,6% мужчин и 20% жен щин, опрошенных по специальной анкете, удержива ются от преступления в ситуации, когда  оно им было выгодно, из-за страха наказания. В 1965 г. по анкете М. М. Исаева проводилось  исследование в ЧССР, где было опрошено свыше 300 работников физического труда, из которых 47% также воздержались от со вершения преступления по мотивам  страха79.

Эмпирическое исследование общепредупредитель-ной роли наказания  было проведено в ВНР. 919 человек на вопрос, почему они не совершали преступ ления, указали на (данные в процентах): страх перед наказанием (10,6); страх потерять работу, положе ние (0,9); моральное осуждение по месту работы (2,7); возможность потерять семью и возникновения конфликтов (2,1); неприятности, которые возникают в связи с ответственностью (1,8); сознательность (71,7); другие причины (10,2).

Как видно, одна пятая опрошенных указала на страх или иные факторы, связанные с уголовной ответственностью, что, по мнению Э. Бухгольца, У. Дэ на и X. Вебера, подтверждает значение общепревен тивной роли уголовного наказания80.

По данным И. В. Шмарова, среди  впервые осуж денных 8% опрошенных безразлично относились к угрозе наказания, а более 90% ответили, что боялись быть пойманными, боялись суда и тюрьмы. Среди не однократно судимых лиц 23% безразлично относи лись к угрозе наказания, а 68% боялись тюрьмы и суда. Автор делает вывод, что с ростом судимостей у лиц «психологическое влияние угрозы наказания на них все более ослабевает»81.

Методика измерения эффективности  уголовно-пра вовой пропаганды в  плане ее влияния на общее пре  дупреждение была предложена С. В. Максимовым.

п\ Расчет по предложенной им формуле /С=~ЕГ~ '100%,

где К — условный коэффициент  эффективности обще го предупреждения преступлений, п\ — число лиц, удерживавшихся от совершения преступления под воздействием общего предупреждения и Р — числен ность аудитории (п1 и Р должны быть пересчитаны на 1000 или 10 тыс. населения), должен дополнять ся ответами на вопросы  анкеты.

Показатель п\ есть число  положительно ответив ших на вопрос: «В жизни человека бывает немало трудных  ситуаций. Был ли с Вами в прошедшем  го ду случай, когда Вы могли совершить  преступление, но не совершили его, потому что не хотели оказаться на скамье подсудимых?»82 Нетрудно заметить, что включение такого прямого  вопроса в анкету дает толь ко грубую оценку числа лиц, испытывающих влияние  страха перед наказанием как контрмогива  соверше нию преступления. Таким  способом может быть уста новлена  только нижняя граница распространенности мотивирующего влияния страха, поскольку  вряд ли все ответят на этот вопрос правдиво. А если учесть, что кто-то может и воздержаться от ответа на вопрос, который поставлен так, что  никаких ответов, кроме «да» и  «нет» быть не может, то становится очевид ным, что истинное число лиц, боящихся наказания, может быть больше.

Обзор существующих исследований, примененных к ним методик  и полученных результатов позволяет сделать некоторые выводы. По нашему мнению, в них в основном правильно определены показатели, суще-I ственные для измерения устрашающего  (удерживаю-; щего)   влияния уголовного закона и наказания. Они , относятся  к  уголовному  закону,  к деятельности  си стемы уголовной юстиции, а также к населению, что позволяет  в  достаточной   степени  полно  охватывать все элементы механизма общей превенции. Получен ные результаты  могут быть  использованы для  формулирования   исследовательских  гипотез   в   будущих разработках.

Правда, нельзя не отметить некоторый субъекти визм получаемых выводов, поскольку выбор методики, подбор показателей и их комбинация зависят от исследовательских установок. Для преодоления это го недостатка представляется важным сочетать ис следования «на уровне общества» и исследования «на уровне личности», что позволит также полнее учесть и измерить всю совокупность элементов механизма общепредупредительного воздействия уголовного за кона и наказания.

