Убийство: понятие и виды

Субъект преступления - физическое лицо, достигшее возраста привлечения к уголовной ответственности (16 лет).

Признавая доказанной вину Б. в убийстве, совершенном в состоянии возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного иными аморальными действиями потерпевшего, суд первой инстанции  не дал должной правовой оценки тому обстоятельству, что по показаниям Б., подтвержденным детализацией входящих и исходящих соединений номера мобильного телефона Т., он готовился 17 декабря 2009 года к встрече с С., отправлял ему СМС-сообщения с мобильного телефона Т. с целью назначения С. встречи возле "М", а затем заманил его в безлюдное место под предлогом свидания с Т., где и было совершено преступление.

При таких обстоятельствах, выводы суда о нахождении Б. в момент убийства С. в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта) нельзя признать бесспорным.

С учетом вышеизложенного, судебная коллегия считает, что приговор суда в отношении  Б. подлежит отмене, а уголовное дело - направлению на новое судебное рассмотрение в ином составе судей.

При новом рассмотрении уголовного дела суду необходимо всесторонне, полно и объективно исследовать все имеющиеся в деле доказательства в строгом соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, дать им надлежащую оценку как в отдельности, так и в совокупности, после чего принять по делу законное, обоснованное и справедливое решение.¹³²

При конкуренции между ст. ст. 107 и 105 УК, в частности в случае убийства лицом в состоянии сильного душевного  волнения заведомо для него беременной женщины или общеопасным способом, по смыслу закона содеянное не должно расцениваться как совершенное при квалифицирующих обстоятельствах, оно должно квалифицироваться по ст. 107 УК. Вопрос о том, совершено ли деяние в состоянии физиологического или патологического аффекта, относится к компетенции комплексной психолого-психиатрической экспертизы.

Суды тем не менее придерживаются старой традиции: состояние сильного душевного волнения устанавливают  исходя из совокупности материалов дела, а не только лишь из одной судебно - психологической экспертизы. Это приводит к тому, что суд в некоторых случаях, превышая свои полномочия, вторгается в сферу компетенции экспертов - психологов, что недопустимо. Так, при рассмотрении одного из уголовных дел суд усомнился в выводах экспертизы лишь на том основании, что несмотря на недостаточный объем сведений о вегетативных и мимических проявлениях у обвиняемого эксперт сделал вывод о наличии аффекта. В данном случае при подобных сомнениях суд должен был назначить повторную экспертизу, а не вторгаться в сферу специальных познаний.¹³³

Я считаю, что выходом из сложившейся  ситуации является четкое разграничение  аффекта как правового, психологического и судебно-экспертного понятия.

Аффект как правовое понятие  является квалифицирующим признаком  составов преступлений по ст. ст. 107 и 113 УК РФ, и его должен определять только суд. При наличии других признаков (субъект преступления - вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста; субъективная сторона преступления - вина в форме прямого или косвенного умысла; объективная сторона преступления - противоправное лишение жизни другого человека или причинение тяжкого либо средней тяжести вреда его здоровью; внезапность возникновения аффекта вследствие противоправного или аморального поведения потерпевшего либо длительной психотравмирующей ситуации, возникшей в связи с таким поведением потерпевшего; направленность действий обвиняемого только на то лицо или тех лиц, неправомерные действия которых спровоцировали возникновение аффекта и т.п.), возможна квалификация преступления по ст. ст. 107 или 113 УК РФ.

Судебные эксперты-психологи должны понимать и определять "аффект" как судебно-психологическое "экспертное" понятие, опираясь не на общепсихологические  представления об этом виде эмоционального состояния, а на четкие судебно-психологические критерии диагностики аффекта, основанные на юридически значимых психологических признаках "внезапно возникшего сильного душевного волнения". Это позволит суду более эффективно использовать заключение психолога для определения "состояния внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта)" как квалифицирующего признака ст. ст. 107 или 113 УК РФ.

