Шпаргалка по "Литературе 19-20 век"

Изображая человека в общении с природой дополняется в стихотворениях Есенина с любовью ко всему живому - зверям, птицам, домашним животным которые наделены человеческими чувствами и порою более гуманны, чем люди («Песнь о собаке», «Табун», «Корова», «Лисица»).

Такой взгляд Есенина на мир как на единое целое содержали отголоски древних народных представлений об «Узловой завязи» природы и человека.

Революционные события 1917 г. Есенин воспринял по своему – «С крестьянским уклоном» и видел их цель в том чтобы воплотить на земле в христианский и крестьянский социализм – царство правды, справедливости и всеобщего счастья. В «поэтической библии» Есенина состоящей из 11 маленьких поэм 1916-1918гг. говорилось о богом избранной России – духовной стране с нездешним цветом,  которому предназначено быть земным раем: «Осанно в вышних! Холмы поют про рай: И в полном рано я вижу тебя, мой отчий край!» («Октоих»). Есенин увидел в революции воплощение учения Христа о любви «Не губить пришли мы в мире, а любить и верить» («Певучий зов»). Говоря о преображении жизни, поэт исключал мотив крови и разделению людей на врагов, считался что, «все гроздья винограда золотого лета» всем «хватит и тепла и света» («Певучий зов»). В крестьянском рае названном Инонией то есть иной страной нет места страданью. Люди не в силах больше плакать и «пребывать под кровавом дождем». Люди миряне тихо и ладно живут в отчем рае, где обильный урожай и новая вера («Инония»).

Жизнь оказалась сложнее сладости иллюзий и надежда на сказочное появление земного рая не суждено осуществиться.

В стихотворении «Кобыльи корабли» 1919г. Есенин изобразил апокалиптические картины России «Бешенная зарева трупов», «Рванные животы кобыл», «Крик вороний», «Остылое солнце», сказав что повинно в этом стихия октября. Лирический герой почувствовал и свою погибель: «Скоро белое дерево сгорит головы моей желтый лист». Есенин с горечью признавался: «Идет совершенно не тот социализм, о котором я думал».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

48. Темат и худ своеоб поэзии Волошина

В 1907 году  М.А.Волошин написал ряд стихотворений, вошедших затем в цикл «Киммерийские сумерки», опубликованный в 1910 году  (Киммерией поэт называл восточную часть Крыма, которая находится между Судаком и Керченским проливом). По форме весь цикл (кроме первых трёх стихотворений) представляет собой сонеты, в которых поэт стремился передать не внешние черты пейзажа Киммерии, а постичь сущность каждого увиденного образа, поэтому чаще всего выбирал те моменты, когда окружающее изменяло свои формы. Вот почему излюбленным временем суток у М.А.Волошина были сумерки, сквозь которые он заглядывал и в свою душу.

Другой цикл, посвящённый земле Восточного Крыма, называется «Киммерийская весна», куда вошли стихотворения 1910-1926 гг. Здесь иначе воплощён образ Киммерии. Природа изменяется, пробуждаясь с наступлением весны, которая является началом новой жизни: «И ветви тянутся к просторам,// Молясь введению Весны,// Как семисвечник, на котором// Огни ещё не зажжены». Своеобразие цикла в том, что современный пейзаж вырастает из исторического:  сквозь «современность просвечивает древность, сквозь взгляд человека двадцатого века – поэтические верования эллина». М.А.Волошин считал, что «чувство родины неизбежно связано с пейзажем. Если мы упоминаем о “дыме отечества” или о тоске родных песен, то только потому, что они более властно, чем зрительные ощущения, раскрывают перед нами душу пейзажа... Пейзаж – это лик родной земли, лицо матери. От созерцания этого лица в душе поднимается та тоска, жалость, нежность, та надрывающая и безысходная любовь, с которой связано обычно чувство родины».

Поэзия М.А.Волошина – философская, но главное в ней – человек «как носитель нравственности», который может сделать выбор «между добром и злом, преданностью и предательством, зверством и гуманизмом». Основная идея историософия М.А.Волошина  состоит в любви к человеку, которая помогла поэту оставаться гуманистом в трудные годы революции и Гражданской войны в России: «Из самых глубоких кругов преисподней Террора и Голода я вынес свою веру в человека…».

