История предпринимательства в России

Летом при малейшем дуновении  ветерка поднимается такая пыль, что на улице невозможно смотреть на свет божий, не рискуя ослепнуть. Без  ветра другая беда: летом здесь  часто бывает такая жара, что, только запершись в темной комнате, можно  кое как выносить ее. Вечером воздух также стоит накаленный, и обывателю  некуда пойти освежиться: единственное бесплатное место для гуляния  – это городской сквер, но расположен он на самой бойкой улице, и в нем  нельзя дышать от пыли …

Осенью другая беда: на улицах грязь невылазная и тьма кромешная; последнее обстоятельство очень  неприятно в Царицыне, так как  здесь много такого населения, для  которого пырнуть Вас ни с того, ни с сего в темном углу ножом, ударить  по голове камнем и т.п. – простая  невинная забава.

Такой мерзости, какую представляют из себя дворы, редко где можно  найти – и это на главных  улицах, у богачей …^[8].

Надо отметить, что это  была типичная картина поволжского  уездного города. В воспоминаниях  инженера-путейца Н.Н. Изнара, проехавшего  все Поволжье, представляя интересы железнодорожных обществ, содержится следующее замечание: «Что сказать  про целый ряд городов Среднего и Нижнего Поволжья, в которых  мы от Вольска до Астрахани побывали,- право, затрудняюсь. Всюду одно и  то же неустройство, пыль или грязь, в зависимости от того, сухая ли погода или мокрая, всюду отсутствие самых элементарных признаков какого бы то ни было благоустройства»^[9].

Чем же заинтересовал Царицын  Товарищество нефтяного производства «Бр. Нобель». Прежде всего, своим выгодным географическим и экономическим  положением, что стимулировало его  быстрый экономический рост. Не смотря на то, что Царицын оставался уездным  городом Саратовской губернии, он находился на перекрестке транспортно-торговых путей, что способствовало созданию в нем крупного рынка рабочей  силы, а это, в свою очередь, стимулировало  создание новых промышленных предприятий. Промышленность становилась основным градообразующим фактором, оказывая влияние на развитие города и социальный состав его населения.

Крупнейшим предприятием в Царицыне был механический и  бондарный завод Товарищества «братьев Нобель», на котором трудилось более 300 человек. Кроме этого предприятия  Нобели открыли еще завод по выработке  из нефти масел (нефтеперегонный  завод), а также крупную нефтебазу  с резервуарами для хранения нефти  и нефтепродуктов. Рядом с этими  предприятиями и был построен нефтегородок, который и стал реализацией модели нового социального поселения для рабочих. Это был городок индустриального типа. Нижняя часть, обращенная к Волге, представляла собой пристань, которая соединялась с берегом прочными сходнями. Рядом размещалась паровая качка для подачи керосина с судов. В нижней части также располагались склады и железнодорожная ветка, по которой керосин в вагонах доставлялся до вокзала Грязе-Царицынской железной дороги.

На средней террасе  располагался двухэтажный каменный дом – контора Нобелевского завода. В этом же доме на верхних этажах располагались квартиры для управляющего и старших служащих, библиотека и  бильярд.

На третьей – верхней  террасе были построены одноэтажные  коттеджи для проживания служащих, утопавшие в зелени. Всего было высажено около 4-х тысяч молодых  декоративных деревьев. Дома-флигери  были стандартными и состояли из 4-х  комнат, в окружении полисадников с яблонями и вишнями. Также здесь  располагались аптека, приемный покой  для рабочих, ясли, начальная школа  для детей рабочих, столовая и  баня.

Весь нобелевский городок  освещался электричеством, что было редкостью в этот период. Надо отметить, что на всех городских улицах Царицына в 90-е годы XIX в. имелось лишь 220 керосиновых фонарей, да и те не всегда зажигались, электрические фонари уличного освещения зажглись в городе только в 1908 г.^[10].

Современник писал о Нобелевском  городке: «Кто видел в 1870-х годах  местность, где стоит теперь завод  Нобеля, тот невольно изумится энергии  этого «нефтяного короля», бывшие в  то время дебри, непроходимые страшные овраги, где ютились беглые и жулики, теперь неузнаваемы; по отлогостям оврагов  устроены вымощенные камнем пологие  спуски, всюду закипела жизнь и  видны следы трудов, энергии и  цивилизации. Прежде эта местность  была отдалена от города, а теперь городские  постройки примыкают к ней».

