Необходимая оборона

Понятие о праве необходимой  обороны в средневековом законодательстве существенно отличается от взглядов древнеримских юристов на необходимую оборону. Сильно поляризированная классовая структура средневекового общества обуславливала различный подход к определению права на защиту принадлежащего представителям разных страт общества. Знать и духовенство обладали практически неограниченными правами по отношению к остальным членам общества. Любое  же посягательство со стороны последних, даже устное выражение недовольства, могло быть пресечено строжайшими мерами, в том числе калечением, клеймением, смертью. Считалось, что право собственности господина простирается на личность его крестьянина, его жену, детей. Господин был волен, обезглавить его, если хотел [1, С.169]. Средневековое законодательство окончательно отходит от применения кровной мести и принципа талиона, во многом под влиянием христианства. Лишь ранние средневековые источники еще допускают их. Так Саллическая правда(V – VI вв.) допускает кровную месть лишь, если преступник настолько беден, что не может собрать денег для уплаты штрафа [1, С.126]. При этом варварские правды (Саллическая, Рипуарская, Бургундская, др.) признают необходимую оборону. Право необходимой обороны прослеживается и в более поздних средневековых правовых источниках – Каролине (1532г.), Терезиане (1768г.). Каролина допускала неограниченную необходимую оборону жизни, чести и имущества: «Кто для спасения своего тела, своей жизни противопоставляет защиту, при которой убивает нападающего, тот ни перед кем не отвечает» [7, С.47]. Исследователи средневекового права румынских государств  так же утверждают, что сильное влияние церкви на жизнь общества обусловило полное изживание и отсутствие института самосуда. Он вытесняется институтом договоренности, а затем официальной юстицией [8, С.53].

Становление института  необходимой обороны в странах, где в прошлом действовали нормы обычного права, отголоски которых имеют место и сейчас, имеет свою специфику. В этих случаях теоретически и методически будет, наверное, более правильным, если обстоятельства, исключающие преступность деяния, к которым относится необходимая оборона и крайняя необходимость, подвергать анализу вместе с вопросами о понятии преступления.

Так, в казахском обычном  праве понятие преступления и  его уголовно-правовой характер оценивался нередко только как нарушение имущественно-правовых отношений без оценки роли государства как органа, ограждающего интересы общественной безопасности. В казахском обычном уголовном праве XVIII – первой половины XIX в. такой самостоятельный институт уголовного права как необходимая оборона не был еще известен. По утверждению Т. М. Культеева, необходимая оборона поглощалась правом потерпевшего или заинтересованного лица в осуществлении частной мести.

Известный ученый В. Сергеевич  отмечал, что «в древнее время  при существовании начала мести не могло существовать необходимой обороны как особого юридического института, потому что месть как более обширное понятие заключала в себе и право необходимой обороны».

Казахское обычное право, допускавшее возможность осуществления  потерпевшим ряда самоуправных действий, как-то: самосуд над преступником, частная месть, барымта и прочее, само по себе обеспечивало ненаказуемость отдельных случаев необходимой обороны. В Сборнике казахского адата 1824г. содержалось указание на то, что «ежели кто, обороняя себя, кого убьет, и будут в том со стороны обороняющегося свидетели, то платит только половинный, а будет свидетелей не иметь, тогда причисляется к настоящему убийце и платит полный кун».

 Но нам кажется,  что это указание следует рассматривать  не как право необходимой обороны, известное более развитым системам права, а как принцип осуществления потерпевшим частной мести. Это подтверждается также тем, что в нормах казахского обычного права рассматриваемого нами периода потерпевшему предоставлялось право преследования виновного не только в момент нападения, но и после того, когда нападение уже заканчивалось и миновала непосредственная опасность для потерпевшего. Право потерпевшего или его родственников на осуществление частной мести, осуществление самоуправных действий в отношении виновного, одобряемое нормами казахского обычного права при господствовавших патриархально-феодальных отношениях, являлось привилегией более сильных и влиятельных людей над слабыми. Казахская феодально-родовая знать использовала это право в своих классовых интересах.

