Уголовно-правовая характеристика клеветы

Потому клевета, содержащаяся в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации, как квалифицированный вид клеветы наказывается штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного года либо обязательными работами на срок до двухсот сорока часов.

Особо квалифицированный вид клеветы, соединенная с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, наказывается штрафом в размере до пяти миллионов рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет либо обязательными работами на срок до четырехсот восьмидесяти часов.

При квалификации клеветы наиболее проблемными вопросами являются: определение заведомой ложности и публичности; разграничение утверждений о фактах от оценочных суждений и мнений; привлечение к ответственности за клевету при дословном изложении ложных сведений.

Проблемы квалификации заведомой ложности при клевете во многом обусловлены теоретическими противоречиями, анализ которых выполнен в первом параграфе данной работы. Был сделан вывод о том, что заведомость по отношению к ложным сведениям уточняет вид прямого умысла уголовного преступления клеветы.

Сложность доказывания заведомо обусловлена тем, что она относится к внутренним психологическим характеристикам преступного поведения. По мнению Н.К. Рудого: «положение усугубляется тем, что лицо, совершившее общественно опасное деяние, пытается замаскировать заведомость ошибкой или добросовестным заблуждением»²⁶⁷.

В случае, когда субъект полагает, что порочит честь и достоинство другого лица, распространяя о нем правдивые сведения, а они в действительности являются ложными, это нельзя признать клеветой, так как отсутствует ее обязательный признак - заведомая ложность. Такая ошибка со стороны распространителя сведений может быть неосторожной или случайной. Когда распространитель сведений по легкомыслию или небрежности считает их правдивыми имеет место неосторожная. Под добросовестным заблуждением, вероятнее всего, понимают невиновное или случайное распространение ложных сведений. Это возможно в случаях, когда распространитель не осознает и по обстоятельствам дела не может и не должен осознавать ложный характер сообщаемых им сведений.

Сложность определения заведомой ложности клеветнических сведений не устраняется после определения содержания ошибки и добросовестного заблуждения. Рассмотрим для наглядности несколько примеров из судебной практики.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда в надзорной инстанции рассматривала 2 ноября 2006 года дело № 11-Д06-125²⁶⁸ в отношении Щавлевой. Согласно приговору Щавлева была признана виновной в распространении сведений, порочащих честь и достоинство другого лица, подрывающих его репутацию. В надзорной жалобе осужденная Щавлева просила отменить состоявшиеся судебные решения, считая, что ее осудили за клевету необоснованно, факт клеветы не установлен, ее дом дважды поджигали, дважды ее признавали потерпевшей, она давала показания о причастности к поджогу Китайцевой, которая ей угрожала.

Как следует из материалов дела, Щавлева вину не признала и в судебном заседании показала, что причастность Китайцевой и ее родственников к поджогам дома подтверждается неоднократными угрозами тем, что ее оставят без жилья. Из приговора также следует, что Щавлева не смогла представить следствию доказательств преступной деятельности супругов Китайцевых и из ее утверждений подтвердился лишь факт наличия у родственника Китайцевых - Квасникова газового пистолета, на владение которым он имеет соответствующее разрешение. Не имея никаких доказательств ее (Китайцевой) причастности к преступной деятельности Щавлева обращалась в различные правоохранительные и государственные органы. Свидетели давали противоречивые показания об угрозах Китайцевой уничтожить дом Щавелевой путем поджога. Таким образом, материалы дела содержат противоречивые доказательства, но бесспорно установлено то, что в доме Щавлевой дважды был пожар.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ определила надзорную жалобу осужденной Щавлевой удовлетворить, предыдущие приговоры судов по обвинению в распространении заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица отменить и производство по делу прекратить за отсутствием в деянии состава преступления.

Проанализирую вышеприведенный случай из судебной практики.

Утверждение «Китайцева причастна» к поджогу дома представляет собой:

заведомую ложь - если Щавелева достоверно знает, что Китайцева не поджигала, но намеренно сообщает лживую информацию;

ошибку (неосторожную) - если Щавелева уверена, что Китайцева поджигала, хотя при внимательности и критическом отношении к основаниям, приведшим ее к такому выводу, она могла бы определить ложность сделанного ей утверждения;

добросовестное заблуждение - если Щавелева не знает, что Китайцева не поджигала, но имеет достаточные основания, но ошибочные, считать обратное, например, угрозы и факт пожара.

