Тактика ведения боя

 

Зато роль полковой артиллерии в боях и сражениях суворовских  войск была неизменно весьма существенной. Нами уже отмечалось, что при огневой  подготовке атаки пехоты, которая по указаниям Суворова велась с почти предельной для ружей дистанции, первостепенное значение приобретал огонь полковых орудий.

 

Двумя важными элементами тактической системы Суворова, связанными и близкими друг другу, являлись способ развертывания из походных колонн и способ маневрирования частями боевого порядка на поле боя. Сковывающий традиционный способ развёртывания, свойственный линейной тактике посредством захождения из длинных походных колонн хотя и оставался в русской армии в период Семилетней войны основным, но уже тогда начал постепенно вытесняться развертыванием по головам колонн. Румянцев в 1770 г., как мы в свое время отмечали, строил походный порядок соответственно предполагаемому боевому: походные колонны отвечали частям (каре), из которых составлялся боевой порядок. Однако построение каре производилось вне непосредственного соприкосновения с противником, преимущественно под покровом ночной темноты.

 

Суворова с его выраженным стремлением к повышению маневроспособности войск не мог удовлетворить и этот путь. В ходе разработки тактической системы борьбы с турецкими войсками Суворов вводит и настойчиво развивает прием непосредственного перестроения из походных колонн в каре (или в линейный развернутый строй), а также свертывания каре в колонны; последнее требовалось при необходимости ускорить движение во время пауз между контратаками противника и при преодолении местных препятствий.

 

Впервые это положение  сформулировано им в приказе резервному корпусу 1774 г. Суворов требует от полковых командиров «весьма... приучать ко строению их (каре.— Авт.)'- одно из линейного фронта, то есть с места,— другое в движении из колонны, наирасторопно должно быть сие построение и форсирование; потом снова оного во фронт или колонну»77. Результаты такой подготовки суворовских войск проявились при Козлуджи. Внимание, которое уделял Суворов при тактической подготовке войск перестроениям (колонны в каре или развернутый строй и обратно), бросается в глаза при рассмотрении планов маневров бригад Крымского корпуса 1779 г. Эти перестроения включены и в программу «Учения разводного» «Науки побеждать».

 

В начале кампании 1799 г. Суворов, имея в виду действия  на  пересеченной  местности  Северной  Италии, рекомендует  расчленять войска при подходе к  полю сражения на самые мелкие группы. В приказе от 3(14) апреля сказано: «Двигаться на неприятеля многими колоннами, рядами*; приближаясь к нему (если он уже предуведомлен)— смыкать ряды или идти взводами, смотря по ширине дороги, за 1, 1'/г—2 итальянские мили». Сблизившись с противником до 1000 шагов, взводы развертывались в линию.

 

Преодолевая местные  препятствия уже в ходе боя, суворовская  пехота свертывалась в ротные (а  может быть, и еще меньшие) колонны  и затем опять выстраивала  фронт, как это уже было показано при анализе воспоминаний И. С. Попадичева.

 

Таким образом, необходимо констатировать, что Суворов, существенно  расширив арсенал форм боевого строя  пехоты, вместе с тем порвал со всеми  изжившими себя канонами линейной тактики: сплошным боевым порядком, равномерным распределением сил по фронту, отсутствием глубины боевого порядка, жестким и громоздким порядком развертывания — и нашел новые способы маневренного ведения наступательного боя. Тактика Суворова была в своей основе новым, прогрессивным явлением в развитии военного искусства.

 

Велик вклад Суворова в развитие практики походных движений. В этой области он сделал крупный  шаг вперед. Решительный характер его военного мышления обусловил  тот факт, что значение скорости походных движений он сознавал яснее, чем кто-либо в его время. Достижение внезапности, к которой стремился Суворов, во многом зависело именно от высокой подвижности войск как на поле сражения, так и вне его. В то же время, имея в своих руках национальные войска, развив их высокие качества своей системой воспитания, Суворов не нуждался в полицейских мерах и мог обратить все внимание на правильную организацию марша. Быстрота маршей Суворова определялась также настойчиво проводившейся им тренировкой при обучении.

