Опыт сравнительного анализа аграрных сообществ Бурятии (Россия), России и других стран

го развития очевидна; экономисты, занимающиеся развивающимися

странами, обнаруживают, что  они стали писать о таких явлениях, как

связь между идеологией и  предпринимательской активностью, между

уровнем грамотности и  психологическими ориентациями на развитие,

о влиянии сельской, общинной организации на экономическое разви-

тие и т. п. При новом  подходе экономистов к проблемам  слаборазви-

тых стран становится все  сложнее определить, где кончается  эконо-

мика и начинается социология, социальная антропология и политиче-

ская наука» (цит. по: 213, с. 15).

Особенности теоретических  взглядов автора. В условиях гло-

бализации проблема этничности, как мы считаем, должна быть по-

ставлена совершенно иначе. Под ударами глобализации в этнических

сообществах возникает шок, стресс как реакция на высокие  риски ин-

новаций, и для минимизации  рисков акторами используется хозяйст-

венный опыт, унаследованный от прошлых этапов развития. И эти

процессы мы наблюдаем  не только в отдельных этнических сообще-

ствах, например в Республике Бурятия, но и в Москве и в городах  За-

пада. Традиционные практики и институты хозяйствования, исполь-

зуемые акторами – представителями  различных социумов, невозмож-

но отменить. Они возникают  как продукт общественного разделения

труда из глубины веков, из недр развития общества и закрепляют од-

нажды выбранное направление  развития путем минимизации издер-

жек деятельности акторов, что, естественно, накладывает ограниче-

ния на их дальнейший выбор. И здесь, на наш взгляд, уместно  при-

вести цитату из работы Д. Норта: «Институты создаются людьми.

73

Люди развиваются и  меняют институты; поэтому наша теория должна

начаться с индивида» (153, с. 57). В условиях стремительного внедре-

ния рынка для минимизация  рисков неопределенности и хаоса  этно-

сами были использованы традиционные практики и институты, как

ограничения внедряемых инноваций, что привело к их блокировке и

возврату к архаике. И, как далее пишет Норт, «в то же время ограни-

чения, накладываемые институтами  на человеческий выбор, оказы-

вают влияние на самого индивида. Соединение индивидуального  вы-

бора с ограничениями, накладываемыми институтами на весь пере-

чень выборов, является важным шагом в сторону интегрального  со-

циального анализа» (там  же, с. 89). Возрождение новой архаики, в

свою очередь, обусловило выбор клановых институтов, унаследован-

ных этносами с предшествующего  периода развития, которые закре-

пили их неэффективность. В результате у акторов-крестьян произош-

ло падение трудовой мотивации  и полная дезориентация в рынке, что

наложило свой отпечаток  на выбор средств и методов  социальной

политики в виде институтов административного контроля, унаследо-

ванных из прошлого периода  страны.

Считаем важным еще раз  подчеркнуть, что именно под влиянием

действия этого механизма  и возникает зависимость от траектории

предшествующего развития. Тем самым традиции (институты) обра-

зуют своеобразную колею, коридор, поддерживающий инерцион-

ность эволюции социальных систем, обеспечивающий его историче-

скую преемственность, устойчивость и воспроизводство социальной

целостности общества. Возникающие  из недр общества, эти институ-

циональные ограничения, т. е. традиционные практики и институты,

радикально отличаются друг от друга и во временном разрезе, и при

сравнении моделей трансформации  социальных систем различных

стран.

Именно __________за счет использования  преимуществ традиционных, ис-

торически сложившихся хозяйственных  укладов и форм социальных

практик был обеспечен  взрывной эффект перехода к рынку  аграрных

сообществ Японии, Китая, Индии, Вьетнама, а в последнее время  и

Монголии. В аграрных сообществах  Китая и Вьетнама социальные

институты и формы организации  труда, унаследованные от предыду-

щих периодов, были использованы в качестве фундамента для по-

74

строения более эффективных  форм их экономической и социальной

организации. Рыночные новации, органично встроенные в унаследо-

ванные от прошлого формы  организации хозяйственной деятельно-

сти, стали примером эффективной  адаптации аграрных реформ к тра-

диционному укладу и образу жизни различных этносов. Для  объясне-

ния этого феномена, на наш  взгляд, лучше всего подходит тезис

Де Сото: «Формы поведения, которые сегодня склонны объяснить

культурным наследием, вовсе  не представляют собой результат  этни-

ческих или иных особенностей, а имеют причиной разумную оценку

издержек и выгод от обращения к услугам легальной  системы собст-

венности» (60, с. 42), т. е. существовавших ранее в данной социальной

общности форм хозяйственных  отношений. Традиционные институты

этих стран, реорганизуясь, могут эффективно приспосабливаться  к

меняющимся условиям, а  традиционные ценности в некоторых  случа-

ях даже обеспечивают источники  легитимации для достижения новых

целей и, в частности, для  легитимации изменений в правах собствен-

ности и облегчения условий  для пользования ими различными соци-

альными группами.