Если же Щавелева достоверно не знает, что Китайцева не поджигала, и оснований считать обратное не имеет (сам факт пожара ее дома никак не указывает на Китайцеву), то здесь нельзя вести речь об ошибке или добросовестном заблуждении. Щавелева, осознавая, что истина о случившемся ей не известна, допускает, причем с большой долей вероятности, что его утверждение может быть ложным. Как же расценивать данную ситуацию?

Сделанное Щавелевой утверждение, на первый взгляд, не вписывается ни в одну из трех рассмотренных нами схем.

Согласно решению суда, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ определила утверждение Щавелевой как добросовестное заблуждение²⁶⁹.

Аналогичное решение было принято мировым судьей судебного участка № 199 Славянского района Краснодарскою края Бариновой С.В. Как следует из приговора мирового судьи от 3 июня 2008 года, Н. обвинялась в клевете, то есть распространении заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство А. и подрывающих его репутацию. Оценивая исследованные в судебном заседании доказательства, суд посчитал, что факт совершения данного преступления не нашел своего подтверждения в судебном заседании. По смыслу ч. 1 ст. 128.1 УК РФ²⁷⁰ обязательным элементом клеветы является распространение заведомо ложных, позорящих другое лицо измышлений о конкретных фактах, касающихся потерпевшего. Лицо, распространяющее ложные измышления и добросовестно заблуждающееся относительно соответствия действительности распространяемых им сведений не может быть привлечено к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 128.1 УК РФ²⁷¹. Н. обращалась в компетентные органы, правомочные возбудить уголовное дело и только по конкретным конфликтным ситуациями связанным с А. С учетом конкретных обстоятельств по делу суд оправдал подсудимую Н. по ч. 1 ст. 128.1 УК РФ²⁷² в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ²⁷³ за отсутствием состава преступления.

При классификации клеветы иногда осложняет практику применения норм УК РФ оценочное качество сведений. До настоящего времени встречаются судебные решения, в которых признаются не соответствующими действительности, порочащими потерпевшего сведения типа «Петров - плохой мэр» или «политические взгляды Иванова носят реакционный характер». Чистые оценки, например «хороший - плохой», «добрый - злой», не могут быть предметом опровержения, поскольку не поддаются проверке на истинность. Оценочное суждение говорит не об объекте, а об отношении субъекта к объекту. Сведение по смыслу статью 152 ГК РФ²⁷⁴ - это утверждение о факте, которое можно проверить на предмет соответствия его действительности. И напротив этому во мнении выражается «соответствие оцениваемого факта не действительности, не объективному миру, а субъективным понятиям и представлениям отдельного человека, выражающим мнение».

Подтверждение тому позиция Европейского суда по правам человека, который впервые еще 8 июля 1986 года провел разграничение между фактом и мнением при рассмотрении дела Лингес против Австрии. Страсбургский суд в своем Постановлении по этому делу разъяснил, что «с точки зрения суда, следует проводить тщательное различие между фактами и оценочными суждениями. Существование фактов может быть доказано, тогда как истинность оценочных суждений не всегда поддается доказыванию».

В России на основании статьи 29 Конституции РФ²⁷⁵ каждому гарантированы свобода мысли и слова, а также свобода массовой информации. Кроме того, Россия является участницей Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, статья 10 которой провозгласила: каждый человек имеет право на свободу выражения своего мнения²⁷⁶.

Потому актуальным является разъяснение, содержащееся в пункте 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.02.2005 №3 «судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации²⁷⁷, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности» ²⁷⁸.

И далее Верховный Суд РФ обращает внимание на то, что в соответствии со статьями 3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии в СМИ, принятой 12 февраля 2004 года на 872-м заседании Комитета Министров Совета Европы, политические деятели, которые стремятся заручиться общественным мнением, соглашаются тем самым стать объектом общественной политической дискуссии и критики в СМИ. Для обеспечения гласного и ответственного исполнения государственными лицами своих полномочий они могут быть подвергнуты критике в СМИ в отношении того, как они исполняют свои обязанности.

Таким образом, сообщение о ком-то, что он «нехороший человек», «слабый специалист», недостаточно для признания этих утверждений клеветой. Если сообщения не касаются фактов, а только лишь содержат оценку, то они не могут быть признаны порочащими сведениями. В случае, когда оценка выражена в неприличной форме, она может рассматриваться как оскорбление. В остальных случаях она не содержит состава преступления, даже если эта оценка отрицательна и обидна для человека.

