Уголовно-правовой анализ убийств при смягчающих обстоятельтсвах

Такой же позиции в этом вопросе  придерживается в своей практике ВС РФ. Так, Г. был признан виновным и осужден за убийство при превышении пределов необходимой обороны Т. и убийство без отягчающих обстоятельств Ч. Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ квалифицировала оба убийства как совершенные при превышении пределов необходимой обороны, указав следующее. Как установлено по делу, после произведенного выстрела в нападавшего Т. второй выстрел в Ч., действовавшего совместно с Т., Г. произвел спустя всего лишь несколько секунд после первого, и такой временной период препятствовал ему правильно определить момент прекращения нападения со стороны потерпевших. При этом суд не принял во внимание, что инициатором конфликта явился Ч., который позвал с собой Т., и они вдвоем преследовали Г. После произведенного выстрела в Т. в руках находившегося здесь же Ч. обороняющийся Г. увидел предмет и воспринял его как средство нападения. Поэтому Г. не смог дать оценку сложившейся ситуации и понять, прекратил Ч. свои действия или нет⁹⁰.

Таким образом, определение ВС РФ о  квалификации действий виновного как  убийства при превышении пределов необходимой обороны связано с признанием несвоевременной (запоздалой) обороны как разновидности ее превышения.

Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. стремилось устранить неосновательное привлечение  к уголовной ответственности за превышение необходимой обороны по мотивам несвоевременности, когда в действительности лицо осуществляло правомерно необходимую оборону. Пункт 5 этого постановления гласит: «Состояние необходимой обороны может иметь место и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом хотя бы и оконченного посягательства, но по обстоятельствам дела для оборонявшегося не был ясен момент его окончания»⁹¹. Пленум Верховного Суда СССР не определил, возможно ли и при каких условиях превышение необходимой обороны по мотивам ее несвоевременности. Однако из этого постановления Пленума можно сделать вывод, что допускается превышение пределов необходимой обороны по мотивам несвоевременности лишь в тех случаях, когда оборона последовала непосредственно за актом нападения и обороняющийся хотя и осознал его окончание, но еще полностью находился под впечатлением произведенного нападения и не считал поэтому опасность миновавшей, поэтому в данной ситуации несвоевременная оборона является результатом ошибки обороняющегося, за что он не может нести ответственность.

Под убийством, предусмотренным ч.1 ст.108 УК РФ, понимается совершенное с целью защиты охраняемых правом интересов защищающегося, третьих лиц, общества или государства такое умышленное лишение жизни нападающего, которое явно не соответствовало характеру и степени общественной опасности посягательства.

Из приведенного определения ясно, что жизни противоправно лишается не всякий человек, а лишь посягающий на охраняемые законом общественные отношения в целях их защиты, хотя и чрезмерными средствами.

Уголовный закон за рассматриваемый вид преступления устанавливает существенно более низкие карательные санкции. На пониженную степень общественной опасности преступления, предусмотренного ч.1 ст.108 УК РФ, влияние оказывает не объект, а ситуация, в которой совершаются противоправные действия. В этом случае законодатель, конструируя привилегированный состав убийства, учитывал тот факт, что вред в виде смерти, хотя явный и чрезмерный, причиняется в целях защиты от посягательства на правоохраняемые интересы, причем лицом, зачастую находящимся в возбужденном состоянии, а также и то, что провоцирующим фактором преступления послужило, как правило, противоправное поведение самого потерпевшего. Именно поэтому в законе предусматривается привилегированная ответственность по сравнению с аналогичными преступлениями, не связанными с превышением пределов необходимой обороны (например, с умышленным убийством без отягчающих обстоятельств и причинением смерти по неосторожности – ч. 1 ст. 105, ст. 109 УК РФ).

Объективная сторона ч.1 ст.108 УК РФ выражается в убийстве нападавшего при превышении пределов необходимой обороны, т.е. когда по делу будет установлено, что обороняющийся прибегнул к защите такими средствами и методами, применение которых явно не вызывалось ни характером и опасностью посягательства, ни реальной обстановкой, и без необходимости причинил потерпевшему тяжкий вред.

Необходимая оборона – действие активное. Она состоит в отражении  посягательства. Посягательство как основание для применения необходимой обороны совершается путем общественно опасного действия, по своему характеру открытого, агрессивного, поэтому отразить подобное посягательство путем бездействия нельзя. Отсюда следует, что эксцесс обороны как противоправная форма необходимой обороны возможен только в результате действия, однако явно выходящего за рамки дозволенного.

