Проблемы регулирования аудиовизуального контента США и России в защите детей от вредной информации

Эффекты сенсибилизации трудно исследовать и проверить на практике по этическим соображениям, однако общие эффекты сенсибилизации, вероятно, не настолько часто встречаются, как противоположный эффект – десенсибилизации (снижения чувствительности).

Обилие сцен и эпизодов с актами насилия в СМИ делает нас более равнодушными; мы испытываем эффект десенсибилизации. Мы настолько привыкаем к тому, что людей убивают, калечат или закалывают, что сам этот факт перестает нас интересовать. Драбман и Томас провели следующий эксперимент: они давали просмотреть фильмы с насилием и без детям восьми и десяти лет, а потом наблюдали за их играми. Когда дети помладше начали хулиганить и грубить, то дети постарше, которые до того смотрели фильм без жестокостей и насилия, скорее прибегали к помощи взрослых, чем дети, предварительно видевшие эпизоды драк и насилия9.

Интересны также данные многочисленных экспериментальных исследований, проведенных в 90-х гг. XX века, в которых сравнилось поведение двух групп детей. Одна группа смотрела передачу с умеренным уровнем агрессивности, вторая – нейтральную. Результаты свидетельствовали, что первая группа детей характеризовалась кратковременным, но достаточно заметным усилением физической агрессии сразу после просмотра телепередачи. Так, в одном из исследований этого типа было обнаружено, что учащиеся начальной школы, смотревшие детскую передачу, содержащую высокий уровень агрессии, во время последующей свободной игры демонстрировали в 7 раз больше агрессивных актов в общении со сверстниками, чем дети, которые эту программу не смотрели. Важно отметить, что для просмотра программы дети были отобраны в случайном порядке10.

С десенсибилизацией связан еще один интересный вопрос – это равнодушие к насилию над женщинами. Студенты колледжа, просмотревшие ряд «первоклассных ужастиков», позже проявляли меньше эмпатии и сочувствия к жертвам насилия. Сексуальное насилие – одна из главных тем современных работ, касающихся темы насилия в масс-медиа.

Все большее распространение получает теория культивации. Джордж Гербнер и его коллеги считают, что чем больше времени человек проводит перед телеэкраном, тем больше представления этого человека будут совпадать с реальностью, представленной на телевидении. В противоположность моделированию и подкреплению, культивация позволяет зрителю играть активную роль, взаимодействовать со СМИ, а не просто пассивно подвергаться манипулированию. Тем не менее, мировоззрение зрителя и точка зрения СМИ сталкиваются, и постепенно воспринимаемая зрителем реальность приближается к реальности телевизионного мира11.

Широкую известность в теории культивации получили исследования культивации установок, связанных с насилием. Такие исследования показывают, что люди, которые часто смотрят телепередачи и фильмы, полагают, что мир – опасное место и им правят преступники. Эта точка зрения отличается от взглядов людей, которые телевизор не смотрят вообще или смотрят редко. Каждую неделю 50% персонажей, показанных по телевидению, совершают акты насилия, а в реальной жизни за год насилие совершает менее 1% населения12. Теория культивации говорит о том, что телевидение обучает роли жертвы.

Хотя сотни работ продемонстрировали некоторые психологические эффекты насилия в СМИ, в большинстве это были краткосрочные лабораторные эксперименты, причем часто использовались методы показа фильмов испытуемым и последующей той или иной проверки их поведения и установок. Эти разработки, конечно, имеют значение, но они не определяют длительные кумулятивные эффекты. Краткосрочные эксперименты не показывают, как детское стремление к развлечениям превращается в постоянную привычку и изменяет всю личность. Было проведено несколько работ по этой теме, в числе которых в качестве наиболее значительной следует упомянуть экспериментальное исследование Хьюсман и Ирон из университета Иллинойс в Чикаго.

Длительные исследования, охватывавшие промежуток более чем в 20 лет, проводились в США и Финляндии. Они представили первое доказательство взаимосвязи между просмотром насилия по телевидению и жестоким поведением ребенка и подростка в жизни. Ирон, Лефковиц и их коллеги для того, чтобы определить влияние СМИ, жестко контролировали все посторонние переменные, в частности диспозиционную склонность к насилию. Их исследования показали, что количество телевизионных передач и фильмов, которые ребенок видит до достижения 8 лет, лучше всего характеризует наличие или отсутствие у него преступных наклонностей в 30 лет, даже если индивидуальная агрессивность, уровень интеллекта и социоэкономический статус уже известны. Те, кто часто смотрел телевизор в предподростковом возрасте, чаще наказывали своих детей спустя много лет, чем те, кто смотрел телевидение меньше в критическом возрасте между 8 и 12 годами. Просмотр большого количества телепередач и фильмов в юности, по-видимому, не имел значения13.