С сожалением приходится констатировать слабую развитость исследований общего предупреждения в советской юридической  науке, проявляющуюся преж де всего  в ограниченности применяемых методик (ис пользуются только анкетные методы). Развитию этих исследований во многом препятствовало отсутствие открытой публикации уголовной и судебной стати стики, что делало практически невозможным  прове дение исследований «на  уровне общества».

По нашему мнению, перспективами  развития эм пирических исследований в нашей стране являются: разработка теоретической концепции, которую  можно было бы положить в основу исследования; выбор па раметров устрашающего (удерживающего) воздейст вия уголовного закона и наказания, пригодных для  измерения; разработка методик исследований «на уровне общества» и «на  уровне личности» с учетом необходимости  использования данных о преступности и судимости, о деятельности органов  уголовной юсти ции; построение многофакторной модели общего предупреждения; сравнение полученных результатов с данными уже имеющихся работ.

3. Понятие и  исследований специального предупреждения

Специальное предупреждение как цель уголовного наказания заключается  в предупреждении соверше ния  новых преступлений со стороны тех  лиц, которые уже совершили преступления. Эта цель известна уго ловному  законодательству ряда стран (ст. 36 УК НРБ, ст. 33 Уголовного закона СФРЮ 1976 г., § 1 ст. 50 УК ПНР, п. 3 § 39 УК ГДР и др.).

В литературе нет единого  мнения о содержании цели специального предупреждения и средствах ее достижения. По мнению В. С. Устинова, сущность специального предупреждения, которое он рассмат  ривает как самостоятельный метод  борьбы с преступ ностью, заключается  «в устрашающем и воспитатель  ном воздействии деятельности, реализующей  уголов ную ответственность и  наказание»83. А. И. Марцев полагает, что  суть специального предупреждения «со  стоит в том, чтобы не допустить  совершения нового преступления (или  новых преступлений) со стороны лица, привлеченного к уголовной ответственности» и достигается эта цель посредством  применения кары и воспитания84.

По мнению одних авторов, средствами достижения цели специальной  превенции являются исправление  и перевоспитание осужденного85, а  также другие спо собы, лишающие преступника возможности совершать  новые преступления86.

Другие авторы хотя и указывают  на связь спе циальной превенции  с исправлением и перевоспитанием, все же отстаивают самостоятельность этих це лей, полагая, что рассмотрение их в качестве средств достижения цели специального предупреждения пре ступлений принижает их значение87.

И. И. Карпец выделяет следующие способы обеспечения цели специального предупреждения при на значении наказания конкретному лицу: лишение пре ступника физической возможности совершать пре ступления; психическое воздействие на преступника; устрашение88. Психическое и физическое воздействие на осужденных как средства достижения целей нака зания выделяются и М. Д. Шаргородским. При этом он отмечает, что «психическое воздействие имеется во всех видах наказания, физическое же воздействие характерно лишь для отдельных его видов»89. Дейст вительно, физическое воздействие лишает преступни ка возможности совершать новые преступления и ха рактерно прежде всего для лишения свободы; уволь нения от должности; лишения права занимать опре деленные должности и заниматься определенной дея тельностью; смертной казни. Психическое воздейст вие осуществляется в двух видах: в виде устрашения ^специальное устрашение) и в виде воспитания.

Устрашение достигается  причинением осужденно му определенных лишений, характерных для конкрет  ного вида наказания. При этом предполагается, что роль устрашения особенно важна  в тех случаях, ког да цели исправления  и перевоспитания представля ются труднодостижимыми90, т. е. прежде всего в от ношении  тех лиц, которые неоднократно совершают  преступления. Считается, что страх  перед наказанием будет для них  контрмотивом к совершению новых  преступлений. И практика действительно  идет по пу ти назначения рецидивистам суровых наказаний, уже сточения режима его отбывания91. I Однако результаты исследований свидетельствуют |0 том, что  ужесточение наказания не всегда являет ся достаточным для оказания мотивационного воздей ствия в плане  воздержания от новых преступлений. По данным Ф. Р. Сундурова, свыше 20% рецидиви стов не видят различий в условиях лишения свобо ды в колониях общего и усиленного режима, с одной стороны, а в колониях строгого режима, с  другой92.