"Такой подход позволяет проводить  тщательную дифференциальную диагностику  между аффектом и одним из  видов медицинского критерия  невменяемости - "временными психическими расстройствами" (в частности, патологическим аффектом); определять аффекты на фоне алкогольного опьянения; учитывать специфику аффектов у лиц с психическими расстройствами, не исключающими вменяемости; определять эмоциональные реакции и состояния, не достигающие степени выраженности аффекта"¹³⁴

При убийстве в состоянии аффекта, вызванном насильственными действиями потерпевшего, виновный не должен находиться в ситуации необходимой обороны. В противном случае квалификация содеянного должна оцениваться по правилам о необходимой обороне, ответственность за превышение пределов которой является менее строгой.

Квалифицированный вид данного  преступления (ч. 2 ст. 107 УК РФ) имеет  место в тех случаях, когда  в состоянии аффекта совершено  убийство двух и более лиц. Для квалификации преступления и назначения справедливого наказания имеет значение и то психологическое состояние, которое наличествовало у обвиняемого на момент совершения убийства или причинения тяжких или средней тяжести телесных повреждений. Такие наиболее распространенные психологические понятия, как насилие, агрессия, нападение, жестокость, как правило, в своей совокупности всегда сопровождают убийство. В практике применения состава преступления, предусмотренного ст. 107 УК РФ, обязательно необходимо учитывать и психическую деятельность лица в юридически значимой ситуации. Такой значимой ситуацией является ситуация совершения инкриминируемого деяния, это может быть и предкриминальная, и криминальная, и посткриминальная ситуация.

Статья 108 УК устанавливает ответственность за два, хотя и близких по своему содержанию, но самостоятельных преступления: убийство при превышении пределов необходимой обороны и убийство при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление. Ответственность в первом случае наступает в случае, если убийство совершено при защите от общественно опасного посягательства, но с превышением пределов необходимой обороны, т.е. при явном несоответствии защиты характеру и степени общественной опасности посягательства. Деяние это общественно опасно и противоправно. Однако тот факт, что лицо причинило смерть при отражении общественно опасного посягательства на правоохраняемые интересы, смягчает ответственность. Именно поэтому закон относит данное преступление к привилегированным видам убийства. Превышение пределов необходимой обороны признается лишь тогда, когда защищающийся сознавал возможность отразить нападение более мягкими для посягающего средствами, но тем не менее избрал неоправданно суровые средства, заведомо для него излишние.

Специфичность квалификации деяния, совершенного в состоянии необходимой  обороны, проявляется в том, что  иногда при ее оценке необходимо учитывать  не только тяжесть вреда, который  был причинен посягающему лицу при  отражении преступного посягательства на наиболее важные интересы и блага, но и интенсивность нападения. Другими словами, можно сказать, что, осуществляя уголовно-правовую охрану наиболее важных интересов и благ, законодатель обоснованно санкционирует возможность причинения вреда другому объекту уголовно-правовой охраны, главенствующее значение придавая оценке не столько важности и ценности последнего, сколько интенсивности нападения, выделяя при этом в посягательстве такое его свойство, как неожиданность. При этом причиненный вред посягающему лицу или посягающим лицам может значительно превышать тот, который был причинен или мог быть причинен обороняющемуся или другим лицам. В правоприменительной практике это требование не всегда учитывается, а поэтому субъектами правоприменительной деятельности допускаются квалификационные ошибки.

Так, Брединским районным судом Челябинской  области был осужден Ф. по ч. 1 ст. 108 УК РФ за то, что он превысил пределы  необходимой обороны и совершил убийство Н. Как указано в приговоре, Ф. не в полной мере соизмерил средства защиты и нападения, совершил убийство при превышении пределов необходимой обороны. Суд второй инстанции не согласился с такой юридической оценкой действий Ф. и приговор отменил. Кассационная инстанция указала, что судом первой инстанции, наряду с другими обстоятельствами дела, не была учтена неожиданность посягательства, которое Н. совершил в отношении обороняющегося¹³⁵

 Превышение мер, необходимых  для задержания, применительно к  комментируемому составу имеет  место в тех случаях, когда применены такие средства и методы задержания, которые явно не соответствуют характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления, его личности, реальной обстановке задержания, и задерживаемому без необходимости причинен явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред - смерть. Однако здесь речь о преступлении может идти лишь при наличии у данного лица права на задержание и непосредственно в ситуации по задержанию. Только после этого выясняется, превышены ли меры, необходимые для задержания лица, совершившего преступление. Смерть лицу, совершившему преступление, причиняется лишь в целях лишить задерживаемого возможности уклониться от уголовной ответственности и предотвратить совершение им новых преступлений.

