Глобализация: что это такое?

Среди тех американских ученых, которые  разделяют точку зрения относительно объективности и неизбежности глобализации, выделились также два течения, по-разному трактующие вопрос о том, насколько радикальным, рвущим с опытом прежнего развития, является нынешнее переустройство мира. «Революционеры»-гиперглобалисты представляют глобализацию как фундаментальную реконструкцию «всей системы человеческих отношений», что приведет уже в ближайшем будущем к всеобщему процветанию, умиротворению, возникновению и утверждению единых правил жизни для всех народов, гарантированному выживанию человечества в результате разрешения экологического кризиса и т.д. Для этого должны быть ликвидированы все преграды на пути неолиберальной экономики с ее транснациональными сетями производства, торговли и финансов. В подобной экономике «без границ» национальные правительства превращаются всего лишь в передаточный механизм тех «подлинно важных» решений, которые «будут приниматься транснациональными компаниями» [20].

Сторонники эволюционного подхода  считают современную форму глобализации исторически беспрецедентной. Дж. Розенау, А. Гидденс и многие другие видят в глобализации долговременный процесс, пронизанный противоречиями, подверженный всевозможным конъюнктурным изменениям, поэтому подходят к определению траекторий мирового развития, предсказаниям параметров эвентуального мира весьма осторожно, не поддерживают идей возникновения единого мирового сообщества и тем более формирования некоего единого мирового государства. Глобализация ассоциируется у них с формированием новой мировой стратификации, когда одни страны постепенно, но прочно войдут в «око тайфуна» - в центр мирового развития, в то время как другие страны безнадежно маргинализируются. Это вовсе не будет означать, что мир разделится на «богатый Север» и «бедный Юг», так как почти в каждой стране и в каждом большом городе проявятся «три окружности», в которых будут проживать богатые, согласные с существующим порядком и те, кто оказался выброшенным на обочину цивилизованной жизни и потому не принимающие ее. «Эволюционисты» исходят из того, что глобализационный процесс приведет к изменению самого понятия мощи и могущества, его содержания. Они предвидят, что государства сохранят власть над собственной территорией, но параллельно национальному суверенитету будет расширяться зона влияния международных организаций. Мировой порядок уже не вращается вокруг оси национальных государств, как это было со времен вестфальской системы, что принуждает правительства суверенных государств вырабатывать новую стратегию поведения в сверхвзаимозависимом мире. Как считает Р. Кеохайн, суверенность сегодня - «нечто меньшее, чем территориально обозначенный барьер, это скорее источник и ресурс отстаивания прав и привилегий в пределах общей политической системы, характеризуемой комплексными транснациональными сетями» [21].

Этот краткий обзор формулируемых  подходов и высказываемых суждений относительно глобализационных процессов  заставляет согласиться с тем, что собрать воедино весь набор проблем и процессов, изучаемых в рамках глобалистики, и тем более дать им единообразное толкование и единое определение - задача далеко не из легких, если вообще решаемая на современном уровне развития науки. Однако как бы ни были многообразными представления о глобализации, сложившиеся в разных странах и в различных отраслях научного знания, они содержат в себе нечто общее, позволяющее искать пути для выработки более или менее обобщенного представления об этом процессе или процессах, формах его (или их) проявления и месте, занимаемом в истории развития человечества. Академик Е.М. Примаков в выступлении на сессии Совета по внешней и оборонной политике РФ в марте 2001 г. особо остановился на бытующей в мировой науке неопределенности в отношении самого понятия «глобализация»: «Я сначала постарался познать, что такое глобализация, для себя. Прочел много материалов, написанных на эту тему. В общем, оценки совершенно различные. Некоторые считают, что процессы глобализации начались практически до первой мировой войны и были ею прерваны. Другие полагают, что от глобализации отошли только после второй мировой войны, когда началась политика протекционизма. Третьи считают, что глобализация охватывает все и вся, а первым глобалистом стал Кант, который заявил о том, что мир един и нужно мировое правительство. В общем, оценки чрезвычайно разнообразные и они в принципе не дают возможности сразу же остановиться на каком-то одном варианте, который совершенно точно попытался бы всесторонне охватить это явление, столь часто употребляемое во всех научных работах, столь модное и в 90-е годы, и сейчас» [22].

