Правовое регулирование уступки требования в свете судебно-арбитражной практики

С позиций действующего законодательства более обоснованной мне представляется компромиссная позиция, высказанная О.Ломидзе, который полагает, что при заключении договора об уступке требования у праводателя (цедента) и будущего преемника (цессионария) есть выбор: ограничиться только лишь теми условиями, которые необходимы для уступки права, не касаясь вопроса о том, что лежит в основе уступки (иначе говоря, представить сделку абстрактной), либо показать, имеет ли место встречное предоставление, и если имеет, то какое. При втором варианте сделка, даже обозначенная, например, просто как «соглашение о цессии – уступке права требования», на поверку может представлять собой договор купли-продажи, дарения и т.д. То есть совокупность согласованных сторонами условий, необходимых в соответствии с законом для цессии, может существовать как автономно, так и вплетаться в структуру определенного гражданско-правового договора⁴². По его мнению, противопоставление абстрактного соглашения об уступке права требования и договора, определяющего встречное предоставление, некорректно, поскольку включение в договор соглашения о встречном предоставлении не меняет его юридической сущности как соглашения об уступке права требования. При этом на основании договора цессии возникает самостоятельное обязательство, отличное от обязательства, возникшего на основании договора между цедентом и должником.

Кратко прокомментирую высказанную О.Ломидзе точку зрения. В соответствии со ст.307 ГК РФ сущность обязательства состоит в выполнении должником в пользу кредитора действия или воздержания от определенного действия. В качестве примера подобного действия закон называет передачу имущества. В соответствии со ст.128 ГК РФ понятие имущества включает в себя и имущественные права. Таким образом, в качестве способа исполнения обязательства закон прямо называет передачу неимущественных прав, то есть уступку требования (глава 24 ГК РФ). Выделение законодателем в первой части ГК РФ отдельной главы, регламентирующей данный способ исполнения обязательства, обусловлено тем, что неимущественные права в отличие от других видов имущества (прежде всего вещей) не имеют материальной формы (за исключением случая с документарными ценными бумагами), что требует особого регулирования условий их перехода к другим лицам (в частности, порядка удостоверения факта их перехода).

Сказанное, пока полностью  совпадает с позицией М.И.Брагинского  и Е.А.Суханова. Справедливость тезиса о несамостоятельности уступки требования подтверждается тем, что, например, п.4 ст.454 ГК РФ содержит положение о применении норм, регулирующих куплю-продажу товаров (вещей) к продаже имущественных прав, а п.1 ст.572 ГК РФ – положение о применении норм дарения к безвозмездной передаче имущественного права (требования) к третьему лицу. Таким образом, в подавляющем большинстве случаев уступка требования основана на договоре, предусмотренном второй частью ГК РФ (в случае безвозмездной передачи – на договоре дарения, а в случае возмездной – на договоре купли-продажи или, если встречным исполнением является финансирование (кредитование), на договоре финансирования под уступку денежного требования).

Однако, ввиду того, что  пп.1–3 ст.421 ГК РФ провозглашена свобода  заключения договоров, стороны могут заключить договор не предусмотренный частью второй ГК РФ. В качестве примера можно назвать случай, когда стороны взаимно «обмениваются» правами требования к третьим лицам. Соответствующий договор не предусмотрен законом (нормы главы 31 ГК РФ «Мена» неприменимы в силу того, что в соответствии с п.1 ст.567 ГК РФ объектом договора мены являются только товары (вещи), а не имущественные права), поэтому стороны вправе разработать собственную конструкцию договора, основанную только на нормах главы 24 ГК РФ. В данном случае уступка требования будет представлять собой самостоятельный договор, что ставит под сомнение бесспорность позиции М.И.Брагинского и Е.А.Суханова, и в определенной степени подтверждает справедливость высказываний О.Ломидзе.

Резюмируя все вышесказанное, можно сделать следующий вывод: уступка требования в общем виде представляет собой способ исполнения обязательства; в ряде случаев, она основана на предусмотренной частью второй ГК РФ сделке (несамостоятельный характер уступки требования), а в ряде случаев она может представлять собой самостоятельный договор (абстрактный характер уступки требования), конструкция которого предусмотрена главой 24 ГК РФ.

1.4. Уступка требования и другие  способы перемены лиц в обязательстве

1.4.1. Уступка требования и регресс

Для уяснения сущности уступки  требования важное значение имеет определение  ее соотношения с регрессом. Абз.2 п.1 ст.382 ГК РФ содержит специальную оговорку о том, что правила о переходе прав кредитора к другому лицу не применяются к регрессным требованиям.

Регрессное требование возникает из регрессных обязательств, т.е. таких обязательств в силу которых кредитор вправе требовать от должника передачи денежной суммы (или иного имущества), уплаченной (переданного) кредитором третьему лицу за (или по вине) должника⁴³. Легальное определение регресса закреплено в п.1ст.147 и п.1 ст.1081 ГК РФ, которые говорят о регрессе как о праве обратного требования. Смысл регрессного требования заключается в том, что оно предполагает наличие трех сторон и не менее двух правоотношений: Одна сторона, в силу обязательства другой стороны перед третьей, выплачивает третьей стороне деньги или передает другое имущество вследствие этого вправе требовать от второй стороны возмещения уплаченного.

