Шпаргалка по "Литературе 19-20 век"

В 1917г. выходит 3 сборник «Белая стая» в нем определен путь поэзии, заключен союз с музой: «А не дописанную мной страницу, божественно спокойно и легка, допишет музы смуглая рука» (стихотворение «Уединение»). Тайной и могучей властью искусства моральным обязательством художника перед обществом посвящено стихотворение «Нам свежесть слов и чувства простоту». Все сильнее ощущает  
Ахматова свою родственную близость славяно-монгольскому миру (по материнской линии их род идет от татарского хана Ахмата), любовь к родной земле («Приду туда, и отлетит томленье»). Стремление к народу, в общем, горе, так как идет 1 мировая война она делает Ахматову русской по духу «Памяти 19 июля 1914г.». Глубоким чувством патриотизма проникнута похожим заклинанием стихотворение «Молитва» в котором боль страданий людей затмевают личную боль поэта. В 1917 г. Ахматова пишет стихотворения, в которых слышны интонации Пушкина и Лермонтова «Пророка» а также звучит голос той части русской интеллигенции, которая сомневалась, мучительно ошибалась, но сделала свой выбор – осталась вместе со своей страной и народом: «Мне голос был. Он звал утешно». Гражданскую войну Ахматова осуждала ей казалось ужасной та кровавая борьба, которую вели граждане одного отечества.

Итогом душевных терзаний, разлук, смертей (1918г. развелась с Гумилевым, а в августе 1921г. был расстрелян) а также в поисках новых жизненных дорог стали новые сборники стихов – «Подорожник», «Ano Domini» (Год Господень) «Осознавая, что пальто пахнет хлеб чужой» и гордясь своей неразлучностью с родиной Ахматова принимает общий крест времени понимая что цена этой жертвы подобна в муках Христа («Не с теми я кто бросил землю»). Оставшись в стране где горю нет конца в страхе ожидания ареста когда кажется что казнь легче жизни Ахматова пишет о мужестве принятия судьбы: «Никто нам не хотел помочь за то, что мы остались дома» («Петроград 1919», «Страх, во тьме перебирая вещи»). В это же время она обращается в своем творчестве к библейским мотивам создавая стихотворения о верности любви («Библейские стихи»). Выжить в эти трудные годы Ахматовой помогало обращение к искусству античности к русской культуре и к современности. Такое скрещение времен придавало широту взгляду поэта живущего и творящего по законам высокой трагедии. Чувство любви для героини стихов становится сильнейшим испытанием, в нем и бурная столкновение страстей и поединок роковой (стихотворение о «Без жизни завтрашнего дня», «А ты думал – я тоже такая»). После неоднократных ударов судьбы обостряющих душевное восприятие человек начинает ценить вечную в своей прелести и мудрую новизну жизни («Все расхищено, преданно, продано», «Ангел, три года хранивший меня»).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

42. Темат и худ своеоб  поэтич книги О.Э.Мандельштама «Камень»

В ноябрьском номере журнала «Аполлон» за 1910 год была помещена подборка стихов О.Э.Мандельштама, а в 1913 году вышла  его первая поэтическая книга  «Камень», значительно дополненная в 1916 году и открывшая  незаурядный, самобытный талант поэта.

          Особую роль в художественном мышлении  О.Э.Мандельштама играют 3 взаимосвязанных культурных пласта  –  библейский, греческий и римский, сквозь которые  поэт смотрит  на действительность и философски осмысливает её.  Библейское начало («огромная, взрывная сила книги Бытия») отражает хаотичность, стихийность природы. Греческое начало (родственное славяно-русскому)  связано с  осмыслением и познанием жизни,  с очеловечиванием  стихийного разгула бытия.  Римское  начало (католическое, готическое) знаменует  творчески деятельное преображение человеком познанного мира. Вот почему в стихах О.Э.Мандельштама ощутимо всеединство духовной культуры человечества.

        В книге «Камень» создан  какой-то  игрушечный, кукольный мир, где вещи  и предметы сотворены, поэтому живой человек находится  в неживом, искусственном мире: «Я блуждал в игрушечной чаще// И открыл лазоревый грот… Неужели я настоящий…?» (стихотворение «Отчего душа  так певуча...»). Этот мир человеку привычен и мил, но между ними  нет живой органической связи.

