Коллизия норм права и способы их разрешения

Концепция российского процессуального  доказывания и правоприменения  в российской правовой системе имеет ещё и другой аспект, и в дальнейшем окажет непосредственное влияние на реформирование вне процессуального доказывания.

Право содержит в себе идею удержать социальное равновесие посредством регулирования отношений между людьми. Эффективное действие права как нормативно-регулятивной системы актуализирует вопрос о системообразующих связях и факторах права, к которым относятся, во-первых, формальное соответствие норм права, как элемента системы, критериям системы; во-вторых, обеспеченность реализации правовых норм (материально-технические, организационно-кадровые условия, механизм юридической ответственности); в-третьих, реализация принципов права, к которым относятся – общепризнанные принципы международного права, общие принципы Европейского Сообщества, принципы ратифицированных Россией международных договоров, общеправовые принципы национального права, конституционные принципы, отраслевые принципы; в-четвертых, социальная обусловленность норм права (соответствие содержания правовых норм закономерностям социального развития, готовность лиц к реализации норм права, необходимый уровень их правового воспитания и информированности); в-пятых, точное следование правилам юридической техники при оформлении норм права.

«Правоприменительные отношения  – это особая разновидность правовых отношений субъектов, наделенных взаимными правами и обязанностями, в рамках которых на основе материально-правовых и процессуальных норм осуществляются властные полномочия по индивидуальному правовому регулированию и разрешению конкретных дел от имени государства»⁹⁰. Происходящие в российском обществе изменения обусловливают необходимость комплексного рассмотрения правоприменительных отношений - как одной из форм правореализационного процесса (внешний аспект отношений), как одного из средств указанного процесса (внутренний аспект отношений), как оказываемой услуги (социальный аспект отношений).

Социальные преобразования обусловили расширение субъектного состава правоприменительных отношений. К основным субъектам правоприменительной деятельности относятся органы государственной власти и их должностные лица, к не основным субъектам правоприменительной деятельности – институты гражданского общества (органы местного самоуправления, специальные общественные объединения). Анализируя опыт расширения субъектного состава правоприменительных отношений посредством включения в него лиц, не обладающих специальными юридическими познаниями (например, в Германии, Великобритании), отмечается положительное влияние указанных нововведений на состояние правоприменительной деятельности данных государств. Вместе с тем, наделение институтов гражданского общества функциями правоприменения в России не способствует упрочению режима законности в правоприменительной деятельности, является фактором воздействия на национальную безопасность РФ.

Современный российский правоприменитель выполняет не только правоприменительные, но иногда и правотворческие функции. Данное положение не соответствует природе правоприменения.

Исследование правоприменительных  отношений обусловило необходимость уточнения их объекта: это явления объективной действительности и их правовой режим, то есть сочетание юридических средств, создающих определенное социальное состояние, проявляющееся в двух аспектах – юридическом и фактическом.

Объекты правоприменительных отношений в фактическом смысле могут рассматриваться как деятельность правоприменителей по претворению в жизнь правовых норм. Объекты правоприменительных отношений в юридическом смысле являются правовыми состояниями предмета или явления действительности. Объекты правоприменительных отношений посредством закрепления в законодательстве основных его составляющих определяют объем и пределы правоприменения, характеризует его социальную и юридическую сущность.

Одной из причин дисбаланса правовой системы является недостаточно эффективная экспликация правовой теории на практику, что в значительной мере обусловлено терминологической неопределенностью, обусловленной факторами как объективного, так и субъективного характера. Среди ключевых, наиболее неоднозначно трактуемых понятий выделяются правопонимание, правоприменение и отдельные его виды, взаимодействие правопонимания и правоприменения (системные связи).

Отличительной особенностью современного системного нормативного правопонимания является акцент на действительность и действенность нормы права. В большинстве случаев для приведения в действие всего механизма необходимо затратить определенные ресурсы - материальные, кадровые, информационные.

