Конституционные основы уголовного законодательства России

Более универсальным, на наш взгляд, может рассматриваться  вывод, сформулированный в Определении  от 10 июля 2003 г. № 270-О, в котором Конституционный Суд России указал, что уголовный закон будучи в силу своей правовой природы крайним средством, с помощью которого государство осуществляет реагирование на факты правонарушающего поведения, распространяет свое действие лишь на те сферы общественных отношений, регулирование которых с помощью правовых норм иной отраслевой принадлежности,  в том числе норм, устанавливающих административную ответственность, оказывается недостаточным.

Согласно ч.3 ст.49 Конституции РФ «неустранимые  сомнения в виновности лица толкуются  в пользу обвиняемого». Казалось бы, это положение носит исключительно процессуальный характер. Однако данное предписание имеет непосредственное отношение к вопросам правильного применения норм УК РФ, в частности при установлении возможности уголовной ответственности субъекта при неопределенности его возраста.

Как известно, общее  правило об уголовной ответственности  лиц, которым до совершения преступления исполнилось 16 лет, и ответственности за преступления, прямо указанные в законе, с 14-ти летнего возраста, закреплено в ст.20 УК РФ. Установление возрастной границы, с достижением которой лицо обязано по закону нести ответственность за нарушение уголовно-правового запрета, ставится в зависимость от способности осознания субъектом общественной опасности деяния и наступления общественно опасных последствий. Однако способность социальной оценки собственного поведения зависима не только от особенностей внутренней сферы личности, но и от социальной ситуации развития личности.

В соответствии с действующим законодательством  общественно опасные действия лиц  в возрасте от14 до 16 лет не могут  быть квалифицированы по тем статьям  УК, по которым предусматривается  минимальный возраст субъекта преступления 16 лет. Так, например, если несовершеннолетний в возрасте 15 лет вместе со взрослыми преступниками участвовал в бандитском нападении, в его действиях нет состава бандитизма несмотря на то, что действия других участников преступления будут квалифицированы по ст.209 УК РФ. Однако если такого рода действия несовершеннолетнего содержат в себе состав какого-либо иного преступника из числа предусмотренных в ч.2 ст.20 УК РФ, то он подлежит привлечению к уголовной ответственности по этим статьям УК. В частности, несовершеннолетнего (в возрасте от 14 до 16 лет), принимавшего участие в бандитском нападении, которое было сопряжено с убийством гражданина или умышленным причинением тяжкого вреда здоровью или кражами чужого имущества, следует привлечь к уголовной ответственности за совершение указанных преступлений (Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г.№1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм»).

Таким образом, установление точного возраста несовершеннолетнего, привлекаемого к уголовной ответственности, имеет важнейшее значение для правильной уголовно- правовой квалификации общественно опасного деяния.

В силу традиционных судебных правил лицо считается достигшим  определенного возраста не в день рождения, а в момент начала следующих суток. При необходимости проводится экспертиза установления возраста лица, причем юридическое значение имеет нижняя граница из приблизительно установленного возраста (так как любое сомнение толкуется в пользу лица). Например, если экспертиза возраста определяет, что лицу от15 до 17 лет, то юридически лицо считается 15-летним.

В соответствии с п.7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14февраля 2000 г. №7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних», лицо считается достигшим возраста, с которого наступает уголовная ответственность, не в день рождения, а по истечении суток, на которые приходится этот день, т.е. с нуля часов следующих суток. При установлении судебно-медицинской экспертизой возраста подсудимого днем его рождения считается последний день того года, который назван экспертами, а при определении возраста минимальным и максимальным числом лет суду следует исходить из предлагаемого экспертами минимального возраста такого лица. Это положение, несмотря на отсутствие упоминания о нем в УК РФ, целиком и полностью основано на предписании основано на предписании ст.49 Конституции РФ о необходимости толкования неустранимых сомнений в пользу лица, привлекаемого к уголовной ответственности.

