Понятие, назначение и свойства Конституции Республики Беларусь

 

 

 

§3. Неконституционность судебной практики как фактор, влияющий на срок исковой давности

 

В Конституционный Суд обратился  гражданин К., который в своих  письмах отмечал, что 14 мая 1998 г. он заключил с другим гражданином договор займа иностранной валюты. Взятая сумма в долг гражданину К. в оговоренный срок, до 20 мая 1998 г., должником не была возвращена. 3 мая 2001 г., т.е. до окончания трехгодичного срока исковой давности, он обратился в юридическую консультацию гор. Барановичи для составления искового заявления о взыскании денег по договору займа, где ему было разъяснено, что Верховный Суд в 2001 году изменил судебную практику и стал ориентировать суды на взыскание иностранной валюты в доход государства. В подтверждение обращения имеется квитанция юридической консультации.

Гражданину К., как он отмечает, не было смысла обращаться в сложившейся  ситуации в суд.

30 марта 2004 г. Конституционный  Суд рассматривал дело о конституционности  пункта 3 ст. 760 ГК, где речь идет о договоре займа иностранной валюты.

После этого, 17 июня 2004 г., К. обратился  в суд с исковым заявлением о взыскании долга. 29 июня 2004 г. суд  Барановичского района и г. Барановичи в иске отказал. При этом К. представил в Конституционный Суд одного и того же суда заверенные две копии  решения суда: в одной просто отказано в иске, в другой – сначала отказано в восстановлении пропущенного срока для обращения с иском в суд, а затем уже отказано в иске.

Что показывает анализ заключения Конституционного Суда и других нормативных правовых актов.

Конституционный Суд 30 января 2004 г. вынес заключение по вопросу «О соответствии Конституции Республики Беларусь пункта 3 статьи 760 Гражданского кодекса Республики Беларусь». Рассмотрение дела было инициировано Палатой представителей Национального собрания Республики Беларусь, которая обратила внимание на то, что понимание этой  нормы  в правоприменительной практике необоснованно трактуется как запрещение использования иностранной валюты при заключении договора займа между гражданами. В обращении Палаты представителей было отмечено, что заключение договоров займа ранее, и до принятия Закона «О валютном регулировании и валютном контроле», не было запрещено. Кроме того, был поставлен вопрос о возможности придания обратной силы указанному закону.

В своем решении от 30 января 2004 г. Конституционный Суд пришел к следующим выводам.

Анализ норм Гражданского кодекса (многие из которых имеют, к сожалению, отсылочный характер) во взаимосвязи  с положениями иных нормативных  правовых актов, прежде всего Национального  банка, свидетельствуют о противоречивости и неопределенности правового регулирования отношений по поводу заключения договоров займа иностранной валюты. Гражданский кодекс определяет, что  случаи, порядок и условия использования иностранной валюты определяются законодательством. В свою очередь, в Положении о порядке проведения валютных операций на территории Республики Беларусь от 1 августа 1996 г. № 768, утвержденном Правлением Национального банка, указано право граждан – резидентов и нерезидентов иметь в собственности валютные ценности и использовать их на цели, не запрещенные законодательством Республики Беларусь. Там же одновременно был установлен запрет на предоставление гражданами – резидентами займов иностранной валюты только в отношении юридических лиц – резидентов.

В такой ситуации не только граждане, но и ряд государственных органов, таких как Совет Министров, Совет  Республики, Министерство экономики, Министерство по налогам и сборам, Министерство внутренних дел полагали правомерным  заключение договоров займа иностранной валюты. Гражданам тем более было сложно разобраться, насколько правомерны договоры займа иностранной валюты, запрещены ли они.

Изучение дела показало непоследовательность судебной практики при разрешении споров, вытекающих из договоров займа иностранной валюты. На этот счет были решения судов и в пользу одной из сторон указанного договора, и прекращения производства по делу, а с 2001 года суды в соответствии с направлением, которое было дано Верховным Судом, стали признавать такие сделки ничтожными и взыскивать  иностранную валюту в доход государства.

Сложилась парадоксальная ситуация: неясно и неопределенно регулирующие отношения акты законодательства; надежды  граждан на защиту их прав со стороны  государства, в частности судов; «помощь» таким гражданам со стороны юристов при подготовке иска в суд и т.д. И вдруг, при сохранении действия тех же норм законодательства полный поворот судебной практики в другую сторону – взыскание денежных сумм не в пользу правой стороны, а в доход государства.