При этом важно выделить и особые признаки правомерности действий сотрудников  ОВД при задержании подозреваемых, а также положения, при которых  действия сотрудников будут рассматриваться  как превышение мер, необходимых  для задержания.

Во-первых, следует согласиться с теми авторами, которые полагают, что незаконное применение сотрудником милиции огнестрельного оружия и других средств при выполнении служебных обязанностей расценивается как превышение должностных полномочий, прежде всего тогда, когда он не находился в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости принятия мер к задержанию лица, совершившего преступление¹³⁶.

Во-вторых, ответственность за причинение задерживаемому смерти в процессе его  задержания (убийство при эксцессе задержания) возможна только при наличии умысла с его стороны. Такие действия наказуемы и в том случае, когда смерть причиняется женщинам с видимыми признаками беременности, лицам с явными признаками инвалидности и малолетним, кроме случаев оказания ими вооруженного сопротивления, совершения группового либо иного нападения, угрожающего жизни и здоровью людей, а также лицам, пытающимся скрыться за совершение преступлений небольшой или средней тяжести, не отнесенных к преступлениям против жизни, здоровья и собственности. При этом следует согласиться и с теми специалистами, которые удивляются тому, что формулировки Закона не разрешают применять огнестрельное оружие при задержании шпионов и диверсантов¹³⁷.

По поводу причинения смерти террористам  следует сказать особо. Статья 22 Федерального закона "О противодействии терроризму" признает правомерным деянием лишение жизни лица, совершающего террористический акт¹³⁸. Однако не уточнено в тексте Закона, кому такое право предоставляется. Тем более что в других законах это положение до настоящего времени не отражено.

Как представляется, в этой части УК РФ и другие федеральные  законы нуждаются в дополнительных уточнениях и разъяснениях.

В-третьих, причинение смерти задерживаемому будет  признаваться преступлением и в  том случае, когда такие последствия наступили не в процессе задержания, а уже после того, как подозреваемый перестал скрываться и не оказывает сопротивления. Но в этом случае действия задерживаемого должны квалифицироваться не как эксцесс задержания, а как расправа, т.е. простое либо квалифицированное убийство.

3.3 Отграничение  убийства от смежных составов  преступлений (анализ судебной практики)

Нередко с убийством путают причинение смерти по неосторожности (статья 109 УК), причем сознание виновным фактической стороны своих действий ошибочно признается свидетельством предвидения смерти потерпевшего. Для правильного отграничения неосторожного причинения смерти от убийства «следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения» (п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 N 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)").

Вообще необходимо отметить, что  предложения о том, чтобы отделить разграничить причинение смерти по неосторожности и «простое» (неквалифицированное) убийство, делались давно¹³⁹, но и в наши дни уголовно-правовая регламентация неосторожности вызывает неподдельный интерес со стороны не только ученых, но и практических работников. Очевидно, причина заключается в самом подходе законодателя к изложению данного института уголовного права. В соответствии со статьей 26 УК РФ преступление считается совершенным по неосторожности, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий или если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия.

Для личности, совершающей неосторожное преступление, характерно то, что она  как субъект неосторожного преступления не осознает общественно опасного характера  совершаемого деяния, не только не желает или не допускает причинения вреда  обществу, но либо вообще не предвидит возможности причинения этого вреда, либо уверена в том, что вред не наступит. Поэтому в целом субъекты неосторожных преступлений характеризуются меньшей степенью нравственной испорченности, "злостности", чем лица, совершающие умышленные преступления¹⁴⁰; на эту же особенность неосторожных преступлений указывает и А.И. Рарог¹⁴¹.