Отчуждённость в сотворённом мире открывает двойственную природу и в самом человеке, который телесен, материален, т.е. тоже сотворён, но в нём жива духовность, тяга к созиданию. 

«Игрушечный удел»  и глубинное ощущение полноты бытия рождает у поэта  стремление к художественному обнаружению таинственного, извечно творящего начала жизни. Поэт находится в состоянии поиска гармонии всеединства, в котором слиты стихии природы со стихией прекрасного творения, человек и мироздание: «…всего живого ненарушаемая связь» (стихотворение «Silentium»). Человек, осознавший свою неразрывную и непостижимую связь с первородной стихией, преодолевает в творческом процессе отчуждённость и краткосрочность своего существования, сопротивляясь «тяжести недоброй».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

43. Футуризм как течение в русской литературе 1910-х гг (общая характеристика)

Одновременно с акмеизмом возник футуризм. Как и другие модернистские течения, он был внутренне противоречивым. Разновидностью футуризма был эгофутуризм И. Северянина. В группе футуристов под названием “Центрифуга” начинали свой творческий путь советские поэты Н. Н. Асеев и Б. Л. Пастернак. Футуризм провозглашал революцию формы, независимой от содержания, абсолютную свободу поэтического слова. Футуристы отказывались от литературных традиций. В своем манифесте с эпатирующим названием “Пощечина общественному вкусу” они призывали сбросить Пушкина, Достоевского, Толстого с “Парохода Современности”. А. Крученых отстаивал право поэта на создание “заумного” , не имеющего определенного значения языка. В его писаниях русская речь действительно заменялась бессмысленным набором слов. Однако В. Хлебников (1885 – 1922) , В. В. Каменский (1884 – 1961) сумели в своей творческой практике осуществить интересные эксперименты в области слова, благотворно сказавшиеся на русской и советской поэзии. В среде поэтов-футуристов начался творческий путь В. В. Маяковского. С самого начала Маяковский выделялся в поэзии футуризма, привнеся в нее свою тему. Он всегда выступал не только против “всяческого старья”, но и за созидание нового в общественной жизни. В годы, предшествовавшие Великому Октябрю, Маяковский был страстным революционным романтиком, обличителем царства “жирных”, предчувствующим революционную грозу. Пафос отрицания всей системы капиталистических отношений, гуманистическая вера в человека с огромной силой звучали в его поэмах “Облако в штанах” , “Флейта-позвоночник” , “Война и мир” , “Человек” . Тему поэмы “Облако в штанах” Маяковский впоследствии определил как четыре крика “долой” : “Долой вашу любовь!” , “Долой ваше искусство!” , “Долой ваш строй!” , “Долой вашу религию!” Он был первым из поэтов, кто показал в своих произведениях правду нового общества. В русской поэзии предреволюционных лет были яркие индивидуальности, которые трудно отнести к определенному литературному течению. Таковы М. А. Волошин и М. И. Цветаева.

“Футуристы впервые подняли форму на должную высоту, – утверждает В. Шершеневич, – придав ей значение самоцелевого, главного элемента поэтического произведения. Они совершенно отвергли стихи, которые пишутся для идеи” . Этим объясняется возникновение огромного числа декларируемых формальных принципов, вроде: “Во имя свободы личного случая мы отрицаем правописание” или “Нами уничтожены знаки препинания, – чем роль словесной массы – выдвинута впервые и осознана” (“Садок судей” ) .Теоретик футуризма В. Хлебников провозглашает, что языком мирового грядущего “будет язык “заумный” . Слово лишается смыслового значения, приобретая субъективную окраску: “Гласные мы понимаем, как время и пространство (характер устремления), согласные – краска, звук, запах . В. Хлебников, стремясь расширить границы языка и его возможности, предлагает создание новых слов по корневому признаку, например: (корни: чур... и чар...) Мы чаруемся и чураемся. Подчеркнутому эстетизму поэзии символистов и особенно акмеистов футуристы противопоставляют намеренную деэстетизацию. Так, у Бурлюка “поэзия – истрепанная девка, “душа – кабак, а небо – рвань” ,у Шершеневича “в заплеванном сквере” голая женщина хочет “из грудей отвислых выжать молоко” . В обзоре “Год русской поэзии” (1914) В. Брюсов, отмечая преднамеренную грубость стихов футуристов, справедливо замечает: “Весьма недостаточно поносить бранными словами все, что было, и все, что есть вне своего кружка, чтобы уже найти нечто новое”.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

44.Темат и худ особенн  тв Маяк 1910гг

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

45. В.В.Маяковский «Облако в штанах». Идейно-художественный анализ поэмы.

