Уголовно-правовая характеристика клеветы

Например, А.А. Ерошенко выделяет три группы порочащих сведений:

1) негативные обстоятельства, касающиеся личной сферы лишь одного субъекта и не затрагивающие других лиц;

2) неблаговидные поступки человека выходят за пределы личной сферы, но затрагивают интересы не всего общества, а лишь какой-то его части – коллектива, жильцов дома, спортивной команды и т. д. Придание гласности таких сведений оправданно. Оно обусловлено потребностями нравственного и воспитательного порядка;

3) аморальные действия гражданина затрагивают интересы общества в целом. Их значение не ограничивается рамками определенной группы лиц. Такие сведения распространять необходимо¹⁹⁵.

Критерием для определения порочащих сведений должны выступать нравственные и моральные представления о чести и достоинстве человека. В литературе высказано мнение, что решающее значение принадлежит общественному мнению, а веками устоявшиеся представления о добре и зле, чести и бесчестии, порядочности и неприличности должны лежать в основе определения того, позорят сведения пострадавшего или нет¹⁹⁶.

«Подрывающими репутацию должны признаваться такие сведения, которые существенно ухудшают сложившееся в обществе представление о потерпевшем»¹⁹⁷.

При решении вопроса о том, порочат ли заведомо ложные сведения, распространяемые при клевете, доброе имя потерпевшего и подрывают ли его репутацию, учитывается как субъективный критерий (мнение потерпевшего), так и объективный (мнение общества).

Признание сведений позорящими – вопрос факта, который в каждом конкретном случае решается судом.

Так, например, порочащими были признаны сведения, распространенные А., которая сообщила сослуживцам ложные сведения о сотруднице В. о том, что ее якобы застали в помещении учреждения в интимной обстановке с мужчиной¹⁹⁸.

Если распространяемые сведения не являются порочащими, то состав клеветы отсутствует. Так, Г. был признан виновным в том, что написал в редакцию газеты клеветническое письмо на работников конторы связи, в котором сообщал, что подписчикам несвоевременно доставляются газеты и что в квартире Д. не установлена радиоточка. При проверке эти факты не подтвердились. Однако, ввиду того, что факты, о которых писал Г., не содержит позорящих работников конторы связи сведений, Судебная коллегия Верховного Суда РСФСР приговор отменила и дело прекратила¹⁹⁹.

Предусмотреть все возможные случаи порочащих высказываний невозможно, их круг чрезвычайно широк. Данный вопрос решается судом, однако «порочность» факта должна быть объективной, поэтому в необходимых случаях следует проводить этиколингвистическую экспертизу на предмет признания сведений порочащими доброе имя лица.

В советской литературе вопрос о том, порочат ли доброе имя человека клеветнические сведения о болезнях и физических недостатках, как правило, решался отрицательно. Такие сведения не могут опорочить лицо, болезнь и физические недостатки не зависят от воли и сознания человека и не могут влиять на его честь.

Так, И.С. Ной считает, понятие «порочащее» в его юридическом понимании не может относиться к обстоятельствам, заключающимся в физических свойствах человека, как бы ни казались они позорными ему самому и его согражданам; физический недостаток сам по себе не уменьшает чести лица²⁰⁰. Данную точку зрения поддерживают и современные авторы²⁰¹.

Надо иметь ввиду, что сложившееся в обществе мнение, доброе имя человека может измениться, например, при сообщении о заболеваниях (лицо является носителем ВИЧ-инфекции, болеет туберкулезом и т. д.), особенно, если болезнь указывает на безнравственное поведение, порочный образ жизни (алкоголизм, наркомания, венерические заболевания). Как отмечает И.Л. Марогулова, к числу порочащих также следует относить сведения, касающиеся болезней, вызывающих чувство брезгливости и отвращения²⁰².

Большинство ученых придерживаются точки зрения, что сведения о связи человека с колдовством и магией не могут признаваться порочащими²⁰³. В.И. Мархотин отмечал, «подобные утверждения связаны с существованием религиозных пережитков, суеверия, невежества и не могут поколебать репутацию граждан в смысле требований морали»²⁰⁴.

