Цитация в газетном тексте

Категория образа автора относится к глубинной структуре газетного текста. Выступая движущей силой процесса текстопостроения, автор задаёт модальную и коммуникативную направленность создаваемому речевому продукту. При построении картины окружающего мира автор опирается на имеющуюся исторически аккумулированную и социально закреплённую систему знаний, преломляющуюся в тексте под углом субъективного видения действительности. Равноправное сосуществование объективного и субъективного в языковом опыте адресанта создаёт онтологический фундамент проявления модальности в тексте. Модальность, понимаемая как языковая категория, выражающая “оценку говорящим способа существования связи между объектом действительности и его признаком, а так же степень познанности или желательности этой связи говорящим” [Беляева 1985:3], является обязательной категорией газетного текста. Способы выражения модальности в тексте газеты распространяются на многие уровни языковой системы – лексический, словообразовательный, синтаксический, текстовый. Модальность может быть выявлена в способе связи отдельных частей текста газеты, в характере чередования логических и образных элементов повествования. Важным указателем направления авторской модальности выступает выбор темы и постановка проблемы текста, отбор характеристик, репрезентирующих представленные в тексте объекты (в том числе с помощью высказываний других лиц) и в отборе самих объектов, репрезентирующих окружающую действительность. Будучи одним из признаков проявления авторской позиции, модальность обусловливает все этапы отбора лингвистического материала, предназначенного для построения газетного текста.

Наличие в тексте признаков, связанных с информацией о мире адресанта, можно рассматривать как ”узловые точки авторской стратегии и ориентиры для стратегии читателя” [Арнольд 1993:10]. Именно ориентация на предстоящее речевое воздействие и представление о средствах его достижения лежит в основе адресатно направленного характера любого сообщения. Обязательная коммуникативная направленность на адресата выдвигает категорию адресованности в число важнейших текстовых категорий. Создание конкретного текста предполагает выведение некоторой абстрактной модели адресата, наделённого комплексом черт, способных обеспечить нормальное восприятие сообщения.

Коммуникативная типологизация адресата, выполненная Г.Г. Почепцовым, выявляет следующие модификации адресата: 1) собственно адресат, которому предназначено высказывание; 2) квазиадресат (предмет или воображаемое лицо, к которому обращена речь); 3) адресат-ретранслятор, который должен передать информацию действительному адресату; 4) косвенный адресат, слушатель, присутствующий при акте коммуникации [Почепцов 1986:11-15].

Адресат газетного текста занимает, на наш взгляд, срединное положение между адресатами первого и второго типа. С одной стороны, газетный текст адресуется конкретному языковому коллективу, каждый из членов которого, может стать потребителем предлагаемой информации. С другой стороны, - это “сборная” читательская аудитория с весьма расплывчатыми и разнородными социокультурными характеристиками. Таким образом, при ярко выраженной коммуникативной направленности газетного текста достижение цели общения осложнено специфической характеристикой получателя данного текста – нахождением в разных временных и пространственных параметрах с адресантом.

Субъект процесса текстопорождения (адресант) и потребитель результата этого процесса (адресат) являются, на наш взгляд, объективными, внеязыковыми факторами формирования принципа антропоцентризма [Коньков 1996]. Проявление этого принципа в тексте газеты не ограничивается лишь актуализацией тех языковых средств, которые связаны с факторами субъекта и адресата речи. Главным содержательным компонентом, определяющим облик текста газеты, выступает человек. Обсуждение любой темы или проблемы неизменно сконцентрировано вокруг характеристики роли человека в положительных или негативных социальных изменениях. Именно человеческий фактор в его внеязыковых и внутритекстовых проявлениях соотносится с обязательным принципом газетного текста – антропоцентризмом [Коньков 1996:4-9].

В результате общего изменения научной парадигмы гуманитарного знания и знания языка в последние десятилетия многие отечественные и зарубежные лингвисты всё чаще склоняются к мнению о необходимости изучения ещё одной текстовой категории – категории межтекстовых связей или интертекстуальности. Рассмотрение данной категории, установление возможности придания ей статуса текстообразующего фактора газетного текста имеет особое значение в связи с проблематикой нашего исследования - выявлением специфики структурно-семантического, прагматического и функционального аспектов цитации в тексте газеты.

