Именно в указанной
части — в силу требований
статьи 74 Федерального конституционного
закона «О Конституционном Суде
Российской Федерации» — пункты
1 и 2 статьи 167 ГК Российской Федерации
являются предметом проверки
в настоящем деле.
2. Конституцией Российской
Федерации гарантируются свобода
экономической деятельности, право
каждого иметь имущество в
собственности, владеть, пользоваться
и распоряжаться им как единолично,
так и совместно с другими
лицами, а также признание и
защита собственности, ее охрана
законом (статьи 8 и 35, части 1 и
2).
Названные права,
как следует из статей 1, 2, 15 (часть
4), 17 (части 1 и 2), 19 (части 1 и
2), 45 (часть 1) и 46 Конституции Российской
Федерации, гарантируются в качестве
основных и неотчуждаемых прав
и свобод человека и гражданина
и реализуются на основе общеправовых
принципов юридического равенства,
неприкосновенности собственности
и свободы договора, предполагающих
равенство, автономию воли и
имущественную самостоятельность
участников гражданско-правовых
отношений, недопустимость произвольного
вмешательства кого-либо в частные
дела, необходимость беспрепятственного
осуществления гражданских прав,
обеспечения восстановления нарушенных
прав, их судебной защиты, которые
провозглашаются и в числе
основных начал гражданского
законодательства (Постановление Конституционного
Суда Российской Федерации от
1 апреля 2003 года по делу о проверке
конституционности положения пункта
2 статьи 7 Федерального закона «Об
аудиторской деятельности»).
По смыслу статьи
35 (часть 2) Конституции Российской
Федерации во взаимосвязи с
ее статьями 8, 34, 45, 46 и 55 (часть
1), права владения, пользования и
распоряжения имуществом обеспечиваются
не только собственникам, но
и иным участникам гражданского
оборота. В тех случаях, когда
имущественные права на спорную
вещь, возникшие на предусмотренных
законом основаниях, имеют другие,
помимо собственника, лица — владельцы
и пользователи вещи, этим лицам
также должна быть гарантирована
государственная защита их прав.
К числу таких имущественных
прав относятся и права добросовестных
приобретателей.
Вместе с тем
в силу статей 15 (часть 2), 17 (часть
3), 19 (части 1 и 2) и 55 (части 1 и
3) Конституции Российской Федерации
и исходя из общеправового
принципа справедливости защита
права собственности и иных
вещных прав, а также прав и
обязанностей сторон в договоре
должна осуществляться на основе
соразмерности и пропорциональности,
с тем чтобы был обеспечен
баланс прав и законных интересов
всех участников гражданского
оборота — собственников, сторон
в договоре, третьих лиц. При
этом возможные ограничения федеральным
законом прав владения, пользования
и распоряжения имуществом, а
также свободы предпринимательской
деятельности и свободы договоров
также должны отвечать требованиям
справедливости, быть адекватными,
пропорциональными, соразмерными, носить
общий и абстрактный характер,
не иметь обратной силы и
не затрагивать существо данных
конституционных прав, т.е. не
ограничивать пределы и применение
основного содержания соответствующих
конституционных норм. Сама же
возможность ограничений, как
и их характер, должна обусловливаться
необходимостью защиты конституционно
значимых ценностей, а именно
основ конституционного строя,
нравственности, здоровья, прав и
законных интересов других лиц,
обеспечения обороны страны и
безопасности государства.
Данное положение
корреспондирует Конвенции о
защите прав человека и основных
свобод, в соответствии с которой
право каждого физического и
юридического лица на уважение
принадлежащей ему собственности
и ее защиту (и вытекающая из
этого свобода пользования имуществом)
не ущемляет право государства
обеспечивать выполнение таких
законов, какие ему представляются
необходимыми для осуществления
контроля за использованием собственности
в соответствии с общими интересами
(статья 1 Протокола № 1 в редакции
Протокола № 11).
Конституционные принципы
свободы экономической деятельности
и свободного перемещения товаров,
услуг и финансовых средств
предполагают наличие надлежащих
гарантий стабильности, предсказуемости
и надежности гражданского оборота,
которые не противоречили бы
индивидуальным, коллективным и
публичным правам и законным
интересам его участников. Поэтому,
осуществляя в соответствии со
статьями 71 (пункты «в» и «о»)
и 76 Конституции Российской Федерации
регулирование оснований возникновения
и прекращения права собственности
и других вещных прав, договорных
и иных обязательств, оснований
и последствий недействительности
сделок, федеральный законодатель
должен предусматривать такие
способы и механизмы реализации
имущественных прав, которые обеспечивали
бы защиту не только собственникам,
но и добросовестным приобретателям
как участникам гражданского
оборота.
