Уголовно-правовая характеристика нарушений правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств

Повышение общественной опасности дорожно-транспортных преступлений в зависимости от нахождения лица, управляющего транспортным средством, в состоянии опьянения отмечено многими авторами38. И действительно, управление транспортным средством в состоянии опьянения не только является одним из наиболее серьезных нарушений правил дорожного движения, но и способствует другим нарушениям, возникновению аварийных ситуаций и наступлению тяжких последствий. В основе этого лежит то, что "опьяневший субъект значительно переоценивает свои интеллектуальные и физические возможности, теряет чувство меры и осмотрительность, а также способность к прогнозированию негативных последствий своего противоправного поведения"39. При этом "алкоголь снижает возможность творческого подхода к экстремальной ситуации, активизирует у человека привычные, шаблонные методы реагирования... Поэтому сочетание этих двух факторов - опьянения и тревожности - максимально способствует повышению аварийности среди такого рода лиц в условиях дорожного движения"40. Повышенную опасность представляет нарушение правил дорожного движения, совершенное лицом, находящимся в состоянии как алкогольного, так и наркотического или иного опьянения.

Специалистами были предложены различные варианты отражения в уголовном законе повышенной общественной опасности рассматриваемого преступления в зависимости от того, находится ли виновное лицо в состоянии опьянения. Так, предлагалось признать состояние опьянения квалифицирующим признаком нарушения правил безопасности движения41 или обстоятельством, отягчающим наказание42. Некоторые авторы даже считают целесообразным установить уголовную ответственность за сам факт управления транспортными средствами в состоянии опьянения43.

Использование признака состояния опьянения в качестве квалифицирующего, по мнению разработчиков законопроекта № 93181-5, в соответствии с которым и были внесены анализируемые изменения в ст. 264 УК, должно дифференцировать уголовную ответственность, поскольку санкции в предыдущей редакции данной статьи "одинаковы как для водителей, находившихся в состоянии опьянения, так и для трезвых водителей". При этом учтена относительная распространенность нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств в состоянии опьянения: "...Каждое тринадцатое ДТП в Российской Федерации совершено водителями, находящимися в нетрезвом состоянии". А сам закон сможет способствовать предупреждению таких преступлений, поскольку "предлагаемые изменения законодательства Российской Федерации позволят значительно снизить количество ДТП и тяжесть их последствий"44.

Предыдущая редакция ст. 264 УК дифференцировала уголовную ответственность только в зависимости от последствий деяния. Но, как правильно отмечает В.А. Нерсесян, "последствия неосторожных деяний могут быть неадекватны нарушениям установленных правил безопасности. Грубейшая неосторожность может не повлечь опасных для общества последствий, в то время как даже легкая неосмотрительность, простая забывчивость при определенных условиях причиняют огромный ущерб, приводят к человеческим жертвам. Поэтому преступные последствия не могут полностью характеризовать социальный облик правонарушителя"45. В связи с этим думается, что новая редакция ст. 264 УК позволяет точнее учитывать как последствия деяния, так и характер поведения виновного. Эффективность анализируемого уголовно-правового запрета зависит и от правильной квалификации нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, совершенного лицом, находящимся в состоянии опьянения. Такая квалификация невозможна без определения понятия опьянения, тем более что в самом уголовном законе оно не раскрывается. В литературе было высказано мнение, что "под опьянением в уголовном праве понимается состояние, при котором вменяемое лицо не в полной мере осознает фактический характер и (или) общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководит ими в результате осознанно-волевого употребления алкоголя, наркотических средств или других одурманивающих веществ"46.

Однако в ст. 264 УК говорится не просто об опьянении, а о нахождении в состоянии опьянения лица, управляющего транспортным средством и нарушающего правила дорожного движения или эксплуатации транспортных средств. Такой подход с учетом бланкетного характера диспозиции ст. 264 УК требует, чтобы понятие опьянения использовалось в качестве квалифицирующего признака в том же смысле, что и в Правилах дорожного движения.