Институт необходимой  обороны получил в Уголовном  кодексе РСФСР 1922г., который действовал и на территории Казахстана, более  ясную и точную правовую формулировку по сравнению с тем, как он был  изложен в «Руководящих началах» 1919г. Совершенствование понятия необходимой обороны не ограничивалось только улучшением формы изложения. Более широко был определен тот круг противозаконных действий, который позволял потерпевшему прибегать к необходимой обороне. Последняя допускалась по «Руководящим началам» в целях отражения нападения или в порядке защиты от насилия над личностью, подвергшемуся нападению или насилию иных лиц. Статья 19 УК РСФСР 1922г. позволяла применять необходимую оборону не только против нападения или насилия, но и против любого «незаконного посягательства на личность или права обороняющегося или других лиц». Конечно, сохранялось требование не допускать при этом превышения пределов необходимой обороны. Эти новеллы о понятии необходимой обороны вошли целиком в последующее законодательство.

В целом,  как  в  общетеоретическом,  так  и  в общеотраслевом плане проблемы института необходимой обороны  получили достойное освещение в  советской правовой науке, но большая  часть публикаций имела место  в период с 1950 по 1970  гг., когда интересы  государства безраздельно  господствовали  над интересами личности.  Поэтому в работах А.А.Пионтковского, Н.Н.Паше-Озерского,   И.С.Тишкевича, И.И.Слуцкого, М.И.Якубовича, Т.Г.Шавгулидзе, В.Ф.Кириченко, В.И.Ткаченко   прослеживается   линия   игнорирования   интересов обороняющегося,  который, совершая акт обороны,  имел минимальное число гарантий правильной  оценки  своего  поведения.  В  работах данных  авторов  необходимая  оборона  была  отнесена к оценочной категории,  юридическое значение которой  зависит  от  усмотрения суда,  исследователи  называют  четыре  вида  превышения пределов необходимой обороны,  по-разному формулируют  виды  преступлений, при   которых   возможно   применение   необходимой   обороны. В большинстве работ названных авторов отсутствовали предложения по совершенствованию уголовного законодательства.

Распад СССР и последовавший затем период реформирования национальных законодательств  вновь созданных государств, приостановил научные изыскания. В последующие годы наше общество оказалось в условиях экономического и общественно-политического кризиса, обострения социальной напряженности, девальвации многих традиционных нравственных ценностей, снижения законопослушания, дестабилизации общественного порядка. Падение реальных доходов значительной части населения, абсолютное снижение уровня жизни, рост социального расслоения, безработица, инфляция, падение производства, критическое положение работников бюджетных отраслей, обострение межнациональных конфликтов во многих регионах бывшего СССР – все это сыграло существенную криминогенную роль. Так, уровень преступлений в 2000 году в Казахстане, согласно данным Центра правовой статистики и информации при Генеральной прокуратуре РК, в расчете на 10 тысяч населения составил 102%.

В определенной степени на уровень преступности влияет возможность граждан противостоять  криминальным явлениям, используя свое право на необходимую оборону.

1.2 Необходимая оборона  в уголовном законодательстве зарубежных стран 

В уголовном праве стран, которые относят себя к континентальной системе права, вопрос о необходимой обороне решен в уголовном законодательстве. В уголовном кодексе Франции (1992г.) институт законной обороны сформулирован следующим образом: «не подлежит уголовной ответственности лицо, которое при необоснованном посягательстве на него самого или на других лиц совершит в это же время действие, продиктованное необходимостью законной обороны себя или других лиц, за исключением случаев несоответствия между используемыми средствами защиты и серьезности посягательства» (ст.122-5). Как видно из этих определений, уголовное законодательство Франции предусматривает возможность необходимой обороны только от посягательств против личности. К условиям правомерности защиты относятся, таким образом:

1) наличность;

2) необоснованность посягательства;

3) соответствие используемых  средств защиты тяжести нападения,  своевременность защиты;

4) возможность защиты  не только себя самого, но и  других лиц. 