Обязательным условием  рассматриваемого деяния является обстановка его совершения, т.е. наличие общественно опасного посягательства на правоохраняемые интересы или непосредственной угрозы такого посягательства.

Обстановка необходимой обороны  включает в себя не только преступное посягательство, но и силы, средства и возможности обороняющегося по отражению данного посягательства, а также иные объективные факторы, определяющие соотношение сил посягающего и обороняющегося. При этом различаются относительно благоприятная и неблагоприятная обстановка защиты, которые существенно влияют на пределы причинения вреда, а также на их превышение.

Время, место, орудия и другие факультативные признаки объективной стороны не относятся к обязательным признакам рассматриваемого преступления, однако они не отделены от обстановки исследуемого уголовно наказуемого деяния. Это скорое всего связано с тем, что они сами по себе не изменяют внутреннего содержания посягательства и поэтому не входят в обстановку преступления, предусмотренного ч.1 ст.108 УК РФ. Они находятся за пределами этого состава. В тоже время, когда место, время, обстановка совершения преступного посягательства способствовали возникновению у обороняющегося ошибки в оценке характера и опасности посягательства, они служат одним из оснований признания эксцесса обороны деянием не преступным.

Вторым признаком объективной  стороны убийства при превышении пределов необходимой обороны является общественно опасное последствие – смерть посягающего. Поэтому оконченным преступление является в случае наступления смерти нападающего, поскольку данный состав по своей конструкции является материальным.

С субъективной стороны убийство при эксцессе обороны представляет собой противоправный акт лишения жизни нападающего, предпринятый обороняющимся с косвенным или прямым умыслом по отношению к превышению пределов допустимой защиты и наступившему общественно опасному последствию – смерти нападающего.

Осуществляя защиту от преступного  посягательства, обороняющийся осознает, что превышает ее пределы, предвидит  реальную возможность наступления  последствий в виде смерти или  тяжкого вреда здоровью, этого  результата он не желает, так как стремится к достижению общественно полезной цели, но, избрав любые из находящихся в его распоряжении средств для ее достижения, сознательно допускает возможность одного из названных последствий⁹².

Преступление, явившееся результатом  превышения пределов необходимой обороны, в большинстве случаев совершается с внезапно возникшим, неопределенным (не конкретизированным) умыслом. Виновный при этом сознает, что своими действиями превышает границы допустимой защиты, предвидит, их общественно опасные последствия в виде причинения тяжкого вреда личности нападающего. Но в отличие от определенного умысла, когда виновный желает (или сознательно допускает) причинение потерпевшему любого вреда, не представляя себе точно его размер и тяжесть. Поэтому при квалификации превышения пределов необходимой обороны, совершенного при неопределенном умысле, наряду с направленностью умысла должны также учитываться фактически наступившие общественно опасные последствия.

Вместе с тем может иметь  место совершение преступления и с прямым, конкретизированным умыслом, где наступивший результат строго соответствует заранее поставленной цели. Виновный в такой ситуации сознает, что при отражении нападения он может использовать меры, позволяющие защитить подвергшееся посягательству благо путем причинения меньшего вреда нападающему, понимает, что избранные средства заведомо могут повлечь причинение смерти, при этом предвидит реальную возможность или неизбежность причинения такого вреда и желает его наступления. Осознавая явность несоответствия защиты характеру и опасности посягательства, обороняющийся, тем не менее, преднамеренно лишает жизни посягающего.

В теории уголовного права и судебной практике считается общепризнанным, что стадия приготовления, как этап неоконченного преступления, применительно к убийству при превышении пределов необходимой обороны исключена⁹³. В соответствии с ч.2 ст.30 УК РФ, уголовная ответственность наступает лишь за приготовление к тяжким и особо тяжким преступлениям. Преступления, совершенные при эксцессе обороны, исходя из санкции статей к таковым не относятся, а, следовательно, ни в теоретическом, ни в практическом аспекте уголовная ответственность за приготовление к преступлениям, совершенным при эксцессе обороны, невозможна. У преступлений, совершенных с косвенным умыслом, нет и стадии покушения, следовательно, по ч.1 ст.108 УК РФ не может быть покушения.

В диспозиции ч.1 ст.108 УК РФ мотив и цель не указаны в качестве обязательных признаков субъективной стороны. Тем не менее материалы судебной практики позволяют сделать вывод, что и в рамках данного состава преступления мотив и цель являются одним из определяющих  признаков для квалификации преступления, для отграничения от смежных составов⁹⁴.

