5. Согласно пункту 5 части 3 статьи
49 УПК РФ защитник допускается
к участию в деле, также, в
частности, с момента начала
осуществления иных мер процессуального
принуждения или иных процессуальных
действий, затрагивающих права и
свободы лица, подозреваемого в
совершении преступления. Как и
в предыдущем случае, данное положение
означает, что орган расследования
начал уголовное преследование,
от которого гражданин демократического
государства с того же самого
момента получает право на
защиту, в том числе и с помощью
профессионального юриста - адвоката.
При наличии достаточных доказательств,
дающих основания для обвинения
лица в совершении преступления, следователь
(прокурор, орган дознания) выносит
мотивированное постановление о
привлечении данного лица в качестве
обвиняемого (часть 1 статьи 171 УПК РФ),
вызывает лицо, которое становится
обвиняемым с момента вынесения
данного постановления (часть 1 статьи
47 УПК РФ) и по общему правилу, не
позднее трёх суток предъявляет
ему в установленном законом
порядке обвинение, то есть: извещает
обвиняемого о дне предъявления
обвинения и одновременно разъясняет
ему право самостоятельно пригласить
защитника либо ходатайствовать
об обеспечении участия защитника;
удостоверившись в личности, объявляет
ему постановление, о котором
идёт речь, разъясняет существо предъявленного
обвинения и в присутствии
защитника (при его участии в
деле) разъясняет обвиняемому его
права на предварительном следствии;
(статья 172 УПК РФ). Этот комплекс уголовно-процессуальных
действий охватывается более общим
понятием привлечения в качестве
обвиняемого, которое отождествляется
с понятием привлечения к уголовной
ответственности, что само по себе свидетельствует
о важнейшем месте, которое занимает
данный комплексный уголовно-процессуальный
акт в системе актов уголовного
преследования.
После привлечения лица в качестве
обвиняемого осуществление функции
уголовного преследования выражается
в следующем:
- собирании дополнительных доказательств,
на которых базируется предъявленное
обвинение, а так же новыхдоказательств
о новых преступлениях или
новых эпизодах преступной деятельности;
изменении и дополнении обвинения,
что может выражаться в частности
в том, что обвиняемому на
основе вновьсформированных обвинительныхдоказательствах
инкриминируются новые эпизоды
преступной деятельности в рамках той
же уголовно-правовой нормы, по которой
квалифицировано деяние, уже вменявшееся
в вину данному лицу, а так же
с изменением квалификации в сторону,
ухудшающую положение обвиняемого,
а равно инкриминируются совершенно
новые обвинения, то есть новые фактические
обстоятельства, образующие новый состав
преступления и влекущие дополнительную
квалификацию по соответствующей статье
(части или пункту статьи) Особенной
части УК.
8. Деятельность органа предварительного
следствия по осуществлению функции
уголовного преследования завершается
составлением обвинительного заключения,
а органа дознания - обвинительного
акта - процессуальных документов, в
которых подводятся итоги предварительного
следствия и обосновываются главные
выводы о том, что обвиняемый-
в совершении инкриминируемого
ему деяния изобличён, или же
прекращением уголовного преследования
путём вынесения постановления
о прекращении уголовного дела,
либо постановления о направлении
дела в суд для рассмотрения
вопроса о применении принудительных
мер медицинского характера. В
двух последних случаях уголовное
преследование прекращается.