Опыт трансформации аграрных сообществ ряда стран Азии убе-

дительно свидетельствует  о том, что традиционные практики (инсти-

туты) семейного (общинного) хозяйствования могут быть использо-

ваны не только для обеспечения  легитимности аграрных инноваций,

но и для развития на их основе институтов рыночной направленности,

в частности высокоэффективных  корпоративных предприятий. И это

подтверждает правильность излагаемой нами концепции о том, что

только использование  адаптивных (в нашей концепции  – инноваци-

онных) по отношению к  традиционным, складывающимся веками

образцам хозяйственной  деятельности обусловливает выбор  опти-

мальной последовательности, скорости и эффективности аграрных

реформ, обеспечивающих поддержание  инерционности развития тра-

диционного социума.

Особенно ярким свидетельством в пользу пересмотра использо-

вавшихся ранее концепций  является опыт трансформации аграрного

сообщества Японии после  второй мировой войны (см.: 149). Япония –

обделенная природными ресурсами  и земельными угодьями, сокру-

шенная в войне аграрная феодальная страна – при переходе к рынку

75

использовала преимущества традиционной общинной самоорганиза-

ции. В период трансформации  была сохранена парцеллярность сель-

ского хозяйства: раздробленные  мелкие хозяйства полностью охваче-

ны кооперативами, выполняющими все функции: сбытовые, произ-

водственные и социальные. Кооперативная система хозяйствования

была органично встроена в систему жизнедеятельности  села, поддер-

живала и сохраняла  сельский социум. (Эта система в  значительной

степени напоминает наши колхозы, которые на заре кооперации, воз-

можно, могли бы пойти  этим путем, если бы не было жесткого адми-

нистративного прессинга, приведшего впоследствии к их деграда-

ции.) Как считает российский этнолог Л. Перепелкин, «традиции  об-

щинного землепользования, в основе которых коллективизм и  груп-

повая ответственность за принятие решений, стали ключевыми  фак-

торами успеха знаменитой системы японского менеджмента, многие

элементы которого были заимствованы из советской системы управ-

ления» (166, с. 38). И это еще  раз убеждает в правильности развивае-

мой нами концепции. Сохранение преемственности социальных прак-

тик и институтов социальной системы при переходе из одного качест-

венного состояния в другое способствует минимизации транс-

акционных издержек. И путем  ускорения процесса преобразований

достигается взрывной эффект инноваций и высокая адаптационная

способность традиционного  социума к переменам.

Постепенно западными  учеными-этносоциологами была призна-

на высокая значимость традиционных, унаследованных от прошлого

периода развития этносов  социальных практик и сложившихся  соци-

альных структур и институтов в социальном поведении, процессах

модернизации, политической жизни отдельных стран. Были даже вве-

дены термины «анклавной цивилизации» и «локальных солидарно-

стей», которыми подчеркивалась роль и значение культурного и  со-

циально-экономического своеобразия  развития отдельных стран, на-

циональных регионов, городских  и сельских образований, а внутри

них отдельных национальных районов и поселений.

Между тем в российской социологии изучению своеобразия раз-

вития отдельных стран, регионов, национальных общностей и роли в

их трансформации исторического  наследия, т. е. факторов, унаследо-

ванных от предшествующего  развития этих сообществ, не уделялось

76

ранее достаточного внимания. Это привело, на наш взгляд, к ошибкам

в выборе направлений перехода к более эффективной, как ранее  счи-

талось, модели трансформации  такой социальной системы, как Рос-

сия. В условиях глобализации и перехода этносов к более  эффектив-

ным формам социально-экономических  отношений результатом

взаимодействия традиций и инноваций, как мы считаем, должен стать

новый механизм, воспроизводящий  эталоны хозяйственного поведе-

ния, проверенные опытом исторического и хозяйственного развития

различных этносов и соответствующий  потребностям их дальнейшего

социально-экономического развития. Такое понимание исторической

обусловленности изменения  современных, происходящих в различ-

ных регионах и национальных сообществах страны социально-эконо-

мических процессов открывает  другие горизонты в оценке возможно-

стей их трансформации. Скопированные  с опыта стран Запада, аграр-

ные инновации не могут  быть однозначно повторены крестьянами  –

представителями других национальных сообществ и регионов страны,

имеющими отличный от стран  Запада опыт развития хозяйственных

практик и институтов. И  когда мы анализируем последствия  транс-

формации аграрных регионов и национальных сообществ, мы, в свою

очередь, вынуждены сталкиваться с особыми условиями и факторами

их формирования и развития, накладывающими яркий отпечаток  на

результаты произошедших в них преобразований. Последствия  транс-

формации различных аграрных сообществ раскрывают более слож-

ную логику развития регионов и отдельных этнических образований

как на протяжении всего  пути их трансформации, так и в  отдельные

периоды их истории.

Эта логика, как мы писали выше, представляет скорее результат

взаимодействия, взаимопроникновения  и взаимовлияния сообществ,

представляющих разные хозяйственные  культуры. И это положение

подтверждается ходом  трансформации аграрного сообщества России.