В своем трехлетнем долгосрочном эксперименте Хьюсман, Лагерспец и Ирон подробно изучили роль некоторых промежуточных переменных и взаимосвязь между наблюдением насилия по телевидению и проявлением жестокости в поступках на примере детей-школьников в США и Финляндии. В этой работе между 1977 и 1980 годом было собрано много информации о детях, их родителях, сверстниках детей и о школе, где они учились. Собранные данные включали информацию о просмотре телепередач, об установках, поведении, оценках себя и других, демографические данные о семье14.

Другое исследование проводилось в течение 22 лет – с 1963 по 1985 гг. – под руководством Л.Ирон. Первоначально в исследование были включены дети в возрасте 8–9 лет. Их родителей просили назвать любимые передачи ребенка. Затем эти передачи были оценены по степени содержащегося в них насилия и агрессии. Одноклассникам участвующих в эксперименте детей задавали вопросы, которые были направлены на выявление уровня агрессивности испытуемых.

Через девять лет, когда испытуемым было 17–18 лет, и они уже кончали школу, был проведен повторный срез. Юношей и девушек просили назвать любимые телепередачи, которые вновь были оценены с точки зрения уровня содержащихся в них насилия и агрессии. Повторно проводился и опрос одноклассников. Обнаружилось, что наиболее сильным предиктором агрессивности в 17–18 лет является просмотр телевизионных программ с высоким уровнем насилия в восьмилетнем возрасте. Еще более интересные результаты были получены через 22 года, когда испытуемым исполнился 30–31 год. Обнаружилось, что те из них, которые в 8–9-летнем возрасте проводили много времени у телевизора и предпочитали телепередачи с высоким уровнем насилия, чаще совершали крупные и мелкие противоправные поступки во взрослом возрасте. Данная тенденция была характерна и для юношей, и для девушек, хотя у девушек и исходный уровень агрессивности, и уровень правонарушений был существенно ниже, чем у юношей15.

К наиболее важным выводам этого исследования относятся следующие. Во-первых, оно подтвердило данные о том, что дети младшего школьного возраста, проявляющие агрессивность к сверстникам, предпочитают программы с высоким уровнем содержания насилия и агрессии. Во-вторых, выяснилось, что в подростковом и взрослом возрастах манифестируемые формы агрессивного поведения были свойственны тем испытуемым, которые в 8–9-летнем возрасте не только проявляли агрессию по отношению к одноклассникам, но и тратили на просмотр телевизионных передач наибольшее количество времени.

Хрестоматийным является проведенное в 80-х годах XX века изучение влияния телевидения на детей младшего школьного возраста в трех поселках Канады. Исследование проводилось в течение двух лет. Один из поселков был подключен к телевизионной сети в самом начале исследования, во втором и третьем подключение произошло на два года раньше. Оценивалась агрессивность школьников во время свободной игры. Было обнаружено, что уровень агрессивности младших школьников из поселка, который был подключен к телесети в начале исследования, неуклонно повышался на протяжении двух лет эксперимента, в то время как в двух других он оставался неизменным. Такое повышение затронуло и мальчиков, и девочек 6–9 лет, оно проявлялось как в отношении прямой, так и косвенной, как физической, так и вербальной агрессии. На эти результаты не влияли ни исходный уровень агрессивности, ни количество времени, которое дети проводили у телевизора16.

Значительный интерес представляют данные четырехлетнего лонгитюдного исследования, проведенного в середине 80–х гг. XX века. В нем участвовали мальчики-подростки пяти стран – Австралии, Израиля, Польши, США и Финляндии. В результате были получены данные, свидетельствующие об отсутствии значимых национальных различий в воздействии сцен насилия и агрессии на поведение подростков. Подтвердились данные о влиянии частоты и длительности просмотра подростками телепередач и кинофильмов, содержащих сцены насилия на совершение правонарушений. Были получены результаты, свидетельствующие о том, что воздействие насилия на домашнем телеэкране имеет кумулятивный эффект, что проявляется в выработке у школьников установок и паттернов поведения, способствующих насильственному поведению в конфликтных и трудных ситуациях17.

Итак, какой вывод мы можем сделать на основе большого количества работ о насилии в масс-медиа, включающих лабораторные эксперименты и реальную жизнь? Несмотря на то, что ни одно исследование само по себе не установило достаточно четко вредный эффект насилия на телевидении для детей, в целом имеющиеся данные подтверждают вредное воздействие наблюдения насилия. Как и следовало ожидать, телесети и телеиндустрия в целом не признают выводов бихевиористских исследований.

За последние два десятилетия появились мрачные примеры непосредственного воздействия фильмов, причем многие из них касались фильма Оливера Стоуна «Прирожденные киллеры». Стоун утверждает, что в этом фильме он хотел разоблачить жажду медийных средств. В центре событий находится молодая пара, которая черпает свой жизненный и любовный эликсир из немотивированных убийств. Бесконечно и с увлечением фильм рассказывает о насилии.

