Цитация в газетном тексте

Другой вид переосмысления содержания цитации в газетном тексте - акцентуация смысла - выражается в изменении соотношения между отдельными компонентами содержания цитации в новом контексте. В данном случае на первый план выдвигаются наиболее значимые моменты сообщения, несущие усиленную смысловую нагрузку по сравнению с другими составляющими текста. Акцентуация смысла достигается использованием контаминированных конструкций с чужой речью, построенных по определенной структурной схеме. Двупланность организации подобных высказываний отражается в виде четкой дифференциации косвенноречевого комплекса и базового компонента, представленного цитацией:

[22] The offshore industry faces “a real problem if we don’t attract more young people”, said Mr Syd Fudge, the chief executive of Kvaerner Oil and Gas in Aberdin.

Жизнеспособность морских нефте- и газоразработок Северного моря находится под угрозой из-за малочисленного притока свежей рабочей силы в эту отрасль. Несмотря на прогнозируемые осложнения в отрасли, надежда на выход из кризисной ситуации всё же есть. Способ решения проблемы акцентируется в высказывании одного из руководителей нефтегазовой компании, представляя вниманию заинтересованных лиц информацию о нужном курсе действий.

[23] Тот же директор ФПС Константин Тоцкий уже признался, что введение визового режима “осложнит свободу передвижения обычным гражданам СНГ”, но при этом радостно добавил, что “пограничникам, напротив, станет намного легче работать, так как это будет способствовать наведению порядка”.

Графическое выделение фрагментов чужой речи в этом примере позволяет передать в тезисной форме достоинства и недостатки нововведенных правил визового контроля.

Приращение смысла в принимающем тексте дают те цитации, которые, ещё будучи частью текста-источника, отличались ярко выраженным экспрессивным характером. Они содержат различные изобразительно-выразительные средства. Чужая экспрессия становится источником появления смысловых добавлений в тексте газеты. Если цитации c предметно-логическим содержанием преимущественно рассчитаны на речевое воздействие посредством апелляции к разуму, то обсуждаемые типы “чужого слова” предпочтительны при расчете на непосредственное и незамедлительное возбуждение эмоций адресата:

[24] Referring yesterday to the possibility of sterling entering a single currency, Mr Redwood said: “William hopes the problem will go away. Emu may never fly, but nor will an ostrich Conservative party.”

Данная цитация содержит аллюзию (ссылка на представителя оппозиции, знакомого читателю из предыдущих сообщений), прием игры слов, основанный на созвучии названия птицы и сокращенного обозначения планируемой к вводу в обращение денежной единицы - “european monetary unit”, эмфатическую синтаксическую конструкцию с инверсией. Аллегорическая форма описания ситуации, требующая знания мира пернатых (“emu” - австралийская птица, не умеющая летать, “ostrich” - африканская бегающая птица с короткими крыльями), вышеперечисленные стилистические приемы задают эмотивно-оценочные обертоны высказывания. Значение слова “fly” интерпретируется как “to be successful”. На фоне юмористического эффекта, получаемого от первого, поверхностного восприятия данной цитации, обнажается более глубокий смысл – саркастическое, враждебное отношение к оппозиционной стороне в обсуждаемом вопросе.

[25] Один из регионов, где местная экономика напрямую “завязана” с международной, - Сахалинская область. Здесь давно поняли глубинный смысл японской поговорки: “Ближний сосед лучше дальнего родственника”.

Глубинный смысл цитируемой поговорки, эксплицированный содержанием заметки, может быть достаточно легко восстановлен адресатом даже без пояснений цитирующего автора. Применительно к географическим условиям Сахалинского региона он интерпретируется как констатация необходимости поддержания мирных и дружественных отношений с деловыми партнерами близлежащих зарубежных государств.