Уголовное законодательство Франции также предусматривает возможность необходимой обороны только при защите от посягательств против личности, а не против собственности. Однако судебная практика и уголовно-правовая доктрина Франции придерживается расширительного толкования закона. Защита собственности считается правомерной при соблюдении ряда дополнительных условий:

1) защита собственности  допускается только при уже  начавшемся посягательстве на  собственность и не допускается  при угрозе такого посягательства (в отличие от защиты личности);

2) начавшееся посягательство должно представлять собой преступление или проступок (но не нарушение);

3) при защите собственности  не допускается причинение смерти  нападающему; 

4) защита должна быть  «строго необходимой» (если же  лицо имело возможность не  причинять вреда нападающему, а обратиться к правоохранительным органам и т.п., оно должно было использовать такую возможность). Разумеется, все эти дополнительные условия, ограничивающие сферу применения института правомерной защиты при посягательствах на собственность, установлены только для таких посягательств. Если же в процессе защиты собственности возникает реальная угроза причинения вреда личности, защищающийся имеет право использовать общий институт правомерной защиты.

Во Французском УК установлены и два специальных случая правомерной защиты. Согласно ст.122-6 «действовавшим в состоянии правомерной защиты считается тот, кто совершает действия:

п.1. С целью отразить проникновение ночью в жилище, осуществляемое путем взлома, насилия  или обмана;

п.2. С целью защитить себя от совершающих кражу или грабеж с насилием»  

Уголовный кодекс ФРГ (1975г.) уделил серьезное внимание обстоятельствам, исключающим противоправность или  виновность деяния. Необходимая оборона  определяется как защита самого обороняющегося либо другого лица от наличного противоправного нападения на самого обороняющегося либо на другое лицо (часть 2 ст.32 УК). Условия правомерности необходимой обороны:

1. нападающий является физическим  (не юридическим лицом, не вещью и не животным);
2. нападение должно быть противоправным и
3. наличным (оно началось, но еще не завершено);
4. допускается защита  не только себя самого, но и других лиц;
5. отсутствует превышение пределов необходимой обороны.

Второй признак –  противоправность нападения – с  учетом положений германского права достаточно сложен для определения в критической ситуации, в связи, с чем в теории и на практике весьма оспаривается.

Судебная практика достаточно широко трактует понятие объекта  защиты, хотя в УК речь идет о защите себя самого или «кого – либо другого». Как следует из литературных источников, под объектом защиты германские юристы понимают не только жизнь и здоровье человека, но и собственность,  и свободу, и даже «ночную тишину».

В отличие от доктрины уголовного права европейских стран  англо-американская теория уголовного права открыто провозглашает, что необходимая оборона или «самооборона» может иметь место в целях защиты не только личности, но и собственности. В частности от кражи, разрушения и повреждения. Проф. Дж.Флетчер, анализируя условия правомерности защиты при осуществлении права необходимой обороны, останавливается не только на существующих научных концепциях по этой проблеме, но показывает сходство и различия современного уголовного законодательства о необходимой обороне США, Германии, Франции. В этой связи следует отметить, что, во-первых, обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость  деяния или смягчающие наказание, в американском  уголовном праве терминологически обозначаются как защита  от уголовного преследования. Во-вторых, регламентация института защиты от уголовного преследования имеет во многих штатах свои особенности. Так, УК штата Нью-Йорк выделяет:

• защиту, связанную с отсутствием уголовной ответственности (малолетство, психическая болезнь);
• защиту, связанную с оправдывающими обстоятельствами (самозащита, защита недвижимости);
• защиту, связанную с отсутствием виновности (физическое принуждение, вовлечение в «ловушку», отказ от намерения совершить посягательство);

Несколько иначе урегулирован  этот вопрос в Примерном уголовном кодексе США, в частности, выделены нормы, признающие поведение правомерным. К ним отнесены самооборона и крайняя необходимость. В ст.3.04 Примерного кодекса сказано: «Применение насилия правомерно ввиду  того, что оно применяется для самозащиты. В соответствии с положениями настоящей статьи и ст.3.09 применение насилия к другому лицу или в отношении другого лица может быть признано правомерным, если деятель предполагает, что такое насилие является непосредственно необходимым для его самозащиты против неправомерного насилия со стороны другого лица в данном случае». В Примерном уголовном кодексе выделены нормы «О применении насилия для защиты других лиц» (3.05); «Применение насилия для защиты имущества» (3.06); «Применение насилия при исполнении закона» (3.07); «Применение насилия лицами, на которых лежит особая ответственность за попечение над другими лицами или за их дисциплину либо безопасность» (3.08). Проф. Дж. Флетчер нарисовал в этом разделе целостную картину развития института необходимой обороны в законодательстве США, а юридическая практика показана на анализе конкретных уголовных дел.