Историческая необходимость и научная возможность тектологии

Методы всякой науки определяются, прежде всего, ее задачами. Задача тектологии, по Богданову, как науки эмпирической, систематизировать организационный опыт. Тектология должна выяснить, какие способы организации наблюдаются в природе и в человеческой деятельности; затем – обобщить и систематизировать эти способы; далее – объяснить их, т.е. выработать абстрактные схемы их тенденций и закономерностей, определить направления развития организационных методов и их роль в мировом процессе (Рис. 2). Этот общий план, аналогичен плану любой из естественных наук, но охватывает «материю» всех других наук и всей жизненной практики, только со стороны метода. Тектологическое обобщение должно считаться с фактами бесконечно разнообразными, преодолевать и силу привычки, и предрассудки специализации. Аналог тектологии Богданов видит в математике, которая берет все явления как величины и подчиняет их одним и тем же формулам, отвлекается от всего конкретного характера элементов, скрытых под ее схемами. Таким же образом должна поступать и тектология. Ее обобщения должны скрывать эту конкретность под безразличными «символами», своими «формулами», методами.

А.А.Богданов рассматривал и части универсума, и сам универсум мыслительными средствами, порождаемыми в ходе раскрытия организационного бытия самых привычных объектов в привычных средах, но теми способами, которые должны давать предельно всеобщие заключения.    Тектология, как фиксирует Богданов, – единственная наука, которая должна не только непосредственно вырабатывать свои методы, но также исследовать и объяснять их; поэтому она и представляет, по его мнению, завершение цикла наук. Однако он противопоставляет тектологию философии, так как философии свойственна «объяснительная» тенденция, в смысле созерцания. А тектология если и объясняет, как соединяются разнородные элементы, то только для практического овладения. В тектологии единство опыта создается активно-организационным путем. Для тектологии в отличие от философии так же характерна постоянная проверка на опыте, на эксперименте, что невозможно в философии.  

Вырабатывать подходящую символику, по Богданову, одно из основных условий успеха тектологии. Он считал, что для того, чтобы перейти в область собственно тектологии, надо отвлечься от практических ситуаций, заменить их безразличными символами и выразить связь их абстрактной схемой. Эту схему необходимо сравнивать с другими аналогично полученными схемами и этим путем вырабатывать тектологические обобщения. Средством для этого служит «абстрагирование», т.е. отвлечение, удаление усложняющих моментов; оно обнаруживает в чистом виде основу данных явлений. Однако Богданов, ставя задачу создания тектологических символов, ограничился лишь текстовым описанием выведенных им тектологических законов. Вероятно, отсутствие наглядной формы визуализации закономерностей созданной им теории в абстрактном, надсловарном выражении и привело к недопониманию ее современниками. При этом, беря аналогом тектологии математику, А.А.Богданов не попытался разработать и применить в тектологии абстрактную символику.

По мнению А.А.Богданова, когда в процессе обобщения, абстрагирования выяснены общие законы, то дедукцией дается твердая опора для планомерной организационной деятельности – практической и теоретической. Полный расцвет тектологии будет выражать сознательное господство людей как над природой внешней, так и над природой социальной. Ибо, как он считал, всякая задача практики и теории сводится к тектологическому вопросу, каким способом наиболее целесообразно организовать некоторую совокупность элементов – реальных или идеальных. Успех тектологических обобщений и выводов, по мнению Богданова, зависит, прежде всего, от правильного анализа, от методов и способов организации тектологического анализа.

Диалектика и тектология

А.А.Богданов пишет, что триада организационного акта неизбежно сопоставляется с триадой диалектики. В философии Гегеля, затем Маркса диалектика выступает как формальный закон мирового развития – своего рода архитектурная схема мирового процесса, одинаково охватывающая как целое и отдельные его части, стороны ступени. Он отвергает собственно Гегелевский подход, как умозрительный идеализм, как дело прошлого. Богданов восхищаясь «Феноменологией» Гегеля, не принял его «Науки логики». Он писал: «…Гегель «Логики», Гегель самых безнадежно-схоластических, самых мертвых рассуждений… таинственные формулы, которые сто лет тому назад могли еще годится для гимнастики ума, но в ХХ в. представляют бесполезную тарабарщину… Бедный Гегель! Случалось ему писать пустые тавтологии, вроде осмеянных еще Мольером; примерно – опиум есть усыпительное средство, поскольку оно проводит усыпление. Что делать, от великого до смешного один шаг». Таким образом, Богданов в отличие от Маркса скептически оценивал Гегелевскую логику.