 В 1919 году вышла книга стихов «Демоны глухонемые», ставшая своеобразным предупреждением тем, кто проливает народную кровь. Поэт испытывал глубокое отвращение к убийству. Обращаясь к опыту французской революции, он показал в стихотворениях «Термидор» и «Голова мадам де Ламбалле» трагедию французской аристократии, растерзанной озверевшей толпой в 1792 году. Поэт утверждал, что жестокость будет наказана только жестокостью тирана, который неминуемо придет ей на смену.

Большая часть стихотворений помечена 1917-1918 гг., лишь два из них – «Предвестие» и «Ангел Мщения» – датированы 1905-1906 гг. Этим поэт подчеркнул, что все стихотворения – результат его размышлений между двумя русскими революциями и всё, свершившееся в России в октябре 1917 года и после этого, им предсказано. Ангел Мщения вещает, что «восторг убийства» рождает «кровавые мечты» и что «камни мостовых, которых лишь однажды коснулась кровь!», теперь закляты вечной жаждой – «и кровь за кровь без меры потечёт». 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

49. Темат и худ своеоб  поэзии Цветаевой 1910-15гг

В 1910 году вышел первый сборник стихов М.И.Цветаевой «Вечерний альбом», который открывается стихотворением «В зале», посвященным таинственному и загадочному «острову детства». В обычной зале с приходом темноты обостренное детской восприятие придает простым житейским картинам особую значимость. Здесь важна мысль о том, что детям все «тайны вручены», им подвластен мир «вечерних видений». Жизнь ребенка необычайно наполнена и динамична, каждый её миг открывает для него новые истины, обогащает опытом духовной  борьбы, ведь детям приходится противостоять не только пугающим теням, но и собственным слабостям, поэтому велика цена победы над собой, над своим малодушием. Дети чувствуют кровную связь с миром, их переполняет сознание собственной значимости как первооткрывателей всего, что их окружает. В отличие от жизни взрослых, придавленных обыденностью, чьи дни «скучны и просты», мир детей огромен и многоцветен: «Мы знаем, мы многое знаем// Того, что не знают они!»

Дети владеют миром не только в пределах уютных домашних стен. Мир природы для них – тоже «наши царства» (так называется другое стихотворение из этого сборника). «Деревья, поле, скаты» становятся личными владениями их душ. В природе для детей нет повседневности: «темный лес», облачко, белеющее «в выси небес», свежесть летнего утра – драгоценные сокровища их жизни.

Радость познания связана для детей и с миром книг. «Неизменившие друзья» –  так названы М.И.Цветаевой любимые ею в детстве «книги в красном переплете» (одноименное название стихотворения). «Рай детского житья» освещен их присутствием. Чтение и игра матери на рояле сливали воедино  мир слова и музыки: «Под Грига, Шумана и Кюи// Я узнавала судьбы Тома». Книги становились своеобразной школой чувств: «О, золотые времена,// Где взор смелей и сердце чище!»

Атмосфера родного дома, его «рыцарский дух», «жизнь на высокий лад» во многом определили свойства натуры М.И.Цветаевой. «Дом» для неё – это не только особый уклад жизни, но и живое существо, преданное и понимающее. В стихотворении «Наша зала», большую часть занимает монолог залы, любящей и ласковой советчицы, которая тревожится за судьбу повзрослевшей героини: «Я слежу за тобою внимательным взглядом.//Облегчи свою душу рассказом нескорым!» Героиня переживает драму первой любви, и зала, словно близкий человек, сострадает ей: «О, не бойся меня, не противься упрямо://Как столетняя зала внимает не каждый!»