 Творчество В.В. Маяковского тематически разнопланово. В ранний период оно пронизано любовными переживаниями. В зрелые годы в нем господствует общественная проблематика.  Заслуженную известность принесли В.В. Маяковскому поэмы «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник», «Война и мир» и «Человек». В них ярко воплотились стилевые особенности поэтики В.В. Маяковского: обилие неологизмов, которые легко и непринужденно включаются в текст произведений («изъиздеваюсь», «выжиревший», «любёночек», «декабрый» и т.д.), изысканные метафоры («окровавленный сердца лоскут», «сердце — холодной железкою»). Метафоричны и сами названия поэм: «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник».  Символично, что поэма «Облако в штанах» первоначально называлась «Тринадцатый апостол». В этом выразилась попытка противопоставить ее традиционному религиозному учению. Известно, что у Христа было двенадцать учеников-апостолов. Само слово «апостол» означает «посланник». По легенде, их избрал сам Христос и отправил по миру проповедовать его учение. Само название «Тринадцатый апостол» взрывает устоявшуюся религиозную традицию, указывает на то, что произведение претендует на общественно значимый факт действительности, а также подчеркивает исповедальный характер поэмы.  Апостолы обладали большой властью. Они были наделены способностью творить чудеса от имени Христа. Провозглашая себя тринадцатым апостолом, герой, по сути, заявляет миру о том, что возлагает на себя важную жизненную миссию. Как видно из дальнейшего развития сюжетной линии произведения, эта миссия заключается в том, чтобы разоблачать существующие общественные пороки и с максимально возможной душевной открытостью показать миру силу человеческих чувств.  Поэму «Облако в штанах» называют иногда манифестом поэта. Это эмоционально насыщенное произведение. Его идейный смысл сам автор определил как четыре крика «долой»: долой вашу любовь, искусство, строй, религию. Лирический герой низвергает любовь, основанную на поиске выгоды и комфорта. Он выступает против жеманной поэзии для эстетов, наводнившей поэтические салоны того времени. Автор считает, что буржуазный строй не является исторически прогрессивным и не принесет счастье человечеству.  Композиционно поэма определена как тетраптих: она имеет маленькое вступление и четырехчастное деление. Стремление показать исключительность и неординарность лирического героя звучит во всех главах поэмы. В одной из них упоминается желтая кофта, в которую «душа от осмотров укутана». Известно, что сам В.В. Маяковский в жизни любил носить желтую кофту. Познакомившись с поэмой, читатель понимает, что подобный жест вызван не только и не столько желанием выделиться, но попыткой прикрыть нечто очень уязвимое и болезненное в душе за внешней оболочкой отчаянного вызова:  Хорошо, когда в желтую кофту душа от осмотров укутана!  Пейзаж в поэме то готически возвышен («В стеклах дождинки серые свылись, гримасу громадили, как будто воют химеры Собора Парижской Богоматери»), то романтический («Что мне до Фауста, феерией ракет скользящего с Мефистофелем в небесном паркете!»), то экспрессионистски шокирующий («Всех пешеходов морда обсосала, а в экипажах лощился за жирным атлетом атлет: попались люди, проевшись насквозь и сочилось сквозь трещины сало, мутной рекой с экипажей стекала вместе с иссосанной булкой жевотина старых котлет»).  В лирическом герое сильно проповедническое, пророческое начало:  Где глаз людей обрывается куцый, главой голодных орд в терновом венце революций грядет шестнадцатый год.  Смешение стилей, эпох, культурно-исторических реалий сменяется в поэме как в калейдоскопе. Сюжет представляет собой не последовательное развитие событий, а строится по ассоциативному принципу: фрагментарность, неопределенность, недосказанность — все эти особенности как нельзя более удачно отражают характер мятежной и кризисной эпохи начала века  Лирический герой поэта переживает любовную трагедию. Героиню зовут Мария. Сюжет поэмы тяготеет к библейской обобщенности, и столь значимое в религиозном отношении имя для героини выбрано неслучайно. Герой и героиня контрастны во всем: он — огромный, неуклюжий индивидуалист, она — хрупкая, маленькая дочь своего общества.  Поэма написана в 1914-1915 годах, и в ней звучат отголоски антивоенных стихов этого времени:  Тело твое  я буду беречь и любить, как солдат,  обрубленный войною,  ненужный,  ничей,  бережет свою единственную ногу.  Поэму принизывает ощущение грядущих перемен. Символичен финальный образ спящей Вселенной, уподобленной гигантской сторожевой собаке. Создается впечатление, что вот- вот она воспрянет ото сна.