Как деятельность прямо противоположная
уголовному преследованию функция
защиты в уголовном судопроизводстве
своим содержанием имеет опровержение
вышеперечисленных уголовно-процессуальных
действий и решений (актов) органов
уголовного преследования (дознавателя,
органа дознания, следователя и прокурора),
их оспаривание, противопоставление им
своих собственных, противоположных
или смягчающих, оценок, выводов
и предложений, а также обжалование
этих актов. Среди обжалуемых и оспариваемых
актов можно выделить следующие:
-возбуждение уголовного дела
в отношении конкретного лица
(своего подзащитного);
-законности и обоснованности
задержания данного лица в
порядке статьи 91 УПК РФ;
-применения иных мер принуждения
или: производства иных процессуальных
действий, основывающихся на подозрении
лица в совершении преступления
и затрагивающих его права
и свободы;
-применения в отношении данного
лица меры пресечения;
-назначения в отношении лица,
подозреваемого в совершении
преступления, судебно-психиатрической
экспертизы;
-привлечения лица в качестве
обвиняемого;
-изменения обвинения в сторону,
ухудшающую положение обвиняемого;
-решения органа расследования
об окончании производства- следственных
действий; с составлением обвинительного
заключения (акта) и направления
дела прокурору, а также самого
обвинительного заключения (акта);
-постановления органа расследования
(прокурора) о прекращении уголовного
дела по нереабилитирующим основаниям.
Защита осуществляется самим лицом,
в отношении которого предпринято
уголовное преследование, его защитником
и законным представителем, а также
гражданским ответчиком и его
представителем, которые согласно главе
7 УПК РФ представляют сторону защиты.
Причём решающее значение в её осуществлении
имеет участие в деле защитника
- адвоката, профессионального юриста,
выполняющего конституционную задачу
оказания гражданам квалифицированной
юридической помощи.
Социально-правовое предназначение работ
защитника отметил ещё в 1885 году
знаменитый адвокат С.ААндреевский,
который отметил, что «убеждённая,
защита есть законный противник и
следственной власти; и прокурорского
надзора, и обвинительной камеры.
Он вправе сказать им: до сих пор вы работали
без нас, но мы пришли, как люди свежие,
обозрев то, что вы сделали, мы ясно видим,
как вы глубоко ошиблись, всё, что вы нашли
и усмотрели, только сбивает с дороги.
Истина вовсе не там, где вы её искали.
Вот в какой стороне, вот где она, по нашему
убеждению, эта истина!». При этом необходимо
отметить, что деятельность защитника
и пределы её распространения формировались
и зависели во многом от уровня развития
уголовно-процессуальных отношений, правовой
культуры.
Законодательство об осуществлении
функции защиты в уголовном процессе,
развиваясь в тесной неразрывной
связи с законодательством об
уголовном преследовании, прошло такой
же сложный путь своего развития, в
котором как в капле воды отражается
судьба и биография российского
уголовного процесса, который в свою
очередь является индикатором общественно-политического
и нравственного климата в
стране. Исторические особенности развития
нашей страны - существование на
протяжении почти всего XX века в
условиях тоталитарного режима -во
многом предопределили характер предстоящих
перемен. Достаточно напомнить, что
в досудебное производство по уголовному
делу защитник был допущен только
на предварительное следствие (а
не дознание) после кодификации советского
уголовно-процессуального законодательства
в конце 50-х в начале 60-х годов
прошлого века, и что за истекшие
с тех пор 40 лет принципиальных,
существенных нововведений в арсенал
его процессуальных средств осуществления
функции защиты и участия в
уголовно-процессуальном доказывании
не вносилось (исключением можно
назвать возрождение в узких
пределах института судебного контроля
за применением меры пресечения в
виде заключения под стражу на предварительном
следствии и продления срока
содержания под стражей в названной
стадии - 1992г., - когда защитник получил
право обжаловать указанные следственно-прокурорские
решения и действия в судебном
порядке). Становилась очевидной
необходимость провозглашения и
соблюдения прав и свобод человека,
причём акцент должен был быть поставлен
именно на соблюдение, потому что провозглашение
прав имело место и при- прежнем
законодательстве и режиме.
Но осуществление органом расследования
функции уголовного преследования
по времени не всегда совпадает с
возбуждением уголовного дела.