Особое место в творчестве М.И.Цветаевой занимает образ матери, оказавшей духовное воздействие на своих дочерей. Её памяти посвящено стихотворение «Маме». Натура тонкая, глубокая, художественно одаренная, она ввела их в мир прекрасного. С ранних лет музыка была для М.И.Цветаевой тождественна голосу матери: «В старом вальсе штраусовском впервые//Мы услышали твой тихий зов». Благодаря ей искусство стало для детей некой второй реальностью, подчас более желанной. Мать учила детей чувствовать свою и чужую боль, противостоять всему безобразному и дурному: «Ты вела своих малюток мимо//Горькой жизни помыслов и дел». Духовное наследство, завещанное матерью, означало глубину переживаний, яркость и обостренность чувств, благородство сердца. Благодаря матери в душе М.И.Цветаевой жила память о детстве, как о «лазурном острове».

 Лирическая героиня сборника – человек, тонко чувствующий красоту, для неё притягательны и реальный окружающий мир, и мир фантазии, мечты, вымысла. Это сильная, яркая личность, которой движет стремление «всё понять и за всех пережить!» Жить для неё значит «идти», «за всех страдать», «вести… вперед», «мчаться в бой», всё изведать, всё испытать: «Я жажду сразу – всех дорог!» (стихотворение «Молитва»). Сборник «Вечерний альбом» получил высокую оценку таких поэтов, как В.Я.Брюсов («Стихи Марины Цветаевой… отправляются от какого-нибудь реального факта, от чего-нибудь действительно пережитого, их автор не боится вводить в поэзию повседневность»); Н.С.Гумилев («это не только милая книга девических признаний, но  и книга прекрасных стихов»); М.А.Волошин («Кто Вам дал такую ясность красок?//Кто Вам дал такую точность слов?//Смелость все сказать: от детских ласок//До весенних новолунных снов?»).

В Коктебеле, в гостях у М.А.Волошина, в мае 1911 года М.И.Цветаева познакомилась с Сергеем Яковлевичем Эфроном (1893-1941), с которым обвенчалась 27 января 1912 года в Москве (в Палашевской церкви Рождества Христова).

В феврале 1912 года  вышел второй сборник стихов М.Цветаевой «Волшебный фонарь», в котором звучат мотивы дома, родного города, творчества и любви.

Стихотворение «”Прости” волшебному дому» написано М.И.Цветаевой в пору прощания с родительским домом. Близость разлуки предельно обостряет чувства, делая милее каждую деталь в облике родного дома («темный узор на портьере, //с медными ручками двери…//все полюбилось, как встарь»), который хранит в себе всё – и секреты детства, и отважные мечты («жажда великих путей»), и отроческие надежды, как «светлые  замки из инея». М.Цветаева выражает благодарность дому за все «небывалые весны» и «дивные зимы». Ему она обязана яркостью и незабываемостью первых жизненных впечатлений, когда счастье кажется близким и стремителен бег навстречу грядущему…

В стихотворении «Домики старой Москвы» родной город М.И.Цветаевой предстает как символ минувшего: здесь «вековые ворота», «деревянный забор», «потолки расписные» и «клавесина аккорды». Эти московские домики – «слава прабабушек томных» – исчезают, «точно дворцы ледяные по мановенью жезла», а с ними старая Москва утрачивает былую торжественность и величавость, становится беднее, ведь «домики с знаком породы» были хранителями души. Созидательным актом, противостоящим «бегу времени» и небытию является для М.И.Цветаевой творчество. В стихотворении «Литературным прокурорам» она говорит: «Всё  родное на суд отдаю,//Чтобы молодость вечно хранила//Беспокойную юность мою». Принимая жизнь как дар Творца, М.Цветаева говорит о невероятной, почти непомерной  для осознания простым смертным ценности этого дара. В стихотворении «В раю», удостоенном литературной премии на Пушкинском конкурсе, небесное и земное противостоят друг другу. Горний мир, где нет тревог и печалей, представляется М.И.Цветаевой гармоничным, но чужим: «Виденья райские с  усмешкой провожая,//Одна в кругу невинно-строгих дев,//Я буду петь, земная и чужая,//Земной напев». Страстной, мятежной душе героини нет умиротворения: «Где все покой, я буду беспокойно//Ловить  твой взор». Слишком сильны её земные чувства и драгоценны воспоминания о земном, даже боль пережитой любви – одно из сокровищ её души. Это очарование всего земного  – и печального, и радостного – невозможно забыть: «Я о земном заплачу и в раю…».5 сентября 1912 года у М.И.Цветаевой и С.Я.Эфрона родилась дочь Ариадна.

