Российско-амеерикаские отношение в конце XX столетия

К концу правления администрации Клинтона многие оценки, высказанные американскими учеными, совпали с мнением российских внешнеполитических экспертов, считавших, что нежелание США и Запада воспользоваться позитивными достижениями советско-американских отношений в годы перестройки может помешать созданию стабильного мирового порядка, что необоснованно занижается важность России и ее политики в Евразии⁷⁵.

Исчерпывающую оценку положения, сложившегося в российско-американских отношениях во второй половине 1990-х годов, дал один из ведущих специалистов в области международных отношений В.А.Кременюк. Он отмечал, что в России существовали серьезные заблуждения, порожденные традиционным российским незнанием современного мира, усиленным десятилетиями изоляции при коммунистическом режиме, завышенной самооценкой, непониманием американского политического процесса, от которого ожидали несвойственного американцам альтруизма в обмен на «хорошее поведение» России на международной арене⁷⁶.

Ряд либеральных американских ученых, публицистов, политиков говорили о том, что сложности в российско-американских отношениях в значительной степени объяснялись высокомерием американской внешнеполитической элиты, которая сделала все возможное, чтобы унижать Россию ее поражением в холодной войне. Россия все более воспринималась руководством США как «лишняя проблема». Авторитетные специалисты по СССР и России А.Горелик, Дж.Биллингтон, Д.Саймс и др. обращали внимание на то, что администрация Клинтона проводила политику, которая не могла восприниматься Россией как дружественная: России навязывалось расширение НАТО, которая все ближе продвигалась к ее границам; США активизировали действия по освоению нефтяных запасов в Казахстане и Азербайджане, вместо того, чтобы осваивать запасы энергоресурсов в России, пытались отрезать ее от торговли нефтью и газом Каспия; не была отменена поправка Джексона-Вэника; Россию продолжали вытеснять из традиционных сфер влияния.

Дж.Биллингтон, например, заявлял о том, что администрация Клинтона и те эксперты, которые работали над созданием глобальной стратегии США, на самом деле делали все, чтобы предотвратить установление демократии и свободы на континенте Евразии. Главная ошибка, по его мнению, состояла в том, что Россия -- основная страна Евразии была отодвинута на задний план в геополитических расчетах США, в результате чего в России и в целом в Евразии сложилась критическая ситуация, США и Запад перестали быть центральным направлением российской политики, а в самой России росли антиамериканские настроения. Полемизируя с теми политиками и экспертами в США, кто не видел в России великую державу, Дж.Биллингтон и те, кто разделял его точку зрения, делали акцент на том, что у США есть не только моральные, но и геополитические и материальные соображения, чтобы оказывать России больше помощи в решающий период ее развития как державе, которая обладает крупнейшими в мире природными богатствами, высоким интеллектуальным потенциалом.

Д.Саймс высказал верную мысль о том, что надежды на «уход» Российской Федерации из активной международной политики, которые существовали у многих американских политиков после распада СССР, были абсолютно необоснованными. Россия стала все более заявлять о себе, как о серьезной державе, начала «говорить своим голосом», и звучание этого голоса не нравилось Соединенным Штатам. Происходило осознание того, что в России складывался политический строй, отличный от американской демократии, особый тип системы государственного управления. По мнению Д.Саймса, американскому руководству следовало отказаться от патерналистских привычек в отношениях с Россией, в оценках ее внутриполитической ситуации, больше обращать внимание на то, как она строит свои отношения с США и остальным миром.

Оппоненты глобальной стратегии администрации Клинтона из числа либеральных ученых указывали, во-первых, на необходимость уменьшить число приоритетов американской политики, во-вторых, на важность проведения политики, которая охватывала бы две крупнейшие азиатские державы -- Китай и Россию. Внешнеполитические эксперты, выступавшие за более широкое сотрудничество с Россией, отмечали, что, хотя интересы Китая и России прямо не пересекаются с американскими интересами, каждая из них может противостоять устремлениям США выполнять роль единственного защитника и распространителя демократических норм и институтов в мире, а российско-китайский союз, пусть даже временный, способен нанести существенный ущерб интересам США, дестабилизировать ситуацию в Европе и в Азии⁷⁷.

Политики и ученые, входившие в так называемое «российское лобби», заявляли, что при планировании внешней политики США необходимо учитывать «российский фактор», так как он представляется важным не только для Соединенных Штатов, но и для мирового развития. Была высказана мысль о том, что, хотя реформирование России в большей степени будет определяться ее внутренней и внешней политикой, роль Запада и США может быть также очень важной для успешного преобразования страны.