И, наконец, следователь вправе самостоятельно,
без
предварительного контроля со стороны
прокурора и суда
прекратить уголовное дело по реабилитирующим
основаниям: за
отсутствием события преступления, за
отсутствием состава
преступления и за недоказанностью участия
обвиняемого в
совершении преступления, что во всех
отношениях равнозначно
судебному оправданию, иначе говоря, является
полной
реабилитацией подозреваемого, обвиняемого
со всеми;
вытекающими отсюда восстановительными
и компенсационными
последствиями, предусмотренными законодательством.
Причём,
если реабилитирующее прекращение следователем
уголовного
дела состоялось по результатам его дополнительного
расследования, после отмены частично
или даже полностью
исполненного обвинительного приговора,
то вступившее в
законную силу постановление следователя
является надлежащим
формальным основанием для восстановительно-компенсационных
правоотношений, возникших в связи с причинением
невиновному вреда не только на предварительном
следствии, но и вреда, причинённого в
связи с осуждением и отбыванием наказания
по отменённому приговору. Это следует
рассматривать не с точки зрения осуществления
следователем функции разрешения уголовного
дела, а с позиции отказа следователя от
уголовного иска, ведь даже часть 4 статьи
27 закрепляет положение, согласно которому
допускается прекращение уголовного преследования
в отношении подозреваемого, обвиняемого
без прекращения уголовного дела. Те же
функции осуществляются и органом дознания
с той лишь разницей, что при производстве
дознания привлечение в качестве обвиняемого
и составление обвинительного акта, который
является аналогом обвинительного заключения
следователя ,возбуждается не в отношении
конкретного лица, а по признакам объективной
стороны преступления, уголовному преследованию
предшествует следственная деятельность
по исследованию самого события преступления
и версий о том, кто его совершил. Эту следственную
функцию принято называть функцией доказывания
фактических обстоятельств или функцией
исследования обстоятельств дела.
До появления в деле процессуальной
фигуры подозреваемого следственная функция
уголовного преследования заключается
в исследовании обстоятельств дела
и проявляется в чистом виде, не
пересекаясь ни с какими другими
по той простой причине, что других
ещё нет. Но осуществление данной
функции при успешном развитии процесса
расследования приводит к установлению
оснований для начала уголовного
преследования определённого лица,
его задержания, привлечения в
качестве обвиняемого, применения меры
пресечения и т.д.. А начало уголовного
преследования с неизбежностью
означает и начало осуществления
функции защиты, то есть процессуальной
деятельности прямо противоположного
направления, однако исследование обстоятельств
дела на этом не прекращается, оно продолжает
развиваться во взаимодействии с
функциями обвинения и защиты.
Осуществляя уголовное преследование,
следователь одновременно причастен
и к осуществлению защитительных
действий, потому что, устанавливая подлинную
картину события преступления, он
обязан объективно выявлять как уличающие,
так и оправдывающие обвиняемого,
а также не только отягчающие, но
и смягчающие его ответственность
обстоятельства. Это значит, что
он, будучи обвинителем, тем не менее,
не имеет права отдавать предпочтение
обвинительной версии, игнорируя
фактические обстоятельства, и должен
одинаково относиться и к обвинительным,
и к оправдательным доказательствам.
Не претерпела существенных изменений
и прокурорская компетенция по осуществлению
функции уголовного преследования.
Как орган надзора за исполнением
законов органами дознания и предварительного
следствия (статья 1 ФЗ «О прокуратуре
Российской Федерации»), для которого
функция уголовного преследования
является основной, прокурор по действующему
уголовно-процессуальному законодательству
сохранил всю полноту своих процессуальных
полномочий в обоих аспектах отношений
с органами расследования в сфере
осуществления данной функции.
«Многоплановость» российского следователя,
дознавателя и прокурора внутренне
порочна, она способна любого из них
при производстве по уголовному делу
поставить в драматическое положение
в психологическом и нравственном отношениях,
когда тот или другой представитель стороны
обвинения (возьмём следователя) будет
вынужден опровергать самого себя, ставить
под сомнение результаты своей же деятельности,
добросовестно предпринятой в одном направлении
и разрушать их собственными действиями,
предпринятыми с другого направления.
