Сущность и структура банковской системы РФ

-   найти новые направления развития бизнеса и/или принять новые стратегии развития, в том числе и на региональном уровне;

-   перестроить бизнес-процессы, существенно улучшить систему риск менеджмента.

Решение этих задач требует  количественного увеличения и качественного  улучшения кредитного портфеля. Именно его динамика является ключевым показателем  успешности выхода российской банковской системы из кризиса. По мнению участников Форума, экономика России сможет выйти  на траекторию стабильного роста  в том случае, если на протяжении следующих пяти лет реальные темпы  прироста основных показателей банковской системы будут составлять не менее 15% в год. [16, с.129]

Таблица 1.1.1

Динамика основных показателей  банковской системы России в период 2010-2015 гг., трлн руб.

Как позитивное следствие  кризисных явлений следует рассматривать  значительное расширение масштабов  и инструментов рефинансирования со стороны Банка России. В период острой фазы кризиса и в настоящее  время оно стало действенным  механизмом управления ликвидностью. При этом прогнозы о том, что предоставление банкам избыточной ликвидности вызовет  взрывной рост инфляции, не сбылись.

По мнению участников Форума, основной недостаток существующей системы  рефинансирования заключается в  том, что многие банки не имеют  доступа к ней. Это вынуждает  большое число банков, наученных  опытом кризиса, создавать значительный запас ликвидных активов в  ущерб развитию кредитования. Необходимо изменить политику Банка России по рефинансированию, переориентировав её на поддержку банков всех уровней. Банковскому  сообществу необходима уверенность  в том, что в случае тревожной  ситуации на рынке доступ к ресурсам Банка России будет у всех кредитных  организаций. [36, с.86]

Необходимым условием для  дальнейшего развития механизмов рефинансирования кредитных организаций и расширения состава активов, принимаемых в  обеспечение по кредитам Банка России, является стандартизация банковских продуктов (активов) с тем, чтобы они могли  быть свободно проданы на рынке или  предоставлены в залог по привлекаемым кредитам (в том числе по кредитам Банка России) в случае дефицита ликвидности. В отличие от ликвидных  ценных бумаг банковские кредиты, относимые  к ликвидным активам в целях  расчёта обязательных нормативов ликвидности, весьма проблематично реализовывать  на рынке, поскольку у каждого  банка свои персональные требования и условия кредитования, и качество кредитных продуктов одного банка  вызывает сомнения у других кредитных  организаций. По таким продуктам  нельзя адекватно оценить риски, определить их стоимость, следовательно, сложно их перепродать или рефинансировать. Выходом могло бы стать появление  стандартных банковских продуктов (в частности, кредитов), по котором могут быть однозначно оценены риски и понятны принципы ценообразования.

Появление и использование  единых стандартов к банковским кредитам будет способствовать обеспечению  ликвидности указанных активов  и формированию их вторичного рынка, облегчит и ускорит принятие Банком России решения о возможности  включения стандартизированных  активов (кредитов) в пул обеспечения  по предоставляемым им кредитам, а  в случае кризисных явлений позволит сохранять доверие на межбанковском  рынке.

База для реализации подобного  проекта уже создаётся. С 2005 года АРБ совместно с Банком России проводит работу по разработке и практическому  внедрению целого ряда стандартов качества банковской деятельности. Результатом  их деятельности стали 13 различных  стандартов. В настоящее время  актуальность повышения качества деятельности банков резко возросла. Поэтому требуется  как уточнение существующих, так  и разработка новых стандартов. [36, с.86]

Особое значение процессы стандартизации могут иметь в  политике рефинансирования ЦБ РФ. Соблюдаемые  банками стандарты выдачи кредитов и сформированные по эти принципам  портфели однородных ссуд могут в  перспективе приниматься как  обеспечение по предоставляемой  Банком России ликвидности.

