Зоонимы в польском и русском языках

Как мы видим выражение собственно русское. Употребляется оно с XVIII в. Петух был символом огня. По волжскому преданию фразеологизм связан со Степаном Разиным. Однажды, получив наказание от отца, маленький Стенька Разин в отместку привязал к хвосту любимого отцовского красного петуха охапку пакли и льна и поджёг её. Петух бросился на чердак, где был насест, и поджёг соломенную крышу разинской избушки.

Перейдём к фразеологизмам с компонентом – зоонимом «курица».  Мы рассмотрим фразеологизмы, которые в русском и польском языках  имеют идентичное значение.

Первое из них писать как курица лапой. Это устойчивое сравнение – калька с латинского языка – gallina scripsit - букв. «курица написала», встречающийся в комедии Плавта. Русский народный вариант – словно куры бродили. Известно сравнение и с другими славянским языкам, в нашем случае – польскому языку:

Jak kura pazurem - o sposobie pisania: brzydko, niestarannie, niewyraźnie. Можно проиллюстрировать в контекстах: Jeżeli będziesz pisał jak kura pazurem, to nauczyciel nie odczyta twojego wypracowania i postawi ci gorszą ocenę. Nie dość, że pismo było okropne, zgoła nieczytelne, prababcia bazgrała jak kura pazurem , to jeszcze upodobała sobie jakąś idiotyczną zieloną ciecz, nie zasługującą nawet na miano atramentu, która to ciecz wypłowiała i wyblakła kompletnie. (J. Chmielewska: Prawnuczka).

Следующий фразеологизм, который используется и в русском и польском языках:

Носиться как курица с яйцом в русском языке  и ktoś obchodzi się z kimś, czymś jak z jajkiem. В данной паре фразеологизмов мы видим тожественное значение в обоих языках, однако в польском языке отсутствует компонент – зооним «курица». Приведём примеры из контекста: Paweł ma ostatnio jakieś problemy, więc obchodzę się z nim jak z jajkiem , żeby go bardziej nie denerwować. Rajd Polski był dla ekipy technicznej bardzo trudny - było gorąco, z samochodem trzeba wówczas obchodzić się jak z jajkiem . W zasadzie każde mocniejsze stuknięcie np. w chłodnicę lub przewód może go uszkodzić. (GWr 9 VI 99, RAS).

И последняя пара в данной группе фразеологизмов – это фразеологизмы, говорящие о жалком, беспомощном на вид человеке:

Мокрая курица в русском языке и wygląda jak zmokła kura в польском языке. Прямое значение данного фразеологизма прозрачно: вид курицы, попавшей под дождь, жалок и непригляден. Презрительно уподобление вида мокрой курицы внешности, а затем и способностям, качествам человека и создаёт экспрессию выражения.

Далее прейдём к фразеологизмам с компонентом – зоонимом «ворон/ворона».

Символика ворона на разнообразном этнокультурном материале, в первую очередь славянском, впервые была рассмотрена Н.Ф. Сумцовым в его работе «Ворон в народной словесности».

По народным представлениям эта птица способна превращаться в других. Так, поляки Краковского воеводства считают, что молодые вороны могут превращаться в галок. Эти птицы рассматриваются как нечистые (дьявольские, проклятые) и зловещие, что объединяет их с коршуном и ястребом.

Вороны имеют чёрную окраску и противопоставляются белым птицам как зловещие, хищные и нечистые к добрым, кротким и святым, в особенности к голубю, что находит отражение в представлениях о птичьем облике душ людей, в христианизированных легендах, например, о всемирном потопе, и т.д. С другой стороны, на оппозиции белого и чёрного оперения строится комизм ряда сказок о вороне и некоторых фразеологических выражениях:

Белая ворона – редкий, необычный по своим качествам человек, резко выделяющийся среди других людей. Выражение зафиксировано в русском языке не раньше XVIII в., аналогична ситуация и в других европейских языках. Оборот имеет книжный характер, и это указывает на его неисконность. По-видимому, белая ворона – это калька с латинского языка alba avis; использовав это выражение в своей сатире Ювенал способствовал его распространению в европейских языках.

В польском языке так же существует фразеологизм biały kruk, однако оно имеет совершенно другое значение - bardzo rzadki egzemplarz książki, publikacji – что в переводе означает «очень редкий экземпляр книжки или публикации». Biały kruk jest polskim odpowiednikiem łacińskiego wyrażenia "rara avis", co znaczy 'rzadki ptak, rzadkość'. Pochodzi ono z "Satyr" Juwenala. Jak wiadomo, białe kruki nie istnieją. Niegdyś uważano, że na Półwyspie Skandynawskim występują kruki, które starzejąc się siwieją. Echa tego sądu znajdujemy w "Panu Tadeuszu" A. Mickiewicza: "kruk, gdy już posiwieje" (księga IV, wers 535).