Так, например, задержав лицо по подозрению
в совершении преступления и объявив ему
о сущности подозрения, а затем, заключив
подозреваемого под стражу и предъявив
ему обвинение, следователь обязан выслушать
и проверить оправдывающие обвиняемого
показания, например, заявление об алиби.
И если в результате такой проверки приоритет
приобретёт оправдательная версия обвиняемого,
следователь обязан отложить собственную
обвинительную версию, и довести проверку
контрверсии до логического завершения
и реабилитировать невиновного гражданина,
который пострадал от ошибочных властно-принудительных
действий того же самого должностного
лица, при этом в соответствии с требованиями
статьи 135 УПК определить размер и вынести
постановление о производстве выплат
в возмещение причинённого вреда.
Ещё более глубокий коллизионный смысл
имеет и ситуация, когда оправдательную
версию выдвигает защитник, ходатайствующий
о проведении конкретных следственных
действий, результаты которых призваны
эту версию подтвердить. Следователь
не вправе отказать в производстве
следственных действий по собиранию
доказательств, если обстоятельства, об
установлении которых заявлено ходатайство,
могут иметь значение для дела
(часть 2 статьи 159 УПК РФ). Значит он
обязан в пику своей собственной
обвинительной версии и, невзирая на
то, что на основании этой версии
он выполнил ряд процессуальных действий,
связанных с уголовным преследованием
(задержание, арест, временное отстранение
от должности), и ответственен за них,
добросовестно выполнить следственные
действия, о которых ходатайствует
защита, чтобы добыть оправдательные
доказательства, либо дать объективную
оценку установленным защитой обстоятельствами,
поставив под сомнение проделанную
им работу и свою собственную профессиональную
пригодность.
Так, например, если следователь задержал
лицо, затем заключил его под стражу
и предъявил обвинение в получении
взятки, что, как правило, проводится в
первые дни производства предварительного
расследования, а в последствии принял
ходатайство защиты о производстве обыска
у взяткодателя, хранящего документы,
отражающие тот факт, что взятка спровоцирована,
следователь обязан, перестав быть обвинителем,
«наступить на горло» самому себе, удовлетворить
ходатайство защиты и произвести тщательный
обыск, чтобы добыть обстоятельства, опровергающие
обвинение, им же предъявленное, удостоверить
свою собственную ошибку ,выразившуюся
в привлечении к уголовной ответственности
невиновного со всеми вытекающими отсюда
нравственными и психологическими, юридическими
и служебными последствиями, а затем, осуществляя
функцию разрешения уголовного дела, прекратить
его за отсутствием в действиях обвиняемого
состава преступления, реабилитировать
гражданина, разъяснить жертве следственной
ошибки правовые последствия реабилитации
и обеспечить реальное осуществление
прав и законных интересов им же кровно
обиженного человека. Я уже не говорю о
ситуации, которая совсем не кажется нереальной,
когда следователю придётся «объясняться»
за свою позицию перед вышестоящими должностными
лицами. В силу указанных обстоятельств
предварительное следствие страдает неизлечимым
недугом обвинительным уклоном и правовым
нигилизмом. Согласно данным специального
исследования, проведённого более десяти
лет тому назад научно-исследовательским
институтом проблем укрепления законности
и правопорядка 35 % следователей подвержены
обвинительному уклону; 42 % проявляют пренебрежительно
нигилистическое отношение к выполнению
предписаний уголовно-процессуального
законодательства, а каждый второй следователь
полагает, что в его работе «цель оправдывает
средства». По сегодняшней ситуации можно
сказать, что эти цифры за прошедший период
могли только увеличиться, так как никаких
оснований для обратной тенденции в настоящее
время нет.