В противном случае
для широкого круга добросовестных
приобретателей, проявляющих при
заключении сделки добрую волю,
разумную осмотрительность и
осторожность, будет существовать
риск неправомерной утраты имущества,
которое может быть истребовано
у них в порядке реституции.
Подобная незащищенность вступает
в противоречие с конституционными
принципами свободы экономической
деятельности и свободы договоров,
дестабилизирует гражданский оборот,
подрывает доверие его участников
друг к другу, что несовместимо
с основами конституционного
строя Российской Федерации как
правового государства, в котором
человек, его права и свободы
являются высшей ценностью, а
их признание, соблюдение и
защита — обязанность государства.
3. Гражданский кодекс
Российской Федерации — в соответствии
с вытекающими из Конституции
Российской Федерации основными
началами гражданского законодательства
(пункт 1 статьи 1 ГК Российской
Федерации) — не ограничивает
гражданина в выборе способа
защиты нарушенного права и
не ставит использование общих
гражданско-правовых способов защиты
в зависимость от наличия специальных,
вещно-правовых, способов; граждане
и юридические лица в силу
статьи 9 ГК Российской Федерации
вправе осуществить этот выбор
по своему усмотрению.
Согласно Гражданскому
кодексу Российской Федерации
лицо, полагающее, что его вещные
права нарушены, имеет возможность
обратиться в суд как с иском
о признании соответствующей
сделки недействительной (статьи 166-181),
так и с иском об истребовании
имущества из чужого незаконного
владения (статьи 301-302). Между тем,
как следует из материалов
настоящего дела, нормы, закрепляющие
указанные способы защиты нарушенных
прав, в том числе статьи 167 и
302 ГК Российской Федерации, истолковываются
и применяются судами общей
юрисдикции неоднозначно, противоречиво,
что приводит к коллизии конституционных
прав, которые реализуются на
их основе собственником и
добросовестным приобретателем.
Из статьи 120 (часть
2) Конституции Российской Федерации
во взаимосвязи с ее статьями
76 (части 3, 5 и 6), 118, 125, 126 и 127 следует,
что суды общей юрисдикции
и арбитражные суды самостоятельно
решают, какие нормы подлежат
применению в конкретном деле.
Вместе с тем в судебной
практике должно обеспечиваться
конституционное истолкование подлежащих
применению нормативных положений.
Поэтому в тех случаях, когда
неоднозначность и противоречивость
в истолковании и применении
правовых норм приводит к коллизии
реализуемых на их основе конституционных
прав, вопрос об устранении такого
противоречия приобретает конституционный
аспект и, следовательно, относится
к компетенции Конституционного
Суда Российской Федерации, который,
оценивая как буквальный смысл
рассматриваемого нормативного
акта, так и смысл, придаваемый
ему сложившейся правоприменительной
практикой, а также исходя из
его места в системе правовых
актов (часть вторая статьи 74 Федерального
конституционного закона «Конституционном
Суде Российской Федерации»), обеспечивает
в этих случаях выявление конституционного
смысла действующего права.
3.1. Гражданским кодексом
Российской Федерации предусмотрено,
что собственник вправе истребовать
свое имущество из чужого незаконного
владения (статья 301). Согласно пункту
1 его статьи 302 если имущество
возмездно приобретено у лица,
которое не имело права его
отчуждать, о чем приобретатель
не знал и не мог знать
(добросовестный приобретатель), то
собственник вправе истребовать
это имущество от приобретателя
в случае, когда имущество утеряно
собственником или лицом, которому
имущество было передано собственником
во владение, либо похищено у
того или другого, либо выбыло
из их владения иным путем
помимо их воли.
По смыслу данных
законоположений, суд должен установить,
что имущество выбыло из владения
собственника или из владения
лица, которому оно было передано
собственником во владение, в
силу указанных обстоятельств,
а также что приобретатель
приобрел имущество возмездно
и что он не знал и не
мог знать о том, что имущество
приобретено у лица, не имевшего
права на его отчуждение; при
этом приобретатель не может
быть признан добросовестным, если
к моменту совершения возмездной
сделки в отношении спорного
имущества имелись притязания
третьих лиц, о которых ему
было известно, и если такие
притязания впоследствии признаны
в установленном порядке правомерными.