Проблемы использования  в праве регрессных обязательств были исследованы в ряде монографических работ⁴⁴. Автор одной из них, И.Б. Новицкий, пришел к следующему выводу: «Регрессным обязательством называется обязательство: а) являющееся следствием платежа одним лицом (кредитором по регрессному обязательству) другому лицу, хотя последовавшего юридически обоснованно, однако вызванного виной третьего лица (должника по регрессному обязательству) без вины со стороны первого; б) направленное к переложению уплаченной суммы на это третье лицо, по вине которого последовал платеж со стороны первого лица второму. Возможна и другая, редко встречающаяся разновидность регрессного обязательства, когда регрессное требование возникает на почве получения известной суммы одним лицом от другого, за счет третьего лица»⁴⁵.

Необходимо отметить, что ни один из гражданских кодексов (это относится и к действующему Гражданскому кодексу) не содержит норм, посвященных регрессу как таковому. Вместе с тем в каждом из них о регрессе шла речь в специальных статьях, использовавших для этой цели термин «регресс» либо «обратное требование». Так, в ГК РФ регрессным именуется требование должника, исполнившего солидарную обязанность, к остальным должникам (п.2 ст.325 ГК РФ). Об обратном требовании поручителя, исполнившего основное должника, речь идет в п.1 ст.365 ГК РФ, однако сам термин не употребляется «регресс».

Прямо названы регрессными требования к принципалу о возмещении уплаченных бенефициару сумм (ст.379 ГК РФ), арендодателя к арендатору – о возмещении средств, выплаченных по его вине третьим лицам (ст.640 ГК РФ), обязанного по чеку лица, погасившего долг чекодержателю, к остальным обязанным лицам (п.3 ст.885 ГК РФ) и др.

Принципиальное различие регресса и уступки требования состоит  уже в самом значении их для  соответствующего права: регресс порождает  право, а при цессии передается уже  существующее право. Кроме того, от уступки требования регрессное требование отличается тем, что происходит не только замена кредитора, но и возникает новое обязательство с самостоятельными требованиями.

1.4.2. Уступка требования и перевод  долга

Принципиальная особенность  второго способа изменения договоров – перевода долга – вытекает из его названия. Если при цессии происходит замена кредитора в обязательстве, то при переводе долга заменяется фигура должника. Отсюда – предусмотренная законодателем особенность перевода долга, состоящая в необходимости получить во всех случаях согласие кредитора (п.1 ст.391 ГК РФ). Подобное ограничение сделано с учетом неоспоримой презумпции: от личности должника зависит возможность реального и надлежащего осуществления прав кредитора, входящих в состав договора обязательства. По указанной причине следует отметить сомнительность решения, содержащегося в п.3 ст.565 ГК РФ. Эта статья допускает применительно к продаже предприятия ситуацию, при которой возможен переход к покупателю долгов продавца перед третьими лицами без согласия покупателя, только в силу того, что покупатель знал о таких долгах во время заключения договора и передачи предприятия. Тем самым возникает коллизия как с п.1 ст.391 ГК РФ, так и со специальной нормой, которая устанавливает дополнительную гарантию кредитору на случай передачи долга должником при продаже принадлежащего последнему права.⁴⁶.

Некоторые авторы считают, что характерной особенностью перевода долга является то, что в данном случае не требуется согласия первоначального  должника, а значит, передача может совершаться и помимо его воли. Так, И.Б.Новицкий обратил внимание на необходимость разграничивать случаи, когда имущество одного лица принимается другим лицом (примером служит наследование), в связи с чем и долги, которые находились в составе этого имущества, переходят на новое лицо, а также ситуацию, при которой по договору о принятии на себя данным лицом долга другого лица происходит постановка на место одного должника другого. Суть различия состоит в том, что «при переходе имущества от одного лица к другому тот фонд, если можно так выразиться, из которого кредитору, на случай неисполнения обязательства, придется искать удовлетворения, не изменяется, вследствие чего можно признать, что действительно произошла смена должника, не влияющая на осуществление прав кредитора. Во втором случае возможность практического осуществления права кредитора изменяется, ибо за долг, который соответствует его праву, начинает отвечать уже не то имущество, которое отвечало до замены должника, а другое – имущество нового должника»⁴⁷. В этой связи автором предлагалось заменить понятие «перевод долга» другим, более точным: «принятие на себя долга другого лица».

Думается, что данное предложение не совсем удачно. «Принятие...»  – односторонний акт, в то время «перевод долга» имеет своим основанием двустороннюю сделку-договор, в силу которого одна сторона «передает», а другая «принимает». Не случайно ГК РФ сохранил конструкцию перевода долга.

