Проблемы совершенствования законодательства о ценных бумагах

В некоторых предусмотренных  законодательством или содержанием  ценной бумаги случаях обеспечительные  обязанности лиц, участвующих в  обязательствах, вытекающих из ценной бумаги, могут ограничиваться (запреты  на предъявление регрессных требований к регрессатам, ограничение таких  требований).

4.4 Защита прав собственников (держателей) ценных бумаг

Собственники (держатели) ценных бумаг пользуются всеми средствам  защиты прав, предусмотренными гражданским  законодательством.

Собственник вправе предъявлять  иски о возмещении вреда к лицам, которые своими незаконными действиями уничтожили ценную бумагу либо воспрепятствовали  ее использованию, причем в виде общего правила здесь возможно предъявление требования о взыскании убытков  в полном объеме. В случае незаконного  получения тех благ, которые предоставляются  держателям ценных бумаг, даже при невиновности получателя блага, он обязан удовлетворить  требование, вытекающее из неосновательного обогащения.

В отношениях же между лицами, связанными одной ценной бумагой (эмитент, индоссант, индоссат, авалист, акцептант, акционер, облигационер, коносаментодержатель и тому подобное), защита прав заключается в требовании об осуществлении прав (исполнении обязанностей), вытекающих из каждого факта приобретения, передачи либо предъявления к исполнению ценной бумаги. При неисполнении подобного требования в его реальном содержании лицо, нарушившее то или иное обязательство (передать бумагу, выдать груз, выплатить деньги), может быть привлечено к ответственности в форме полного возмещения убытков, уплаты неустойки и т.п.

Формой защиты права служит и предъявление регрессных требований держателя неисполненной ценной бумаги к правопередатчику либо обеспечителю.

Защита права законного  держателя ценной бумаги может сводиться  к восстановлению права на ценную бумагу как материальный документ. Требования подобного рода принято  называть вещно-правовыми способами  защиты права собственности путем  восстановления возможности в полном объеме осуществлять правомочия собственника как такового. Это общеизвестные  иски: о признании права собственности, виндикационный и негаторный. [41].

Иск о признании права  на ценную бумагу как таковой не требует включения дополнительного  требования о передаче вещи, устранении препятствий к свободной возможности  пользования и распоряжения ею. Сам  факт признания вытекает либо из оспаривания  права другим лицом, либо из стремления предотвратить возможные нарушения, связанные с недостаточной достоверностью фактов, подтверждающих право. Например, именная ценная бумага имеет расхождения  с обозначением ее держателя в  тексте бумаги и тексте документа, удостоверяющего  личность. В бумаге - Аленко, а в документе, удостоверяющем личность, - Аленков. В Казахстане возможно расхождение между русской и казахской транскрипцией имени, и т.п. Возможно признание на ценную бумагу не только права собственности, но и иного вещного права (залога, хранения, хозяйственного ведения, оперативного управления). Вполне возможным является иск об изъятии ценной бумаги собственником у незаконного владельца. Именно такой способ защиты права собственности на ордерную или предъявительскую ценную бумагу предусмотрен пунктом 2 статьи 328 Гражданского процессуального кодекса.

Некоторыми заметными  особенностями должны отличаться вещные иски о защите права собственности  на бездокументарную оборотную запись.

Если предположить, как  предлагает М.А. Ибрагимов, что правомочия такого собственника не охватывают владения, то к данным отношениям не может  применяться виндикационный иск, все буквальное содержание которого направлено на защиту нарушенного права владения путем передачи вещи от незаконного владельца не владеющему собственнику [42]. В казахстанских судах были случаи предъявления и даже удовлетворения виндикационных исков при спорах о законности права собственности на бездокументарные ценные бумаги. Во всех подобных случаях было явное нарушение названия иска.

Что же касается другого  иска, специально направленного на защиту нарушенного права собственности, - негаторного иска, то его применение в рассматриваемых отношениях вполне допустимо. Более того, он может послужить действенным средством устранения всяких ограничений со стороны третьих лиц в пользовании или распоряжении бездокументарными оборотными записями, например, устранения препятствий участию акционера в общем собрании.

