Цели уголовного наказания

ний. В большинстве эти  предложения принадлежат ученым. Эти данные совпадают с результатами ана логичного исследования, проведенного Н. Ф. Кузне цовой и Г. А. Злобиным21.

Если обратиться к другим социологическим иссле дованиям, то угроза уголовного наказания, по данным А. Ф. Мицкевича, удерживает от совершения преступлений 14% совершеннолетних граждан22. По данным других авторов, количество лиц, удерживаю щихся от совершения преступлений под влиянием страха перед наказанием, колеблется от 20% до 24 %23.

В литературе дискуссионным  остается вопрос о том, на кого же влияет общее предупреждение преступлений, т. е. угроза наказания. Сторонники одной точки зрения полагают, что общепревентивное воз действие уголовного наказания осуществляется в от ношении всех членов общества24. По мнению других, это воздействие распространяется только на лиц не устойчивых, склонных к совершению преступлений25. Неясно и число таких лиц, т. е. объект общего пре дупреждения26.

Разница этих позиций заключается  в подходах к пониманию общего предупреждения. Авторы, полага ющие, что  общее предупреждение действует  на всех граждан, по сути, исходят из того, что угроза нака зания для  всех одинакова. Сторонники другой пози ции вводят важный параметр общего предупрежде ния — неустойчивость (устойчивость) к совершению преступлений, тем самым неявно вводя и ее степень. Поскольку все люди разные, то и степень их неустой чивости  к совершению преступлений различна (очень неустойчивы, менее неустойчивы, еше менее неустой чивы, неустойчивость близка к нулю, т. е. устойчивы). Таким образом, устойчивость есть граничный случай неустойчивости.

Второй подход представляется более плодотвор ным, так как  его сторонники проводят параметризацию общего предупреждения, хотя бы и самую прос тую. Общее предупреждение рассматривается ими как изменяющаяся в зависимости от степени устойчи вости лица категория. Для сторонников первой пози-нии общее предупреждение есть константа. Кроме то го, введение параметра, от которого зависит обще предупредительное воздействие уголовного права, создает предпосылки для эмпирических исследований.

В. Н. Кудрявцев выделяет три основных элемента представлений  о негативных юридических последст виях поведения. Это знание о том, что за данное деяние установлена  ответственность; знание о степени  строгости этой ответственности; предвидение  неотвра тимости, т. е. реальности наступления  этой ответст венности27. Такой подход представляется нам вполне обоснованным.

Первый элемент представлений, важных для об щего предупреждения, тесно связан с проблемой знания права. Презумпция знания права и основанный на ней принцип «незнание закона не освобождает от ответственности» весьма существенны для правового регулирования. Однако в связи с современной пере груженностью информацией «действие этого принци па... осложняется» 28. Наблюдается определенное противоречие, заключающееся в важности этого прин ципа для правового регулирования, с одной стороны, и объективной невозможности знания всего права — с другой. В литературе были высказаны аргументы в пользу тою, что в сфере уголовного права принцип работает, поскольку надо реально знать ограничен ное количество нормативного материала. Однако исследования показывают, что «уровень и содержа ние осведомленности населения по вопросам уголов ного права далеко не всегда отвечают требованиям, которые обеспечивают нормальное, бесконфликтное действие презумпции знания закона в уголовно-пра вовой сфере»29.

По данным выборочных исследований, на вопрос «Какое значение имеет тот  факт, что лицо, совершив шее преступление, не знало о наказании?» около '/з  опрошенных законопослушных граждан  ответить не смогли, 37% согласились  с принципом «незнание за кона не освобождает от ответственности», 21% ска зали, что это должно смягчать ответственность, а 1 °/о—освобождать  от нее. По данным В. И. Каминс кой, 41,7% опрошенных утверждали, что незнание закона смягчает вину, 3,6% указали на то, что это  обстоятельство освобождает от ответственности, а 9,6% не ответили на вопрос. По данным Т. Г. Шав-гулидзе, 54,7% опрошенных учеников школ и студен тов техникумов и  институтов думали, что незнание закона смягчает, а 8,2%—освобождает от ответст  венности. Среди опрошенных преступников 13% со гласились с принципом, 13% не согласились, а 35% думали, что возможно смягчение наказания30.

По конкретному вопросу  об ответственности за мелкое хулиганство 48,5% лиц с высшим образованием ответили правильно, 33,4 — неправильно, а 18,1 % затруднились ответить. Среди лиц с неполным сред ним образованием ответившие правильно составили 53,3%, а среди лиц со средним образованием — 49,7%31. Разброс правильных ответов на этот вопрос по регионам страны составил 43,5% в Ярославской области и 50,9% в Латвийской ССР. Среди город ских жителей правильно ответили 45,3% опрошен ных, а среди жителей села — 48,7%32.

