Молдавский танец

Результаты моей исследовательской работы могут быть применены как учебно-методическое пособие по молдавскому народному танцу для педагогов и студентов средних специальных и высших учебных заведений, а так же для преподавателей народно-сценического танца в детских школах искусств и хореографических школах.

ГЛАВА 1. Возникновение и распространение молдавского народного танца.

1.1. Древняя основа молдавской народной хореографии.

Историческим прошлым Молдавии обуславливается необычайная широта и многообразие молдавского народного творчества.

Молдавское народное танцевальное искусство уходит своими корнями в далёкое прошлое. Сопоставление народных молдавских танцев с дошедшими до нас историческими данными: вазописи, скульптурного рельефа, круглой пластики, стенной росписи, иконографическими документами, отобразившими танцы античности, убедительно раскрывают первооснову молдавского танцевального искусства. Молдавский народный танец сохраняет черты первобытно-круговых плясов и своеобразие античной хореографии. Сохранилось много источников, которые рассказывают о связях молдавского искусства с искусством древних греков.

Древними предками молдаван были северофракийские племена гетов и даков. Самые ранние письменные свидетельства об их быте, нравах, обычаях, а, следовательно, и танцах, принадлежит греческим писателям и относятся к V-IV векам до н. э., когда связи этих племён с эллинистическими городами северо-западного Причерноморья стали наиболее тесными.

Основным божеством у гетов был Салмоксис. Через каждые четыре года на пятый они посылали из своей среды по указанию жребия одно лицо в качестве вестника к Салмоксису. Бог неба и подземного царства Салмоксис продолжает оставаться основным божеством и после объединения гетов с даками в общий племенной союз. Он часто изображался в виде медведя.

Гето-даки чтили также бога грома и молнии Гебелейзиса, которого обычно отождествляли с мифическими драконами. Их изображения мы находим на колонне Траяна.

Служение богам происходило в специальных святилищах. Они, как правило, строились около поселений и крепостей, имели круглую форму и были обнесены каменной оградой или колоннами. Богослужение обычно сопровождалось танцами. В честь великого Бога геты исполняли специальный танец под названием «Zalmoxis».

Основным занятием фракийских племён было земледелие. Но в период знакомства греков с фракийцами последние переживали так называемую стадию «военной демократии», когда «война и организация дел войны становятся нормальными функциями народной жизни».[1] Они часто беспокоили соседей, и у греков, по описанию Геродота, создавалось впечатление, что фракийцы лучшим образом жизни считали военный, разбойничий, а обработку земли – постыдным занятием.

Вероятно, поэтому древним грекам стали известны в первую очередь воинственные танцы фракийцев. Один из них – «Колаврисмос» описал греческий историк Ксенофонт: «После возлияний и священных гимнов фракийцы первыми вышли из-за стола и под звуки флейты начали плясать в полном вооружении. Они прыгали с большой ловкостью, сшибаясь мечами, наконец, один ударил другого так, что его сочли раненым. Он упал, и всё собрание испустило вопль. Победитель снял с павшего оружие и запел хвалебную песнь в честь Ситалка. Побеждённого унесли, будто мёртвого. На самом деле ему не было причинено никакого зла».[2]

Об этом же свидетельствует и С.Худеков, который в длинном перечне греческих танцев упоминает два фракийских и оба воинственных. Это «Фракиос» и «Колавримос».

Воинственный «Танец даков», уходящий корнями в далёкое прошлое, сохранился вплоть до первой половины XX века. «Это был своеобразный «брыу» и исполнялся стариками, которые держали друг друга левой рукой за правое плечо, а в правой у каждого была остроконечная палка длиною в три – четыре метра, имитирующая копьё».[3]

Тесные связи с эллинистическими городами северо-западного Причерноморья, а затем, начиная с I века до н. э., Римской империей способствовали быстрейшему росту дако-гетской культуры и одновременно ускорению дифференциации общества.

Если судить по найденным при раскопках на территории Истрии и северо-западного Причерноморья греческих погребений глиняным фигуркам пляшущих людей в греческих туниках, жители селений, среди которых всё больше и больше появлялось гето - даков,  были хорошо знакомы и с танцами греков. Греки же придавали танцам очень большое значение, видя в них «единство душевной и телесной гармонии».