Нобелевский городок в  Царицыне не являлся исключением  в деятельности Нобелей. На средства их компании учреждались школы для  детей рабочих, имелся специальный  капитал для помощи служащим и  выдачи стипендий на образование  их детей. К началу ХХ в. на балансе  компаний Нобелей находились 159 собственных  и 14 арендованных домов, общежития, больницы, аптеки, столовые, библиотеки и школы^[11].

Таким образом, можно сказать, что Нобели на практике реализовали  социальный аспект благотворительности  предпринимателя, что является примером для современного бизнеса.

В результате реформ 60-70-х  гг. XIX века, вызвавших расцвет предпринимательства, а также в связи с ростом просвещения, повышением престижа образования, науки, светского искусства стало распространяться меценатство и покровительство народному образованию, затем пришло сознание необходимости социальной защиты неимущих. Но все равно строительство и украшение храмов оставалось излюбленным делом русских предпринимателей. В конце XIX – начале ХХ века благотворитель, строивший школу, больницу, приют для сирот и престарелых и т.п., практически всегда одновременно строил и храм. Таким образом, строительство храмов было главным видом благотворительности.

Но и в социальной благотворительности  сочетались гуманистические и эгоистические  мотивы. Здания, построенные на пожертвования  предпринимателей, во многих случаях  отличала показная роскошь. Например, больница А.И. Коновалова, Бахрушинский дом бесплатных квартир в Москве, который по размерам мог соперничать  с доходными домами, богадельни Бахрушиных в Москве, приют для вдов и сирот  русских художников П.М. Третьякова в Москве отличались крупными размерами, архитектурными изысками, большими окнами и т.п. В то же время жилищные условия  большинства населения были тяжелейшими. Так по материалам обследования жилого фонда  
г. Москвы в 1898 г. Из 1 млн. населения - 200 тыс. человек, т.е. одна пятая проживали в так называемых «коечно-каморных квартирах». Многочисленные жильцы снимали в них «каморки» (помещения с перегородками, не доходящими до потолка) и отдельные койки. При зарплате рабочего 12-20 руб. в месяц «каморка» стоила 6 руб., койка одиночная 2 руб. и 1,5 руб. – «половинчатая», на которой спали поочередно рабочие разных смен.

На некоторых фабриках существовали особые спальни, которые  представляли из себя бараки с нарами, где мужчины, женщины и дети спали  вповалку. Нередко после окончания  рабочего дня работники устраивались отдыхать на своем рабочем месте.

Надо отметить, что положение  фабрично-заводских рабочих было крайне тяжелым. Например, на рогожных фабриках Центрально-промышленного  района, рабочий день, даже после  принятия в 1882 г. фабрично-заводского закона, продолжался от 16 до 18-ти часов. Причем в таком режиме, нередко по воскресеньям, работали и дети. Штрафы взимались  по усмотрению хозяев и поступали  в их полное распоряжение. Зарплата нередко выдавалась два раза в  год: на пасху и рождество. Это  вынуждало рабочих кредитоваться  в фабричной лавке. По сведениям  фабричной инспекции, большая доля барыша некоторых фабрикантов вытекала именно из продажи товаров из фабричных  лавок, а не из фабричного производства.

К этому надо добавить, что  при разработке фабричных законов  главную роль играли соображения  политического (полицейского) характера. Зачастую законотворческая инициатива исходила от МВД и подчиненных  ему органов. Фабриканты же находили множество возможностей обходить законы. Жалобщиков увольняли, их фамилии становились  известны хозяевам других предприятий. Нередко капиталисты добивались отмены неугодных им статей ранее  принятых законов, например, о ночной работе женщин и подростков. Не удивительно, что на всем протяжении пореформенного периода высокими оставались уровни производственного травматизма  и профессиональной заболеваемости.

Это обстоятельство заставляло городские власти и крупных предпринимателей заботиться о стариках, больных, инвалидах, деклассированных элементах, численность  которых увеличивалась, особенно в  Петербурге и Москве. Поэтому и  городские власти и крупная буржуазия  объективно были заинтересованы в мирном разрешении социальных конфликтов, а  также в том, чтобы иметь высококвалифицированный  персонал, - способный овладеть новым  оборудованием, новейшими приемами ведения капиталистического хозяйства  для того, чтобы выдержать жесткую  конкуренцию.

Отсюда их заинтересованность в развитии образования, в первую очередь профессионального. В соответствии с разработанным Министерством  финансов Положением "О коммерческих учебных заведениях" (1896 г.) была выстроена  довольно четкая структура организации  коммерческого образования. Она  включала четыре основных типа учебных  заведений: коммерческие курсы; торговые школы и классы; средние коммерческие училища; высшие общественные и частные учебные заведения. При учебных заведениях были организованы попечительские советы из представителей тех общественных организаций, которые выделяли средства на их содержание.