 «В самом общем виде применение  права - государственно-властная, активная, творческая деятельность компетентных органов и должностных лиц, осуществляемая в определенных организационно-правовых и процедурно-процессуальных формах и направленная на разрешение конкретных юридических дел, вытекающих из разнообразных правоотношений»⁹¹. В науке высказывается мнение о том, что теоретические аспекты проблемы права и правоприменения потеряли свою актуальность, поскольку все принципиальные вопросы уже разрешены, и необходимо акцентировать свое внимание прежде всего на решении конкретных задач практики⁹². К сожалению, российская правовая действительность обусловливает необходимость иного видения указанной проблемы. Возможно, некоторые вопросы и решены, но до сих пор злободневны проблемы трансформации идеи права в само право, последующую его реализацию, соответствие самого права социальным отношениям, и, одно из наиболее главных, это влияние государственно-властных структур на правореализацию при помощи процедуры правоприменения в условиях увеличения динамики коррупционных отношений, а также в рамках процессов глобализации, усиления роли международного права, и международных стандартов в частности, их включения в правовую систему России, появления новых форм создания права (например, практика деятельности Конституционного Суда РФ, практика Международного Суда ООН). Изменившиеся политико-социальные условия социальной жизни обусловливают интерес, прежде всего, к механизму права в широком смысле (процесс трансформации из идеи (образа права) в норму права, содержание которой модифицируется на стадии правоприменения).

Сейчас преобладает изучение специфики  правоприменения в судебной сфере, при этом многие авторы отождествляют  правоприменение с правоохраной и предлагают ограничение правоприменения в правовой жизни общества, что является спорным.

«Относительно понимания правоприменения  сложилось несколько подходов, некоторые  из них: правоприменение не является особой формой реализации права (П.Е. Недбайло); правоприменение невозможно свести к одной из юридических форм реализации права, поскольку это затрудняет установление способов активной правовой деятельности (Ю.В. Деришев), а также в связи с отсутствием единства в понимании форм реализации права (А.Б. Венгеров)»⁹³. Второе направление понимания правоприменения имеет множество подвидов, поскольку применение права может рассматриваться в социальном, политико-правовом, юридическом, организационном, психологическом, нравственном аспектах. Проведенный анализ юридической литературы показал, что понятие «правоприменение» является собирательным, но как социально-правовое явление внутренне разнородным, поскольку его осуществление возможно в рамках различных форм (характеристика внешних особенностей правоприменительной деятельности) и способов (акцент на внутренней динамике и особенностях средств, используемых правоприменителем для реализации норм права).

Каждое конкретное проявление доказательственной способности субъекта носит целевую  направленность на подтверждение от имени государства правомерности  утверждаемого со стороны правоприменителя. Субъект доказывания старается убедить правоприменителя в том, что предлагаемое им видение спорного факта единственно верное. Налицо, фактическое обоснование субъекта, которое в своей совокупности порождает новое знание у правоприменителя о спорном факте. Такое положение расширяется в тех случаях, когда предмет доказывания конкретным лицом расширен собственной инициативой субъекта, либо законодательно, и включает юридическую классификацию предлагаемого видения спорного факта.

Итак, субъект доказывания  в отдельных случаях обязан, а по общему правилу – это его право, указать норму необходимую к применению в данном конкретном случае. Соответственно, при таком положении  субъект  через действие механизма доказывания предлагает  правоприменителю конкретную норму права к применению. В этом случае, действие механизма доказывания субъекта охватывает фактическую и юридическую основу дела. Как одна, так и другая, носят для правоприменителя характер рекомендательного абстрактного  субъективного понимания спорного факта. Но, тем самым, ставят правоприменителя в рамки соотношения собственного видения спорного факта и его юридической квалификации с мнением субъектов доказывания по данным вопросам.

Тихомиров Ю.А. указывает  на ряд несоответствий, с которыми сталкивается конкретный правоприменитель⁹⁴. Единый «стандарт» права, закреплённый в правовой норме, коллизионен по своей сути, поскольку порожден самим обществом и устанавливает правовые границы для круга лиц, в рамках которых они вольны выбирать в угоду собственным интересам. Эта возможность в рамках законного выбора поведения в обществе и вызывает необходимость правоприменения для обозначения границ дозволенного в поведении в конкретном случае. Субъекты доказывания становятся таковыми либо в нарушение границ закона, либо в силу его различного спорного толкования в рамках границ закона. 

Правоприменитель призван  определять соответствие смыслу и букве  закона, фактического  поведения  участников общественных отношений  в каждом конкретном случае. Норма  права играет роль регулятора и охранника общественных отношений. Ввиду чего, вполне логично в каждом проявлении доказывания субъекта привлечение юридического обоснования. В качестве препятствия этому выступает юридическая неграмотность целого круга лиц, допущенных в правоприменительный процесс в качестве субъектов доказывания. На наш взгляд, в российском процессе  рано вводить доказывание, только, профессиональных субъектов. Это обусловлено тем, что   институты социальной поддержки малообеспеченных слоёв населения и правоприменительный процесс взаимосвязаны. Необходимо создание правовых предпосылок к этому, что позволит осуществить постепенный переход к профессиональному доказыванию субъектов. «Необходимые», вынужденные субъекты доказывания (например, подсудимый в уголовном судопроизводстве) должны приобрести иной процессуально-правовой статус.