Эти данные свидетельствуют  о противоречивости в реальном действии презумпции знания закона, что не может  не влиять на поведение людей и  уровень их правовой культуры.

Вторым существенным элементом  представлений, значимых для общей  превенции, является знание ха рактера  и степени строгости ответственности  за прес тупления. Как заметил Ю. В. Кудрявцев, «включение в норму  наряду с информацией о требуемом поведении санкции, т. е. сведений о последствиях неиспол нения предписания, есть своеобразное обеспечение выполнения предписания»33.

Как показали результаты исследования И. И. Кар-пеца, 40% опрошенных не знали, что  максимальный срок наказания в виде лишения свободы составляет 15 лет. 60% взрослых полагали, что в законе есть и 20- и 25-летние сроки лишения  свободы. 65% опро шенных ничего не знали  о дифференцированном от бывании  наказания в виде лишения свободы. 80% опрошенных подростков полагали, что  самое суровое наказание для  них — это лишение свободы  на срок до 3 лет, и были удивлены, узнав  о возможности приме нения  к ним этого наказания на срок до 10 лет. Под ростки также не могли  правильно указать возраст уголовной  ответственности34.

По данным А. И. Марцева, 90 преступников из 147 опрошенных в момент совершения преступления не боялись  наказания или думали о нем  безразлично35.

Исследование осужденных в Актюбинской облас ти Казахской  ССР показало, что 9% опрошенных не знали, что совершают преступление, 12% надеялись  на безнаказанность, 29% — на то, что  никто не узна ет, а 50% не думали о  наказании. Данные аналогич ного опроса, проведенного в г. Саратове, показали, что 64% опрошенных не думали о наказании, а 7% не знали, что совершают преступление36.

Приведенные результаты во многом характеризу ют существующий уровень правовой культуры населения и свидетельствуют о резервах для повышения качества правового воспитания и правовой пропаган ды, существенных для эффективности общей превен ции.

Третий элемент, весьма значимый для общей пре венции,— это  представление о неотвратимости или реальности наступления ответственности. Для конк ретизации знания о норме  права — абстрактном слу чае— требуется реализация нормы в  практике, в ре зультате которой  знание права конкретизируется в знании конкретных примеров из жизни. Кроме того, просто знание нормы вряд ли станет руководством к определенному поведению, особенно к воздержа нию от определенного поведения. Знание должно превратиться в убеждение, «чтобы стать стимулом и регулятором поведения»37, чему во многом способ ствует реальное применение нормы и деятельность системы уголовной юстиции в целом.

Без применения уголовного закона вряд ли вооб ще можно говорить о его общепредупредительном  воздействии, в механизме которого весьма значимы субъективные оценки вероятности задержания и осуж дения.

По данным К. Е. Игошева, 30,7% опрошенных подростков не задумывались при совершении преступления о возможном наказании38. Исследование, про веденное О. Л. Дубовик, показало, что 24,5% опро шенных убийц воспринимали угрозу наказания как абстрактную, 6,3% рассчитывали на недоказуемость их вины, а 3,6% надеялись, что о преступлении вооб ще не станет известно. Из опрошенных осужденных, совершивших разбойные нападения, 20,4% воспри нимали угрозу как абстрактную, 13,2% рассчитывали на неразоблачение, а 7,2% надеялись, что их не при влекут к ответственности (из-за малоценности похи щенного имущества)39.

Эти данные, кроме иллюстрации  степени мотива-ционного воздействия  угрозы наказания, содержат и своеобразную оценку деятельности органов уголов ной юстиции. Только от них зависят  индивидуальные оценки риска задержания и осуждения, поэтому дея тельность  этих органов и соответствующая  широкая информация о ней являются значимыми для дейст вия общей  превенции.

Информации о деятельности органов следствия, суда и в особенности  об исполнении наказаний пока недостаточно. Расширение этой информации затруд нительно из-за отсутствия постоянных открытых пуб ликаций данных о преступности и судимости в стране.

Между тем, проведенные исследования свидетельству ют о том, что 39,1% опрошенных граждан испыты вают потребность  в получении информации о состоя нии борьбы с преступностью и, следовательно, о де ятельности правоприменительных  органов40. Совре менные условия гласности  во всех сферах обществен ной жизни  настоятельно требуют широкой информа  ции населения о состоянии  преступности и судимости в стране, о работе всех правоохранительных органов, включая и органы, ведающие исполнением  наказаний.