Последствием завоевания Дакии Траяном в I веке н.э. стало заселение опустошённой территории разноплеменными переселенцами из разных областей Римской империи. Каждая народность принесла с собой богов своей страны. Одновременно существовала также официальная римская религия, сохранялись  и религиозные представления местного населения. Строились храмы своим божествам, в каждом из которых служение тому или иному культу сопровождалось соответственными религиозными танцами.

При раскопках, произведённых на территории Румынии в районах бывших дако-римских крепостей и приморских городов, обнаружены амфитеатры. Надписи помогли установить, что здесь когда-то происходили пышные представления, широко распространённые в Римской империи в период её упадка. В начале они совершались в честь тех или иных богов, затем превратились в грандиозные зрелища. Из театральных представлений это были мимы (фарсы), пантомимы, немые танцевальные сцены, исполняемые одним актёром, и целые пантомимные балеты – пиррихеи.

Но, несмотря на внешний блеск, Римская империя, раздираемая внешними и внутренними противоречиями, клонилась к упадку и в 271 году н.э. римские легионы были вынуждены покинуть территорию Дакии. С их уходом исчезли античные города. Но и много веков спустя, несмотря на последующие многочисленные и более длительные завоевания, следы римской культуры ощущаются в молдавском фольклоре.

На схожесть молдавского народного танца с античными плясками обратил внимание один из советских балетных критиков - В.Ивинг: «Кто внимательно изучал античные пляски, тот знает, что в них предпочтительно применялись такие положения тела, которые в нашем современном классическом танце наименее употребительны. Танцующие либо склоняли корпус вперёд, либо отклонялись назад, перегибаясь в талии. Наиболее частыми позициями головы тоже были такие, которые реже всего встречаются сейчас в классике, т.е. наклон головы вперёд, либо резкое её запрокидывание. Всё это свойственно и молдавским народным пляскам. На краснофигурных амфорах вы увидите людей, которые пляшут друг перед другом. Как молдаване, они прыгают навстречу партнёру, сильно присев на одну ногу, отбросив назад другую, широко распахнув руки и согнув вперёд корпус, либо обходят в пляске друг вокруг друга, высоко вскидывая колени. А тяжёлые прыжки на месте с поджатыми одновременно ногами, сопровождаемые возгласами «уха!» - разве не воскрешают они в памяти воспоминания о спартанской диподии, о которой говорит Аристофан в «Лисистрате».

«По своему характеру, - продолжает автор, - они (молдавские танцы) принадлежат к разряду прыжковых.

Прыжки с одной ноги на другую, подскоки с двух ног обильно вплетаются в танец. Руки то широко разводятся в стороны, то разом подаются вперёд. Весь танец – лёгкий, скачущий, как тот, что описал Аристофан, говоря о священных плясках Лаконских девушек»[4].

И какие бы молдавские танцы вы ни увидели, в них можно найти отголоски поз и движений, о которых говорилось выше.[5]

1.2. Распространение молдавских народных танцев и их соприкосновение с другими танцевальными культурами.

1.2.1. Факторы, способствовавшие обмену танцами.

Огромное количество и разнообразие танцев, исполняемых на жоках, объясняется тем, что, созданные в одном районе, они быстро становились достоянием многих близлежащих и даже отдалённых сёл.

Широкому обмену танцами во многом способствовали бродячие музыканты лэутары, которые, играя на праздниках и свадьбах, в каждом новом селе знакомились с его танцами. В народе про лэутаров говорили, что у них всегда был «полный мешок новых танцев» и они только ждали удобного случая, чтобы их показать.

Распространению танцев в определённой мере способствовали и юноши, служащие в армии: они видели танцы разных районов Молдавии и других народов.

Распространяли танцы и чабаны. Перегоняя овец с одного места на другое, они проходили через многие сёла и охотно принимали участие во всех сельских праздниках. В своих танцах, исполняемых с длинными пастушьими палками или кнутами и почти всегда сопровождаемых стригэтурь, чабаны «рассказывали» о невзгодах, встречающихся на их пути, о том, как они ловко и мужественно боролись со стихией, спасая овец, о том, как отдыхали, любуясь живописной горной природой. Танцы чабанов, жизнерадостные, полные юмора, чаще всего исполнялись только мужчинами, но иногда в них принимали участие женщины.

