История обазования Дюркгейма

      1) Педагогика не есть воспитание и не может его заменить. Ее роль не в том, чтобы подменить собой практику, но в том, чтобы вести ее, освещать ее, в случае необходимости помогать ей, восполнять пробелы, образующиеся в ней, и устранять недостатки.

      Таким образом, педагогу не надо создавать  заново систему образования, как  если бы она до него не существовала; но, напротив, надо, чтобы он прежде всего постарался узнать и понять существующую систему, и только при этом условии он будет в состоянии сознательно ею воспользоваться и оценить, что в ней может быть неправильного.

      Но  чтобы суметь ее понять, недостаточно рассматривать ее такой, какой она сложилась сегодня, так как эта система воспитания является продуктом истории; продуктом, который может объяснить только история. Это реальный социальный институт. И подобного, где в такой полноте сохранилась история страны, не существует.

      Французские школы передают и выражают дух  Франции. Следовательно, нельзя понять, что они собой представляют, какую  цель преследуют, если не знаешь, что  составляет наш национальный дух, каковы его элементы, какие из них зависят  от постоянных и глубинных причин и, наоборот, какие вызваны действием факторов более или менее случайных и временных.

      Все эти вопросы может решить только исторический анализ. Часто ведутся  дискуссии о месте, которое должно принадлежать начальной школе во всей нашей системе школьного образования и в жизни общества. Но эта проблема неразрешима, если мы не знаем, как сложилась наша система школьного образования, откуда берутся ее отличительные черты, что в прошлом определяло место начальной школы в этой системе, какие причины ускоряли или замедляли ее развитие и т.д.

      Таким образом, история образования, по крайней  мере, национального образования, есть первая из пропедевтик (подготовительных курсов) в формировании педагогической культуры. Естественно, если речь идет о начальной педагогике, то стараются познакомиться преимущественно с историей начального образования. Но по только что упомянутой причине оно, вероятно, не может быть полностью оторванным от более широкой системы школьного образования, лишь частью которой оно является.

      2) Современная школьная система состоит не только из разработанных практик и методов, освященных наследием прошлого. В ней также обнаруживаются стремления к будущему, к более или менее ясно осознаваемому новому идеалу. Важно хорошо разобраться в этих стремлениях для того, чтобы оценить, какое место следует отвести им в школьной действительности. Стремления отражаются в педагогических учениях; следовательно, история этих учений должна дополнить историю образования.

      Нужно постепенно возвращаться обычно довольно далеко назад, чтобы обнаружить причины, обусловливающие педагогическое направление, представляющее научную ценность. Именно при этом условии у нас будет некоторая уверенность в том, что новые взгляды, все больше захватывающие умы, не есть блестящие импровизации, предназначенные для быстрого забвения.

      Следовательно, педагогическая культура должна опираться  на широкую историческую базу. Именно при этом условии педагогика сможет избежать упрека, который ей часто  адресован, и который навредил доверию  к ней. Слишком много педагогов, даже среди самых известных, принялись за построение своих систем без учета того, что существовало до них.

      Будущее не может возникнуть из небытия: мы можем его построить лишь на материале, завещанном нам прошлым. Идеал, который  создают, опровергая существующее состояние вещей, неосуществим, так как у него нет корней в реальности.

      Прошлое имеет свои причины на существование; оно не могло бы существовать, если бы не отвечало фундаментальным потребностям, которые не могут исчезнуть полностью на следующий день. Таким образом, нельзя столь радикально отказываться от него, не учитывая реальные жизненные потребности.

      Для повседневной педагогики, в которой нуждается каждый учитель для освещения и осуществления своей повседневной практики, нужно меньше одностороннего и личного подхода, а, напротив, больше разработанной методики, более тесной связи с действительностью и теми многочисленными трудностями, которым необходимо противостоять. Все это даст правильно понятая историческая культура.

      3) Только история образования и педагогики позволяет определить цели, которые должно преследовать воспитание в каждый момент времени. Но в том, что касается самих средств, необходимых для осуществления этих целей, здесь нужно обращаться к психологии.

      Действительно, педагогический идеал каждой эпохи выражает, прежде всего, соответствующее ему состояние общества. Но для того, чтобы этот идеал стал реальностью, надо еще сообразовать с ним сознание ребенка. Однако сознание имеет свои собственные законы, которые нужно знать, чтобы его изменять, если мы хотим избавить себя от эмпирических изысканий, которые педагогика пытается свести к минимуму [6].

      Чтобы побудить деятельность развиваться  в определенном направлении, необходимо также знать, какие силы приводят ее в движение и какова их природа; только при этом условии будет возможно со знанием дела применить к ней надлежащие средства.

      Можно тем лучше повернуть нравственное чувство учеников в том или ином направлении, чем более полные и точные понятия будут у нас о совокупности явлений, которые называют наклонностями, привычками, желаниями, эмоциями и т.д., о различных условиях, от которых они зависят, о форме, которую они принимают у ребенка.

      В зависимости от того, как мы усматриваем  в соответствующих наклонностях результат позитивного или негативного опыта, влияние, которое смог оказать тот или иной факт, предшествующий аффективным состояниям, мы должны будем по-разному подойти к этому, чтобы регулировать деятельность.

      Именно психологии, а точнее, детской психологии надлежит решать эти вопросы. Существует специальная форма психологии, имеющая для педагога совершенно особое значение: коллективная психология. В самом деле, школьный класс – это маленькое общество, и не нужно управлять им, как если бы он был простым скоплением субъектов, независимых друг от друга. В классе дети думают, чувствуют и поступают иначе, чем когда они одни. В классе действуют феномены заражения, коллективной деморализации, взаимного перевозбуждения, целительного брожения, которые надо уметь различать, чтобы подавить одни и использовать другие. Конечно, эта наука находится еще в младенческом возрасте. Однако уже сегодня есть определенное число положений, которые надо знать.