Также требуется сохранение процедуры, методики и порядка беззалогового  рефинансирования банков с целью  поддержки их ликвидности. При этом целесообразно выработать дифференцированные подходы в предоставлении средств  федеральным и региональным банкам.

Постоянный дефицит рублёвых средств в экономике России должен сокращаться в том числе за счёт долгосрочной процентной политики, направленной на эффективное управление рыночными ставками.

Нельзя исключить, что  новые витки нестабильности в  связи с угрожающей экономической  ситуацией в ряде стран Европы приведут к ухудшению конъюнктуры  финансового рынка России. Поэтому  отечественные банки должны иметь расширенный доступ к рефинансированию с целью недопущения дальнейшего сжатия кредитования.

Источник кризиса может быть как преимущественно внешний (длительный период нестабильности на финансовых рынках, снижение цен на нефть, ухудшение международных отношений), так и внутренний (политическая или макроэкономическая нестабильность, включая циклический спад).

Рис 1.1 Модели банковского рынка в зависимости от сценариев развития

В России восстановительный период, когда циклический характер роста практически не ощущается из-за эффекта низкой базы, завершился, что делает вероятным возникновение в период 2009—2020 гг. циклического спада. Существенное замедление экономической динамики может начаться уже в 2009 г., когда будет исчерпан эффект инвестиционного рывка 2007 г. и обострится ряд ресурсных ограничений. Именно тогда могут реализоваться кредитные риски, накопленные банками в период экономического роста. [36, с.86]

Рецессия, связанная со снижением инвестиционной активности крупных предприятий, ударит, прежде всего, по банкам, ориентированным на корпоративное кредитование. Их темпы роста резко упадут, а кредитные риски вырастут.

Если спад затронет и потребительский сектор, серьезно пострадают банки, занимающиеся розничным кредитованием. В сегменте кредитования физических лиц даже некоторое замедление экономической динамики может обернуться реализацией кредитных рисков. Позитивные прогнозы аналитиков и банкиров построены, прежде всего, на ожиданиях продолжения экономического роста и расширения внутреннего потребления.

Валютные риски, которые банки  переложили на своих заемщиков, отчасти реализуются как кредитные: предприятия, не имеющие экспортной выручки, не смогут обслуживать кредиты, номинированные в подорожавших долларах. Ослабление рубля приведет также к оттоку части спекулятивного капитала, что снизит уровень ликвидности.

Первоисточником таких рисков являются валютные займы банков. Тем не менее, отказаться от них не удастся и среднесрочной перспективе: для обеспечения инвестиционных потребностей экономики внутренних сбережений явно недостаточно. Усилия регулятора должны быть направлены на то, чтобы российские банки выбрали умеренный уровень валютных рисков. В похожей ситуации казахстанские банки, например, выбрали более агрессивное наращивание валютных займов, что обернулось повышенной уязвимостью перед лицом многочисленных внешних угроз.

Частично такой риск-триггер, как нестабильность на финансовых рынках, уже реализовался в форме кризиса субстандартной ипотеки в США, и последовавшей волной ухудшения ликвидности по всему миру. Основным источником кризиса в США явилась опасная связка секьюритизации «ипотечные кредиты subprime (в плавающих ставках) — банк — ипотечные ценные бумаги». Заемщики активно пользовались механизмами рефинансирования кредитов: в условиях, роста стоимости залогов это было гораздо выгоднее, чем планомерное погашение. Однако когда рынок недвижимости встал, а цена заимствований резко выросла, заемщики оказались в ситуации, когда они не могли ни обслуживать подорожавшие кредиты, ни воспользоваться рефинансированием в условиях обесценения залогов. Именно после этих событий банковский сектор накрыла волна дефолтов по кредитам subprime. Однако большинство ипотечных портфелей были «упакованы» в MBS и CDO, и первой пострадавшей в кризисе стороной стали инвесторы, держатели ипотечных ценных бумаг. А главным последствием кризиса для глобальной финансовой системы явилась масштабная переоценка рисков инвестирования. [56, с.286]

Вместе с тем, с усложнением инфраструктуры финансовых рынков и развитием финансового инжиниринга, спектр инструментов, риски по которым оценить довольно сложно, будет только расширяться. Вопрос о том, какой сегмент станет причиной следующего потрясения, остается открытым.