Хищность, кровожадность и разбой – характерные мотивы в представлениях о вóроне и ворóне. Вóроны, как и ястребы, охотятся на цыплят. Чтобы уберечь их от ворон, поляки Понаревья подкладывают в гнездо наседке вороньи перья, а в Брестской области вывешивают на дворе убитую сороку. Такие черты вороны отразились и во фразеологии:

Фразеологизм налететь как вороны на падаль; виться как вороны над падалью говорит о людях, почувствовавших поживу и набросившихся (в большом количестве) на ослабевшую жертву с корыстной целью. По библейской этиологической легенде, ворон, бывший некогда белым, был проклят и наказан за то, что, выпущенный из ковчега, чтобы узнать, кончился ли потоп, не вернулся с сообщением. С тех пор он стал чёрным и обречён питаться падалью.

Каркать как ворона – предвещать беду. Сравнение отражает представление о вороне как хтоническом существе, связанном с царством мёртвых и со смертью, предвещающим своим зловещим криком несчастье.

Как мы видим, в русской фразеологии вышеперечисленные фразеологизмы имеют отрицательную окраску, ворон/ворона связана со смертью, горем, злобой. А в польской фразеологии компонент – зооним почти не употребляется, а если и употребляется, то имеет нейтральную окраску.

Следующий компонент – зооним «воробей». Символике воробья присуще несколько аспектов. Один из них связан с вредом, который он наносит различным злакам на полях. Отсюда многочисленные обереги посевов от воробьёв, аналогичные оберегам от мышей. С мышами их сближает также размер, серая окраска и многочисленность. Этим объясняется существующее у белорусов и литовцев поверье о превращении воробьёв в мышей и наоборот в зависимости от погоды. Мотивы воровства и грабежа в представлениях о воробье объединяют его с другими подобными птицами, имеющими серую или чёрную окраску, прежде всего семейства вороновых.

Другой аспект связан с такими присущими воробью качествами, как лёгкость и проворство. Эта символика используется в южнославянском обычае поедания  воробьёв на Рождество. Мотив печёного воробья   в различных своих модификациях объединяет собой три важнейшие славянские зоны – южнославянскую, полесскую и кашубскую. Южнославянско-полесское соответствие даёт обычай ловли, печения и поедания воробьёв на Святки, а южнославянско-кашубское соответствие можно видеть в обычае разговляться дикими птицами.

В русской фразеологии, также как и в польской, не так много фразеологизмов с компонентом – зоонимом «воробей». Но всё же мы рассмотрим некоторые из них:

Фразеологизм стреляный (старый) воробей говорит об очень опытном, бывалом человеке, которого трудно обмануть или обхитрить. Считается, что выражение – результат «сгущения» пословицы Старого воробья на мякине не проведешь и является исконно русским. Характерна, однако, вариантность самой пословицы: Не обманешь старого воробья на мякину,  Хочет старого воробья на мякине обмануть, которые записаны уже в XVII в. Такие примеры свидетельствуют в пользу того, что именно пословица образовалась на базе сочетания стреляный или старый воробей. Это же подтверждается рядом соответствий из славянских и неславянских языков, где образ стреляной и старой птицы является символом опытного и бывалого человека, например:

Польский фразеологизм stary wróbel - określenie kogoś sprytnego, doświadczonego. Wyrażenie to pochodzi z przysłowia: "Starego wróbla na plewy nie złapiesz".

В польском языке также есть выражение wygląda jak strach na wróble 'ktoś wygląda niedbale, niechlujnie, odstrasza innych swoim wyglądem', что описывает человека очень неряшливого и грязного. В русской фразеологии параллелей мы не нашли.

И последняя группа фразеологизмов с компонентом – зоонимом «гусь». В данной группе также немного примеров как в русской, так и польской фразеологии.

Дикий гусь наиболее близок журавлю и аисту (плавающие птицы), с которыми его связывают ряд общих представлений, свойств, фольклорных текстов и лексических наименований, например, сходные календарные приметы о первом снеге и наступлении зимы в связи с отлётом этих птиц; сходные ритуальные действия при встрече гусей и аиста; продуцирующее воздействие диких гусей и аиста и их гнёзда на домашнюю птицу; одинаковые заклички и способы сбивания этих птиц с пути; сходная роль масок гуся, аиста и журавля в святочной обрядности и общность лексических обозначений Млечного пути (гусиная дорого, журавлиная дорога).

Сильнее, чем у аиста, у гуся выражена мужская брачная символика. Например, в польской лирической песне девушка сравнивает своего возлюбленного с гусем: «O moj Jasiuleńku, boś ni się podoboł, / Boś ni się nad wodo  jek  gunsior krygował («Потому что, мой милый Ясь, ты мне понравился, ты передо мной на воде, как гусак, кичился»).

Демонологические свойства гуся распространены преимущественно у западных славян. Известны былички о явлении нечистой силы в лунную ночь в виде белого гуся (Лужица, Бельтен) и о чёрте в облике белого гуся (пол. Бескиды, Живецкий пов., Слотвина).