Одновременные уступка требования и перевод  долга

На практике может  возникнуть потребность в одновременном переводе долга и переходе прав по одному и тому же договору. С наиболее простым вариантом такой ситуации приходится сталкиваться при комиссии. В соответствии со ст.986 ГК РФ комиссионер, действующий в интересах комитента (в чужом интересе), заключив договор с третьим лицом, переводит на комитента обязанности по этому договору, и одновременно с обязанностями к комитенту переходят также права по заключенному договору.

Более сложный, как правило, вариант связан с продажей предприятия, когда к покупателю переходит имущественный комплекс, который может включать наряду с вещами также права и обязанности⁴⁸.

К складывающимся в подобных случаях отношениям применяются  в одно и то же время нормы о  переходе прав и о переводе долга. Это означает, в частности, необходимость получения согласия кредитора (в части перевода долга) и уведомления должника (в части уступки прав). Исключения из этих положений должны быть установлены в законе.

Так, при продаже предприятия  в соответствии с п.1 ст.562 ГК РФ необходимо письменно поставить в известность тех, кто являются кредиторами в передаваемых обязательствах. В число предоставленных им гарантий входит, в частности, возможность (требовать признания продажи предприятия полностью или в соответствующей части недействительной. При этом молчание кредитора, уведомленного о предстоящей продаже предприятия, на протяжении трех месяцев рассматривается как согласие на такой переход. Аналогичная норма, направленная на защиту прав кредитора, содержится в главе об аренде предприятия (ст.657 ГК РФ).

Кроме комиссии и продажи  предприятия возможна уступка прав и по любому другому договору, если иное не предусмотрено законом. Например, поставщик по договорам поставки с несколькими покупателями уступает свое место третьему лицу. В этом случае он должен не просто уведомить каждого из покупателей о перемене поставщика и переходе к новому поставщику права требовать оплаты поставленного товара, но и заручиться согласием покупателей на такую уступку, поскольку к новому поставщику переходят одновременно и обязанности, например, по замене некачественных товаров или по восполнению недопоставки.

ГК РФ облегчает возможность  одновременной уступки прав и  перевода долга тем, что целый ряд вопросов, в частности, о форме уступки прав и перевода долга, решается в нем одинаково.

1.4.3. Уступка требования и суброгация

Термин «суброгация» использован в двух статьях ГК РФ, при этом в обеих (ст.ст.387 и 956 ГК РФ) он связан со страхованием⁴⁹ и означает переход прав страхователя к страховщику после выплаты страхового возмещения. В указанных статьях имеется в виду суброгация страховщику прав кредитора к должнику, который отвечает за наступление страхового случая. Однако в действительности суброгация имеет место и в некоторых других ситуациях. Самое широкое ее применение, хотя и без использования соответствующего термина, возможно в силу п.2 ст.313 ГК РФ: третье лицо, которое подвергается опасности утратить право на имущество должника (в качестве примера названы права аренды и залога) вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество, может удовлетворить требования кредитора без согласия должника. Последствием этой ситуации и служит суброгация: к третьему лицу переходят права кредитора по обязательству.

В ГК РФ суброгация рассматривается  как разновидность перехода прав кредитора к другому лицу на основании закона. Это выражается в том, что в ст.387 ГК РФ указана «суброгация страховщику прав кредитора к должнику, ответственному за наступление страхового случая». Пункт 2 ст.313 ГК РФ, не давая квалификации ситуации, складывающейся при исполнении обязательства третьим лицом, называет в числе применяемых норм те, которые посвящены переходу прав (но не все: исключаются нормы, которые относятся к уступке требования).

Суброгация действительно  совпадает во многом с переходом прав, поскольку при этом, как подчеркивал Р.Саватье, «сохраняются тот же должник, те же обеспечения, тот же характер обязательств, те же проценты»⁵⁰. И все же представляется целесообразным разграничить указанные две конструкции. Анализ, проведенный Е.Годэмэ, привел его к выводу, что при всем сходстве цессии и суброгации есть основания для того, чтобы отделить одно от другого⁵¹. Представляется, что высказанные последним автором соображения укладываются в рамки ГК РФ.

Таким образом, основное различие между уступкой требования (цессией) и суброгацией заключается в основании: уступка требования основана на сделке, в то время как основанием суброгации являются закон и наступление указанных в нем обстоятельств.

Кроме того, отличительной  чертой суброгации является характер интересов вступающего в обязательство лица: при цессии цессионарий стремится приобрести право, принадлежащее цеденту, а при суброгации – вывести должников из обязательства, при этом приобретение права представляет собой способ, к которому прибег его приобретатель. Нормы о переходе прав кредитора (ст.ст.382–390 ГК РФ) применяются в данном случае в порядке аналогии закона, а значит, при условии, если иное не предусмотрено в положениях, посвященных самой суброгации. В частности. речь идет о переходе всей полноты прав, кроме случаев, когда иное не предусмотрено в указанных нормах. Так, п.1 ст.956 ГК РФ допускает возможность указания в договоре между старым и новым кредитором на то, что соответствующие права вообще не переходят, а значит, допустимо включение в такой договор и условия о неполном переходе (см. о случаях, когда такой переход прав не может исключаться, п.1 ст.965).