Рассматривались несколько возможных вариантов внешней политики России, которые следовало бы иметь в виду при планировании внешней политики Соединенных Штатов:

1. Возможность появления неуправляемой России, когда Россия будет не в состоянии проводить эффективную внешнюю политику, в стране не будет реально действующего правительства, что приведет к хаосу, дезинтеграции Российской Федерации, возникнет опасность использования ядерного оружия отдельными региональными лидерами. В случае развития событий по указанному сценарию, Россия утратит влияние в мире, представит угрозу своим ближним и дальним соседям. Критики глобальной стратегии Клинтона высказали мнение, что действия США способствовали развитию событий как раз по такому сценарию. Однако большинство экспертов исключали такой вариант.

2. У России нет альтернативы интеграции с Западом, она не имеет возможности полностью реализовать заявленные внешнеполитические приоритеты и продолжить реформы без его поддержки, что оставляет полную свободу рук для США. Сторонники такой позиции заявляли, что американская политика в отношении России не всегда была безукоризненной, однако основная доля ответственности за неблагоприятное развитие событий лежит на России, которая не сумела найти внешнеполитическую стратегию, соответствующую ее стратегическим возможностям, проявляла завышенные амбиции. С.Сестанович заключил, что во второй половине 1990-х годов становилось все труднее иметь дело с Россией, и если она хочет сохранить благоприятные для нее отношения с США и рассчитывает на дальнейшую помощь, то не должна противодействовать американской политике в Евразии, в том числе в странах СНГ, что двусторонние отношения должны стать «улицей с двусторонним движением»⁷⁸.

М.Мэнделбаум придерживался иного мнения относительно неизбежности уступок со стороны России и полной свободы действий США, считал, что хотя интеграция с Западом действительно очень важна для России, ее политика, скорее всего, будет разной на разных направлениях: дружественной, направленной на интеграцию с Западом; конфронтационной -- на Востоке, неоимперской -- на Юге.

3. Противостояние американской гегемонии, когда Россия будет проводить политику создания коалиции стран, не включенных в новую систему безопасности на базе НАТО, недовольных политикой США. В этом направлении могут развиваться отношения России с Китаем и странами, проводящими (или способными проводить) авантюристическую политику (Ирак, Иран, Ливия). Этот сценарий представлялся наиболее опасным для международной безопасности, даже катастрофой для всей планеты.

4. «Срединный» путь между полной ориентацией на интеграцию с Западом и открытым противостоянием ему, когда в одиночку или совместно с другими странами Россия в состоянии будет внести серьезные коррективы в политику США, используя право вето в СБ ООН, внося изменения в режим нераспространения ядерного оружия, развивая экономические отношения с государствами, которые США стремятся изолировать. В этом сценарии, как и в предыдущем, не исключалась возможность партнерства с Китаем -- государством, как и Россия, культурологические и географически далеким от Запада.

Последний сценарий считался наиболее вероятным, по мнению тех ученых и политиков в США, которые признавали необоснованность заявлений о том, что интеграции России с Западом по американской модели нет альтернативы. Указывалось на то, что, хотя западная политическая и экономическая модель, воплощенная в Соединенных Штатах, Западной Европе и Японии, привлекательна для многих стран, которые стремятся достичь процветания, используя западные/американские институты, нормы и организации, тем не менее, не совсем корректно утверждать об одинаковом восприятии «магнетического влияния» западных ценностей, об отсутствии полного или частичного его неприятия, а также противостояния ему со стороны государств, для которых западная модель окажется менее желательной и приемлемой в полном объеме.

Была высказана мысль, что Россия -- евразийская держава и ее политика не может быть целиком ориентирована на Запад, она будет разнонаправленной. Не только Россия будет проводить активную политику в СНГ, в Азии и на Ближнем Востоке, но и ведущие страны этих регионов будут оказывать сильное влияние на ее международную деятельность. Не только от России потребуется понимание интересов Запада, но и от Запада потребуется понимание того, что у нее есть интересы в разных регионах мира, которые могут не совпадать с интересами США и других стран.