 

 

 

 

46. Новокрест поэзия. Тв Клюева

В 1911 году вышел первый сборник стихов Н.А.Клюева «Сосен перезвон» с предисловием В.Я.Брюсова. Представляя молодого поэта, В.Я.Брюсов писал, что его стихи, как дикий лес, который разросся «как попало по полянам, по склонам, по оврагам. Ничего в нём не предусмотрено, не предрешено заранее, на каждом шагу неожиданности – то причудливый пень, то давно повалившийся, обросший мхом ствол, то случайная луговина, но в нём есть сила и прелесть свободной жизни… Поэзия Клюева похожа на этот дикий свободный лес, не знающий никаких «планов», никаких «правил». 

          Н.С.Гумилёв в рецензии на книгу  «Сосен перезвон» отметил, что  это начало нового, свежего и  сильного  движения не только  в поэзии, но и во всей отечественной  культуре: «На смену изжитой культуре, приведшей нас к тоскливому безбожью и бесцельной злобе, идут люди, которые могут сказать про себя: «Мы предутренние тучи, зори росные весны…». 

Наиболее ярко эта тема выразилась в стихотворении «Вы обещали нам сады…» (1911). Полемический пафос этого произведения подчёркнут тем, что Н.А.Клюев предпослал ему тот же эпиграф, что и К.Д.Бальмонт к своему стихотворению «Оттуда», – строку из Корана: «Я обещаю вам сады». Надеясь на то, что его поэзия способна увести человека от проблем, конфликтов, потрясений реальной жизни в возвышенно-прекрасный мир дивных грёз, К.Д.Бальмонт обещает: «Я призываю вас в страну,// Где нет печали, ни заката,// Я посвящу вас в тишину,//Откуда к бурям нет возврата». Н.А.Клюев убеждён, что жильцы таких садов – «Чума, Увечье, Убийство, Голод и Разврат». По его мнению, настоящее очищение в другой, поистине «освежительной» силе - силе, идущей из глубины крестьянского мира, подкрепляемой неразрывной связью с природой и народным укладом жизни, народной моралью и искусством: «Вскормили нас ущелий недра,// Вспоил дождями небосклон,// Мы валуны, седые кедры,//Лесных ключей и сосен звон».  Эти мысли Н.А.Клюев продолжал развивать в сборниках «Братские песни» (1912) и «Лесные были» (1912-1913).

В конце 1920-х гг., когда всё явственнее предугадывалось трагическое будущее русского крестьянства, его этических и художественных ценностей, Н.А.Клюев создал самое значительное своё произведение – поэму «Погорельщина». В ней своеобразно переплетены  различные потоки  времени: обращение к русскому средневековью, когда творил Андрей Рублёв, перебивается ритмами, звуками и фразами двадцатых годов XX столетия; затем действие переносится во внеисторическое время, которое сменяется видениями поэта, а они, в свою очередь, неожиданно и резко прерываются прорывами современности. В поэме необычное сочетание гимна и плача –  величальной песни крестьянской Руси, с её бытом, моралью, искусством, и  похоронной причети по ней же, погибающей. Зачин поэмы украшен богатой словесной вязью: «Порато баско весной в Сиговце// По белым избам, на рыбьем Солнце!..» Неслучайно солнце дружно с работящими и талантливыми людьми, населяющими деревню Сиговый Лоб: «У Степаниды, весёлой Насти// В коклюшках кони живых брыкастей...//У Прони скатерть синей Онега...».  Н.А.Клюев восторгается не только виртуозностью мастеров, но и одухотворённостью творимых ими образов: «Резчик Олеха – лесное чудо…// Повысек птицу с лицом девичьим…». Это сладкоголосая птица Сирин, изображение которой встречается в народных вышивках, в резных наличниках и карнизах.