В соответствии с п. 2.7 Правил дорожного движения водителю запрещается управлять транспортным средством в состоянии опьянения (алкогольного, наркотического или иного). Данное понятие законодательно раскрывается только в примечании к ст. 12.8 КоАП РФ, согласно которому административная ответственность, предусмотренная настоящей статьей и частью 3 статьи 12.27 настоящего Кодекса, наступает в случае установленного факта употребления вызывающих алкогольное опьянение веществ, который определяется наличием абсолютного этилового спирта в концентрации, превышающей возможную суммарную погрешность измерений, а именно 0,16 миллиграмма на один литр выдыхаемого воздуха, или в случае наличия наркотических средств или психотропных веществ в организме человека.

Однако указанное определение разработано для решения вопроса о привлечении лица к административной ответственности за нарушение п. 2.7 Правил дорожного движения и при буквальном толковании относится только к ст.12.8 и ч.3 ст. 12.27 КоАП РФ. В то же время Верховный Суд РФ отмечает, что, поскольку законодатель установил допустимый уровень содержания алкоголя в выдыхаемом воздухе до 0,16 миллиграмма на один литр выдыхаемого воздуха, проведение медицинского освидетельствования для установления состояния опьянения при исследовании определения алкоголя в выдыхаемом воздухе должно учитывать данное положение47

Таким образом, наличие алкоголя в концентрациях меньше пороговых в настоящее время не относится к нарушениям Правил дорожного движения, наказуемым в административном порядке. Вряд ли и в уголовном праве можно считать иначе. Нельзя устанавливать или усиливать уголовную ответственность за непротивоправное поведение. Соответственно, с учетом единообразного употребления терминов для вменения квалифицирующего признака совершения преступления лицом, находящимся в состоянии опьянения, в настоящее время следует учитывать признаки такого состояния, указанные в примечании к ст. 12.8 КоАП РФ.

Вид и степень опьянения при вменении квалифицирующего признака значения не имеют, но само опьянение должно быть физиологическим и возникшим вследствие употребления алкоголя, наркотических средств или психотропных веществ либо иного опьяняющего (одурманивающего) вещества. В последнем случае медицинским обследованием должны быть установлены клинические признаки опьянения и идентифицировано употребленное вещество как вызывающее у человека опьянение. В целях избежания произвольного толкования понятия таких веществ интерес представляет предложение С.Н. Дмитриева о включении в текст Правил дорожного движения "специального приложения с исчерпывающим перечнем психотропных, одурманивающих веществ и наркотических средств, употребление которых водителями транспортных средств запрещено" 48.

Обстоятельства употребления алкоголя или иных опьяняющих веществ в большинстве случаев не оказывают влияния на квалификацию. Так, еще Н.С. Таганцев отмечал, что "учинение преступного деяния лицом, хотя бы насильно напоенным, но не утратившим способности распоряжаться своими действиями... не может подходить под понятие невменяемого деяния" 49. Это означает, что лицо, даже насильственно приведенное в состояние опьянения, но после этого начавшее управление транспортным средством и допустившее нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, должно признаваться виновным с учетом анализируемого квалифицирующего признака.

Неправильное представление субъекта относительно наличия или отсутствия у него состояния опьянения следует расценивать как разновидность фактической ошибки относительно общественной опасности совершаемого деяния. Так, если лицо ошибочно считает, что находится в состоянии опьянения, но, согласно данным освидетельствования, такое состояние не установлено, то преступление следует квалифицировать по соответствующим частям ст. 264 УК без учета анализируемого квалифицирующего признака. Более сложной является ситуация, когда лицо ошибочно считает себя трезвым (например, полагая, что прошло достаточно времени после употребления алкоголя). Видимо, здесь следует согласиться с А.И. Рарогом, по мнению, которого "незнание общественной опасности не исключает ответственности за неосторожное преступление, если лицо должно было и могло осознавать общественно опасный характер совершаемого деяния и предвидеть его общественно опасные последствия"50. Но возможна и извинительная фактическая ошибка, если лицо помимо своей воли, вследствие обмана или случайно (например, в пище или напитках), употребило определенное наркотическое средство, психотропное или одурманивающее вещество, приведшее к опьянению. С учетом характерных свойств алкоголя (выраженный вкус, запах) обманное или случайное его употребление практически исключается.