М.Мэнделбаум и те из американских специалистов по внешней политике, кто последовательно выступал за активное вовлечение России в международные дела, за отказ от позиции превосходства по отношению к другим странам, предлагали избрать более «мягкий» вариант лидерства США, по-деловому и непредвзято относиться ко всем странам. Сторонники сохранения баланса между ведущими мировыми державами, в число которых включалась и Россия, считали, что, несмотря на существовавший дисбаланс в положении США и России после окончания холодной войны, политике в отношении Российской Федерации должно быть отведено важное место во внешнеполитической стратегии Соединенных Штатов по ряду причин, таких как необходимость, осуществлять контроль за ядерным потенциалом России; за действиями России в странах СНГ, прежде всего на Украине, в Беларуси и странах Балтии (считалось, что усиление позиций России в этих странах особенно нежелательно, так как они рассматриваются как важный объект политики отдельных старых и новых членов НАТО, в первую очередь, Германии и Польши); за действиями России в Азии, прежде всего в отношении Ирана, Китая, Индии, так как потенциально Россия остается государством, которое может претендовать на роль гегемона в Евразии и помешать осуществлению планов США на континенте; указывалось на важность для США района Каспийского бассейна, где они хотели бы укрепить свои позиции.

Контроль за действиями России, по мнению сторонников нормальных партнерских двусторонних отношений, должен был дополняться реальным признанием статуса великой державы за Россией, сохранявшей огромный потенциал для восстановления международного влияния, несмотря на временную слабость. Отмечалось, что к России не должны применяться двойные стандарты при оценке ее политики, должна признаваться ее особая роль на постсоветском пространстве и влияние в других регионах, где у нее могут быть интересы, отличные от американских. Утверждалось, что для Запада гораздо лучше иметь Россию в качестве союзника и участника западной коалиции.

К концу президентства Б.Клинтона консервативные политологи и политики сделали российскую политику демократической администрации главным объектом критики. Республиканцы выделяли в основном негативные факторы внутренней и внешней политики России, обвиняя в неблагоприятном развитии событий в Российской Федерации администрацию Клинтона и внешнеполитических экспертов, занимавшихся идейной разработкой ее политики.

Либералы оставались расколотыми на тех, кто был, одержим планами глобального регулирования по распространению демократии и рыночной экономики и требовал увязывать американскую политику с внутриполитической ситуацией в России, и на тех, кто выступал за усиление геополитического компонента двусторонних отношений. Последние не отрицали ошибок в действиях России, но указывали и на наличие позитивных факторов. Считали, что для США гораздо выгоднее добиваться сотрудничества с Россией в решении глобальных проблем и предоставить ей возможность разобраться во внутренних трудностях своими силами, без нажима извне. Мнение сторонников реального партнерства с Россией не оказало решающего влияния на политику администрации Клинтона, которая делала многое вопреки мнению и интересам России. «Пророссийски» мыслившие политологи и политики оказались в меньшинстве.

2.2 Роль личностей в отношениях двух держав

Рассказывая обо всех спектрах взаимодействия России и Соединенных Штатов Америки, упоминая такие сферы деятельности, как военный блок, экономический и научный фактор, нельзя не обратить внимание на взаимоотношение двух президентов - людей играющих непосредственную роль в формировании дружеских отношений и увеличении сфер сотрудничества между двумя государствами. В отношениях между США и Россией этот фактор очень велик и наиболее актуален, так как именно между этими двумя державами сотрудничество, в большинстве случаев зависело именно от взаимодействия лидеров стран. Достаточно вспомнить эпоху Бориса Николаевича Ельцина и его «друга Билла».

Борис Ельцин и Билл Клинтон, несмотря на то, что в отношениях на «высшем уровне» не бывает постоянных друзей, считали друг друга хорошими друзьями и, часто их личные взаимоотношения превалировали над межгосударственными.⁷⁹ Строуб Тэлботт - человек, знавший практически все о взаимоотношениях двух держав, а также непосредственно об отношениях Ельцина и Клинтона. Еще в 1970 году, будучи студентом Оксфордского университета, Тэлботт встречает не известного никому в те времена, будущего президента Соединенных Штатов Америки, Билла Клинтона. Став президентом, Клинтон сразу же попытался рекрутировать профессионального журналиста Тэлботта в свою команду. От предложения стать послом в Москве университетский приятель президента наотрез отказался, зато он согласился стать сначала главой отдела госдепартамента по делам СНГ, а через несколько месяцев - и первым замом госсекретаря. На этом ключевом посту Тэлботт пробыл больше семи лет. Всё это время главным объектом внимания друга Клинтона была Москва.