А. Подберезкин, пытаясь периодизировать  возникновение и развитие проблематики глобализационных процессов, не соглашается ни с теми, кто связывает ее с великими географическими открытиями или началом книгопечатания, ни с теми, кто привязывает глобализацию к возникновению и развитию капитализма, ни с Примаковым, отдавшим в конечном счете предпочтение выдвинутой Кантом идее мирового правительства как исходного момента научных представлений о глобальном объединении народов. Он предпочитает рассуждать о трех периодах утверждения глобализации как реального процесса: первые предпосылки глобализации относит к 1945-1975 гг.; в качестве второго периода выделяет 1970-1990 гг., когда человечество столкнулось с целым комплексом глобальных проблем и сделало первые робкие попытки их решения; с начала 90-х гг. берет старт третий период, когда «достижения НТР в области информатики и связи, развитие международных контактов и в особенности бурное развитие Интернета привело к созданию мирового сообщества» [23].

Если  суммировать и обобщить источники  тех процессов, которые в совокупности и образуют феномен глобализации, как это отражено в научной  литературе, то их реестр может выглядеть  следующим образом:

- долговременные устойчиво отрицательные экологические и иные результаты хозяйствования человека на Земле. Они достигли во второй половине ХХ века масштабов, грозящих не только скорым исчерпанием невозобновляемых природных ресурсов, но и непрогнозируемой по последствиям мутацией всей биосферы, включая человека. Исторически сложившийся экологический баланс между человеческим обществом и природой был нарушен настолько необратимо, что смысл и содержание стихийно идущих ему на смену перемен еще предстоит постигнуть;

- расширение всевозможных коммуникаций, инфраструктур и отношений, ведущее к столь тесной взаимосвязанности и взаимозависимости мира, что многочисленные признаки социально-исторической дикости, варварства личности, конкретных обществ и современного человека как рода, перестали быть уделом изолированных «медвежьих углов», они превратились в общую проблему всего человечества, угрожающую его безопасности, перспективам восходящего развития и самому сохранению жизни на планете;

- появление первых субъектов мировой  экономики и политики (транснациональные корпорации и банки, международные союзы, объединения и отдельные государства, межправительственные и неправительственные организации) с таким сочетанием интересов, способностей и возможностей, которое требует от них и позволяет им действовать глобально в одной или нескольких сферах жизнедеятельности на постоянной основе [24].

Заместитель директора Института США и  Канады РАН профессор А.Д. Богатуров, отмечая расплывчатость и неточность термина «глобализация» применительно к тем «материальным и виртуальным новациям», которые обобщались «в обыденном политологическом дискурсе» этим словом, считает, что восемь основных тенденций и явлений в различных сочетаниях формировали его содержание:

- объективное усиление проницаемости  межгосударственных перегородок  (феномены «преодоления границ»  и «экономического гражданства»);

- резкое возрастание объемов, скорости  и интенсивности трансгосударственных, транснациональных перетоков капиталов, информации, услуг и человеческих ресурсов;

- массированное распространение  западных стандартов потребления,  быта, самопонимания и мировосприятия  на все другие части планеты; 

- усиление роли вне-, над-, транс- и просто негосударственных регуляторов мировой экономики и международных отношений;

- форсированный экспорт и вживление  в политическую ткань разных  стран мира тех или других  вариаций модели демократического  государственного устройства;

- формирование виртуального пространства электронно-коммуникационного общения, резко увеличивающего возможности для социализации личности, то есть для непосредственного приобщения индивида, где бы он ни находился, к общемировым информационным процессам;

- возникновение и культивирование в сфере глобальных информационных сетей образа ответственности всех и каждого индивида за чужие судьбы, проблемы, конфликты, состояние окружающей среды, политические и иные события в любых, возможно, даже неизвестных человеку уголках мира;

- возникновение «идеологии глобализации»  как совокупности взаимосвязанных  постулатов, призванных обосновать  одновременно благо и неизбежность  тенденций, «работающих» на объединение  мира под руководством его  цивилизованного центра, под которым  так или иначе подразумеваются США и «группа семи» [25].

Обзор проявлений глобализации позволяет  А. Богатурову подразделить их на материальные и виртуальные, относя к первым все то, что касается реального движения финансовых потоков, трансферта технологий, товаров и услуг, массовых миграций, создания глобальных информационных сетей, ко вторым - содержательное наполнение этих сетей, распространение определенных ценностей и оценочных стандартов, формирование и продвижение предназначенных международному общественному мнению политико-психологических установок, в связи с чем этот автор формулирует важный вывод: «глобализация - это не только то, что существует на самом деле, но и то, что людям предлагают думать и что они думают о происходящем и его перспективах» [26]. На этом основании Богатуров утверждает, что ряд выводов практически во всех известных теориях глобализации, формально апеллирующих к материальной стороне этого процесса, тем не менее не кажутся ни безупречными, ни единственно возможными интерпретациями действительности [27].