Далее, как известно, обязательным признаком физического  лица как субъекта считается, наряду с возрастом, его вменяемость, т.е. способность осознавать фактический  характер и общественную опасность  своих действий (интеллектуальная составляющая), а также руководить ими (волевая составляющая). Подавляющее большинство авторов понятие вменяемости «выводит» из определения невменяемости, согласно которому не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своего собственного поведения либо руководить им.  Отсутствие такой способности должно быть обусловлено наличием какого-либо из перечисленных в ст.21 УК РФ медицинских оснований (хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия или иного болезненного состояния психики).

В силу ч.2 ст.1 УК РФ уголовный закон основан на общественных принципах и нормах международного права. Более того, последние  обладают приоритетом юридической силы над национальным правовым актом (ч.4 ст.15 Конституции РФ). И «умолчание» внутреннего законодательства не исключает существование тех или иных категорий, институтов и определений уголовно-правового характера.

В соответствии со ст.1 Всеобщей декларации прав человека 1948 г., все люди «рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах», при этом каждый человек наделен «разумом и совестью». Согласно ст.16 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г., любое лицо имеет неотъемлемое право на признание своей правосубъектности.

В уголовно-правовой плоскости это означает, что если «разум и воля» даны любому от рождения, то их уголовно-правовое значение связано только с фактом достижения возраста, когда человек становится, в соответствии с принятыми в том или ином обществе стандартами, «достаточно» социально зрелым.

Следовательно, факт достижения лицом возраста уголовной  ответственности превращает абстрактные  «разум и волю» во вполне осязаемые  юридические характеристики, наличие которых определяет возможность уголовной ответственности. Надо ли их специально устанавливать в каждом случае? Международный стандарт по правам человека дает однозначный ответ – нет. На основе изложенного можно согласиться с мнением о том, что исходя из конституционного предписания о приоритете норм международного права над национальным правом можно утверждать, что положение о презумпции вменяемости лица, достигшего возраста уголовной ответственности, должно действовать в России, несмотря на отсутствие этой формулировки в уголовном законе ²³

В последнее  десятилетие концепция «объект  преступления – общественные отношения» подвергалась критике. Одним из доводов непризнания общественных отношений объектом преступлений является их абстрактность и неосязаемость. С целью конкретизации в теории уголовного права общественные отношения рассматриваются через предметы материального мира. Предмет или вещь обладает свойствами, характеризуется целостностью, самостоятельным существованием, устойчивостью, границами (пространственными, временными, качественными) и являются носителем свойств и отношений. К предмету преступления в широком смысле относят все то, что подвергается непосредственному воздействию при посягательстве на общественные отношения: физических и юридических лиц и их деятельность, вещи и процессы как условия или предпосылки существования либо формы выражения общественных отношений. Такое понимание предмета преступления обусловлено структурой общественных отношений, элементами которых являются субъекты и их деятельность. Без посягательства на эти элементы (предмет посягательства) невозможно воздействовать на общественные, а значит, не существует и «беспредметных» преступления.

Таким образом, понятие «предмет преступления»  необоснованно отождествлялось  в научной литературе с предметами посягательства. Признание предметов  преступления деятельности участников отношений, выступающей содержанием объекта преступления, не позволяет отграничивать содержание общественных отношений от предметов материального мира. Пониманию и установлению предмета преступления не способствует также его отождествление с субъектом отношений. К предмету преступления следует относить лишь вещи и другие материальные образования объективного мира, на которые непосредственно воздействует виновный. Хотя тело человека поддается чувственному восприятию, его нельзя относить к предмету преступления, как это делает Н.И. Коржанский, поскольку человек, как субъект отношений, - это всегда социальная категория, воплощающая в себе те или иные социальные связи. Вещи, выражающей общественные отношения, может и не быть, но отношения между субъектами тем не менее существуют. Общественный характер предмет преступления приобретает в том случае, когда он вовлечен в сферу общественной жизни.