      Таковы  основные дисциплины, способные пробудить  и развить педагогическую мысль.  

      2.3. Педагогика и воспитание как движущие силы социологии образования 

      До  последних лет, по мнению Дюркгейма, современные педагоги были почти единодушны в том, чтобы видеть в воспитании вещь в высшей степени индивидуальную и, следовательно, устанавливать непосредственную и прямую связь между педагогикой и исключительно только с психологией. Как для Канта, так и для Милля, как для Гербарта, так и для Спенсера воспитание имеет своей целью реализовать прежде всего в каждом индивиде составляющие признаки человеческого вида в целом, доводя их до совершенства [4].

      Допускалось, что существует человеческая природа, формы и свойства которой можно  определить раз и навсегда, и собственно педагогическая проблема состояла в  том, чтобы исследовать, как воспитательная деятельность должна воздействовать на определенную человеческую природу.

        Воспитателю якобы не нужно добавлять ничего существенного к делу природы. Он якобы не создает, по сути дела, ничего нового. Его роль якобы ограничивается тем, чтобы помешать этим существующим потенциям атрофироваться от бездействия или скорректировать их при отклонении от нормального направления, или, наконец, не дать им развиваться слишком медленно.

      Тогда условия времени и места, состояние, в котором находится социальная среда, теряют для педагогики всякий интерес. Поскольку человек несет в себе самом все потенции своего развития, то его и только его нужно наблюдать, когда хотят определить, в каком направлении и каким образом должно осуществляться его развитие. Важно знать, каковы его естественные способности и какова их природа. Итак, следовательно, именно психология - наука, цель которой описать и объяснить отдельного человека, - должна удовлетворить все потребности педагога.

      Однако  подобная концепция воспитания находится  в формальном противоречии со всем тем, чему учит нас история: действительно, не существует такого народа, у которого подобная концепция когда-либо осуществлялась на практике. Как не существует воспитания, пригодного для всего человеческого рода, так и не существует общества, в котором бы различные педагогические системы не сосуществовали и не функционировали параллельно.

      Средний человек – существо в высшей степени пластичное, он может равным образом приспособиться к очень разным целям. Следовательно, если он специализируется, и его специализация идет преимущественно в той или иной определенной форме, то это совершается скорее не по внутренним причинам, и не потребности его натуры подталкивают его к этому [4].

      Нет, именно общество для продолжения  своего существования нуждается в разделении труда между своими членами, и это определяет, почему разделение скорее должно быть таким, а не иным. Вот почему с помощью воспитания общество своими собственными руками готовит для себя специальных работников, в которых нуждается. Стало быть, именно для его целей и с его помощью воспитание стало таким разнообразным.

      Воспитание так необычайно менялось в зависимости от времени и страны; вот почему в одном случае оно приучает индивида полностью отказаться от своей личности и передать себя в руки государства, тогда как в другом оно, напротив, стремится сделать из него автономное существо, законодателя своего собственного поведения; вот почему оно было аскетическим в средние века, свободным в эпоху Возрождения, гуманитарным в XVII веке, научным в наши дни.

        Вовсе не вследствие заблуждений  люди составили неверное представление  о своей человеческой природе  и своих потребностях. Дело в  том, что их потребности менялись, менялись и они сами, поскольку  социальные условия, от которых  зависят человеческие потребности, не оставались одними и теми же. Но то, что легко допустимо для прошлого, недопустимо для настоящего и тем более для будущего.

      В Риме и в Греции единственной целью воспитания было сформировать римлян и греков, и, следовательно, оно было солидарно со всеми политическими, нравственными, экономическими и религиозными институтами. Однако считается, что современное воспитание не подчиняется общему закону, что уже сегодня оно непосредственно менее зависимо от социальных условий и призвано полностью от них освободиться в будущем.

      Таким образом, педагогический идеал объясняется  нашей социальной структурой, так  же как идеал греков и римлян мог  быть понятен только через организацию  их общества. Если наше современное  воспитание больше не столь национально, то причину этого следует искать в структуре современных наций.

      Общество  не только подняло человеческий тип  до уровня модели, которую воспитатель  должен стараться воспроизвести, но именно оно и создает этот тип, следуя своим потребностям. Человек, которого должно сформировать в нас воспитание, - это не тот человек, которого создала природа, а тот, каким его хочет видеть общество, а оно его хочет видеть таким, каким требует экономика этого общества.

      Как в настоящем, так и в прошлом, педагогический идеал до мельчайших своих деталей есть творение общества. Именно оно рисует портрет того человека, каким должен быть каждый, и в этом портрете отражаются все особенности его организации.

      В итоге, поскольку воспитание не имеет  единственной и главной своей целью индивида и его интересы, оно, прежде всего, является тем способом, с помощью которого общество постоянно обновляет условия своего собственного существования. Общество может жить, только если между его членами существует достаточная гомогенность.

      Воспитание увековечивает и укрепляет это единство, изначально фиксируя в душе ребенка основные общие качества, необходимые для коллективной жизни. Воспитание, саморазличаясь и специализируясь, обеспечивает устойчивость этого необходимого разнообразия [4].

        Таким образом, в том или ином своем аспекте, воспитание заключается в методической социализации молодого поколения.

      Социальное существо не только не дано готовым в первоначальном строении человека, но оно не является результатом спонтанного развития. Спонтанно человек не был склонен подчинить себя политической власти, уважать нравственную дисциплину, жертвовать собой.

      От  рождения в нас не было ничего, что  нас предрасполагало бы стать  служителями божеств – символических эмблем общества - преклоняться перед ними, лишать себя чего-либо, чтобы воздать им почести.