Разглашение о ком-либо объективно невозможных фактов, даже при условии веры в их реальность со стороны отдельных граждан, не может рассматриваться как клевета, такое деяние не представляет опасности для оценки достоинства этого лица в обществе²⁰⁵.

Уголовные кодексы других стран содержат положения об административной преюдиции. Так, по УК Республики Беларусь уголовная ответственность за клевету наступает только в случае совершения ее в течении года после наложения мер административного взыскания за клевету или оскорбление²⁰⁶. Подобное указание содержится в УК Республики Узбекистан, однако в отличие от УК Республики Беларусь время, прошедшее после привлечения виновного к административной ответственности, не имеет значения²⁰⁷.

 Представляется, что нет необходимости вводить в России административную преюдицию в отношении клеветы.

В объективной стороне преступления, предусмотренного статьей 128.1 УК РФ²⁰⁸, законодатель не указал последствия в качестве обязательного признания, таким образом, состав клеветы является формальным.

Клевета считается оконченной с момента, когда ложные порочащие сведения стали известны хотя бы одному человеку. Для наличия состава не имеет значения, дошли ли указанные сведения до потерпевшего.

Существует точка зрения о необходимости рассматривать распространение заведомо ложных, порочащих сведений как материальный состав²⁰⁹. Некоторые авторы, признавая клевету материальным составом, указывают, что последствием в данном случае является причинение морального вреда потерпевшему.

С указанной точкой зрения сложно согласиться, так как клевета образует оконченное преступление независимо от наступления последствий в виде подрыва репутации, изменения в худшую сторону общественного мнения о потерпевшем, переживания, обиды, и т. д., важен сам факт распространения заведомо ложных позорящих измышлений в любой форме.

Угроза распространить порочащие сведения не является клеветой. В отдельных случаях такие деяния могут признаваться способом совершения преступления (например, вымогательство под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близки).

С субъективной стороны клевета характеризуется умышленной виной.

Вопрос о виде умысла в составе клеветы сводится, в конечном счете, к вопросу возможности косвенного умысла в преступлениях с формальным составом. Данный вопрос имеет два решения.

Согласно первому при клевете возможен как прямой, так и косвенный умысел. Сторонники данной точки зрения придерживаются мнения, что в преступлениях с формальным составом вина представляет психическое отношение не только к действиям, но и к общественно опасным последствиям. Так, Э.Я. Немировский отмечает, что в указанных преступлениях последствия (результат) сливается с бездействием или действием как мускульным движением, а в материальных составах он отделим во времени от действия (бездействия) и доступнее человеческому восприятию²¹⁰. По мнению Б.С. Утевского, лицо, совершающее преступление с формальным составом, сознает в общей форме, что его действия причиняют вредные последствия, хотя у него и отсутствует предвидение последствий в конкретной форме²¹¹. В своей работе, Б.С. Никифоров указывал, что в этом случае общественно опасный результат органически включается в действие. Совершение преступления есть вместе с тем и причинение результата, поэтому предвидеть результат отдельно от действия нельзя. Таким образом, прямой и косвенный умысел представляет собой отношение к последствию, а не к самому действию²¹².

Согласно второму решению косвенный умысел в преступлениях с формальным составом невозможен, следовательно, клевета совершается только с прямым умыслом.

Критикуя позицию конструирования умысла в формальных преступлениях как психического отношения не только к действиям, но и к общественно опасным последствиям, А.И. Рарог отмечает, что, во-первых, сторонники данной концепции смешивают вопрос о том, что любое преступление причиняет вред, с совершенно другим вопросом – о юридической конструкции состава преступления. Во-вторых, данная позиция игнорирует обусловленные законодательной конструкцией объективные различия между материальным и моральным составами. В-третьих, сторонники указанной точки зрения отступают от законодательного описания умысла и делают предметом воли не последствия, а социальные свойства деяния²¹³.

При совершении умышленного преступления с формальным составом содержание умысла всегда заключается в осознании общественно опасного характера совершенного действия и в желании совершить такое действие²¹⁴.