 Общеизвестно, что спор  субъектов доказывания порождает  истину. Но, спор участников правоотношений  в рамках специфического (юридического) процесса в особой процессуальной  процедуре без соответствующей профессиональной юридической подготовки вреден для правоприменительного процесса. В виду неграмотности значительной части субъектов доказывания законодатель вынужден сохранять ещё следственные функции за судом в типе процесса, носящем состязательную направленность.

Правоприменитель, познающий  доказывание профессионального  субъекта, сочетающего в себе спорный  факт и его юридическую квалификацию, более свободен в процессе. С него снимаются несвойственные функции  негласного юридического консультанта по процессуальным вопросам в сочетании с властными организационными началами правового статуса. Толкование права правоприменителем и его применение  существенно облегчатся при таком подходе. В сложившейся ситуации неразвитость социально-правовой сферы государства компенсируется за счет  ограничения развития системы правосудия в состязательном аспекте. Суд не должен восполнять пробелы социальной сферы государственной политики.

Нормативизм наиболее объективно выражает инструментальную роль правоприменения. Субъекты правоприменительных отношений могут быть как доминирующими (фактически применяют право), так и не доминирующими (участники отношений). Среди доминирующих субъектов правоприменительной деятельности выделяются по иерархии восходящие и нисходящие. К основным субъектам правоприменительной деятельности относятся органы государственной власти и их должностные лица, к не основным субъектам правоприменительной деятельности – институты гражданского общества (органы местного самоуправления, специальные общественные объединения (например, казачьи общины в отношениях по обеспечению безопасности и правопорядка, Общественная палата и т.д.))⁹⁵.

Как отмечалось выше, теория российского процессуального доказывания  и правоприменения рассматривает  правоприменение как связующее  звено между государством и правом; гносеологическая функция теории государства  и права заключена в выработке  новых теоретических конструкций в отношении понятия процессуального доказывания, а значит и правоприменения; идеологическая функция теории государства и права реализована путём обобщения и приведения в систему идей, касающихся правоприменения и влияющих на правосознание общества, тем самым теория государства и права воздействует на общественные отношения; практически-организационная функция теории государства и права проявляется в концепции через её многофункциональное предназначение для практики, она может быть использована при разработке правовых норм (проводимой в России новой кодификации); политико-управленческая функция теории государства и права отражается в теории российского процессуального доказывания и правоприменения через возможность влияния на российскую судебную систему, систему правоохранительных органов и адвокатуру, отдельных граждан.

Адаптирование системы  правоприменения к современным  правовым реалиям должно способствовать укреплению государственной власти и упорядочению деятельности государственных органов - правоприменителей; · прогностическая функция теории государства и права в теории российского процессуального доказывания и правоприменения выражается в том, что на основе накопленного теоретического материала в сфере правоприменения можно прогнозировать тенденции развития российского доказательственного права и правоприменения. Глобальной общетеоретической проблемой, охватывающей и всю правоприменительную практику, выступает проблема понимания процессуального доказывания в теории государства и права. Разработка доказывания, и в особенности, процессуального доказывания на общетеоретическом уровне позволит правоприменению выйти на качественно иной, новый правовой уровень решения задач по защите прав граждан и государства в целом в Российской Федерации. Теоретическое единство правовых основ процессуального доказывания, провозглашаемое теорией российского процессуального доказывания и правоприменения, призвано разрешить комплекс проблем разобщённого доказательственного права России. Большинство правовых норм рассчитано на непосредственную их реализацию в различных формах в правомерном поведении субъектов права. Но имеются правовые нормы иного рода. Предусмотренные ими права и обязанности по своему характеру не могут возникнуть у конкретных лиц только благодаря их собственному желанию и воле, только благодаря их собственным действиям. Для возникновения таких прав и обязанностей в каждом отдельном случае требуется издание уполномоченным органом государства (судом, административным органом и т.п.) властного индивидуального акта, предписания индивидуального характера, касающегося конкретного лица (приговор, решение суда, акт регистрации брака). Такая деятельность органов государства называется применением права.