Иногда трудности в судебной практике связаны с установлением публичности. Дело в том, что в квалифицированном составе согласно части 2 статьи 128.1 УК РФ²⁷⁹ присутствует признак публичности: клевета, должна содержаться в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации.

Как разъясняет Пленум Верховного Суда РФ от 24.02.2005 «под публичным выступлением понимается выступление перед многочисленной аудиторией (на собрании, митинге и т. п.). Публично демонстрирующимся произведением может быть любое по форме подачи информации и жанру произведение (книга, театральная постановка, видео- и аудио-кассеты и диски, носители компьютерной информации, плакат и т. д.). Клевета в средствах массовой информации предполагает распространение клеветнических сведений с помощью телевидения, радио, газет или журналов»²⁸⁰.

Как показывает судебная практика, указанных разъяснений недостаточно. Как следует из Определения Верховного Суда РФ от 14.11.2006 № 11-Д06-103²⁸¹ ошибка в установлении признака публичности допускается не только на уровне мирового судьи, но и оставлена без внимания судами апелляционной, кассационной и надзорной инстанций. Согласно материалам дела Г. был признан виновным в публичном оскорблении представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей. Осужденный Г. обращался с обжалованием в надзорный и кассационный суды, указывая, что он незаконно осужден и ссылаясь на чрезмерную суровость назначенного ему наказания. Судебная коллегия, изучив уголовное дело и проверив доводы надзорной жалобы, нашла все принятые по настоящему уголовному делу судебные решения подлежащими отмене, а дело было прекращению. Такое решение было основано на том, что мировой судья, правильно установив фактические обстоятельства дела, дал им неправильную правовую оценку. Как видно из приговора, оскорбления в виде грубой нецензурной брани в адрес сотрудника милиции Х. осужденным, находившимся в состоянии алкогольного опьянения, были высказаны в помещении медицинского вытрезвителя лишь в присутствии санитарки медицинского вытрезвителя и фельдшера того же вытрезвителя, при отсутствии там других лиц.

Объективные данные свидетельствуют о том, что Г., высказывая оскорбления, унижающие честь и достоинство потерпевшего, не желал сделать их достоянием многих лиц. При таких обстоятельствах в действиях Г. отсутствует признак публичности, что исключает его уголовную ответственность. Приговор мирового судьи по делу о публичном оскорблении представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей был отменен, уголовное дело прекращено за отсутствием состава преступления, поскольку в действиях осужденного отсутствует признак публичности.

В другом случае ошибка в установлении публичности относится к обвиняемому. Согласно определению Конституционного Суда РФ от 19.02.2009 № 132-О-О²⁸² гражданин Петрушин Е.В. был привлечен в качестве обвиняемого по уголовному делу, возбужденному по факту распространения в средствах массовой информации заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица и подрывающих его репутацию. Уголовное дело было возбуждено в связи с размещением на сайте в сети Интернет текста электронного сообщения, содержащего клеветнические сведения. Заявитель, считая, что сеть Интернет не является средством массовой информации, вначале обжаловал постановление о возбуждении уголовного дела в общий суд. После того, как суд оставил его жалобу без удовлетворения, он обратился за защитой в Конституционный Суд РФ.

Таким образом, при размещении информации в сети интернет уголовная ответственность может возникать в случае, когда размещение такой информации связано с распространением заведомо ложных сведений, порочащих честь, достоинство другого лица или подрывающих его репутацию И.М. Рассолов по этому поводу заметил: «став неотъемлемой частью жизни, Интернет вместе с тем зачастую используется для совершения правонарушений, посягающих на конституционные права и законные интересы личности. Он в итоге становится источником противоправных, антиобщественных проявлений»²⁸³.

Трудным является вопрос о привлечение к ответственности за клевету, когда имеет место дословное изложение ложных сведений.

Гребенькова Е.Г. анализируя высказывания политиков, унижающих и порочащих честь и достоинство своих коллег, в частности диалог В.И. Анпилова и В.В. Жириновского на официальной пресс-конференции депутатов, со ссылкой на экспертное заключение Судебной палаты по информационным спорам при Президенте РФ, указывает, что журналисты освобождаются от ответственности за распространение сведений, в случае, когда они являются дословным воспроизведением фрагментов официальных выступлений должностных лиц государственных органов и общественных объединений²⁸⁴.