Что касается гусей в русской и польской фразеологии, то здесь мы видим небольшую группу фразеологизмов с таким компонентом - зоонимом:

Первый фразеологизм как с гуся вода присутствует и имеет идентичное значение как в русском, так и в польском языке. Данный оборот вне пословичного контекста является более древним, на что указывает его более широкий ареал в отрыве о его «знахарского» переосмысления (древнее заклинание знахарки: С гуся вода, а с нашего мальчика (или девочки) – худоба (болезнь)): в белорусском языке Як з гускi вода; на украинском языке Зiйде як вода с гуски. В польском языке эти обороты зафиксированы уже с XVI в., т.е. ранее «пословичных» выражений: coś spływa po kimś jak woda po gęsi /  coś spływa po kimś jak woda po kaczce. Spod skóry gęsi i kaczek wydobywa się specjalna wydzielina, która prawia, że pióra tych ptaków są śliskie. Przez to bardzo szybko spływa po nich woda. Такой материал даёт возможность предположить  обратное развитие фразеологического образа: от простого, естественного и конкретного образа гуся, с которого легко скатывается вода (из-за особой смазки оперения), к более сложным ассоциациям. Образ эксплицировался, развёртывался, входя в знахарские и другие фольклорные формулы, пословицы и поговорки.

Ещё одна пара фразеологизмов, имеющих идентичное значение в обоих языках: гусь свинье не товарищ и rozmawia z kimś jak gęś z prosięciem. Выражения употребляются в отношении людей, которые разные по своему характеру, мировоззрению, общественному характеру. Возникновение фразеологизма – в давние времена считалось, что гусь – это птица гордая, видимо исходя из её манеры передвижения с гордо поднятой головой. А свинья же – животное простое, которому нужно немного для счастья – поваляться в грязи и порыться под дубом в поисках желудей. И разве есть между ними что-то общее? Гусь действительно свинье никакой не товарищ. В польском же языке это выражение произошло от стихотворения Яна Бжехва «Разговор гуся со свиньёй». (Wyrażenie to pochodzi z wiersza Jana Brzechwy pt. "Rozmawiała gęś z prosięciem").

Таким образом, из всего вышеперечисленного можно сделать вывод, что фразеологизмы данной группы чаще всего имеют отрицательную коннотацию. Это связано со многими наблюдениями славян как за домашними птицами, так и птицами, живущими в дикой природе, но также непрерывно связанными с человеком.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.4. Группа фразем «насекомые».

 

Последняя группа фразем «насекомые» немногочисленна.  В ней выделяются фразеологические единицы со словами «муха», «червяк», «оса», «пчела».

Также как и животные насекомые непрерывно связаны с человеком. Насекомые могут как вредить человеку, так и помогать.

Основную часть фразеологизмов в данном разделе занимает фразеологизмы с комопнентом – зоонимом «муха».

Мушиная символика человеческой души порождает целый спектр психических характеристик человека, находящих выражение  в языке, прежде всего в разнообразной фразеологии, широко представленной во всех славянских языках. Лексика и фразеология, связанная с мухами, передает различные внутренние состояния  и настроения, эмоциональные качества, духовные и умственные способности  человека.

Раздражённость, вздорность, дурное расположение и гнев, а также капризность показывают следующие фразеологизмы:

В русском языке фразеологизм какая-то муха укусила говорит о том, кто не в духе, сердится и нервничает. Выражение произошло от французского quelle mouche vous pique.Известно выражение с XVII-XIX вв. И будучи калькой с французского выражения, оно восходит к суверенным представлениям, распространённым у славян, о том, что в мух, слепней, жуков и других насекомых мог оборачиваться дьявол. Проникая в рот, нос, ухо или укусив человека, он делал его бесноватым, заставляя выходить из себя. Например, мух, как считают на западе в Малопольши, посылает сам дьявол. По местному преданию, чёрт Рокита затопил олькушские рудники и отправился в Гданьск, откуда стал насылать мух. Там на мельнице он производит их в свет,  как обдирают зерно перед размолом (современное Катовицкое воеводство). В польском языке также присутствуют фразеологизмы, характеризующие данные характеристики человека:  ma muchy w nosie говорит о человеке, который пребывает в плохом настроении и дуется без повода (jest w złym humorze, dąsa się bez wyraźnego powodu). И выражение идентичное русскому фразеологизму musiała go zła mucha ukąsić – должно быть, злая муха его укусила.

Нетрезвое состояние человека показывают фразеологизмы под мухой (быть) и być pod muchą. Выражение возникло из речи игроков в карточную игру «Муха» ( - модная карточная игра в начале XIX в., особенно распространена в  среде военных)  и значило «с выигрышем, с удачей, с победой, с овладением мухой». Выигрыш, вероятно, сопровождался выпивкой. Фразеологизм под мухой возник позднее под влиянием оборотов типа под хмельком.

О кротости и спокойствии говорят фразеологизмы мухи не обидит и muchy by nie skrzywdził. Фразеологизм является крылатым выражением.

Глупость и легкомыслие человека показывает нам фразеологизм мухи в голове. В польском языке аналога данного выражения мы не нашли.

Вышеприведенные выражения построены по продуктивной в славянских языках модели.  Обороты такого типа  могут выражать внутренние состояния и настроения человека: глупость, сумасшествие, упрямство, легкомыслие, капризность. Они вязаны с древними суевериями, согласно которым дьявол проникал в голову человека в виде мухи и делал его странным, придурковатым и т.п.