Если  среди  впервые отбывающих  лишение свободы лица, наиболее тяжело переживающие режим, составили примерно 59%, то среди дважды и трижды судимых  их число уменьшается  до  54%,  а  среди тех,кто осуждался  к  лишению  свободы  четыре  и  более раз — до  49%93. Среди осужденных,  считающих, что особый режим  легче других, значительное  большинство опрошенных  провели  в  местах  лишения  свободы в среднем по 15 лет, в то время как средний показатель  для   всех  особо  опасных  рецидивистов  составляет 9,6  года94.  Приведенные данные  свидетельствуют  о том,   что  ужесточение  режима  далеко  не самый   эффективный   способ   специально предупредительного воздействия.       *

В настоящее время не существует достаточно на дежных, эмпирически  обоснованных данных, доказывающих, что опыт пережитого наказания усиливает у преступника страх перед будущим наказанием. Нао борот, как отмечает И. Анденес, «он может произво дить и обратное действие. Можно предположить, что раньше преступник имел преувеличенное представ ление о том, что может последовать за его поимкой, а теперь убедился, что все не так страшно, как ка-„ залось»''5.

Вообще вопрос о роли суровых  наказаний в спе циальном предупреждении преступлений не так прост. Суровое  наказание, установленное за тяжкое преступ ление в законе, есть прежде всего средство общего предупреждения преступлений. Если же оно приме  няется к конкретному лицу, то становится средством специального предупреждения преступлений. Возни кают ситуации, в которых лицо по обстоятельствам  дела и характеристике личности не нуждается в на значении суровой меры наказания, однако суд ее на значает, исходя из цели общей превенции. На вопрос, можно ли использовать наказание конкретного чело века в качестве средства предупреждения соверше ния преступлений со стороны неопределенного круга* лиц, следует ответить отрицательно. Судебная дея тельность может рассматриваться как средство обще го предупреждения, прежде всего как показатель реальности  законодательной  угрозы   наказания.  Да   и для специального предупреждения вряд ли верно об ращаться  к  строгим  наказаниям.  Правильно  пишет /И. И. Карпец: «Для достижения цели частного пре-/дупреждения большее значение имеет... вопрос о том, / что наказание есть неизбежное следствие преступле-| ния»96. Эту же мысль подчеркивает и М. Д. Шарго-родский, отмечая, что «эффективность репрессии оп ределяется не ее суровостью, а ее неминуемостью и быстротой применения наказания. Самые суровые на казания, постигающие лишь небольшое число винов ных и через длительный промежуток времени после совершения   преступления,   оказываются   малоэффек тивными»97.

Если обратиться к зарубежным исследованиям изолирующего воздействия  тюремного заключения в смысле его  влияния на общий уровень преступности, то практически все их авторы используют при пост роении моделей такого влияния  уже известные «риск задержания», «риск осуждения» и «риск тюремного  заключения» за совершение конкретного  преступле ния, т. е. различные характеристики деятельности си стемы уголовной  юстиции98.

Обращение к суровым наказаниям представляется малоэффективным еще  и в связи с произошедшими  в последние десятилетия серьезными социальными из менениями в условиях и стандартах жизни людей, неизбежно  оказывающими влияние на восприятие на казаний.

Социальные изменения  оказывают влияние на цен ностные  ориентации людей, на повышение их обще образовательного и культурного  уровня. Эти явле ния наблюдаются  и среди осужденных. Лица, попа дающие в места отбывания наказания, в среднем имеют более высокий  уровень образования, чем рань ше. Так, по данным А. С. Михлина и В. Ф. Пирож-кова, среди осужденных к лишению  свободы, имею щих специальность, на 5,1% больше ценящих инте ресную работу, на 5,4% больше ценящих получение образования".