Хотя мотив и цель не указаны  в исследуемой статье, но специальная цель указана в ст.37 УК РФ. Она состоит в защите правоохраняемых интересов. Отсутствие этой цели при совершении действий, вызванных общественно опасным поведением потерпевшего, исключает возможность квалифицировать данное деяние по ч. 1 ст. 108 УК РФ. Цель, таким образом, фактически является обязательным признаком состава убийства при превышении пределов необходимой обороны.

При превышении пределов необходимой  обороны лицо руководствуется побуждением  защитить свои интересы, интересы третьих  лиц, государства, общества от общественно опасного посягательства. Поэтому, если обороняющийся, отразив посягательство, совершает убийство из мести за причиненное зло, его действия необходимо квалифицировать не по ч.1 ст.108 УК РФ, а как убийство без отягчающих обстоятельств.

Так, согласно приговору  суда, К. был осужден за преступление, предусмотренное по ч.1 ст.108 УК РФ, при  следующих обстоятельствах: вечером, К. у себя дома употреблял спиртные напитки вместе с сожительницей  М., ее сыном Ч., соседями С. и Т.

После употребления спиртных напитков их соседи, С. и Т. ушли, а К. и М. легли спать. Ч. вернулся домой ночью в состоянии сильного опьянения.

Увидев лежащую на кровати мать, пьяный Ч. устроил с  ней скандал, в ходе которого стащил ее с кровати на пол и стал наносить побои.

Когда вмешался К. и потребовал прекратить побои, то Ч. с дракой набросился на К. и, лежа на кровати, стал душить его  за горло, высказывая в его адрес  угрозы убийством, а затем стал наносить побои по различным частям тела.

Драка с комнаты переместилась на кухню и К., опасаясь продолжения драки и стараясь защитить себя от преступных действий Ч., на кухне со стола взял нож и в целях самозащиты, но превышая пределы необходимой обороны, избрал несоразмерное по интенсивности нападения средство защиты и ударил Ч. ножом в область грудной клетки, причинив ему тяжкий вред здоровью. От острой массивной кровопотери Ч. скончался. При жизни Ч. злоупотреблял спиртными напитками, наносил побои своей матери и К., в состоянии алкогольного опьянения вел себя агрессивно⁹⁵.

Таким образом, у К. мотивом его действий являлась защита личных интересов, а именно жизни и здоровья М.

Только в тех случаях, когда  установлено, что лицо, совершившее  убийство в драке, действительно  подверглось нападению, угрожавшему  его интересам, действовало с целью защиты от него, может идти речь либо о правомерности необходимой обороны, либо об эксцессе обороны, что исключает применение ч.1 ст.105 УК РФ. С другой стороны, если в действиях лица, причинившего смерть не установлена цель защиты, то при отсутствии отягчающих обстоятельств и состояния физиологического аффекта его действия должны, как отмечалось, квалифицироваться по ч.1 ст.105 УК РФ. Следовательно, разграничение деяний, предусмотренных ч.1 ст.105 УК РФ и ч.1 ст.108 УК РФ, проводится по объективной и субъективной сторонам составов этого преступления.

Еще одним обстоятельством,  относящимся  к субъективной стороне, является наличие  или отсутствие сильного душевного  волнения, характеризующее эмоциональное  состояние субъекта. Бесспорен факт, что ситуации необходимой обороны, превышения пределов необходимой обороны почти всегда сопровождаются состоянием сильного душевного волнения, которое возникает как ответная реакция на неожиданное и скоротечное общественно опасное посягательство. Хотя защищающийся и остается вменяемым, волнение, страх, растерянность в значительной степени затрудняют самоконтроль, осмысление обстановки, правильность выбор начального момента, средств, способов интенсивности защиты.

Это обстоятельство учтено в постановлении  Пленума ВС СССР от 16.08.84 г. где говорится, что «судам следует иметь в виду, что в состоянии душевного волнения, вызванным посягательством, обороняющийся не всегда может точно взвесить характер опасности и избрать соразмерные средства защиты»⁹⁶.

Наличие душевного волнения, будучи, также как и мотив с целью, привилегирующим обстоятельством, влечет менее строгую ответственность. Кроме того (сильное) душевное волнение, а конкретно – его степень и характер вместе с другими обстоятельствами, позволяют отграничить убийство при превышении пределов необходимой обороны от убийства, совершенного в состоянии аффекта.