Современные проблемы реализации прав граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь

Конституционный Суд также  указал, что его присутствие на судебном заседании является необходимым  условием для того, чтобы судья  лично мог убедиться в его  психическом состоянии и принять  справедливое решение, рассмотрение же дела в его отсутствие (вопреки его желанию), которое ничем не может быть компенсировано, допустимо лишь при наличии особых обстоятельств, например, если имеют место какие-либо признаки агрессивного поведения или если физическое и психическое состояние не позволяет ему предстать перед судом.

В связи с этим 20 ноября 2007 г. Конституционный Суд Российской Федерации постановил: признать не соответствующими Конституции РФ статьи УПК Российской Федерации, регулирующие производство о применении принудительных мер, так как их положения, по смыслу, придаваемому им сложившейся судебной практикой, не позволяют лицам, в отношении которых осуществляется производство о применении недобровольного лечения, лично знакомиться с материалами уголовного дела, участвовать в судебном заседании при его рассмотрении, инициировать рассмотрение вопроса об изменении и прекращении применения указанных мер и обжаловать принятые по делу процессуальные решения*(6).

Данное правило было воспринято российским законодателем из постановления  Европейского Суда по правам человека от 20 октября 2005 г. по делу "Романов против России"*(7), поводом к рассмотрению которого стала жалоба гражданина Российской Федерации на то, что он, как лицо, которому были назначены принудительные меры медицинского характера, не имеет права обжаловать решение суда о применении, продлении недобровольного лечения, не имеет возможности инициировать рассмотрение вопроса о его прекращении и неправомерно лишен права на самостоятельное обращение в суд за защитой своих прав.

Предписания Конституционного Суда РФ незамедлительно были реализованы  судами РФ на практике. Так, в Определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 25 декабря 2007 г. N 18-О07-57 было сказано, что лицо, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера, должно обеспечиваться равными процессуальными правами с подозреваемыми, обвиняемыми. Поэтому Верховный Суд отменил решение нижестоящего суда о применении принудительной меры как незаконное, необоснованное и несправедливое, поскольку постановлением судьи Краснодарского краевого суда от 6 сентября 2007 г. в отношении П. без его участия и без выяснения возможности его участия в судебном заседании была назначена повторная стационарная комиссионная судебно-психолого-психиатрическая экспертиза, после назначения экспертизы рассмотрение дела было продолжено без участия П. и без решения о дальнейшей судьбе дела в отношении него*(8).

Тенденции к повышению  уровня защиты правонарушителей продолжаются и в настоящее время. О направленности внимания законодателя на права лиц, в отношении которых ведется  производство о применении принудительных мер медицинского характера, свидетельствуют  многочисленные изменения, вносимые в  уголовно-процессуальное законодательство, в частности, внесенные в УПК РФ Федеральным законом от 29 ноября 2010 г. N 323-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации". Его положения могут служить бесспорным доказательством, приводимым в обоснование нашей точки зрения.

Так, данным Федеральным  законом в 10 статей УПК РФ внесены  изменения либо дополнения, регламентирующие многочисленные права указанной  категории граждан. Например, одним из наиболее важных, по нашему мнению, пунктов данного закона является п. 6, согласно которому изменена редакция ч. 1 ст. 437 УПК РФ и в соответствии с которой в настоящее время лицам, в отношении которых ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, должны быть предоставлены права лично осуществлять принадлежащие им и предусмотренные ст. 46 и 47 УПК РФ процессуальные права, если их психическое состояние позволяет им осуществлять такие права*(9), т.е. все правомочия подозреваемых и обвиняемых лиц. Это право знать, совершение какого общественно-опасного деяния им инкриминируется; представлять доказательства; заявлять ходатайства и отводы; давать показания и объяснения по обстоятельствам дела; право иметь защитника и другие правомочия.

За указанными лицами также  закреплено право апелляционного и  кассационного обжалования вынесенных в отношении них судебных решений, право присутствовать при рассмотрении жалоб, право обжалования решений  в порядке надзорного судопроизводства, право получать копию постановления  о направлении уголовного дела в  отношении них в суд, право  лично участвовать в судебном заседании, если их психическое состояние  позволяет им участвовать в судебном заседании, участвовать в решении вопроса о прекращении, об изменении или о продлении применения к ним принудительной меры медицинского характера.