Использованная в ч. ч. 2, 4 и 6 ст. 264 УК формулировка "деяние, предусмотренное частью первой настоящей статьи, совершенное лицом, находящимся в состоянии опьянения", а также особенности влияния состояния опьянения на способность лица управлять транспортным средством позволяют сделать вывод, что для вменения указанного квалифицирующего признака необходимо установление не только факта управления транспортным средством в состоянии опьянения, но и еще хотя бы одного нарушения правил дорожного движения. И действительно, хотя управление транспортным средством в состоянии опьянения само по себе является нарушением п. 2.7 Правил дорожного движения, оно, взятое в отдельности, не может вызвать общественно опасные последствия. Состояние опьянения снижает уровень контроля водителя за движением транспортного средства, что влечет другое нарушение (например, превышение скорости, выезд на полосу встречного движения, проезд перекрестка на запрещающий сигнал светофора) или существенно затрудняет своевременное принятие мер по корректировке движения (например, непринятие мер к снижению скорости при возникновении опасности).

Вследствие состояния опьянения увеличивается время реакции, теряется концентрация внимания, происходят другие психофизиологические нарушения, что в большинстве случаев приводит к нарушению требования п. 10.1 Правил дорожного движения, в соответствии с которым скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства. Как справедливо отмечает А.С. Бабанов, состояние опьянения проявляется "через нарушение правил безопасности движения"51. Таким образом, для вменения анализируемого квалифицирующего признака должна быть установлена причинная связь с общественно опасными последствиями не только состояния опьянения, но и еще хотя бы одного нарушения правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств.

При этом в целях обеспечения верной уголовно-правовой квалификации может быть учтено не любое состояние опьянения, а только допущенное непосредственно в процессе управления транспортным средством. В частности, в литературе отмечается, что "нередки случаи, когда обоснованно осуждаются по ст. 264 УК лица, управляющие транспортным средством, которые покинули водительское место и не приняли необходимых мер, исключающих самопроизвольное движение транспортного средства"52. Думается, что в случае такого бездействия состояние опьянения не должно изменять уголовно-правовую оценку деяния.

Следует поддержать А.И. Коробеева в том, что "сам факт опьянения лица во время управления транспортным средством должен быть в каждом конкретном случае установлен путем освидетельствования и документально оформлен"53. Причем установление неалкогольного опьянения должно быть проведено только путем медицинского обследования. Вместе с тем даже подтвержденный освидетельствованием факт опьянения лица еще не означает, что управлявший транспортным средством субъект в момент совершения деяния находился в состоянии опьянения. Такое лицо могло в нарушение п. 2.7 Правил дорожного движения употребить алкогольные напитки, наркотические средства, психотропные или одурманивающие вещества после дорожно-транспортного происшествия, что будет квалифицировано по ч. 3 ст. 12.27 КоАП, но позволит лицу избежать привлечения к уголовной ответственности за квалифицированный состав преступления, предусмотренный соответствующими частями ст. 264 УК.

В ч. 3 ст. 264 УК РФ законодатель ввел квалифицирующий признак -причинение смерти человеку по неосторожности. Таким образом, законодатель усиливает уголовную ответственность в связи с наступлением более опасного последствия, чем предусмотрено в ч. 1 ст. 264 УК РФ. Момент наступления смерти в рассматриваемой нами норме законодателем не оговаривается. Исходя из смысла нормы, смерть, наступившая сразу же после дорожно-транспортной аварии, не требует каких-либо разъяснений.

Однако в практике дорожно-транспортных происшествий смерть потерпевшего часто наступает по происшествии некоторого промежутка времени после аварии. Для решения вопроса о том, к какому признаку относить данную ситуацию (к причинению тяжкого вреда здоровью или причинению смерти), необходимо обратиться к нормативным актам иных отраслей права.

Так, в Правилах учета дорожно-транспортных происшествий, утвержденных постановлением Правительства РФ от 29 июня 1995 года, содержится понятие погибшего от дорожно-транспортного происшествия. Погибшим признается лицо, погибшее на месте дорожно-транспортного происшествия либо умершее от его последствий в течение 7 последующих суток. В связи с тем, что преступное нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств объективно всегда выражается в дорожно-транспортном происшествии, использование критериев погибшего лица применительно к ч. 3 ст. 264 УК РФ юридически вполне допустимо.