Содержательный аспект занимает несколько приоритетное положение по отношению к форме цитации. Однако учёт формы передачи внетекстовой информации весьма существенен для выявления содержательных характеристик цитации. Ещё на стадии, предшествующей моменту воспроизведения цитации в новом контексте, адресант определяет формально-структурные рамки, в которые будет уложено то количество внетекстовой информации, которое обеспечит нужную степень информационного наполнения текста газеты. Смысловые колебания цитируемых фрагментов текстов оказываются тесно увязанными с выбором структурного типа “чужого слова”. Нижеприведенная таблица демонстрирует соотношение двух коррелятивных планов цитации в принимающем тексте:

Как видно из таблицы, конкретизация смысла достигается использованием полной цитации, представленной крупными синтаксическими единицами, дающими простор для развития мысли. Акцентуация смысла, наоборот, требует цитации меньшего объема. В этом случае применяется редуцированная или сегментированная цитация-слово, словосочетание. Операция приращения смысла является наименее зависимым от структурных границ типом смыслового изменения. Здесь решающее значение приобретают объем содержания и сочетательные потенции языковых единиц, образующих значение цитации, а не её структурная модель.

С внесением цитации в газетный текст её семантическая составляющая перерастает в коммуникативную. Передавая информацию о некотором участке внеязыковой действительности, цитация выполняет коммуникативное и экспрессивное задание в процессе функционирования в среде газетного текста. Семантика цитации вне учёта прагматического контекста оказывается неполной. Воспроизводимый цитацией фрагмент действительности должен быть включен в мир коммуникантов и сопутствующих внеязыковых условий общения. Функционально-прагматический подход открывает широкие перспективы для анализа константных и специфических языковых характеристик цитации, углубляя уровень лингвистического анализа.

1.2.2. Прагматический аспект цитирования

Интенсивное исследование коммуникативно-функционального плана языка является условием полноценного описания особенностей устройства и употребления в речи языковых явлений. Рассмотрение языка как средства коммуникативного действия, воздействия и взаимодействия, осуществляемого в социальном контексте, сформировало прагматику [Языковая деятельность в аспекте лингвистической прагматики 1984:6]. Лингвистическая прагматика как интердисциплинарное научное направление базируется на учёте языковых, социальных и психологических параметров языковых высказываний. Область интересов прагматики охватывает деятельностный аспект языковой коммуникации с выходом на уровень социальной деятельности [Linke, Nussbaumer, Portmann 1996:173-177].

Изучение динамических характеристик процесса коммуникации предполагает обязательный анализ ситуативной специфики общения, межличностных отношений коммуникантов, интенциональной стороны речевого акта. Языковое общение оказывается встроенным в социально-ситуативный контекст, включающий как лингвистические, так и экстралингвистические условия коммуникативной интеракции субъектов языковой деятельности. Таким образом, в центр внимания прагматических исследований попадают антропологически обусловленные языковые единицы, способные передать информацию о мире коммуникантов. Обязательность наличия в тексте признаков, связанных со сферой адресанта и адресата и их интерпретационной деятельностью, обусловлена гносеологическими (совмещение референциальных и квалификативных моментов в высказывании) и коммуникативными факторами (ориентация на определённую модель адресата, программирование желаемого эффекта), универсальными для любого типа текста [Бельская 1990].

Антропоцентрическая модель процесса коммуникации значительно облегчает изучение прагматического аспекта цитирования, так как процесс выбора и использования чужих текстов обнаруживает прямую зависимость от внешних социально-ситуативных факторов. Н.Д. Арутюнова моделирует прагматическую ситуацию цитирования как трёхчленное образование, включающее адресанта (цитирующего автора), адресата и автора цитации [Арутюнова 1986:50]. Представляется целесообразным добавить к выделенным экстралингвистическим компонентам ситуации заимствования чужих текстов ещё один собственно лингвистический компонент – сам принимающий текст. Важность учёта прагматической сущности газетного текста вызвана признанием определяющего характера того влияния, которое система данного текста способна оказывать на входящие в нее языковые единицы. Это относится и к цитации, являющейся постоянным и естественным элементом текстов массово-информационного дискурса. Ситуация цитирования в нашем понимании выглядит как четырёхкомпонентная модель: 1) автор цитации ® 2) цитирующий автор ® 3) текст газеты ® 4) адресат. Каждая составляющая схематичной модели цитирования представлена сложным комплексом связей и отношении, требующим непосредственного рассмотрения.