Но наиболее важным в защите права собственности на рассматриваемые  записи представляется предусмотренный  статьей 259 Гражданского кодекса иск  о признании права собственности. Подобный иск может быть предъявлен в споре между двумя лицами, претендующими на признание их собственниками записи (например, акционерами). Примерами  исков о признании могут служить  судебные требования об освобождении бездокументарных оборотных записей (по традиционной терминологии - бездокументарных ценных бумаг) от ареста. Если же возникают  иные, связанные с этим, требования, например, - о выплате дивидендов, о законности передачи записи другому  лицу и т.п., то до их удовлетворения необходимо выяснить, кто из участников спора должен быть признан собственником  акций, облигаций и пр. В такой  ситуации требование о признании права в форме самостоятельного иска обычно не рассматривается, он соединяется с иском о защите права [43].

Однако поскольку речь идет о вещном иске как способе  защиты передаваемого права собственности, мы должны определить юридические последствия  действий лица, незаконно передающего  другому лицу право собственности  на бездокументарную оборотную запись. Здесь очевидна ситуация, сходная  с той, какая возникает при  виндикационном иске, предъявляемом к добросовестному приобретателю виндицируемого имущества. Согласно статье 261 Гражданского кодекса имущество всегда должно быть изъято у недобросовестного приобретателя, но если приобретатель добросовестный, то в иске может быть отказано. То есть добросовестный приобретатель может быть признан собственником, если имущество вышло из рук первоначального собственника по его воле (пункт 1 указанной статьи). Иначе говоря, непосредственный продавец имущества может оказаться не собственником, но получивший от него имущество добросовестный приобретатель может быть признан собственником. Здесь мы видим действующее уже тысячелетия исключение из общего правила – «никто не может передать другому больше прав, чем сам имеет» [44].

Опираясь на аналогию, в  случаях спора о признании  права собственности на бездокументарную оборотную запись, суд должен признавать такое право за добросовестным приобретателем, даже если оно перешло к нему от лица, не имевшего права на такую  передачу.

Вот пример из практики. При  приватизации в 1996 году предприятия, преобразованного для этой цели в акционерное общество, в договор купли-продажи акций  фирме «Экспресс» было включено условие, что она до 2005 года не будет продавать  более 75% этих акций. Однако покупатель в 1996 году продал акции, превышающие  этот предел, фирме «Прогресс» (названия фирм условны). Акции в бездокументарной форме в соответствии с правилами  были зарегистрированы на приобретателя. Возник спор о законности их приобретения фирмой «Прогресс» и, следовательно, - о возможности их изъятия у  приобретателя. Спор по существу сводился к записи у регистратора о том, кто является их собственником. Полагаем, что, поскольку акции перешли  из рук эмитента по его воле, а  фирма «Прогресс» является их законным приобретателем, эта фирма и должна быть признана собственником. Что касается действий фирмы «Экспресс», то только она должна отвечать перед первоначальным продавцом акций. ; Таким образом, при рассмотрении спора о признании  права собственности на бездокументарную оборотную запись следует учитывать выражение воли продавца на перевод права собственности на запись к ее покупателю и добросовестность конечного приобретателя записи.

При разрешении всех споров о признании права собственности  на бездокументарную оборотную запись, рассматриваемых как самостоятельно, так и в соединении с требованием  о защите от нарушений, возникает  проблема презумпции, аналогичная проблеме определения собственника в спорах о праве собственности на вещь. В последнем случае, как известно, собственником предполагается владелец [45].

Но выше уже говорилось, что в спорах о праве на запись нет владельца в строгом правовом понимании. Поэтому при спорах о  признании права собственности  на данный объект должна, по нашему мнению, применяться презумпция принадлежности права тому, кто зарегистрирован  в надлежащем реестре в качестве фактического собственника. Ему в  этой части не нужно ничего доказывать. Его же противнику, напротив, чтобы  добиться признания права, на которое  он претендует, нужно доказать, что  регистрационная запись ошибочна либо совершена злоумышленно и т.п.

Важным способом защиты права  собственников (законных держателей) ценной бумаги служит восстановление прав на утраченный документ. Порядок восстановления таких прав - вызывное производство - регламентирует глава 39 Гражданского процессуального кодекса Республики Казахстан.

Но для восстановления прав на бездокументарную оборотную  запись этот порядок не применим. Дело в том, что Гражданский процессуальный кодекс по его точному тексту применяет  вызывное производство только для ордерных и предъявительских, но не для именных  ценных бумаг. Но такого деления не может быть в классификации бездокументарных оборотных записей. Бездокументарные оборотные записи вообще не могут  быть предъявительскими. А бездокументарный процесс, удостоверяющий принадлежность тех или иных записей определенным лицам либо переданного права  на запись другим лицам, не проводит каких-либо различий для именных и ордерных способов фиксации. И это вызывает определенные текстуальные затруднения. Так, законодательство об организованном рынке ценных бумаг допускает  выпуск акций и облигаций только в виде именных ценных бумаг (см., например, пункт 5 Положения о порядке  регистрации выпуска и погашения  облигаций [46]) и при этом только в  дематериализованной (то есть бездокументарной) форме (см. пункт 6 Правил выпуска, обращения  и погашения специальных валютных государственных облигаций со сроком обращения пять лет [47]).

