Роль адвоката-защитника в уголовно-процессуальном доказывании

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 15 Мая 2013 в 12:37, дипломная работа

Описание работы

Коренное обновление уголовно-процессуального законодательства и законодательства об адвокатской: деятельности и адвокатуре означает подведение определенного итога многолетней дискуссии учёных-правоведов и практикующих юристов о путях совершенствования правового института защиты, по уголовным делам, но не положили конца ни этой дискуссии, ни проблемам, существующим в данной области.

Содержание работы

Введение

Глава I. Уголовно-процессуальная функция защиты и роль доказывания в её осуществлении
1.1. Уголовно-процессуальная функция защиты в системе других функций: понятие, сущность и проблемы осуществления
1.2. Участие в доказывании по уголовному делу как средство осуществления процессуальной функции защиты
Глава II. Формы участия адвоката—защитника в уголовно-процессуальном
доказывании
2.1. Собирание и представление вещественных доказательств
2.2. Собирание и представление документов
2.3. Опрос лиц
2.4. Заявление ходатайств и принесение жалоб как форма участия адвоката—защитника в уголовно-процессуальном доказывании»
2.5. Участие адвоката-защитника в производстве следственных действий по собиранию доказательств
2.6. Привлечение адвокатом-защитником специалистов к участию в уголовно-процессуальном доказывании

Заключение

Список литературы

Файлы: 1 файл

Дипломная работа двоеточ Роль адвоката-защитника в уголовно тирепроцессуальном доказывании.docx

— 155.03 Кб (Скачать файл)

Теория доказательств однозначно исходит из того, что любые высказывания специалиста по ходу его участия  в процессуальной деятельности по уголовному делу по своей природе являются ни чем иным как консультацией, не имеющей  самостоятельного значения; они даже не подлежат фиксации в процессуальных документах их авторство остаётся за рамками следственных протоколов и  протокола судебного заседания.

Объявление законодателем любых  высказываний специалиста доказательствами не может изменить их консультативной  природы такие высказывания, которые  в законе характеризуются пёстрым  набором понятий «суждение», «сведения», «заключение» и даже «разъяснения своего мнения» объективно не могут быть положены в основу приговорам как  находящиеся в совершенно иной гносеологической (теоретико-познавательной) плоскости, нежели фактические данные, образующие главный признак доказательства, в том числе и экспертного  заключения. Следует ожидать, что  судебная, прокурорская, следственная и адвокатская практика настороженно встретит нововведение в доказательственном праве, хотя в целом можно отметить как положительный момент введение законодателем дополнительных источников доказательства, что будет способствовать повышению, в том числе, и качества экспертных заключений. С учётом этих обстоятельств, как представляется, следует и раскрывать тему привлечения  специалиста адвокатом-защитником в уголовном; процессе. Но в том  то и дело, что в отношениях с  адвокатом-защитником уголовно-процессуальное понятие специалиста приобретает  существенно иное содержание, нежели то, которое заложено а статье 58 УПК. Адвокат-защитник не производит ни следственных, ни судебных действий по обнаружению, собиранию и проверке доказательств, поэтому в этом смысле в помощнике - знатоке в определённой области  науки, техники, искусства и ремесла  у защитника нет никакой потребности. Специалист в отношениях с защитником - это выполняющее свои обязательства по договору лицо, обладающее познаниями» в определённой области науки, техники, искусства или ремесла и не занимающее в данном уголовном процессе положения формального участника. Это лицо может и консультировать защитника по интересующим его вопросам, высказывая свои мнения, соображения, суждения, в том числе, и свою оценку результатов проведённой экспертизы по уголовному делу, но может, если это позволяют материалы, предоставленные в его распоряжение, выполнить определённые исследования- и дать самое настоящее теоретически или экспериментально обоснованное категорическое положительное или отрицательное заключение по вопросам, поставленным перед ним защитником и облечь его в письменную форму.

Подсудимый М. был привлечён  следователем Савёловской межрайонной  прокуратуры города Москвы к уголовной  ответственности по части 2 статьи 318 УК РФ, относящейся к категории  тяжких преступлений. Согласно заключению эксперта, данного в ходе предварительного расследования по уголовному делу №101964, им были причинены потерпевшему Б., являющимся сотрудником милиции  и находившимся при исполнении служебных  обязанностей, повреждения, причинившие  легкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства здоровья продолжительностью не более трёх недель. Защита поставила  под сомнение выводы эксперта. В  связи с необходимостью специальных  знаний был привлечён специалист, который на основании предоставленных  ему экспертных заключений пришёл к  выводу о необоснованности заключения эксперта в части определения  тяжести причинённого вреда здоровью. В ходе судебного следствия были допрошены как эксперт, так и  специалист, которые обосновали выводы произведённых ими исследований. Суд пришёл к выводу о необоснованности заключения эксперта в части определения  тяжести причинённого вреда здоровью, признав в приговоре, что причинёнными повреждениями не был причинён лёгкий вред здоровью, что исключало признак  применения насилия, опасного для жизни  или здоровья и повлекло переквалификацию действий подсудимого на часть 1 статьи 318 УК РФ.