Всего за 20 лет с 1896 по 1916 гг. численность коммерческих учебных  заведений возросла с 8 до 602. Система  коммерческого образования в  России включала: 260 коммерческих училищ, 169 торговых школ, 38 торговых классов  и 135 курсов коммерческих знаний^[12]. Наибольшее развитие коммерческое образование получило в Москве и Петербурге. К 1914 г. в стране насчитывалось 8 коммерческих институтов, крупнейшим из которых являлся Московский коммерческий институт, в котором обучалось более 5 тыс. студентов.

Интерес к коммерческому  образованию со стороны предпринимателей вызвал к жизни учреждение различных  обществ для поддержки и распространения  этого вида образования. Наибольшую активность проявляло Московское общество распространения коммерческого  образования, учредившее 2 коммерческих училища и 19 торговых классов. Подобные общества действовали в Петербурге, Киеве, Симбирске и некоторых  других городах. Решение проблемы создания материально-технической базы в  коммерческих учебных заведениях брали  на себя попечительские советы, которые, как правило, включали крупных представителей бизнеса.

Так попечительский совет Московского коммерческого  института состоял из 19 человек, в том числе потомственных  почетных граждан и купцов насчитывалось 7 человек. Среди них такие известные  фамилии, как П.П. и В.П. Рябушинские, А.И. Коновалов, П.А. Бурышкин и другие. Почетным членом являлся С.Ю. Витте, а возглавлял Совет известный  московский предприниматель А.С. Вишняков. Члены совета не только контролировали работы, связанные с постройкой собственного здания института, но активно искали крупных жертвователей, что позволило  не только закончить к 1912 г. строительство  учебного корпуса, но и приобрести в  начале 1913 г. еще один участок земли, необходимый для продолжения  постройки здания 2-й и 3-й очереди. Несмотря на то, что строительство  собственного здания обошлось в 300 тыс. руб., это не отразилось на бюджете  вуза, который увеличился с 1906 по 1913 гг. в 5 раз и достиг 370 тыс. руб.^[13].

Попечительские советы активно  решали вопросы материальной поддержки  студентов. Так, Попечительский совет  Московского коммерческого института  учредил «Общество для содействия недостаточным слушателям», в котором  состояло 108 членов. Общество выделяло стипендии на оплату обучения нуждающимся  студентам. Только за один 1912/1913 учебный  год от платы за обучение было освобождено 1186 человек (около 30% от общего числа), увеличено  число бесплатных обедов в столовой, что позволило увеличить ее оборот с 16 до 31 тыс. руб. Кроме того, Попечительский совет учредил дополнительно  на пожертвованные капиталы 30 именных  стипендий^[14].

Подобная активность объяснялась  тем, что коммерческие учебные заведения  рассматривались предпринимателями, как возможность сохранения купеческого  сословия и, чаще всего, именно из этих соображений купечество перечисляло  средства на их развитие.

Постепенно в предпринимательской  среде формировалась тенденция  к большему привлечению специалистов, окончивших коммерческие учебные заведения. Так, известные предприниматели  Рябушинские неохотно привлекали людей  со стороны и пытались создать  свои собственные кадры служащих, для чего брали их совсем молодыми, прямо со школьной скамьи, главным  образом из окончивших Московскую практическую академию коммерческих наук, где учились  сами.

Выходцы из обеспеченных купеческих семей приобщались к образованию, культуре, науке, становились ценителями литературы и искусства, людьми свободных  профессий. Их энергия, не востребованная на политическом поприще, направлялась в те сферы, которые не были под  запретом властей, в том числе  в благотворительность.

В то же время необходимо отметить, что свобода пожертвований  всячески сдерживалась государством. Например, пожертвователь, желавший выплачивать  стипендию своего имени в каком-либо учебном заведении, был обязан внести сразу всю сумму, проценты с которой  обеспечивали бы средства на одну стипендию, т.е. на стипендию в 400 руб. в год  – единовременно предоставить 10 тыс. руб.^[15]. Существовал также закон, который запрещал открывать благотворительные заведения, пока они полностью не обеспечены капиталом. Вот почему только очень состоятельные люди могли воплотить в жизнь свое желание создать приют или больницу, школу или библиотеку. По этой же причине основное количество коммерческих учебных заведений было учреждено не частными лицами, а специальными обществами, такими как Московское общество распространения коммерческих знаний. Общество любителей коммерческих знаний и др., а также купеческими обществами и биржевыми комитетами.