В Париже после повторного просмотра этого фильма появилась одержимая убийствами молодежь. И в Германии в феврале 1996 года было совершено убийство, в котором этот фильм сыграл свою роль. В Сант-Тениес у Крефельда трое 19-ти летних подростков, одна пара и их друг, убили 27-летнего мужчину, исходили из неблагополучных семей, все имели большой опыт употребления наркотиков. После того, как они двенадцать раз посмотрели этот фильм по видео, девушке пришла в голову идея убить свою мать, с которой она незадолго до этого сильно поругалась. Поскольку они не смогли найти огнестрельное оружие, они достали себе бейсбольные биты и ножи. После того, как они не нашли мать, они решили посетить их общего друга. Там они курили гашиш. Во время возвращения домой случайно они вспомнили имя общего знакомого. После этого они пошли к нему, нашли его и жестоко убили.

По сообщению «Зюддойтче цайтунг» от 26.03.1997 года эксперты-психологи назвали три компонента, которые в значительной мере мотивировали преступление: во-первых, социально деформированные личности всех троих, во-вторых, групповая ситуация, в которой игра мысли одного из них выросла в катастрофу и, наконец, - фильм, который предоставил модель решения, в которой все совпадало: большая любовь, большая дружба и большое убийство.

Принимая во внимание ряд немотивированных насильственных актов и одержимости молодежи, намерение Оливера Стоуна представить фильм как сатиру на медийные средства, можно рассматривать как неудавшееся18.

Насилие, секс и сексуальное насилие – неотъемлемые атрибуты современного кино. И если о влиянии насилия уже складываются теории, то сексуальное насилие – явление новое и недостаточно изученное.

Когда появились электронные СМИ, то для них были выработаны гораздо более консервативные стандарты, чем для печати, поскольку печатную продукцию сексуальной направленности легче оградить от детей, чем радио или телевидение. Еще более щекотливый вопрос – проблема доступности секса в Интернете и ограничение доступа детей к этой информации19.

Материалы эротического содержания могут вызвать растормаживание уже знакомого типа поведения, это может происходить, когда по телевидению показывают секс до брака и эти сцены снимают существующие у зрителя запреты по отношению к подобным поступкам.

Самое тревожное в поведенческих эффектах просмотра эротических материалов заключается в том, что прослеживается непосредственная связь с совершением сексуальных преступлений. В большинстве западных стран в конце 20-х годов одновременно с возрастанием доступности сексуально откровенных материалов выросло и число изнасилований. Курт (Court, 1984) представил данные, собранные в двух австралийских штатах, которые показывали резкое увеличение числа изнасилований в Южной Австралии, где в начале 70-х годов были изданы либеральные по отношению к порнографии законы, при том, что в Квинсленде, где подобные законы изданы не были, роста насилия не наблюдалось. На Гавайях между 1974 и 1976 годами в период ограничений сексуально откровенных СМИ наблюдался относительный временный спад количества изнасилований20.

Фильмы ужасов с недавних пор превратились в шоу с обилием сцен насилия в отношении женщин и сексуальных эпизодов. Эти фильмы в основном предназначены для тинэйджеров, хотя и относятся к классу R. Во всех этих СМИ главным является не секс и не насилие, а способ, каким и то и другое подается вместе. Сексуальное насилие никоим образом не ограничивается эротическими материалами, недоступными детям. Пользуются большим успехом такие сериалы, как «День всех святых», «Детская игра», «Пятница, тринадцатое», «Крик», «Кошмар на улице Вязов» и множество менее известных фильмов. Многие из них отличаются особой жестокостью и полны сексуальных намеков. Например, в «Чужой жертве» показано, как запятнанный кровью вампир высасывает внутренности мертвой женщины из дыры в ее животе. «Праздник плоти» изображает червяков, пожирающих живых людей, они начинают с лица и переползают вниз. Фильм «Пусть они умирают медленно» обещает «24 сцены варварской пытки», вроде той, когда мужчина разрезает женщину пополам. «Отпрыск» показывает, как солдат душит девушку, взятую в плен, целуя ее. Даже в фильме категории PG «Золотой глаз» про Джеймса Бонда, выпущенном в 1995 году, была злодейка, завлекавшая мужчин в постель и затем уничтожавшая их21.

Хотя многие из этих фильмов в США имеют категорию R, другие фильмы выпускаются вообще без указания категории, чтобы избежать ограничения R: «несовершеннолетним смотреть только с родителями». Поскольку никакие ограничения в видеомагазинах не действуют, рейтинги и классификация не решают проблемы порнографии и насилия. Такие фильмы смотрят многие подростки.

Изображение в экранных СМИ сексуального насилия развращает молодое поколение, растормаживает их сознание и, несомненно, ведет к утрате ценностных ориентиров. Не допустить пагубное влияние подобных материалов – дело законодателей.