Исследования по интертекстуальности выдержаны преимущественно в двух направлениях – литературоведческом и лингвистическом. Первое направление оперирует классическим пониманием интертекстуальности как “взаимодействия множества текстов друг с другом внутри одного произведения, выступающего по отношению к этим текстам как целое к своей части” [Интертекстуальные связи в художественном тексте 1993:3] Лингвистический аспект интертекстуальности охватывает вопросы ”взаимодействия отдельных текстов в плане и содержания, и выражения, осуществляемого на уровне не только текстового целого, но и его частичных смысловых и формальных элементов” [там же:20]. Следовательно, в процессе привлечения внетекстового материала заимствованию подвергается и формальная, и содержательная сторона фрагментов других текстов. Это позволяет нам отнести категорию интертекстуальности к числу формально-структурных и содержательных категорий одновременно.

Будучи явлением универсальным, категория интертекстуальности вбирает в себя широкий круг разнообразных внетекстовых заимствований – от случаев прямого цитирования до порой трудноуловимых и каждый раз уникальных сочетаний элементов, принадлежащих иной текстовой среде – аллюзий, литературных реалий, текстовых реминисценций, слов с особым коннотациями и др. Не случайно Ж.Женнетт, на которого в своей работе “Семиотика для начинающих” ссылается Д.Чендлер, предложил в 1982 году термин “транстекстуальность” как более содержательный, чем термин “интертекстуальность”. Согласно концепции ученого транстекстуальность включает пять подтипов: 1) интертекстуальность (цитаты, аллюзии, заимствования); 2) паратекстуальность (отношения между собственно текстом и его “паратекстами” - тем, что окружает основную часть текста, т.е. заголовки, предисловия, эпиграфы, сноски, иллюстрации и др.); 3) архитекстуальность (назначение текста как части жанра); 4) метатекстуальность (эксплицитные/имплицитные критические комментарии одних текстов на другие тексты); 5) гипотекстуальность (отношения между текстом и прецендентным гипотекстом – текстом или жанром, на котором новый текст основывается, но который он трансформирует, модифицирует, совершенствует и расширяет) [Chandler] .Такой широкий охват явлений, находящихся во внешнем по отношению к тексту пространстве, подтверждает наш тезис об универсальности рассматриваемой категории.

Если подходить к газетному тексту с точки зрения его системообразующих признаков, то можно утверждать, что категория интертекстуальности прочно занимает отведенное ей место среди таких конститутивных категорий как целостность, связность, информативность и завершенность. Интертекстуальность получает свое особое эксплицитное выражение в газетном тексте, где взаимодействие различных в жанрово-стилевом отношении текстов актуализируется на уровне текстового целого. В этом отношении И.В. Силантьев характеризует газетный текст как “самый мощный и многообразный во всей истории словесной культуры Нового времени “ансамбль” текстов различной жанровой природы” [Силантьев 1996:64].

Незамкнутый характер газетного текста проявляется во-первых, в его открытости к другим текстовым системам и структурам, а во-вторых, к адресату, тезаурус которого также представляет собой определенную незамкнутую систему пресуппозиций, обусловливающих полноту восприятия адресатом элементов текстовой структуры в их интегративной целостности. Ряд исследователей полагает, что, в конечном счете, проблема интертекстуальности сводится к пониманию текста. Речь идет о категории интерпретируемости текста. Это, на наш взгляд, смыслораскрывающая, а не системообразующая категория, определяющая, однако, показатель целостности, завершенности и связности текста для адресата. Интерпретационные характеристики текста (точность, ясность, прозрачность смысла) явно или неявно ориентированы на адресата, независимо от возможной многовариантности их прочтения.

Проблема интерпретируемости в массово-информационном дискурсе связана с эффективностью информационного воздействия. Точность газетного текста состоит, на наш взгляд, в аналитичном характере изложения. Использование сочетания стандартизированных средств и средств, активизирующих эмоциональную сферу адресата, четкая формулировка выводов, способов аргументации, объединяющих логичное доказательство с привлечением иллюстративного материала, – все эти приемы обеспечивают коммуникативную ясность газетного текста. Кроме того, здесь немаловажно учитывать роль идеологического момента – совпадения политических убеждений адресанта и адресата.

Как мы видим, газетный текст обладает целым комплексом системообразующих признаков, поддающихся классификации и объединению в специфические текстовые категории, которые могут быть найдены и в других типах текстов. Однако такие текстовые категории как целостность, завершенность, связность информативность, логичность и др. обнаруживают в тексте газеты качественно новое своеобразное проявление, что позволяет отличить газетный текст от других текстов, как с точки зрения содержания, так и с точки зрения структуры и формы.