Проведенный анализ теоретических  представлений и некоторых результатов  эмпирических исследований приводит к  выводу, что общее предупреждение мож но и нужно рассматривать  в двух аспектах: в узком (как уголовно-правовую категорию) и в широком, в контексте  общей социализации личности.

Понимаемое в узком  смысле общее предупрежде ние  преступлений заключается в оказании в большей I мере устрашающего, а  в меньшей мере воспитатель ного воздействия на лиц, склонных к совершению преступлений (мотивационное воздействие  оказыва ется в этом случае угрозой  наказания).

Общее предупреждение, включаемое в процесс социализации личности41, состоит в воспитательном воздействии  на всех членов общества, в усвоении ими норм и ценностей, охраняемых специфическими сред ствами уголовного права (мотивационное воздействие  при этом оказывают усвоенные  нормы и ценности).

Общее предупреждение, понимаемое в широком смысле, уже не является только целью уголовного наказания, выходя за эти рамки, что дает возмож ность говорить об общепредупредительном  воздейст вии всего уголовного права, складывающегося из суммарного воздействия  запрета (его содержания) и наказания (как показателя оценки определенного  по ведения). Для общего предупреждения в широком смысле требуются исследования содержания и соци альной обусловленности  уголовно-правовых запретов.

На эту сторону общей  превенции обратил внима ние  И. Анденес, предлагая для лучшего  понимания проблемы рассматривать  «не вообще все преступления, а  каждую значительную группу преступлений в от дельности»42. В этой связи  он проанализировал эф фективность  правового принуждения, установленно го в законе или применяемого на практике, за раз личные правонарушения (например, за нарушение разнообразных  правил, экономические преступления, преступления против собственности, против нравст венности, убийства и т. д.)43. И. Анденес исходил из предпосылки, что различные виды преступлений от личаются и по мотивам, и по социальным обстоятель ствам, влияющим на их совершение (например, экс прессивные и инструментальные нарушения). Естественно, отличаются и люди, «выбирающие» то или иное преступление, что не может не влиять на общую пре венцию преступлений.

В механизме общепредупредительного воздействия уголовного закона существенную роль, по нашему мнению, играет социальная обусловленность уголов но-правовых запретов, т. е. их соответствие экономи  ческим, политическим и социально-психологическим  принципам криминализации, вытекающим из требова ний общественной жизни44.

Уголовное право обладает общепредупредитель ным воздействием в трех видах: «оно может иметь  эффект устрашения, может усиливать  моральные за преты (моральный эффект) и может стимулировать привычное  поведение законопослушных граждан»45. Следует согласиться с И. Анденесом  в том, что «для законодателя более  важно добиться не просто уст рашения, а формирования запрета и привычки»46. Интересно, что, по свидетельству Плутарха, подоб ные представления были у знаменитого законодателя древности  Ликурга. Он не стал записывать законы и свою деятельность в конечном счете  свел к воспита нию, полагая, что  «главнейшие начала, всего более способствующие процветанию государства и доблести, обретают устойчивость и силу лишь укоренившись в нравах и поведении граждан, ибо для этих начал бо лее крепкой основой, нежели необходимость, является свободная воля, а ее развивает... воспитание, испол няющее в душе каждого роль законодателя»47.

Здесь мы выходим на проблему связи общего пре дупреждения  и правомерного поведения, представляющего собой «ту наиболее эффективную форму реализации права, к которой прежде всего стремится законодатель»48. В конечном счете на сокращение неправомерного поведения направлена советская уго ловная политика, где сокращение преступности есть одна из целей деятельности уголовной юстиции49.

Предлагаемое нами широкое  понимание общей превенции может  быть использовано в исследованиях  правомерного поведения, что представляется важным в условиях дальнейшего укрепления социалистичес кой законности и  правопорядка. Это программное требование, как справедливо отмечает В. Н. Кудряв цев, «предполагает расширение и  укрепление сферы правомерного поведения  граждан, коллективов, дол жностных лиц и сокращение, постепенную  ликвида цию сферы противоправных поступков»50. В этой свя зи он указывает  на основные направления научных  исследований: «выяснение степени знания норм пра ва и отношения к ним  со стороны субъектов право мерного  поведения; анализ мотивации правомерных  поступков; изучение причин следования правовым предписаниям при их расхождении  с правовым и мо ральным сознанием» и другие51. Нетрудно заметить, что  практически по всем этим вопросам следует учи тывать общее предупреждение как один из факторов правомерного поведения.