Первым участником процесса интертекстуального взаимодействия является автор цитации и, соответственно, текста-источника. Здесь существенную роль играет его интенция и содержание его высказывания, которые аналитически прочитываются цитирующим автором и вводятся адекватно целям цитирования в заранее намеченную часть текста.

Текст-источник как воплощение индивидуально-авторского видения мира (возникающего из взаимодействия индивидуальности и традиции) хранит и поставляет разнообразную энциклопедическую информацию. В процессе прохождения текста сквозь время постоянно меняется ценностная сторона информации: часть информационного потенциала текста устаревает и теряется, другая его часть, наоборот, высвечивается в новом аспекте. При поиске и отборе материала для цитирования “на свет” извлекается актуальная на момент создания соответствующего текста доля информации. Объектами заимствования становятся разносторонние содержательные аспекты чужих текстов: идеи, мотивы, сюжеты и образы, информация и эмоции. Вид и количество объектов заимствования варьируются в зависимости от типа абсорбирующего цитацию дискурса и целей цитирования. Так, для научного дискурса, на наш взгляд, характерно заимствование идеи, информации, языковых средств. Круг заимствований, вовлекаемых в пространство газетного текста и всего массово-информационного дискурса, дополняется цитированием мотивов и образов, эмоций, которые направляются в русло реализации главной цели этого типа литературы – воздействия на адресата. Обогащение содержания принимающего текста разнообразными цитируемыми заимствованиями из фондов национальной и мировой филологической литературы способствует сохранению непрерывности и дальнейшей эволюции культурного наследия [Meyer 1968:17]. Следовательно, допуская привлечение и использование богатого разностилевого языкового материала, газетный текст превращается в источник культурной информации.

При прагматическом анализе языковой деятельности, представляющей особый вид социального взаимодействия коммуникантов, релевантны операционные понятия “статус” и “роль”. Эти индексальные характеристики входят в число категорий, образующих структуру социального контекста общения. Помимо позиционных (статусно-ролевых) признаков в число категорий такого абстрактного по отношению к реальным жизненным ситуациям конструкта как социальный контекст входят категории свойства (пол, возраст), отношения (превосходство, авторитет), функции (“отец”, “слуга”, “судья”) [Ван Дейк 1989: 23].

Автор цитируемого текста выступает носителем объективно заданных социально-ролевых (и прочих) характеристик, отражающих позицию конкретной языковой личности в системе общественных связей и отношений. Если подходить к ситуации цитирования как к специфическому виду социального взаимодействия, то социально-статусные показатели принадлежности автора цитации к определённой социально-культурной группе следует рассматривать в качестве одного из мотивов выбора материала для цитирования. Именно эта индексальная информация имеет принципиальное значение при актуализации прецендентности цитируемых текстов.

Термин “прецендентный текст” предложен Ю.Н. Карауловым для обозначения текстов: 1) значимых для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношениях, 2) имеющих сверхличностный характер, т.е. хорошо известных широкому окружению данной личности, включая её предшественников и современников и, наконец, такие 3) обращение к которым возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности [Караулов 1986:105]. Нам представляется оправданным допускать более широкую трактовку понятия прецендентности как ценностной значимости некоторого текста применительно к тексту газеты и, в частности, к газетной цитации.