Возможность законных договорных отношений  между защитником и соответствующим  специалистом делают внешне привлекательной идею наделить адвоката-защитника правом если не назначения, то организации экспертиз, параллельных тем, которые назначаются органами расследования с тем, чтобы заключение специалиста, подобранного защитником, использовать в качестве «готового доказательства», а «адвокатская экспертиза», таким образом, носила бы состязательный характер». Но если нет теоретических оснований для полнокровного «адвокатского контррасследования» по правилам УПК, о чём уже подробно говорилось выше, то их не может быть и для производства отдельных следственных действий, тем процессуального действия, назначение и производство которого наиболее сложно (недаром в УПК ему отводится целая глава — 27, статьи 195 - 207), а подчас и дорого, а результаты которого зачастую имеют для уголовного дела судьбоносное значение. Не следует упускать из виду и того, что наиболее сложные, а значит и наиболее важные экспертные исследования производятся в государственных экспертных учреждениях Министерства юстиции РФ и Министерства внутренних дел РФ. Поручение защитника о производстве экспертиз, адресованное таким учреждениям, принципиально ненормально с точки зрения правоотношений типа и уровня государство - частное лицо. Лица, не обладающее властью, которую может вручить только государство и только своему служащему, ежедневно и ежечасно действующему в его, государства, интересах, ничего не может поручать государственному учреждению, тем более, например, судебно— психиатрическую экспертизу институту им. Сербского, оплачивая её за счёт подзащитного и придавая базирующемуся на принципе публичности уголовному судопроизводству имущественно-договорной характер. Кардинальное решение проблемы заключается не в том, чтобы защитник в поисках доказательств обивал пороги экспертных учреждений, а в том, чтобы он был наделён простыми и предельно надёжными законными; уголовно-процессуальными рычагами - гарантиями, позволяющими во всех без исключения действительно необходимых случаях заставить государство, в лице органа расследования, назначить экспертизу, которая была бы произведена своевременно и качественно, причём за средства налогоплательщика.

Можно уверенно предположить, что  практика привлечения к уголовно-процессуальному  доказыванию специалистов-правоведов основывается на аналогии с деятельностью  Конституционного Суда РФ, в заседаниях которого широко используются экспертные заключения специалистов в самых различных отраслях права. Статья 63 Федерального Конституционного закона « О Конституционном Суде Российской Федерации» гласит: «в заседание Конституционного Суда Российской Федерации может быть вызвано в качестве эксперта лицо, обладающее специальными познаниями по вопросам, касающимся рассматриваемого дела». Это вполне понятно и объяснимо, потому что в отличие от судов общей юрисдикции, рассматривающих и разрешающих уголовное дело, Конституционный Суд РФ решает исключительно юридические вопросы толкования права и при осуществлении конституционного производства воздерживается от установления и исследования обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов (часть третья статьи 3 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Проблема участия адвоката-защитника  в уголовно-процессуальном доказывании  является главной составной частью более общей проблемы защиты в  уголовном процессе, а последняя  производна от проблемы состязательности сторон в уголовном судопроизводстве, которая наиболее трудно решаема  применительно к стадии предварительного расследования. Если в стадии судебного  разбирательства этот принцип теперь действительно господствует, то в  нашем предварительном расследовании  он по-прежнему имеет ограниченное действие, что обусловлено во многом и объективными факторами, так как  сама идея полной состязательности в  досудебном производстве практически  нереализуема.

Законодательная попытка усиления начал, состязательности на предварительном  следствии путём предоставления адвокату-защитнику права более  активно участвовать в доказывании  по уголовному делу не полностью оправдала  ожиданий сторонников такого решения. Содержащаяся. в части третьей  статьи 86 УПК констатация права  защитника собирать доказательства путём получения предметов, документов и иных сведений, опроса лиц с  их согласия, истребования справок, характеристик, иных документов по сути дела не привнесла ничего нового из-за отсутствия основанного на правоотношениях; механизма реализации этого права. Более того, эта попытка в принципе не могла быть плодотворной, потому что сама идея предоставления защитнику реальной возможности состязаться со стороной обвинения в собирании доказательств в досудебном производстве теоретически несостоятельна она не соответствует исторически сложившемуся смыслу и назначению защитника в уголовном процессе и его реальным возможностям, которые просто несопоставимы с возможностями: правоохранительных органов государства.

Как это неоднократно подчеркивается в тексте диссертации, путь к решению  данной проблемы заключается в том, чтобы установить надёжный механизм такого взаимодействия со следствием, который бы позволял защитнику реализовать  любое своё намерение получить доказательства «руками» органа дознания или предварительного следствия путём производства следственных действий. Главным звеном такого механизма  призван стать судебный контроль за отношениями сторон в стадии предварительного расследования - исторически испытанное средство обеспечения их равенства  и принципа состязательности.