В таком случае, как считает Конституционный  Суд, Верховному Суду следовало информировать  соответствующие органы о необходимости  совершенствования актов законодательства в целях достижениях их единообразного понимания, а также выполнить  требования статьи 112 Конституции по своевременному использованию возможностей Конституционного Суда для справедливого разрешения возникающих правовых споров.

Заключением Конституционного Суда было обращено внимание Верховного Суда, как  органа, направлявшего судебную практику и изменившего ее в 2001 году при сохранении действия тех же норм законодательства, на то, что ее поворот был осуществлен вопреки интересам участников договора займа иностранной валюты, рассчитывавших на защиту их интересов со стороны государства и в силу неопределенности содержания правовых норм, имевших основание на принятие со стороны государственных органов мер по справедливому разрешению споров. Для вынесения законных решений следовало использовать все возможности, включая и совершенствование актов законодательства, и возможности Конституционного Суда.

Как усматривается из представленных К. в 2006 году материалов в Конституционный  Суд, договор займа с его участием был заключен 14 мая 1998 года. До истечения  трехгодичного срока, 3 мая 2001 г., он обращался в юридическую консультацию г. Барановичи для подготовки искового заявления, где была разъяснена практика судов о взыскании иностранной валюты в доход государства.

Как было отмечено в ответе Минского областного суда (письмо от 21.01.2004 г.) при  подготовке Конституционным Судом дела к рассмотрению, в 2001 году после принесения заместителем Председателя Верховного Суда протеста на решение суда Центрального района г. Могилева и определение судебной коллегии по гражданским делам Могилевского областного суда суды по всем заявленным к резидентам Республики Беларусь искам данной категории стали признавать такие сделки ничтожными и обращать в доход государства по собственной инициативе (или по заявленным требованиям) все полученное и все причитающееся по сделке другой стороне.

Действительно, поворот судебной практики был сделан в начале 2001 года (см. Судовы веснік. 2001, № 2, с. 52) и в такой ситуации обращение в суд за защитой теряло смысл.

Общий срок исковой давности устанавливается  в три года (ст. 197 ГК). Согласно статье 201 ГК течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливаются законодательными актами. В данной ситуации лицо дважды узнало о «нарушении» своего права: первый раз 20 мая 1998 года, когда он должен был получить долг, и второй раз, когда обратилось в юридическую консультацию в начале 2001 г., узнав о том, что суды взыскивают все в доход государства.

В статье 203 предусмотрены случаи приостановления течения срока исковой давности. Течение срока исковой давности приостанавливается:

1) если предъявлению иска препятствовало  чрезвычайное и непредотвратимое  при данных условиях обстоятельство (непреодолимая сила);

2) если истец или ответчик  находится в составе Вооруженных Сил Республики Беларусь, переведенных на военное положение;

3) в силу установленной на  основании законодательного акта  Правительством Республики Беларусь  отсрочки исполнения обязательств (мораторий);

4) в силу приостановления действия акта законодательства, регулирующего соответствующее отношение.

Течение срока исковой давности приостанавливается при условии, если указанные в настоящей статье обстоятельства возникли или продолжали существовать в последние шесть  месяцев срока давности, а если этот срок равен шести месяцам или менее шести месяцев, – в течение срока давности.

Полагаем, что период развития судебной практики, направленной Верховным Судом, по пути, противоречащему законодательству, должен быть исключен из расчета срока  исковой давности. Применительно к данному спору с участием К. по существу есть основание, применяя аналогию закона и аналогию права, вести речь о приостановлении течения срока исковой давности (см. подпункт 1 и подпункт 4 пункта 1 ст. 203 ГК Республики Беларусь).

При этом согласно пункту 3 ст. 203 со дня  прекращения обстоятельства, послужившего основанием приостановления давности, течение ее срока продолжается. Оставшаяся часть срока удлиняется до шести  месяцев, а если срок исковой давности равен шести месяцам или менее шести месяцев, – до срока давности.

В связи с изложенным считаем, что  спор по поводу исполнения договора займа  с участием К. должен быть рассмотрен по существу.

 

 

 

 

§4. Формирование правового и социального государства – важнейшая цель деятельности Конституционного Суда

 

Основу свободы труда, экономики составляет не только формы  собственности, их многообразие, свобода  конкуренции, создание равных условий  для развития и их равная зашита, но и правовая стабильность, обеспечивающая эффективное правовое регулирование экономических отношений.