Учитывая существование двух видов ценностного отношения к миру – социально обусловленного и персонально обусловленного отношения [Карасик 1996:3] – можно выделить две группы прецендентных текстов с личностной и социальной значимостью. Тексты первой группы становятся прецендентными для узкого круга лиц и, как правило, на короткий срок. Вторая группа текстов воспроизводит ценностные приоритеты широких социальных слоёв общества, включая общечеловеческие культурные ценности. Текстовая прецендентность в газетном тексте имеет совершенно особый характер, выделяющий данный текст из вереницы текстотипов. Внетекстовый материал, функционирующий в тексте газеты, отличается чрезвычайной пестротой. Здесь можно обнаружить фрагменты прецендентных текстов первой и второй групп: сегменты текстов различной жанрово-стилевой принадлежности, генерализованные высказывания, аккумулирующие в виде формул, правил, афоризмов и сентенций сумму знаний о мире, высказывания широко- и малоизвестных лиц. Последний тип внетекстовых внесений - отрезки малоизвестных текстов - приобретает социальное звучание только в тексте газеты, превращаясь в явление общественно-политической и исторической важности. Быстро преходящий характер подобных текстов, часто ограниченный временем актуальности определённого газетного выпуска, тем не менее, не лишает их свойства прецендентности. Эти тексты подобно текстам широко известным также могут послужить источниками дальнейшего цитирования. Исходя из нашего понимания прецендентности, можно охарактеризовать цитацию как одну из типичных разновидностей прецендентного текста, использующуюся для оказания воздействия на адресата.

Обязательная ссылка на признак статуса лица в метатекстовом комментарии цитации может быть рассмотрена как один из показателей истинности цитируемого содержания. Понятие истинности выступает ключевым компонентом процесса обмена информацией и приобретает решающее значение как в бытовом, так и в институциональном дискурсе. Прагматика общения принимает истинность передаваемой и получаемой информации за идеальную норму. Случаи же предположительно ненадёжных сообщений требуют особых оговорок [Арутюнова 1992:7]. Апелляцию к статусно-ролевым характеристикам субъекта цитируемого текста можно расценивать как гарант соблюдения “максимы качества” и объективности цитирующего лица при выборе источника информации.

Роль коммуниканта в ситуации общения объективно детерминирована его участием в акте коммуникации [Гак 1982:13]. За каждым случаем цитирования стоит личностное начало автора создаваемого текста. Поэтому центральным компонентом в модели ситуации цитирования мы считаем цитирующего автора (адресанта). Авторское понимание “бытия в мире” обусловливает выбор таких языковых средств и речевых форм, которые обеспечивают реализацию его прагматической установки и назначения текста. Круг подобных средств и приемов структурно-композиционной организации газетного текста включает цитацию, несущую на себе большую коммуникативную нагрузку. Предпочтение приёму цитации отдаётся, на наш взгляд, в том случае, когда все другие средства подачи внетекстовой информации кажутся автору газетного текста менее эффективными. Иными словами, интенция автора газетного текста, направляющая иллокутивную силу сообщения, влияет на выбор адекватного способа апелляции к рациональной и эмоциональной сферам адресата. Незначительность занимаемого цитацией текстового пространства в сравнении с общим объёмом принимающего текста нисколько не уменьшает роли цитации в осуществлении общего коммуникативного замысла автора сообщения – привлекать и поддерживать интерес разнородной в социокультурном плане читательской аудитории.

В цитации находит опосредованное выражение образ цитирующего автора [Даирова 1979:99]. Воссоздание образа цитирующего автора является, на наш взгляд, субъективным процессом, адекватным в данном случае интерпретации текстового целого. Сам же цитирующий автор выступает по отношению к тексту-источнику в роли адресата-интерпретатора, осуществляющего творческое, осознанное и целенаправленное толкование текста. Умение находить, интерпретировать и соотносить содержание “чужого слова” с назначением принимающего текста характеризует не только мировоззрение цитирующего автора, его субъективное отношение к воспринимаемому тексту, но и степень способности осуществлять регуляцию социальной активности читательской аудитории. Цитация, таким образом, помогает в “реконструкции” образов двух авторов – лица, порождающего текст-источник, и цитирующего автора, осуществляющего целевое использование “чужого слова”. В этом смысле можно утверждать, что цитация является вербальным портретом как своего непосредственного создателя, так и цитирующего автора.