          Для  Н.А.Клюева Сирин был поэтическим символом народного искусства. Если в письме во Всероссийский Союз писателей  поэт призывал не допустить казни русского Сирина с его многопёстрыми колдовскими свирелями, то в поэме показал его гибель. Прежде всего, погибают творцы красоты: «В тот год уснул навеки Павел,// Он сердце в краски переплавил...»; «Не стало резчика Олехи...»; «Не стадо кружевницы Прони...». 

           Покинула  людей и вера: «И с иконы ускакал Егорий – //На божнице змий да сине море!» Ушла из деревни высокая мастеровитость, целомудренная стыдливость, несуетная уважительность. Осталась надрывная тальянка да пойло-зелье самогонка.

         Такая поэма  не могла быть напечатана в годы «великого перелома» и не могла быть прощена автору. Неудивительно, что Н.А.Клюев стал одной из первых жертв репрессий 1930-х гг. 2 февраля 1934 года он был арестован. Поэт понимал, что поэма стала одной из главных причин его ареста: «Я сгорел на своей Погорельщине, как некогда сгорел мой прадед протопоп Аввакум на костре пустозерском», – писал Н.А. Клюев  Сергею Клычкову.  В 1937 году Н.А.Клюев был расстрелян в Томске.

 

 

47. Христианское и крестьянское начало в творчестве С.А.Есенина 1910-1920-х гг («Микола», «Радуница», «Октоих», «Кобыльи корабли»)

В начале 1916 в издательстве Аверьянова вышел первый сборник стихов Сергея Есенина "Радуница", в 1918, при подготовке второго издания "Радуницы", им было исключено шестнадцать стихотворений (почти половина сборника в первой публикации). В «Радунице» отразились взгляды Есенина как "новокрестьянского" поэта, противопоставляющего себя поэтам "из интеллигенции". Крестьянское, народное сознание воплощено в яркой фольклорной образности, воспринимаемой как выражение души лирического героя. Первый сборник стихов Сергея Есенина восторженно приветствуется критикой, обнаружившей в нем свежую струю, отмечавшей юную непосредственность и природный вкус автора. "Радуница" привлекла внимание проникновенным изображением природы и "праздничностью зрения", которую сам Есенин впоследствии осознал как живую черту народного мироощущения, связав её с органической образностью русского языка, с обрядовым и орнаментальным народным искусством. В стихах «Радуницы» складывается особый есенинский «антропоморфизм»: животные, растения, явления природы и пр. очеловечиваются поэтом, образуя вместе с людьми, связанными корнями и всем своим естеством с природой, гармоничный, целостный, прекрасный мир. На стыке христианской образности, языческой символики и фольклорной стилистики рождаются окрашенные тонким восприятием природы картины есенинской Руси, где все: топящаяся печка и собачий закут, некошеный сенокос и болотные топи, гомон косарей и храп табуна — становится объектом благоговейного, почти религиозного чувства поэта. 
Радуница- название весеннего календарного праздника, день памяти усопших. Радуница соединяла прошлое и будущее. На радуницу «ходили на кладбище с закусками и вином», «угощали» умерших родителей и угощались сами. Смех и слезы были элементами сакрального действия и в самом обряде теснейшим образом переплетались две темы- жизни и смерти. Таким образом, название книги символизирует собой неотделимость мира природы от мира человека, нерасторжимость смерти природной и смерти человеческой, обращенность к культу предков и культу домашнего очага, который выступает как символ вселенной и родины; это символ веры в победу жизни над смертью, в преображение мира и человека. «В «Радунице» проявляются традиции сакрализации окружающего природного мира, утвержденные еще в древнерусской духовной культуре. . "Радуница" привлекла внимание проникновенным изображением природы и "праздничностью зрения", которую сам Есенин впоследствии осознал как живую черту народного мироощущения, связав её с органической образностью русского языка, с обрядовым и орнаментальным народным искусством. В стихах «Радуницы» складывается особый есенинский «антропоморфизм»: животные, растения, явления природы и пр. очеловечиваются поэтом, образуя вместе с людьми, связанными корнями и всем своим естеством с природой, гармоничный, целостный, прекрасный мир. На стыке христианской образности, языческой символики и фольклорной стилистики рождаются окрашенные тонким восприятием природы картины есенинской Руси, где все: топящаяся печка и собачий закут, некошеный сенокос и болотные топи, гомон косарей и храп табуна — становится объектом благоговейного, почти религиозного чувства поэта.