Очень важно, чтобы право  защищало экономическое доверие, а  юридическое решение относительно изменения ранее приобретенных  социальных прав было справедливым. Здесь  проблема даже не сводится к неприданию акту, ухудшающему правовое положение, обратной силы.

Для правового государства  характерна связанность органов  государственной власти принятыми  решениями (законами, указами, постановлениями  и др.). Существует известный принцип: правовой акт, пока он не отменен, обязателен даже для того органа, который его принял. Иной подход приводит к субъективизму, нарушению определенного и известного всем сложившегося правового порядка.

Государство в соответствии со статьей 59 Основного Закона обязано  принимать все доступные ему  меры для создания внутреннего и международного порядка, необходимого для полного осуществления прав и свобод граждан Республики Беларусь, предусмотренных Конституцией. Государственные органы, должностные и иные лица, которым доверено исполнение государственных функций, обязаны в пределах своей компетенции принимать необходимые меры для осуществления и защиты прав и свобод личности. Эти органы и лица несут ответственность за действия, нарушающие права и свободы личности.

Одним из условий обеспечения  надлежащего правового порядка является стабильность правового регулирования, его предсказуемость, своевременное прогнозирование последствий принятия актов законодательства. Вместе с тем политическая, экономическая, социальная жизнь общества находится в динамике, диалектическом развитии. Это объективно обуславливает необходимость своевременного и адекватного реагирования права на потребности общественного развития. В этой связи возникает дилемма между стабильностью законодательства и его гибкостью, ведь право должно развиваться с меняющейся жизнью. В этом, кстати, и проявляется эффективность права.

С учетом изложенного, в  современных государствах, особенно с переходной экономикой, остро стоит  решение задачи сделать так, чтобы  правовое регулирование было стабильным, предсказуемым и в то же время достаточно гибким. Как отмечает Ю. Кочановский, еще в классическом римском праве возникала эта проблема. В нем была принципиальная установка: стабильность регулирования обеспечивают законы, гибкость – правотворчество на практике, в ходе правоприменения.

Эффективность правового  регулирования в условиях постоянно  меняющейся действительности предполагает, что даже самое совершенное законодательство со временем претерпевает изменения. Это  объективный процесс. Тем более  потребность в таких изменениях может возникать в связи с несовершенством национального законодательства, необходимостью устранения противоречий и пробелов, учета новых явлений, которые на момент принятия акта не были известны, а в некоторых случаях изменениями политическими курса, концепции развития и т.д.

Если обеспечение неотъемлемых (личных) прав и свобод зависит в  большей мере от воли государства (государственных  органов, должностных лиц), хотя эта  воля и должна быть ориентирована  на сложившиеся стандарты в цивилизованном сообществе, то права социальные (экономические, культурные) практически полностью обусловлены не только юридическими, но материальными гарантиями. Проблема их финансирования на определенном этапе «становится проблемой демократии и разделения властей». Действительно, мы хорошо знаем, что обеспечение, например, таких прав, как право на достойный уровень жизни, включая достаточное питание, одежду, жилье и постоянное улучшение необходимых для этого условий (ст. 21 Конституции), на охрану здоровья (ст. 45), на социальное обеспечение (ст. 47), на образование (ст. 49), на жилище (ст. 48) требует колоссальных затрат, что влияет на уровень налогообложения субъектов хозяйствования и граждан.

Таким образом, «имеющиеся финансовые границы являются абсолютной границей осуществления социальных прав».

Поэтому с учетом имеющихся  экономических возможностей важно  обеспечить такое распределение  и использование ресурсов, которое  является справедливым.

В контексте  поставленной проблемы следовало решать и вопрос об отмене (изъятии) неосновательно предоставленных льгот не только гражданам, но и субъектам хозяйствования. В свое время в Республике Беларусь несколько миллионов граждан пользовались различного рода льготами. Когда они не имеют объективной для этого основы, то тогда нарушается конституционный принцип равенства.

Конституционный Суд  Республики Беларусь наиболее часто  в последние годы обращался к  анализу конституционности нормативных  актов, касающихся экономических, социальных и культурных, а также неотъемлемых прав и свобод. И в этом отношении он стремился проявлять определенную сдержанность, чтобы не подменять законодателя, к компетенции которого относится решение вопросов с позиции приемлемой целесообразности. Однако когда переплетаются принципы социального и правового государства, Конституционный Суд активно и непосредственно влияет на решение проблемы.