Раскрывая содержание умысла при клевете, В.И. Мархотин,             Н.И. Загородников указывают на осознание лицом того, что распространяемые сведения являются ложными и порочащими. Другие авторы говорят только об осознании виновным ложности распространяемых сведений²¹⁵. Третьи включают в содержание прямого умысла при клевете осознание субъектом не только того, что он распространяет ложные, порочащие честь и достоинство другого лица сведения, но и желание это сделать²¹⁶.

Итак, нет сомнения, что с субъективной стороны клевета совершается только с прямым умыслом, при котором виновный осознает, что он распространяет заведомо ложные сведения, порочащие доброе имя другого лица или подрывающие его репутацию и желает этого. Данное утверждение находит признание в судебной практике²¹⁷.

По определению С.И. Ожегова, заведомая ложность – это хорошо известная, несомненная для клеветника ложь. Под ложью С.И. Ожегов понимает искажение истины, обман²¹⁸. Легального определения понятия «заведомость» не существует.

Применительно к понятию клеветы «заведомость» означает, что виновному, достоверно известно, что распространяемые им порочащие сведения не соответствуют действительности, являются вымыслом, ложью²¹⁹.

Когда лицо не осознает ложности распространяемых им сведений, то есть оно добросовестно заблуждается в их вымышленности, считает эти сведения соответствующими действительности – состава клеветы не будет.

Предположение об истинности распространяемых сведений является условием, исключающим преступность деяния не только в соответствии с УК РФ, но и по законодательству ряда зарубежных стран.

Так, например, согласно статье 261 УК Голландии²²⁰ лицо подлежит ответственности только при наличии у него намерения придать гласности ложные сведения, а также умысла, направленного на унижение чести и репутации другого лица. Уголовная ответственность исключается в случае предположения лица относительно того, что распространяемые им сведения являются истинными.

Аналогичная позиция излагается в УК Дании²²¹. Если у лица были разумные основания полагать, что распространенные им сведения соответствуют действительности, то, согласно статье 268, в его действиях нет состава уголовно наказуемого деяния.

Когда лицо сообщает о фактах, действительно имевших место, давая им неверную оценку, деяние не может квалифицироваться как клевета.

При уверенности лица, что распространяемые им сведения содержат правдивые данные, хотя на самом деле они лживые, оно не может нести уголовную ответственность по статье 128.1 УК РФ²²².

Авторство для квалификации клеветы значения не имеет – лицо может распространять сведения, которые придумало само, или сведения, вымышленные другими лицами.

При клевете виновный преследует цель опорочить доброе имя, повредить репутации личности в глазах третьих лиц. Цель не указывается в качестве обязательного признака состава в статье 128.1 УК РФ, но ее установление необходимо для правильной квалификации деяния и отграничения клеветы от ложного доноса.

Клевета может совершаться по различным мотивам, например, по мотивам мести, зависти, ненависти, устранения конкурента, карьеризма, корысти, стремления унизить в глазах окружающих и т. п. На квалификацию они не оказывают влияния, хотя и учитываются при назначении наказания виновному.

Субъект преступления, предусмотренного статьей 128.1 УК РФ²²³, - вменяемое лицо, достигшее 16 лет.

Представляется, что необходимо отличать клевету от правонарушения, указанного в статье 152 ГК РФ²²⁴.

Лицо, в отношении которого распространены порочащие сведения, имеет право предъявить иск о защите чести и достоинства или деловой репутации в порядке гражданского судопроизводства, а также обратиться в суд с заявлением о привлечении виновного в клевете к уголовной ответственности.

Отказ в возбуждении уголовного дела по статье 128.1 УК РФ, прекращении возбужденного уголовного дела, а также вынесение приговора обвиняемому не исключают возможности для потерпевшего предъявления иска в порядке гражданского судопроизводства.

Согласно части 1 статьи 152 ГК РФ гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. Сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, распространенные в средствах массовой информации, должны быть опровергнуты в тех же средствах массовой информации. Если указанные сведения содержатся в исходящем от организации документе, то такой документ подлежит замене или отзыву.

Различия между гражданско-правовым и уголовно-правовым способом защиты в конечном итоге сводятся к сравнению содержания статьи 152       ГК РФ²²⁵ и статьи 128.1 УК РФ²²⁶. В обеих статьях говориться о распространении ложных позорящих сведений.

Основные отличия уголовного и гражданского способа защиты сводятся к следующему.