В УПК должно быть закреплено более  общее правило о том, что все  действия и решения, дознавателя, следователя, прокурора, стесняющие права защитника  на предварительном следствии, в  том числе ив первую очередь необоснованный отказ в удовлетворении ходатайств защитника о приобщении к делу представленных действий по собиранию  доказательств могут быть обжалованы в судебном порядке и разрешаться  судебной властью в судебных процедурах.

Собственная, же деятельность адвоката-защитника, направленная ; на обнаружение и; получение  сведений. о фактах, подлежащих доказыванию  по уголовному делу, а также предметов  и документов, содержащих такие сведения, может быть только; внепроцессуальной; В этом отношении защитник практически  равноправен и располагает равными  возможностями со всеми другими  участниками уголовного судопроизводства — частными лицами.

Функция защиты в уголовном досудебном производстве представляет собой уголовно-процессуальную деятельность, ответную, прямо противоположную  уголовному преследованию.

Действующий УПК существенным образом  изменил структуру, деятельности участников уголовного судопроизводства по осуществлению  обеих противоположных функций  — уголовного преследования и  защиты ив двух случаях принципиально  иначе: определил момент начала такого осуществления, совместив в некоторых  случаях: а) возбуждение уголовного дела в отношении конкретного  лица и начало уголовного преследования  при отсутствии обвинительных доказательств; б) применение мер процессуального  принуждения и производство иных процессуальных действий в отношении  лица, которое даже не является подозреваемым  в процессуальном смысле данного  понятия, и начало осуществления  функции защиты.

Адвокатское доказывание не подчинено  цели установления объективной истины по уголовному делу (для стороны  защиты достаточно обосновать тезис  «мы доказали, что обвинение не доказано»), а, во-вторых, протекает  в следующих специфических формах:

- внепроцессуальное собирание  и представление доказательств  в виде предметов и документов, а также опроса лиц;

- заявление ходатайств о производстве  следственных 
действий для установления обстоятельств, имеющих значение для дела;

- личное непосредственное участие  адвоката-защитника в производстве  дополнительных следственных действий  в целях собирания оправдательных  доказательств и приобщения их  к материалам уголовного дела, а также обжалование решений  органа расследования и прокурора?  об отказе в удовлетворении  таких ходатайств;

- привлечение специалистов к  участию в уголовно-процессуальном  доказывании.

Проблемы эффективности осуществления  функции защиты на предварительном  следствии и адвокатского доказывания  не автономны, они всецело зависят  от общих проблем организации  следственной деятельности и роли состязательных начал в ней. Несмотря на расширение прав стороны защиты в уголовном судопроизводстве, следует сказать, что строительство состязательного уголовного процесса в досудебном производстве не нашло своего окончательного завершения обновленное уголовно-процессуальное законодательство провозгласив принцип разделения функций уголовного преследования, защиты и разрешения уголовного дела, полностью реализовать его в стадии досудебного производства полностью не смогло. Осуществляющие досудебное производство по уголовным делам органы расследования остаются по прежнему ведомственны, сращены с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность.

Время заявления ходатайства о  производстве следственных действий по собиранию доказательств и жалобы по поводу отказа в их удовлетворении как форма участия защитника  в уголовно-процессуальном доказывании  зависит от избранной тактики  защиты. Согласно общему правилу данные ходатайства наиболее эффективны в  применении на заключительном этапе; следственного  производства, после ознакомления стороны  защиты со всеми материалами дела, когда адвокат-защитник получает полное представление о доказательственном фундаменте обвинения, о его сильных  и слабых сторонах. Именно на этом этапе  следователь , как орган уголовного преследования (сторона обвинения) впервые становится в позицию  обороняющегося от законных ходатайств и жалоб стороны защиты, обнаружившей все изъяны в здании обвинения, что  сопряжено со множеством остроконфликтных ситуаций, особенно в тех случаях, когда в них вплетается проблема срока содержания под стражей. Именно на этом этапе судебный контроль за предварительным расследованием приобретает  особенно важное значение. Законодатель, спустя год после введения в действие УПК 2001г., путём внесения изменений  и дополнений в него (Федеральный  закон от 4 июля 2003г.) уже поставил под судебный контроль, коллизии, возникающие  на этом ответственном этапе по поводу темпов ознакомления стороны защиты с материалами оконченного следственного  производства. На этом пути следовало  бы сделать ещё один: шаг, предоставив  стороне защиты право судебного  обжалования решения органа расследования  об отказе в удовлетворении её ходатайств о производстве дополнительных следственных действий.

Информация о работе Роль адвоката-защитника в уголовно-процессуальном доказывании