 

Выработанная Суворовым  на основе многолетнего опыта система организации марша отражена в «Науке побеждать». Новые условия, с которыми Суворову пришлось встретиться в Италии в 1799 г, (высокая дневная температура), вызвали некоторые изменения; организация марша в этих условиях изложена Суворовым в известном его предписании генералу Бельгарду от 20(31) мая 1799 г.

 

Вкратце сущность указаний Суворова сводится к тому, чтобы использовать для марша ночное и вечернее время. Средняя величина суточного перехода определялась 4—5 географическими милями, т. е. 28—35 км. Подъем назначался в 3 часа ночи; пройдя 14—17 км с часовым отдыхом, войска в середине дня (т. е. в самое жаркое время) получали большой привал. Вторая половина суточного перехода проводилась аналогично первой (14—17 км с часовым привалом), на ночлег располагались в 9 часов. В некоторых случаях (очевидно, при сильной жаре) марш переносился целиком на ночные часы. Заметим, что в западноевропейских армиях XVIII в. ночные марши расценивались как крупнейшее зло, так как темнота способствовала дезертирству.

 

Результатом подготовки, втянутости войск и глубоко продуманной  организации стали те блестящие  марши в Итальянскую кампанию, которые вошли в качестве образцов в военную литературу. Из них наиболее выдающимся является движение от Алессандрии к р. Тидоне во время операции против Макдональда: за 40 часов, с вечера 4(15) до середины дня 6 (17) июня 1799 г., было пройдено 85 км при изнуряющей жаре (при этом приходилось использовать и дневное время). Войска непосредственно с марша были введены в бой и одержали победу.

 

По сравнению с принятыми  в наши дни нормами достижения Суворова не кажутся значительными. Однако они выглядят совсем иначе, если сопоставить их с теми скоростями походных движений, которые считались  нормальными в его время, а с другой стороны, учесть худшее состояние дорог, малоподвижную часть (обозы, артиллерия), большую и менее удобно распределенную нагрузку солдата. Наконец, остается и поныне непревзойденным переход суворовских войск через Сен-Готардский перевал 13(24) сентября 1799 г.: 25 км, из которых значительная часть—без дороги, по горным склонам, с атаками ряда позиций противника и троекратным штурмом самого перевала, были пройдены за одни сутки.

 

 

С этого времени развитие тактики  прошло много этапов. Однако значение суворовского вклада неизменно: на определенном повороте тактической мысли и боевой практики именно он вернул человеку-солдату веру в свои силы и способность преодолеть губительную силу огня. Достаточно так взглянуть на эту проблему, чтобы стало понятным все историческое значение суворовской тактики. Не будет преувеличением назвать его вклад революционным.

 

Одним из наиболее значительных достижений Суворова в области тактики явились  разработка и применение боевого  порядка, предусматривающего глубокое эшелонирование войск на направлении главного удара. Новый тактический принцип — неравномерное распределение сил по фронту — с этого момента стал одним из важнейших элементов военного искусства.

 

Крупные достижения Суворова в тактике  стали одним из выражений того высокого уровня развития военного искусства, которого достигла русская армия к исходу рассматриваемого периода. В свою очередь это явилось одной из предпосылок превращения ее в наиболее боеспособную и сильную армию Европы

 

 

    Развитие военного искусства в различных странах, ' если рассматривать его применительно к той или иной исторической эпохе, подчинено действию общих закономерностей, выражающих собой определенные объективные предпосылки и основания этого процесса. Однако реализация общих закономерностей всегда происходит в определенных исторических условиях конкретной страны. Экономические и социальные, демографические и социально-психологические, культурные и этнические процессы, накладываясь на механизм действия общих закономерностей, придают ему своеобразный характер. Так складываются специфические особенности развития военного искусства, которые отнюдь не отменяют общие закономерности, но становятся конкретной формой их проявления.

 

 

 

 «