Правовое регулирование уступки требования в свете судебно-арбитражной практики

Аргументы Президиума ВАС  РФ о том, что «основное обязательство  носит длящийся характер» и «перемена лиц в основном обязательстве не произошла», также не выдерживают критики, как уже было показано выше.

Кроме того, не ясны причины, почему Президиум ВАС РФ подменяет  понятие «заключенный договор» не совсем корректным термином «основное обязательство». Кроме того, поскольку в нормальной ситуации обязательство прекращается надлежащим исполнением, то фактически любое обязательство до его исполнения носит «длящийся характер». То, что в «основном обязательстве» (более точно – «в первоначальном договоре») сохранился прежний круг лиц – тоже совершенно очевидно. Только зачем указывать, что одно из этих лиц – монополист? Следует ли из этого, что в случае, когда в договоре одна из сторон является монополистом, то при нарушении условий договора право, которое возникнет на основании обязательства, никому нельзя уступать? Логика мотивировочной части приведенного решения ВАС РФ приводит к спорным заключениям.

Рассмотрим теперь сделку по существу. В целом различие между  агентскими отношениями и цессией  состоят в том, что цессия означает полный и безусловный переход права новому кредитору, выступающему, следовательно, за свой счет и в своем интересе, тогда как агентский договор, хотя агент, как и новый кредитор, выступает от собственного имени, предполагает, что действия осуществляются за чужой счет и в чужом интересе. Именно по этим признакам следует проводить их разграничение, причем как сами по себе оба эти типа договоров, так и их смешение (ст.421 ГК РФ), никак не могут считаться незаконными. Таким образом, так как в рамках ГК РФ право требования может быть уступлено по сделке и стороны свободны в установлении любых не противоречащих законодательству условий договора, то стороны вправе заключить договор, который сочетает в себе элементы разных договоров (п.3 ст.421 ГК РФ). В частности, трудно найти серьезные возражения против условий договора, когда одна организация, получив право требования, реализует это право от своего имени и за свой счет, но затем 90% полученного возвращает первой организации. Гражданскому обороту аналогичные ситуации известны: в таком качестве выступает доверительный управляющий; данные правоотношения в денежных обязательствах возникают и при передаче ценной бумаги «на инкассо». В целом непонятно, почему такие же условия нельзя предусмотреть в договоре об уступке права требования по денежному обязательству, не выраженному ценной бумагой. По крайней мере, никаких прямых запретов закон не содержит.

Недопустимость  уступки требования по одной операции в рамках другого договора (раздельной передачи основных и обеспечительных прав).

В силу ст.384 ГК РФ по договору цессии к новому кредитору переходит  право первоначального кредитора в полном объеме, включая и те права, которые обеспечивают исполнение обязательства, а также другие, связанные с требованием права, в том числе на неуплаченные проценты. На практике нередко возникает вопрос о возможности раздельной передачи основных и обеспечительных прав. По мнению Президиума ВАС РФ, субсидиарный характер последних означает, что обеспечительные права не могут быть переданы в отрыве от основных.

Эта точка зрения Президиума ВАС РФ получила следующее свое развитие в судебной практике. Как указывает  Президиум ВАС РФ в своем Постановлении  от 2 декабря 1997 г. №3798/97¹¹¹, «исходя из смысла статьи 391 Гражданского кодекса Российской Федерации долг переходит к новому должнику в полном объеме, включая обеспечивающую его исполнение неустойку, а также неуплаченные проценты. В то же время указанная норма не допускает возможности перевода на другое лицо только акцессорного обязательства и процентов, без перевода основного долга».

В своем Постановлении №2759/96 от 26.12.96¹¹², отменяя постановление нижестоящей инстанции, Президиум ВАС РФ указал: «учитывая, что перемены лиц в основном обязательстве не произошло, уступка требования о штрафе по конкретной расчетной операции противоречит статье 384 Гражданского кодекса Российской Федерации».

По аналогичному делу суд указал: «Администрация сельсовета как владелец счета в АКБ «Комплексбанк» не передавала ЗАО ПМК №19 прав, возникающих  из договора банковского счета. Учитывая, что перемены лиц в основном обязательстве не произошло, уступка требования о штрафе по конкретной расчетной операции противоречит ст.384 ГК РФ. При таких условиях в иске следует отказать»¹¹³.

Данные решения Президиума ВАС  РФ представляются спорными по следующим основаниям.