1.1.2. Жанры газетных текстов

Тенденции развития современного общества способствуют усилению роли средств массовой информации. Социальный заказ на быстрое и своевременное информирование проистекает из практических потребностей - координировать все виды человеческой деятельности (преобразовательной, познавательной, ценностно-ориентационной, коммуникативной) в соответствии с направлением протекания общественно-исторических процессов (экономических, политических, социокультурных). Динамичность общественной жизни находит выражение в продукте речемыслительной деятельности человека - тексте.

Смещение центра исследовательских интересов на проблемы текстов массовой информации в последние десятилетия связано с отчетливым сокращением доли личных контактов и ростом деперсонализованных форм общения. Происходящие качественные изменения в области общения одного человека (как представителя определенной группы) с массовой аудиторией обусловлены всеобщностью многих социальных отношений. Преодолевая время и пространство, средства массовой информации (радио, телевидение, пресса) обеспечивают информационный охват широких социальных слоев читательской аудитории [Тарасов 1990].

Важность изучения текстов массовой информации продиктована не только потребностями исследования процесса распространения информации. Информирование находится в функциональном единстве с воздействующим потенциалом текстов этой области. Возможность воздействия на массовое сознание, а значит, осуществления регуляции неречевого поведения через информирование превращает средства массовой информации в мощный инструмент управления массовой аудиторией.

Анализ сферы массовой информации - интенсивно развивающаяся область исследования. Здесь достаточно четко выделились два направления. Первое направление занимается общетеоретическими проблемами. Работы в этой области выдержаны в рамках психолингвистического подхода (А.А. Леонтьев 1974, Т.М. Дридзе 1976, Е.Ф. Тарасов 1990). Предметом исследования являются стратегии порождения и восприятия текстов массовой информации, средства оптимизации речевого воздействия и формирования установки восприятия сообщения, роль социокультурных характеристик коммуникантов в процессе общения, зависимость успеха коммуникации от социальных отношений коммуникантов и др. В компетенции второго направления, которое можно охарактеризовать как частную теорию текстов массовой информации, находится решение более узких вопросов. В таких исследованиях наблюдения проводятся на материале отдельных текстов - телевидения (Г.Г. Почепцов 1987), радиовещания (А.А. Волков 1982), газеты (Г.Я. Солганик 1981, А.Н. Васильева 1982, В.Г. Костомаров 1994). Предметом изучения становиться “жизнь” конкретных языковых единиц различных уровней, делаются выводы об их функциях. Однако в рамках этого направления все отчетливее прослеживается тенденция комплексного рассмотрения всех использованных в тексте языковых средств. При этом особый акцент делается на необходимости привлечения достижений смежных с языкознанием наук - философии, социологии, психологии, этнологии и др.

Наиболее адекватный подход к анализу специфики текстов массовой информации должен основываться, на наш взгляд, на изучении речевого общения в функционально-прагматической парадигме связей субъекта, текста и экстралингвистической реальности. Мы придерживаемся коммуникативного подхода и включаем в наше исследование данные социопсихолингвистической теории порождения и восприятия текста.

Переход к новой парадигме изучения функционирования языка в различных социальных сферах с обращением к междисциплинарным исследованиям ставит в центр внимания проблему институциональной коммуникации, т.е. общения в системе общественных институтов социума [Водак 1997:5]. Институциональная коммуникация, понимаемая нами в терминах социальной деятельности, представляет собой стандартизированную форму общения людей, связанных отношениями субординации (или, соответственно, координации). Социальные роли коммуникантов оказываются детерминированными положением и отнесённостью коммуникантов к определенному общественному институту. Таким образом, критериями выделения типа институционального дискурса служат пространственно-временные и социальные позиции коммуникантов в модельной ситуации общения и цель общения.

Необходимо заметить, что термины “дискурс” и “текст” часто используются в совпадающем значении. Нам представляется целесообразным применять термин “дискурс” в широком смысле по отношению к тексту вместе с его экстралингвистическими характеристиками, “тексту в контексте”, и термин “текст” в узком смысле как элемент некоторой дискурсивной макросистемы. В нашей работе мы выделяем массово-информационный дискурс, представляющий собой систему текстов, ориентированных на определенную ситуацию общения, имеющих единую глобальную цель и отличающихся набором устойчивых инвариантных характеристик коммуникантов, и текст газеты как органическую составную часть этой макросистемы.