Глава 29 Гражданского процессуального  кодекса не допускает вызывного  производства для восстановления прав на утраченные именные ценные бумаги, полагая, очевидно, что здесь должен применяться общий порядок признания  права и выдачи дубликата утраченного  документа. Это вполне возможно при  применении ценной бумаги, содержание которой закреплено традиционным бумажным носителем, но при дематериализации носителя держатели прав и акты передачи прав и на именную, и на ордерную ценную бумагу (в привычной терминологии) фиксируются одинаково, и выдача дубликата, равносильного по своей юридической силе утраченной именной ценной бумаге, невозможна.

Выход один: при утрате именной  ценной бумаги, эмитированной в бездокументарной (дематериализованной) форме, она может  быть восстановлена так же, как  и утраченная бездокументарная ордерная бумага.

Таким образом, термин «бездокументарные  ценные бумаги» обозначает ценные бумаги, содержание которых фиксируется  не на бумажных, а на электронных  носителях. Чаще всего это инвестиционные (эмиссионные) ценные бумаги – акции  и облигации. Их оборот расширяется, и это требует внесения соответствующих  изменений в правовые нормы [48].

В судебной практике до сих  пор вызывают затруднение решение  дел, связанных с исполнением  по ценной бумаге. Следует заметить, что исполнитель обязанности, вытекающей из ценной бумаги, не вправе отказываться от исполнения, ссылаясь на незаконность нахождения ценной бумаги у ее предъявителя, на отпадение либо дефекты основания  выдачи или передачи ценной бумаги, на обременение ценной бумаги правами  других лиц.

Собственник же вправе предъявлять  иски о возмещении вреда к лицам, которые своими незаконными действиями уничтожили ценную бумагу либо воспрепятствовали  ее использованию, причем в виде общего правила здесь возможно предъявление требования о взыскании убытков  в полном объеме.

Может возникнуть риск в  правоотношениях по ценным бумагам  в вопросах, касающихся защиты прав сторон в правоотношениях, подтверждаемых ценными бумагами и связанных  с их обращением. С определенной долей условности все эти риски  подразделяются на три группы: 1) риски, связанные с возникновением права  на ценную бумагу и прав требования по ней; 2) риски, связанные с осуществлением прав, выраженных в ценных бумагах; 3) риски, связанные с обращением ценных бумаг как движимых вещей (движимого имущества).

Детально исследовав особенности  всех трех групп рисков, автор приходит к выводу, что принципиально иным образом решается вопрос о рисках в процессе обращения бездокументарных эмиссионных ценных бумаг, поскольку  в условиях функционирования системы  регистрации и обслуживания передачи прав по бездокументарным ценным бумагам  практически сводятся к нулю такие  риски, как невозможность получить исполнение по ценной бумаге, а, кроме  того, сама утрата ценной бумаги становится маловероятной.

Единственным действительно  существенным риском, имеющим место  при функционировании такой системы, является риск, связанный расчетами  по сделке. Такой риск не связан с  утратой прав на ценные бумаги, а, скорее всего – это риск неплатежа, либо потери высокого дохода от сделки (за счет введения сборов на операции с ценными  бумагам, резкого изменения цены на ценные бумаги, ареста банковских счетов контрагента и др.). Законодательное  распределение такого риска требует  еще более тщательного изучения и идентификации его природы, оснований и последствий.

Довольно обоснованным представляется переложение такого риска на самого инвестора: приобретая ценные бумаги на организованном рынке, он должен признать риск, связанный с реализацией  требований данного рынка к срокам и иным условиям расчетов по сделке. Вместе с тем инвестор имеет основания  требовать осуществления платежа  в максимально короткие сроки  в течение допустимого периода.

Как мера, направленная на защиту интересов инвесторов, автором рассматривается  и установление правила о разделении активов номинального держателя  от ценных бумаг его клиента, помещенных этому номинальному держателю. Таким  образом, в случае банкротства последнее  имущество, принадлежащее его клиентам, не должно включаться в конкурсную массу и использоваться для удовлетворения кредиторов банкрота.