Когда по возмездному
договору имущество приобретено
у лица, которое не имело права
его отчуждать, собственник вправе
обратиться в суд в порядке
статьи 302 ГК Российской Федерации
с иском об истребовании имущества
из незаконного владения лица,
приобретшего это имущество (виндикационный
иск). Если же в такой ситуации
собственником заявлен иск о
признании сделки купли-продажи
недействительной и о применении
последствий ее недействительности
в форме возврата переданного
покупателю имущества, и при
разрешении данного спора судом
будет установлено, что покупатель
является добросовестным приобретателем,
в удовлетворении исковых требований
в порядке статьи 167 ГК Российской
Федерации должно быть отказано.
В соответствии
с пунктом 1 статьи 166 ГК Российской
Федерации сделка недействительна
по основаниям, установленным данным
Кодексом, в силу признания ее
таковой судом (оспоримая сделка)
либо независимо от такого
признания (ничтожная сделка); согласно
статье 167 ГК Российской Федерации
она считается недействительной
с момента совершения и не
порождает тех юридических последствий,
ради которых заключалась, в
том числе перехода титула
собственника к приобретателю;
при этом, по общему правилу,
применение последствий недействительности
сделки в форме двусторонней
реституции не ставится в зависимость
от добросовестности сторон.
Вместе с тем
из статьи 168 ГК Российской Федерации,
согласно которой сделка, не соответствующая
требованиям закона, ничтожна, если
закон не устанавливает, что
такая сделка оспорима, или не
предусматривает иных последствий
нарушения, следует, что на
сделку, совершенную с нарушением
закона, не распространяются общие
положения о последствиях недействительности
сделки, если сам закон предусматривает
«иные последствия» такого нарушения.
Поскольку добросовестное
приобретение в смысле статьи
302 ГК Российской Федерации возможно
только тогда, когда имущество
приобретается не непосредственно
у собственника, а у лица, которое
не имело права отчуждать это
имущество, последствием сделки,
совершенной с таким нарушением,
является не двусторонняя реституция,
а возврат имущества из незаконного
владения (виндикация).
Следовательно, права
лица, считающего себя собственником
имущества, не подлежат защите
путем удовлетворения иска к
добросовестному приобретателю
с использованием правового механизма,
установленного пунктами 1 и 2 статьи
167 ГК Российской Федерации. Такая
защита возможна лишь путем
удовлетворения виндикационного
иска, если для этого имеются
те предусмотренные статьей 302
ГК Российской Федерации основания,
которые дают право истребовать
имущество и у добросовестного
приобретателя (безвозмездность
приобретения имущества добросовестным
приобретателем, выбытие имущества
из владения собственника помимо
его воли и др.).
Иное истолкование
положений пунктов 1 и 2 статьи
167 ГК Российской Федерации означало
бы, что собственник имеет возможность
прибегнуть к такому способу
защиты, как признание всех совершенных
сделок по отчуждению его имущества
недействительными, т.е. требовать
возврата полученного в натуре
не только когда речь идет
об одной (первой) сделке, совершенной
с нарушением закона, но и когда
спорное имущество было приобретено
добросовестным приобретателем
на основании последующих (второй,
третьей, четвертой и т.д.) сделок.
Тем самым нарушались бы вытекающие
из Конституции Российской Федерации
установленные законодателем гарантии
защиты прав и законных интересов
добросовестного приобретателя.
3.2. Таким образом,
содержащиеся в пунктах 1 и
2 статьи 167 ГК Российской Федерации
общие положения о последствиях
недействительности сделки в
части, касающейся обязанности
каждой из сторон возвратить
другой все полученное по сделке,
— по их конституционно-правовому
смыслу в нормативном единстве
со статьями 166 и 302 ГК Российской
Федерации — не могут распространяться
на добросовестного приобретателя,
если это непосредственно не
оговорено законом, а потому
не противоречат Конституции
Российской Федерации.
Названное правовое
регулирование отвечает целям
обеспечения стабильности гражданского
оборота, прав и законных интересов
всех его участников, а также
защиты нравственных устоев общества,
а потому не может рассматриваться
как чрезмерное ограничение права
собственника имущества, полученного
добросовестным приобретателем, поскольку
собственник обладает правом
на его виндикацию у добросовестного
приобретателя по основаниям, предусмотренным
пунктами 1 и 2 статьи 302 ГК Российской
Федерации. Кроме того, собственник,
утративший имущество, обладает
иными предусмотренными гражданским
законодательством средствами защиты
своих прав.