Таким образом, действующее  законодательство и судебная практика, проявляя человечность, заботу, уважение, наделило психически нездоровых граждан, преступивших закон, широким кругом прав, но, на наш взгляд, всеми правами  подозреваемых и обвиняемых их наделять нецелесообразно, поскольку, в силу своего психического состояния, они  не могут понимать их смысл, пользоваться ими и осознавать правовые последствия, возникающие в результате их использования. Это, на наш взгляд, может касаться права на амнистию и помилование. Решение данного вопроса по отношению к таким гражданам требует, по нашему мнению, особого подхода.

Как справедливо отметил  Верховный Суд РФ, уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц  и организаций, потерпевших от преступлений; при этом охрана законных интересов  потерпевшего, уважение его достоинства, повышение доверия потерпевшего к уголовному правосудию должны быть важной функцией уголовного правосудия*(10).

Вместе с тем, закрепив права психически нездоровых личностей, законодатель не усмотрел необходимости  в одновременном регламентировании  прав жертв их преступных деяний, что  неприемлемо в современном правовом государстве, закрепляющем равенство прав и свобод человека и гражданина, их соблюдение и защиту.

В этом факте видится необоснованное и неправомерное отступление  от принципа равенства участников уголовно-процессуальных отношений, рассматриваемого нами лица, преступившего закон, и потерпевшего, в соответствии с которым потерпевший  наравне с лицом, совершившим  преступление, пользуется в уголовном  процессе определенными правами.

Мы полагаем, что не должно быть коллизии между правами и  свободами потерпевших и лиц, совершивших общественно-опасные  деяния, права и свободы которых  закреплены и могут осуществляться ими самими либо их законными представителями. Пострадавшего от душевнобольного  человека надлежит всецело защитить и для этого закрепить его  права.

По нашему мнению, наличествующая проблема является пробелом в действующем  законодательстве и правоприменительной  деятельности. Данная ситуация диктует  необходимость корректировки уголовно-процессуального законодательства Российского государства.

Права человека в уголовном  процессе имеют огромное значение. Они должны быть прописаны законодателем, чтобы граждане знали их, могли  реализовывать, а остальные личности - соблюдать, а государство - охранять, обеспечивать их защиту в случае нарушения.

Таким образом, пострадавшие граждане в сфере принудительных мер медицинского характера должны быть наделены специальными процессуальными  правами, в законодательстве должен быть закреплен их статус и правомочия как стороны, противоположной стороне  защиты в уголовном деле, иначе  они останутся вне охраны государства.

Мы полагаем, что их правомочия аналогичны правам любого лица, признанного  потерпевшим по уголовному делу.

Как указал Верховный Суд  РФ в п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 июня 2010 г. N 17 "О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве"*(11), исходя из принципа равенства прав сторон (ст. 244 УПК РФ), потерпевший пользуется равными со стороной защиты правами на заявление отводов и ходатайств, представление доказательств, участие в их исследовании, выступление в судебных прениях. Потерпевшему, его представителю, законному представителю на любом этапе уголовного судопроизводства должна быть предоставлена возможность довести до сведения суда свою позицию по существу дела и те доводы, которые он считает необходимыми для ее обоснования. При этом суду следует учитывать доводы потерпевшего по вопросам, которыми затрагиваются его права и законные интересы, и дать им мотивированную оценку при принятии судебного решения. Верховный Суд РФ отметил, что в целях создания необходимых условий для исполнения потерпевшим процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных ему прав, руководствуясь положениями ст. 15 и 86 УПК РФ, судам при наличии оснований следует принимать меры для оказания помощи потерпевшему в собирании доказательств (получении документов, истребовании справок и т.д.). При этом потерпевший, законный представитель, представитель, а также гражданский истец и его представитель, согласно ст. 42, 44, 45 УПК РФ, вправе принимать участие во всех судебных заседаниях по рассматриваемому делу для защиты своих прав и законных интересов.

Таким образом, пострадавшие в деле о применении принудительных медицинских мер наравне с  лицом, в отношении которого ведется  судебное производство, вправе защищать себя и пользоваться для осуществления  защиты следующими правами: 1) знать, совершение какого общественно-опасного деяния инкриминируется лицу, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера, 2) отказаться свидетельствовать против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких родственников, а при согласии дать показания они должны быть предупреждены о том, что их показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и в случае последующего отказа от этих показаний, 3) представлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, 4) давать показания на родном языке или языке, которым они владеют, 5) иметь представителя, участвовать с разрешения следователя или дознавателя в следственных действиях, производимых по их ходатайству либо ходатайству представителя, знакомиться с протоколами следственных действий, произведенных с их участием, и подавать на них замечания, 6) участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела в судах первой, второй и надзорной инстанций, 7) выступать в судебных прениях, поддерживать обвинение, 8) знакомиться с протоколом судебного заседания и подавать на него замечания, 9) знакомиться по окончании предварительного расследования со всеми материалами уголовного дела, 10) осуществлять иные полномочия (например, обжаловать постановление о применении принудительной меры медицинского характера).