Во-первых, в литературе отмечалось, что уступка права требования по обязательству никакого отношения к замене стороны в договоре не имеет¹¹⁴. То, что судебные инстанции часто отождествляют понятия «договор» и «обязательство» и используют их в качестве взаимозаменяемых синонимов, является неправильным. Согласно ст.420 ГК РФ договором является соглашение лиц, направленное на возникновение взаимных прав и обязанностей. На основании заключенного договора возникает обязательство, то есть такое отношение сторон, в котором одно лицо обязуется совершать какие-то действия в пользу другого лица, имеющего право требовать выполнения указанных действий (ст.307 ГК РФ), При этом один договор служит, как правило, основанием возникновения нескольких обязательств, а сторона договора одновременно является кредитором по одному обязательству и должником по другому обязательству. Таким образом уступка права требования по обязательству и замена стороны в договоре являются принципиально разными понятиями:

а) в договоре каждая из сторон может  являться в чем-то кредитором, в чем-то – должником другой стороны (п.2 ст.308 ГК РФ) и замена стороны в договоре требует согласия другой стороны (п.1 ст.391 ГК РФ). В то же время, по п.1 ст.307 ГК РФ свое обязательство должник обязан исполнить в одностороннем порядке (т.е. именно одно лицо обязано совершить определенное действие). Согласия должника на замену лица в обязательстве не требуется (если иное не предусмотрено законом или договором, п.2 ст.382 ГК РФ);

б) один заключенный договор может повлечь за собой возникновение большого числа обязательств (в том числе «разнородных»: в договоре на расчетно-кассовое обслуживание может быть предусмотрено краткосрочное кредитование счета со стороны банка; право банка использовать деньги, находящиеся на расчетном счете, но за повышенный процент по остаткам и т.д.): в различных ситуациях из договора могут возникать совершенно разные обязательства.

Хотя бы по этим причинам связывать  между собой понятия «перемена  лиц в обязательстве» и «перемена лиц в договоре» (даже неявно, как то делает ВАС РФ формулировкой «перемены лиц в основном обязательстве не произошло», когда под «основным обязательством» понимается договор на расчетно-кассовое обслуживание) нельзя.

Во-вторых, необходимо отметить, что, обуславливая перемену лиц в обязательстве «заменой стороны в договоре», Президиум ВАС РФ фактически отменяет действие всей 24-й главы ГК РФ, поскольку на такую замену необходимо получить согласие другой стороны, что на практике недостижимо.

Далее, ст.382 ГК РФ вообще ничего не говорит  о каком-либо договоре («основном  обязательстве») или о замене стороны в договоре (заметим, что обязательства не всегда возникают из договора – есть и другие основания). Закон говорит только одно: если у кредитора есть право (требование), возникшее на основании обязательства (одного, конкретного), то это право можно уступить другому лицу. При этом никто и никогда прав (и обязанностей) по основному договору никому не уступал: уступая право требования штрафов по неисполненному платежному поручению, организация не уступает прав по договору на расчетно-кассовое обслуживание и новый кредитор клиентом банка не становится. Точно также, если банк уступает право требования по кредитному договору, это не означает, что он уступает часть своих прав, связанных с банковской деятельностью и ее лицензированием.

Применительно к приведенным  примерам это означает следующее. Платежное  поручение со стороны сельсовета было оформлено надлежащим образом: в рамках договора на расчетно-кассовое обслуживание; подписано председателем и бухгалтером именно сельсовета; перемены лиц в договоре, естественно, нет. Принятое банком платежное поручение создаст обязательство для банка, которое банк обязан исполнить надлежащим образом. В рамках конкретного обязательства у сельсовета есть безусловное право требования исполнения именно данного обязательства, а в случае ненадлежащего исполнения есть право требования штрафа. Данное право принадлежит сельсовету на основании обязательства, которое, в свою очередь, возникло из договора на расчетно-кассовое обслуживание. Имел ли право сельсовет обратиться в суд по факту задержки исполнения одного конкретного платежного поручения и на этом основании требовать уплаты оговоренной неустойки? Если да, то именно это право и было уступлено и никаких ограничений закон здесь не содержит. Ссылка же Президиума ВАС РФ на ст.384 ГК РФ к делу никакого отношения не имеет. Таким образом, есть веские основания считать данные Постановления ВАС РФ не соответствующими законодательству.

Выводы

Приведенные примеры  решений по конкретным спорам свидетельствуют  о том, что складывается определенная правоприменительная практика, которая, как представляется, во многом носит субъективный характер и не основана на действующем законодательстве.

В отношениях по уступке прав участвуют две стороны – первоначальный и новый кредитор. Позиция должника по общему правилу носит пассивный характер, поскольку ему безразлично, кому платить по долгам. В связи с этим возникает вопрос, чьи права считаются нарушенными в тех случаях, когда судебные инстанции применяют ничтожность договора цессии по мотиву недопустимости «расщепления» прав? При ближайшем рассмотрении возникает абсурдная ситуация, когда при передаче прав страдают интересы самого цедента. Создание препятствий для распоряжения кредитором своим правом означает фактическое понуждение его к пассивному ожиданию истечения срока договора, заключенного с должником.

Думается, что целевое  предназначение главы 24 ГК РФ состоит  именно в ликвидации такой пассивности и неопределенности. Согласно п.2 ст.1 ГК РФ гражданские права могут быть ограничены лишь на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Случаи такого ограничения уступки прав были приведены в главе 2-й настоящей работы. Во всем остальном никаких прямых ограничений, в том числе по объему передаваемых прав, времени их передачи, кругу субъектов, закон не содержит.