Рис. 3 Взаимосвязь тектологии и диалектики

Богданов считал, что сущность же «материалистического» понимания диалектики состоит в следующем. Всякая реально развивающаяся форма заключает в себе противоположно направленные или «борющиеся» силы. Их соотношение непрерывно меняется в зависимости от всей суммы условий, внутренних и внешних. Пока преобладание остается на одной стороне, форма сохраняется; но чем более оно уменьшается, тем слабее становится ее устойчивость. В тот момент, когда она уничтожается, тогда «количество переходит в качество», и происходит резкое преобразование формы что Богданов обозначил общим именем «кризиса». Форма «отрицается», переходит в свою противоположность, «антитезис». (Рис. 3) В нем также возникает внутреннее «противоречие»; и оно, развиваясь аналогичным путем, приводит к «отрицанию отрицания» или «синтезису» обогащенному содержанием или усовершенствованному по сравнению с «тезисом». Богданов отмечает универсумальную значимость «циклических» или «колебательных» процессов. Которые сводятся к двум «способам сохранения» форм: подвижного равновесия и периферического колебания. Он рассматривает любой процесс, имеющий свойство цикличности, выделяет две его фазы и получает триаду: различие промежуточных состояний системы с крайними возводится в «противоположность», а их сходство определяется, как «отрицание отрицания».

Противоположности, на которые указывает А.А.Богданов, представляются ему равнозначными, хотя и содержательно противоположными «силами». Соотношение между силами меняется в зависимости от условий. Однако Гегель вел речь об оппозиции, противопоставленности духа в его двух формах бытия – собственного и иного, инобытия. Это противопоставление духа с собой. Материя, как инобытие духа, противостоит «духу» и в этом состоит «противоречие», борьба диалектических противоположностей. Поэтому порождение противоречия происходит при такой динамики изменений материи при которой она перестает соответствовать требованиям, которые «предписал» ее дух, при разотождествлении материи и ее идеи. Материя, по Гегелю, как бы «отказывается» соответствовать (отрицание), а затем, отказывается от несоответствия, возвращается в соответствие (второе отрицание), но в соответствие с новой стадией развития духа и потому не в прежнем виде, а в новом ее состоянии. На этом промежутке сам дух, «учитывающий» вышедшую из прежнего состояния материю, проходит путь своего нового шага развития.

Тем самым, Гегель рассматривает путь формы или духа как такового («в-себе» и «для-себя»), в котором он, дух, «готовясь» к своему самодвижению на очередном шаге развития, заставляет активизироваться материю (инобытие духа), позволяет ей следовать своей «неадекватности», а затем, опираясь на необходимость учесть эти проявления, меняет себя и в новом состоянии «притягивает» материю, подстраивает ее под себя. Это соотношение не просто сил, а исходных типов бытия «единого». То, что называл А.А.Богданов умозрительностью и идеализмом в их негативном звучании, является неизмеримо более глубоким приближением к реальности. Он верно писал, что должно быть преобладание «одной из сторон», чтобы «форма сохранялась», была бы «устойчивость». Но только это не «одна из» сторон, а вполне определенная – форма организованности, а не материя в организованности, что и не удалось понять Богданову.

Комплексность как свойство объектов

Богданов выявляет всеобщие свойства объектов находящегося в постоянном изменении мира. С организационной точки зрения он все сводит к изменениям, действиям и противодействиям элементов, объединенных в комплексы. В тектологии определение организационного комплекса строится на основе базового принципа «целое больше сумм своих частей». Этот принцип обосновывает методологию изучение организации любого объекта с точки зрения взаимоотношений, как его частей, так и отношений его как целого с внешними объектами. Термин «комплекс» в «Тектологии» соответствует современному понятию «система». Комплексы, по характеру организации, делятся на организованные, неорганизованные и нейтральные. Принципом различия комплексов на типы вносится сопоставление содержательного целого и формальной суммы частей (Рис.4). В организованных комплексах – «целое больше суммы своих частей», в неорганизованных – меньше, а в нейтральных – «целое равно сумме своих частей».

Рис. 4 Обоснование типологизации комплексов.

Понятие тектологической границы рассматривается Богдановым как контур взаимодействия комплекса с внешней средой. Объекты, располагающиеся на тектологических границах комплекса функционируя и развиваясь по своим закономерностям, могут нарушать его форму, разрушая его. Изучая механизм взаимодействия объектов на тектологической границе, А.А.Богданов выводит свойства активности и сопротивления «элементов всякой организации, всякого комплекса». Любой элемент системы, по отношению к другим, так же как и система в целом по отношению к другим системам внешнего окружения обладает этими свойствами. При взаимодействии комплексов (систем) могут иметь место различные соотношения между активностями и сопротивлениями его элементов. Им рассматриваются три возможных варианта. Первый, когда «активности одного и другого соединяются, так что не делаются сопротивлениями одни для других». В этом случае достигается предельный положительных результат. Однако в практике почти никогда не бывает абсолютно гармоничного соединения. Так же как не бывает и диаметрально противоположного варианта, когда «активности одного комплекса являются всецело сопротивлениями для активностей другого комплекса»

Самый распространенный случай, когда «активности частично складываются, частично являются взаимными сопротивлениями, т.е. организационно вычитаются» В этом случае организованность комплекса определяется совокупностью соотношения тех и других свойств.