В 1913 году выходит третий сборник стихов М.И.Цветаевой «Из двух книг». Его героиня дорожит каждым пережитым мигом и впечатлением. «Остановить мгновенье, запечатлеть его становится одним из главных творческих принципов М.И.Цветаевой. В предисловии к сборнику она пишет: «Записывайте точнее! Нет ничего не важного!» Это своего рода личный манифест поэтессы: «Мои стихи – дневник, моя поэзия – поэзия собственных имен». М.И.Цветаева не отделяет «внешнее» от «внутреннего», видя во «внешнем» проявление внутренней сути. По её мнению, поэту необходимы неспешность взгляда, подробность восприятия, пристальное внимание к миру при освоении житейского и духовного пространства. Слово должно запечатлеть всё, что дорого и любимо поэтом, – «всё это будет делом нашей оставленной в огромном мире бедной души».

Жизнелюбие лирической героини парадоксальным образом связано с размышлениями о смерти, уходе из жизни.  Она ощущает тонкость той незримой грани, которая отделяет бытие от небытия. Желая понять запредельное, М.И.Цветаева мысленно пытается перешагнуть эту грань. В стихотворении «Идешь, на меня похожий…» душа героини после земной жизни как бы созерцает оставленный ею мир, напоминающий о том, что она «тоже была». Освещенный солнцем «прохожий» не имеет конкретных примет и кажется героине похожим на неё саму, когда-то жившую, смешливую, ироничную. Она не приемлет безразличия и безучастности, поэтому ей важно, чтобы «прохожий» остановился, почувствовал в ушедшем своего ближнего и задумался, но без уныния и скорби:  «Легко обо мне подумай,//Легко обо мне забудь». «Голос из-под земли» не должен быть пугающим для живущего: пусть он так же, как она, ощутит близость и связь между ними и двумя мирами; поэтому голос героини так ласково-кроток, полон заботы и нежности. Горечь её («Я тоже была, прохожий!») сменяется любованием: «Как луч тебя освещает!//Ты весь в золотой пыли…».

  Тема бессмертия души получает развитие в стихотворении «Уж сколько их упало в эту бездну…». Его героиня пытается разглядеть в дали лет тот день, когда и  ей будет суждено исчезнуть «с поверхности земли». Никому из смертных не миновать этого, но как трудно представить, что когда-то наступит этот миг и – «застынет всё, что пело и боролось,//Сияло и рвалось», ведь героиня так дорожит всем, что есть «на ласковой земле». В искупление грядущей разлуки она просит любви: «Я обращаюсь с требованьем веры//И с просьбой о любви». Героиня ждет, чтобы её любили за независимый и гордый нрав, за достоинство и великодушие, за пережитые разочарования и боль, за неизбежный уход с земли, столь трагический для неё – «такой живой и настоящей».

Зимой 1915-1916 гг. М.И.Цветаева отправилась в Петербург, мечтая встретиться там с А. Ахматовой (встреча не состоялась). На литературном вечере, где присутствовали О.Э. Мандельштам, М.А. Кузмин, С.А. Есенин, М.И.Цветаева «от лица Москвы» читала свои «Юношеские стихи»,  которые создавались с 1913г. по 1915г. (в 1919 г. М.И.Цветаева собиралась их издать, но так и не опубликовала). В этой книге много пророческих стихотворений. Одно из них – «Я с вызовом ношу его кольцо…» (1914) – посвящено С.Я. Эфрону. М.И.Цветаева гордится им, восхищается рыцарственностью его души и в то же время предчувствует его драматичную судьбу. Описание внешности героя («Безмолвен рот его, углами вниз,//Мучительно великолепны брови») передает его стремление самопроявиться, выразиться и невозможность высказаться. За кажущейся хрупкостью героя («Он тонок первой тонкостью ветвей») автору видится непоколебимая внутренняя готовность к жертве: «Такие – в роковые времена – //Слагают стансы – и идут на плаху». Скоро наступят «роковые времена», и С.Я.Эфрону придется взойти «на плаху» собственных идеалов и заблуждений, расплатившись за всё собственной жизнью.