В.И. Максименко, старший научный сотрудник  Института востоковедения РАН, начиная  с того, что тема «глобализации», широко обсуждаемая в науке, политике, средствах массовой информации «стала, с одной стороны, всепроникающей, а с другой, - столь расплывчато трактуемой, что это не может не компрометировать cам предмет», что термин «глобализация», «когда его употребляют, как это часто бывает, абстрактно, без указания на объект глобализации, теряет смысл», констатирует, что «глобальный мир глобален прежде всего и главным образом в трех отношениях»:

- во-первых, благодаря стремительному  развитию информационной (телекоммуникационной) революции, в том числе сетевых  технологий, мир сжался, стал коммуникационно тесным, доступным, проницаемым в невиданной прежде мере. Тем самым в последней трети ХХ века был достигнут принципиально новый уровень коммуникационного охвата планеты;

- во-вторых, за последние три десятилетия  ХХ столетия мир покрылся планетарной, но непрочной, нестойкой к потрясениям «пленкой» международных финансовых рынков. Непрерывное движение частного капитала и всевозможных финансовых инструментов (производные ценные бумаги и пр.), деятельность возникших в недавнее время хедж-фондов, которые практикуют займы под залог ценных бумаг и игру на валютных курсах, - все это носит теперь, в отличие от еще недавнего прошлого, действительно глобальный характер. Многомиллиардные долларовые суммы благодаря телекоммуникационным технологиям в считанные секунды и все 24 часа, которые есть в сутках, перебрасываются из одной части света в другую, циркулируя в едином планетарном контуре. Так, по оценкам, только в 1997 г. сумма покупок и продаж валюты в рамках игры на разнице курсов и процентных ставок достигла 400 триллионов долларов [28]. Если в 1990-1998 гг. валовый мировой продукт вырос на несколько процентов, а объем торговли в мире чуть больше, то стоимость сделок с деривативами (производные ценные бумаги - авт.) увеличилась, по данным МВФ, почти на два порядка [29];

- в-третьих, на базе высоких  технологий продолжается революция в военном деле и, прежде всего, в сфере информационного обеспечения боевых действий. США продемонстрировали это в войне сначала против Ирака (1991 г.), затем, в более полной мере, против Югославии (1999 г.). Активно осваиваются новые интеллектуальные технологии, а также космос, который становится приоритетной областью военных действий. «Глобальность» мира задается, таким образом, еще и тем, что практически любая точка земного шара может быть эффективно поражена тем или иным видом новейшего оружия массового уничтожения [30].

Рассматривая  указанные аспекты глобализации не по отдельности, а в едином проблемном поле, образуемом планетарным потоком перемен, В. Максименко приходит к выводу, что они могут быть связаны с «третьим машинным переворотом» - появлением машин, преобразующих и передающих информацию. Они, эти машины, преобразили, революционизировали все общественные отношения, открыли новую эпоху в истории человечества, преобразовали пространство и время его жизни. Возникла возможность одновременного, в режиме реального времени, взаимодействия и воздействия пространственно удаленных машинных операторов на другие объекты. Теперь время, потребное на преодоление земного пространства, начало стремиться к ничтожно малым величинам, что необычайно динамизировало все социальные и экономические процессы и осложнило удел каждого человека, лишив его традиционных ориентиров в организации собственной жизни и судьбы [31].

М.А. Чешков, главный научный сотрудник  Института мировой экономики  и международных отношений РАН, охарактеризовал  
глобализацию как объект и область науки, связав их с «великим сдвигом в мире, который дал о себе знать на рубеже 60-70-х годов». Именно с этого времени проблемы мироцелостности стали рассматриваться сквозь призму взаимозависимости (interdependence) и взаимосвязанности (interconnectedness), что дало толчок мировым (world) и глобальным (global) исследованиям, которые вкупе с цивилизационными и экологическими разработками, а также проблематикой развития послужили основой для идей «Римского клуба». Так появился предмет глобализации как научной проблемы - человечество в процессе эволюции Вселенной. Чешков сформулировал свое отношение к теоретико-познавательным и политико-практическим вопросам, которые встают в связи с темой глобализации, в следующем порядке: