Позитивистский тип правопонимания основывается на позитивизме (positivus – лат.: положительный) – направлении философского идеализма, отстаивающем принцип, что единственным источником истинного, действительного («положительного») знания может быть только что-то конкретное (конкретная, т.е. естественная наука, конкретное, т.е. в законах, указах, постановлениях и т.д. право и т.п.). Положение морали, философии, аксиологии (теории ценностей) в силу их высокой абстрактности не могут быть проверены посредством опыта и поэтому они ложны, лишены объективного критерия проверки (верификации), т.е. спекулятивны. Истинно только то, что может быть проверено опытом, что положительно существует, фиксируется нашими органами чувств. В соответствии с этими философскими посылками позитивистское правопознание исходит из следующих положений.

В отличие от естественно-правовой доктрины позитивизм отождествляет право и закон, изданный государственной властью. Действительным правом признается любая по содержанию норма, если только она по своим формально-процедурным критериям получила официальное признание государством. Проверять ее соответствие каким-то абстрактным принципам «человеческой природы» позитивисты считают для права абсолютно излишним ввиду бессмысленности такой проверки. Всякий критерий «истинности» и «естественности» нормы будет лишь продуктом пристрастий проверяющего, не поддающимся научной верификации. Единственным основанием права может быть лишь сам факт его существования в тех или иных официальных источниках – законах, указах и т. д.
Если естественно-правовой тип правопонимания содержательно отождествляет право и мораль, то позитивизм наоборот – жестко их разграничивает. Для права определяющее значение имеет сама по себе юридическая форма, а не моральное содержание закона, указа и т. д. Конечно, форма и содержание должны быть адекватны, но в случае расхождения решающее значение для права имеет санкция государства и включенность в существующий правопорядок.
Источник прав человека, согласно этому подходу, находится в законодательстве. Человек имеет права не в силу некой своей «природы», а в качестве гражданина конкретного государства и последнее определяет эти права в Конституции.
Предметом изучения права должны быть не некие внегосударственные принципы добра и справедливости, а только сами «положительные» нормы, записанные в текстах законов и доступные, таким образом, для непосредственного наблюдения и восприятия. Исследователь должен анализировать эти тексты в соответствии с правилами логики, грамматики, юридической техники и т. д.

Таким образом, позитивизм отрицает «естественное право» и понимает под правом только юридические акты – результаты правотворческой деятельности государства, либо какие-то иные эмпирические (конкретные) факты действительности.

В рамках позитивистского типа правопонимания сложилось несколько самостоятельных, отличных друг от друга концепций права.

Нормативизм, автором которого был немецкий юрист Ганс Кельзен, делит сферу жизнедеятельности субъекта на две области – область сущего и область должного, к которой он относит и право. Оно, таким образом, не имеет обоснования вне сферы норм долженствования и его сила зависит от логичности и стройности системы юридических норм – пирамиды норм, где каждая норма черпает свою законность в норме более высокой юридической силы. Сила всего права основана на «основной норме», принятой законодателем. В основании пирамиды норм находятся индивидуальные акты – решения судов, договоры, предписания администрации, которые, таким образом, включаются в понятие права. «Норма, – писал Г. Кельзен, – доставляющая акту значение правового (или противоправного) акта, сама создается посредством правового акта, который, в свою очередь, получает правовое значение от другой нормы. Если некий фактический состав с точки зрения права есть исполнение смертного приговора, а не умышленное убийство, то это его качество – не могущее быть чувственно воспринятым – обнаруживается только усилием мысли, т.е. при сопоставлении с уголовным и уголовно-процессуальным кодексом. То, что обмен письмами означает с точки зрения права заключение договора, следует единственно и исключительно из того, что фактические обстоятельства этой переписки соответствуют условиям, определенным в гражданском кодексе. То, что некое собрание людей есть парламент и что в правовом отношении результат их деятельности есть закон, – другими словами: то, что эти события обладают таким смыслом, – означает, что вся совокупность относящихся сюда обстоятельств соответствует норме конституции. Иначе говоря, содержание реальных событий согласуется с содержанием некой нормы, которая признается действительной. Правопознание направлено на изучение тех норм, которые имеют характер норм права и придают определенным действиям характер правовых или противоправных актов».¹

Другим течением позитивизма является психологическая теория Л.И. Петражицкого, которая, как и иные позитивистские доктрины, исключает из понятия права его сущностные и аксиологические (ценностные) аспекты, определяя это понятие эмпирическими (конкретными) признаками. В теории Л.И. Петражицкого правом признается не формальная норма законодателя, а данная психическая реальность – правовые эмоции людей. Эти эмоции носят так называемый императивно-атрибутивный характер, то есть представляют собой переживание чувства обязанности что-то сделать (императив) и чувства правомочия на что-то (атрибутивная норма). В эмоции эти два чувства неразрывно связаны. Все правовые переживания делятся на два вида: переживание позитивного (установленного государством) и переживания интуитивного (автономного, личного) права, которые не связаны с позитивным. Интуитивное право, в отличие от позитивного выступает подлинным регулятором поведения и поэтому должно рассматриваться как действительное право. Его универсальным и специфическим признакам Л.И. Петражицкий считал двусторонние активно-пассивные человеческие переживания – эмоции, которые предполагались элементарными частицами феномена права. Так, разновидности переживания интуитивного права данная доктрина считает переживание по поводу карточного долга, переживание детьми своих обязанностей в игре, взаимное переживание прав и обязанностей в преступных сообществах, которые, таким образом, формируют «игорное право», «детское право», «патологическое право» (психически больных) и т.д. Как видим, границы понятия права, отчерченные нормативизмом (формальные акты государственной власти), значительно раздвигаются и в это понятие включаются психические отправления человека. Л.И. Петражицкий считал, что признание правом только того, что установлено государственной властью, неоправданно сужает круг явлений, представляющих право. «... В глубине явления человеческого духа кроется, так сказать, третий род права, третья идея права, мать и общий источник установленных двух категорий права и причина того обстоятельства, что оба эти различные явления называются правом»². В силу этого психологическая доктрина Л.И. Петражицкого по исходным методологическим принципам примыкает к позитивизму: для права безразлично содержание правовых переживаний: описание последних ставится на место исследования сущностных и аксиологических аспектов права³.

Третьей разновидностью методологии правового позитивизма является социологическая теория права. Для нее характерно, как и для естественно-правовой доктрины, разграничение права и закона. Однако, суть этого разграничения иная. Право как должное (в законах) рядополагается не сущностным принципам человеческого духа (естественному праву), а воплощенному в правоотношениях так называемому «реальному праву», или «сущему праву», или «живому праву», создаваемому различными субъектами общественных отношений в процессе жизнедеятельности. Право здесь – не высшее должное – идеалы, ценности, высший разум, божественная воля, как в праве естественном, а эмпирические факты поведения субъектов правоотношений – физических и юридических лиц. Нормы «живого» права должны как-то выделяться из конкретного поведения. Эту функцию – формулирование права – осуществляют, согласно данного подхода, судьи в процессе юрисдикционной деятельности. Они отыскивают нормы «реального права» и на их основе выносят решение, не будучи жестко связаны государственными предписаниями. В этом случае судья выступает не только правоприменителем, но и субъектом правотворчества, делая фактическое юридическим на основе конкретной целесообразности.

Таким образом, в типах правопознания находят выражение различные методологические установки по исходным проблемам соотношения бытия и сознания, должного и сущего, материи и духа. Эти феномены тесно взаимосвязаны: поэтому между типами правопознания, несмотря на существенные различия их гносеологических позиций нет непроходимых перегородок. Так, например, в вопросе природы прав человека марксизм во многом сходится с естественно-правовой школой, признавая дозаконодательное происхождение прав человека, но, в отличие от нее, толкует эти права не идеалистически, а конкретно-исторически и материалистически – как явление, определяемое совокупностью общественных отношений, в которые включен человек. Обе доктрины отрицают октроированность (дарованность) прав человека государством.

¹См.: Чистое учение о праве Ганса Кельзена. Выпуск 1. М.: ИНИОН, 1987. С. 11.

²См.: Петражицкий Л.И. Что такое право? // Юридический вестник. СПб, 1988., №1. С. 61.

³См.: Зорькин В. Д. Позитивистская теория права в России. М., 1978. С. 206, 212-213.