Последствия снижения цен на нефть и ряд других экспортных товаров будут достаточно болезненными для банковского сектора и российской экономики в целом, хотя у отраслей, ориентированных на внутренний спрос, будет больше времени, чтобы адаптироваться к новым условиям. Как и в случае «естественной» рецессии, важнейшим последствием экономического спада, вызванного внешними причинами, станет драматический рост кредитных рисков в корпоративном, а затем и розничном секторах. Кроме того, снижение цен на нефть способно кардинально изменить динамику валютных резервов, что окажет влияние на уровень ликвидности в экономике и банковском секторе.

Гипотетический сценарий ухудшения международных отношений предполагает более длительное воздействие таких факторов, как перебои межбанковских расчетах или блокирование счетов российских банков. Динамичная внешнеполитическая обстановка не позволяет исключать такие неблагоприятные исходы, как обострение военно-политического противостояния в одном из регионов мира и связанные с этим искажения в мировых финансовых потоках. Опять же, наиболее остро это скажется на уровне рисков ликвидности и рыночных рисков в банковской системе.

Катастрофическими, то есть ведущими к потере более 20% активов российских банков, могут оказаться сценарии, связанные с внешними шоками.

Следует отметить, что сценарий прорыва  предполагает два подсценария — развитие по модели банковского капитализма или по смешанной модели, предполагающей сопоставимые размеры как банковского сектора, так и финансового рынка. Основные различия между подсценариями касаются темпов роста банковского сектора. [56, с.286]

Подсценарий 1. Небанковские финансовые институты развиваются опережающими темпами, банковский сектор обеспечивает устойчивость финансового рынка, но не является «локомотивом» его роста (рост на 4—8 п. п. быстрее номинального ВВП). В этом случае удается выйти на отношения активов банковского сектора к ВВП к 2020 г. в 170% ВВП, при этом активы банков будут составлять около 65% активов финансового сектора.

Подсценарий 2. Банковский сектор — один из наиболее динамичных сегментов, темпы прироста превышают рост номинального ВВП на 8—10 п. п. В этом случае возможно увеличение соотношения активы банков-ВВП до 200—205%, а активы банков составят около 75—80% активов финансовых институтов.

В рамках сценария прорыва предполагается быстрый рост (на 4—10 п. п. быстрее роста номинального ВВП) внутренней ресурсной базы, активное развитие внутренних институциональных инвесторов (страховщики, НПФ), обусловленный успешной реализацией предложенных в Концепции мер. Инерционный сценарий, напротив, ведет к стагнации внутренней ресурсной базы из-за сохранения аутсорсинга финансовой системы и низкого уровня вовлечения актив в финансовый оборот. Активный рост в рамках этого сценария возможен только в периоды «дешевых денег» на внешнем рынке. В рамках инерционного сценария темпы роста банковского сектора нестабильны, в среднем на 7—8 п. п. превышают темп прироста номинального ВВП; к концу 2015 г. банковские активы достигают. 105—110% ВВП, к 2020 г. — 135—140% ВВП.

При сохранении «статус-кво» большая  часть внутренних сбережений вплоть 2011 г. генерируется государством. После этого вклад государства снижается, растет роль предприятий, в то время как норма сбережений остается на прежнем уровне. При реализации сценария прорыва пирамида сбережений переворачивается за счет снижения налогов и развития пенсионной системы. Государство прекращает накопление новых резервов, а в отдельные периоды допускает расходование накопленных резервов, его доля в структуре текущего валового накопления резко падает, хотя доля в совокупных активах снижается очень медленно.