Большую роль в распространении танцев играли и многочисленные ярмарки, на которые съезжались жители не только Молдавии, но и соседних краёв России и других государств.[6]

Из записок неизвестного турецкого чиновника, относящихся к  середине XVIII века, мы узнаём о том, что одной из самых крупных была ярмарка возле Атак на берегу Днестра, которая устраивалась семь раз в году. Кроме того, на территории Молдавии ярмарки бывали ещё в семнадцати местах.

Как только распродавались товары, обычно на площади, заполненной пёстрой, красочной толпой, под звуки молдавской, украинской, польской, венгерской музыки начинались жоки, где шёл самый широкий обмен танцами разных сёл и национальностей.

1.2.2.  Сущность понятия «жок».

Словом «жок» («игра, забава») в Молдавии именуется издавна сложившаяся народная традиция и широкое танцевальное явление. По своему содержанию это народное гулянье, происходящее в определённом месте в праздничные дни, как это установилось в данном селе или районном центре. Этим же словом называется место, где происходит гулянье. В каждой молдавской деревне обязательно имеется просторная, хорошо утоптанная площадка, специально предназначенная для гуляний и танцев.

На жоках танец органично сливается с музыкой и поэтическим словом. Ещё в начале XIX века отдельные танцы типа хоры исполнялись в сопровождении пения. Описание одного из таких танцев, сопровождающихся пением, приводит К. Негруцци: «В пасхальные дни, как только собираются семь парней, один из них тотчас же извлекает свирель из-за пояса и начинает насвистывать мелодию, а остальные танцующие напевают хором». В воспоминаниях о Пушкине, пребывавшем ссылку в Молдавии, В.Горчаков писал, что «поэта занимала и мистика – пляска с пением».

Однако к концу XIX века танцы с пением уже практически не встречались: основным музыкальным сопровождением стал тараф (оркестр), состоящий из скрипок, цимбалы, кобза (типа балалайки), флуера (флейта), ная, чимпоя (духовой инструмент вроде волынки из вывернутой наизнанку шкуры козлёнка), кавала (духовой инструмент вроде кларнета), различных дудочек и свирелей, трубы, барабана и др. Количество музыкантов оркестра может меняться, но барабан, как основа ритмическая, должен быть всегда.

За музыкальное сопровождение на жоке обычно отвечает группа юношей. Они собирают деньги. Народный оркестр привлекает внимание любителей танцев.

С XIX века бытовал ещё один призыв на народное празднество: «Идём на жок!». В сёлах на просторной площадке по сигналу оркестра, который устраивается на самом видном месте, начинается танец. Собравшиеся на жок размещаются отдельными группами. Девушки становятся с одной стороны, юноши – с другой. Юноши приглашают девушек на танец жестом руки, склонением головы или просто выразительным взглядом.

В начале жока уже исполняемый танец часто прерывается игрой марша в честь вновь прибывших юношей. Между танцующими идёт самое настоящее соревнование в силе, ловкости, в выдумке новых движений. На жоке исполняются очень доступные танцы с небольшим числом фигур, главным образом, в построении круга. Наряду с танцами между участвующими в нём идёт живое общение. Собственно и танцы это не что иное, как одна из форм этого общения. Участников жока связывают общепризнанные нормы поведения. Жокам присущ свой порядок. Каждый из участников выбирает себе танец по душе и по силам в зависимости от возраста. Пожилые люди, хотя и не танцуют все танцы, наблюдают внимательно и делают свои замечания танцующим, подбадривая их.

С развитием буржуазных отношений, ростом городов и городской культуры, стилистическое единство хореографического фольклора нарушилось. Высшие слои молдавского общества и частично горожане с середины XIX века всё с большей активностью приобщались к культуре западноевропейской и русской аристократии. В домах бояр появились учителя бальных танцев, которые обучали исполнению вальса, кадрили, мазурки.