Комплексы имеют организационные, формирующие механизмы различающиеся на конъюгацию (соединение комплексов), ингрессию (вхождение элемента одного комплекса в другой) и дезингрессию (распад комплекса). Из биологии Богданов заимствует понятие «подбор» и обозначает им универсальный регулирующий механизм, сохраняющий и разрушающий все виды систем.

В закономерностях устойчивости и организованности форм А.А.Богданов различал количественную и структурную устойчивость, и зависимость от наименьшего сопротивления (закон относительных сопротивлений). Раскрывая механизм двойного взаимного регулирования Богданов, предвосхищает основную идею кибернетики – идею обратной связи (в тектологии – «бирегулятор»).

Организационная деятельность

Взгляды Богданова на деятельность проявляют методологическую направленность его устремлений. Он считал, что всякая человеческая деятельность объективно является организующей или дезорганизующей. В обыденной речи, по его мнению, словам «организовать», «организация», «организаторская деятельность» придается смысл более узкий, но если мы хотим дать этим понятиям научную определенность и точность, то необходимо вскрывать их деятельностное наполнение. «Организовать», по Богданову, значит сгруппировать людей для какой-нибудь цели, координировать и регулировать их действия в духе целесообразного единства (Рис. 5). Организатор предприятия объединяет работников, комбинирует их трудовые акты. Использование машины ставит перед организатором задачу в новом виде: как целесообразно сорганизовать действия работников с работой машин. В технике орудия представляются дополнением органов тела, и улучшение всякого орудия вызывает перегруппировку рабочих сил или изменение связи в трудовых действиях. Задача при этом ставится так, чтобы сорганизовать рабочие силы и средства производства в планомерно функционирующую систему. Весь процесс борьбы человека с природой заключается в подчинении и эксплуатации стихийных ее сил и это есть ни что иное, как процесс организации мира для человека.

Рис. 5 Организация деятельности.

Фокусируя внимание на организующей составляющей деятельности, и выявляя формы этой организации в живой практике человечества Богданов, предопределяет методологические приемы изучения деятельности. Организационная основа деятельности рассматривается им, как группирующая, соорганизующая людей, машины, орудия и т.д. Однако Богданов не делает принципиального различия между деятельностными и додеятельностными (стихийными) организованностями, между организационными и дезорганизационными процессами, оставаясь на дометодологических основаниях. Методология своими средствами направлена не на природу, а на мыслительную деятельность, ее организованность, что осталось невыделенным Богдановым.

Рис. 6 Организационный процесс.

Для Богданова тектология является связующим звеном в живой практики человечества построенной на материале организационной деятельности. Элементом организационной деятельности является организационный акт, образование новой тектологической формы, переход от одной такой формы к другой. (Рис.6) Организационный акт, как считает Богданов может протекать стихийно или планомерно. При этом он не различает естественные, природные, и искусственно организованные процессы. Стихийный, самопроизвольный ход процесса сводится просто к сближению и общению ряда лиц, без какого-либо ясного плана или системы. Каждый акт общения, пишет Александр Александрович, соответствует частичному кризису но общей тенденции, характеризующей развитие возможной системы, еще не намечается. Связи могут получаться различные, как по своему типу, так и по степени устойчивости. Дело может остановится или закончиться тектологическим регрессом. Регулирующий механизм подбора поддерживает, отбирает такого рода изменения как увеличивающие структурную устойчивость группировок. При этом фаза системных дифференциаций не завершает организационного процесса. Завершение достигается через устранение тех противоречий, которые присуши системному расхождению вообще. Чем шире и глубже этот базис, тем меньше дезорганизующая роль частных расхождений, тем больше они сводятся к дополнительным связям и происходит системная консолидация. Она достигается путем обсуждения совместных действий, путем контрдифференциации. Механизм подбора усиливает и закрепляет устойчивые соотношения и разрушает неустойчивые. Элементы и группировки, стоящие в противоречии со связью целого, отрываются, выделяются из него; целое «консолидируется». «Болезнь», определяет Богданов, есть борьба организма против разрушительных влияний, против дезорганизующих воздействий. Она, по его мнению, процесс организационный Ход дезорганизационного процесса по схеме таков же, как и организационного. Организационный процесс вовсе не обязательно сохраняет единство системы. Термин «акт» берется Богдановым развернутым на три фазы, составленные из различных частичных кризисов. Он полагал собирание - это первая фаза. Различные перегруппировки составляющих и модификации их с разрушением многих из них – это вторая фаза. Переход к соотношениям, которые принимаются как устойчивые, консолидация - это третья фаза. Решение всякой задачи, практической или теоретической, по Богданову, это есть организационный акт.