Участие в уголовном деле, связанном с назначением принудительных медицинских мер, законного представителя  и представителя потерпевших  от запрещенного УК РФ деяния не должно лишать их возможности самостоятельно пользоваться правами, установленными уголовно-процессуальным законодательством. Вместе с тем, к ним должны относиться и обязанности потерпевших, поэтому они не должны уклоняться от явки по вызову дознавателя, следователя и в суд, давать заведомо ложные показания или отказываться от дачи показаний, разглашать данные предварительного расследования, если они были об этом заранее предупреждены. При неявке по вызову без уважительных причин они могут быть подвергнуты приводу.

В этой связи мы приходим к выводу, что в целях защиты и соблюдения их законных интересов  в действующее законодательство необходимо внести поправки, закрепляющие права лиц, пострадавших от душевнобольных субъектов, к которым применяются  принудительные меры медицинского характера.

Таким образом, мы предлагаем внести в ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса РФ дополнение - п. 11, в котором указать, что "физические, юридические лица, пострадавшие преступных посягательств лиц, в отношении которых ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера, признаются потерпевшими, обладают всеми правами и исполняют обязанности, предусмотренные настоящей статьей".

Дополнение, предлагаемое автором, позволит защитить права, свободы и  законные интересы пострадавших граждан, а также обеспечить реализацию и  соблюдение на практике принципа процессуального  равноправия сторон отношений, возникающих  в сфере применения принудительных мер медицинского характера.

Библиографический список

1. Глухарева Л.И. Права человека в современном мире (социально-философские основы и государственно-правовое регулирование). М.: Юристъ, 2003. С. 10.

2. Колмаков П.А. К вопросу об уголовно-процессуальной правосубъектности лица, в отношении которого ведется дело о применении принудительных мер медицинского характера // Уголовное право. 2005. N 1. С. 84.

3. Колмаков П.А. Возвращаясь к вопросу о процессуальных правах лица, в отношении которого ведется дело о применении принудительных мер медицинского характера // "Черные дыры" в российском законодательстве. 2005. N 2. С. 86.

Т.М. Секретарева,

помощник судьи Куженерского

районного суда Республики Марий Эл,

советник юстиции 3 класса

"Образование и право", N 6, июнь 2011 г.

─────────────────────────────────────────────────────────────────────────

*(1) Глухарева Л.И. Права человека в современном мире (социально-философские основы и государственно-правовое регулирование). М.: Юристъ, 2003. С. 10.

*(2) Международный пакт о гражданских и политических правах от 19 декабря 1966 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. N 17. Ст. 291.

*(3) Колмаков П.А. К вопросу об уголовно-процессуальной правосубъектности лица, в отношении которого ведется дело о применении принудительных мер медицинского характера // Уголовное право. 2005. N 1. С. 84.

*(4) Колмаков П.А. Возвращаясь к вопросу о процессуальных правах лица, в отношении которого ведется дело о применении принудительных мер медицинского характера // "Черные дыры" в российском законодательстве. 2005. N 2. С. 86.

*(5) Постановление Конституционного Суда РФ от 20 ноября 2007 г. N 13-П "По делу о проверке конституционности ряда положений статей 402, 433, 437, 438, 439, 441, 444 и 445 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан С.Г. Абламского, О.Б. Лобашовой и В.К. Матвеева" // Российская газета. 2007. N 266 (4529). С. 23.

*(6) Там же.

*(7) Постановление Европейского  Суда по правам человека по  делу "Романов против России" от 20 октября 2005 г. // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 4. С. 3-5. 

*(8) Определение СК по уголовным делам ВС РФ от 25 декабря 2007 г. N 18-О07-57 // Бюллетень ВС РФ. 2008. N 8. С. 16.

*(9) Федеральный закон от 29 ноября 2010 г. N 323-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" в ред. ФЗ от 29 декабря 2010 г. N 433-ФЗ // Российская газета. 2010. N 274.