Более того, закон специально предусматривает случаи, когда запрет уступки требования является недействительным (ст.828 ГК РФ).

Тем не менее, нормы главы 24 ГК РФ толкуются судебными инстанциями  в обратном порядке – как полный запрет на частичную передачу прав. При этом не учитывается, что норма ст.384 ГК РФ является диспозитивной, т.е. объем передаваемых прав определен в ней на тот случай, если договором не предусмотрено иное.

Не учитывается в  анализируемых ситуациях и действие общедозволительного принципа гражданско-правового регулирования – «разрешено все, что не запрещено законом». Если в законе нет прямого запрета на частичную передачу права требования к должнику и на дальнейшее присутствие кредитора в первоначальном обязательстве, то цедент вправе уступить его в любом объеме по своему усмотрению.

В ряде действующих нормативных  актов подзаконного характера присутствует именно такая позиция. Так, в «Типовом соглашении о проведении централизованных расчетов в особом порядке при исполнении отдельных статей расходов федерального бюджета на 1997 год», утвержденном Приказом Минфина РФ от 10.12.97 №997¹¹⁵, отмечается, что обязательным условием при заключении договоров о переуступке права требования (цессии) является «наличие задолженности между сторонами за фактически поставленную продукцию (работы, услуги)». Другими словами, не требуется устранения поставщика из договора полностью, цедент вправе уступить новому кредитору требования к должнику и частично. В письмах Госналогслужбы РФ от 27.02.98¹¹⁶ и от 05.03.98¹¹⁷ говорится, что при переуступке права требования со стороны поставщика обязательство по уплате налогов возникает у него по мере отгрузки продукции или по мере ее оплаты. Опять-таки, как видим, не требуется передавать права в полном объеме поставки, а допускается возможность их переуступки по разовым отгрузкам. Наконец, в п.3 Постановления Правительства РФ №516 от 27.05.98¹¹⁸ "О дополнительных мерах по совершенствованию процедур обращения взыскания на имущество организаций" указывается, что права требования, реализованные в процессе обращения взыскания на имущество организации-должника, могут быть предъявлены дебитору должника в том объеме, в котором они были приобретены. Здесь также не предусмотрено условие о недопустимости сохранения дальнейших отношений между первоначальным кредитором и должником.

Продемонстрированная  противоречивость мотивировок судебных инстанций, а также возможность устанавливать особенности уступки конкретного права договором (на основании ст. 384 ГК РФ) показывают, что гражданское законодательство гибко подходит к проблеме уступки права. Таким образом, есть основания полагать, что рассмотренные проблемы, возникшие на основе искаженной правоприменительной практики, во многом носят искусственный характер, так как судебное толкование норм главы 24 ГК РФ явно противоречит действующему законодательству¹¹⁹.

ГЛАВА 4. НАЛОГОВЫЙ  УЧЕТ УСТУПКИ ПРАВА ТРЕБОВАНИЯ

Как правило, в большинстве  случаев стороны уступки требования не задумываются о налоговых последствиях, хотя проблемы в данной сфере возникают нередко. Причиной этого является то, что порядок отражения в бухгалтерском учете сделок по уступке требования нормативными документами не определен.

Предложенная ниже схема  бухгалтерского учета составлена на основании некоторых разъяснений экспертов Минфина России (Письма от 29.12.97 №04-03-11, от 06.08.98 №04-03-11, от 24.02.97 г. №04-07-03, от 22.09.97 №04-07-03¹²⁰), а также письма Госналогслужбы России от 05.03.98 №АС-6-07/161¹²¹.

Согласно ст.132 ГК РФ «права требования» являются составной частью имущества предприятия. Соответственно, с экономической точки зрения, уступка этих прав будет для первоначального кредитора (цедента) реализацией имущества предприятия (но не реализацией продукции), а для нового кредитора (цессионария) – приобретением имущества (при этом согласно п.4 ст.454 ГК РФ к продаже имущественных прав применяются общие положения о договоре купли-продажи, если иное не вытекает из содержания или характера этих прав). Именно это экономическое содержание уступки требования должно быть отражено в бухгалтерском и налоговом учете ее участников.

В соответствии с изложенным экономическим содержанием уступки  требования является реализация имущества (дебиторской задолженности), не относящегося к собственной продукции или основным фондам. Следовательно, для отражения этой сделки в бухгалтерском учете цедента должен использоваться счет 48 «Реализация прочих активов». Цессионарий же учитывает приобретенные права требования задолженности по счету 58 «Краткосрочные финансовые вложения» в сумме фактических затрат (п.44 Положения о бухгалтерском учете и отчетности в Российской Федерации¹²²).

Если организация, уступающая право требования дебиторской задолженности, определяет выручку для целей  налогообложения «по оплате», то моментом возникновения налоговых обязательств перед бюджетом (по ранее реализованной продукции) является момент уступки прав. Именно в этот момент происходит списание с баланса (погашение) задолженности первоначального должника.