В теории советского уголовного права выделяли следующие  признаки предмета преступления: физический, социальный, юридический. Физический признак «материализует» общественные отношения как объект уголовно-правовой охраны. Изменения, произошедшие в предмете, свидетельствуют о том, что на него в процессе преступления было оказано воздействие, и характеризуют последствия преступления как признак объективной стороны. Значение социального признака заключается в том, что социальные свойства предмета преступления выражают характер общественных отношений. Виновный, воздействуя на предмет преступления, посягает на возможность субъекта отношений реализовывать свои интересы. Юридический признак формализует социальный, когда законодатель посредством описания наиболее важных, по его мнению, свойств предмета преступления в диспозиции статьи Особенной части указывает характер правоотношений, выступающих объектом преступления как элемент состава.

В последнее  время происходит переосмысление понятия  предмета преступления и содержания его признаков. Так, к предмету преступления относят блага (материальные и духовные), по поводу которых существуют охраняемые отношения и на которые направлено преступное воздействие, причиняющее вред отношениям, охраняемым уголовным законом. В.Д.Филимонов полагает, что благом и предметом преступления являются, например, проведение собраний, митингов, осуществление предпринимательской деятельности. Поскольку общественное отношение как объект преступления имеет своим предметом некое социальное благо, а последнее, в свою очередь, является предметом преступления, недопустимо существование предметных преступлений. В связи с этим разграничение объекта и предмета преступления устарело.  Такой подход обусловлен отождествлением понятий «предмет отношения» (нематериальные явления, по поводу которых складываются общественные отношения) и «предмет преступления», служащий формой их выражения. Так, В.П. Кашепов к предмету отношений, имеющему, по его мнению, значение для уголовного права только если он совпадает по форме и содержанию с предметом преступления, относит такие материальные блага и нематериальные ценности, в связи с которыми субъекты вступают в отношения, как жизнь, здоровье человека, имущественные ценности, воинский порядок и т.п.

Представляется, что отождествление предмета отношений  как нематериального явления, в  связи с которым существуют отношения  между субъектами, и предмета преступления, как предмета материального мира и информации, выражающего эти отношения, произошло вследствие неразграничения общественных отношений на обобщенном уровне – как типизированных устойчивых связей, сложившихся в обществе, и на индивидуальном уровне – как социальных связей между конкретными субъектами. Когда речь идет о социальных связях между конкретными субъектами отношений, предметы материального мира можно относить к предмету этих отношений, поскольку субъекты взаимодействуют между собой по поводу этого конкретного предмета материального мира. Однако на обобщенном уровне общественных отношений как типизированных устойчивых связей предметы материального мира выступают лишь формой их выражения. Поэтому о предмете преступления как признаке состава преступления следует говорить, когда происходит посягательство на отношения, выражающиеся в материальных предметах.

Отождествление  предмета отношений с предметом  преступления произошло также из-за широкого понимания физического  и социального признаков предмета преступления, содержание которых заключается в том, что предмет преступления способен подвергаться воздействию и удовлетворять потребности людей. Поэтому неправильно относить правила охраны окружающей среды к предмету преступления, предусмотренного ст.246 УК Р; вступивший в законную силу приговор или решение суда – к предмету преступления по ст.315 УК РФ; деятельность, направленную на получение прибыли, к предмету преступления по ст.171 УК РФ. Это обусловлено тем, что решение суда лишь подтверждает возникновение конкретных отношений, а правила охраны окружающей среды и деятельность, направленная на получение прибыли, непосредственному воздействию не подвергаются и своих свойств не изменяют.

В современных  условиях материальность как физический признак предмета преступления утратила свое значение. Так, информация является товаром и в зависимости от социальной значимости как объект права может иметь различный статус, поддаваться воздействию и изменению , соответственно, быть предметом различных преступлений²⁴. Согласно ст.2 Федерального закона от 27 июля 2006 г.№149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» под информацией понимаются сведения (сообщения, данные) независимо от формы их предоставления. Поэтому следует отличать информацию как предмет преступления от носителя информации, являющегося формой ее закрепления. К предмету преступления следует также относить электроэнергию и объекты природной среды (атмосферный воздух, землю, воду), поскольку они удовлетворяют потребности человека, доступны для восприятия (выражают общественные отношения), подвергаются изменениям, поддающимся фиксации.