Нефтяной фактор в развитии международных отношений

2. Нефтяной  фактор и политика РК в Каспийском  регионе

2.1 Взаимоотношения РК с сопредельными государствами по нефтяной проблеме

Прежде чем перейти  к обсуждению существующих позиций  по разграничению Каспия, нам надо четко выделить три момента. Во-первых, Конвенция ООН по морскому праву 1982 года, в которой участвуют 159 государств, регулирует разграничение части территории Мирового океана, и к разграничению внутриконтинентальных водоемов она в полном объеме не применяется - по образному выражению председателя III Конференции ООН по морскому праву Томми Т.Ко, эта концепция является "всеобъемлющей конституцией для Океана". Наряду с другими международно-правовыми актами как универсального, так и регионального характера, двусторонними соглашениями государств, регламентирующими различные области сотрудничества в процессе использования вод и дна Мирового океана, Конвенция ООН по морскому праву является надежным правовым средством обеспечения сотрудничества государств, в том числе и по вопросам эксплуатации минеральных ресурсов. Во-вторых, в международной практике такие понятия, как срединная линия, справедливость, пропорциональность и многие другие носят далеко не однозначные функции - применительно к разным морям и водоемам они приобретают разный смысл. И, наконец, в третьих, международные соглашения, по разделу водных пространств, впрочем, как и суши, носят, как правило, временной характер - в зависимости от обстоятельств они могут быть пересмотрены. К этому следует добавить, что шельф Мирового океана удалось разделить между странами без войны.

Туркменистан, приняв в  октябре 1993 года Закон "О государственной границе", в одностороннем порядке установил на Каспии границы своей двенадцатимильной территориальной зоны. Тем самым Туркменистан склонялся "к морю". 24 января 1994 года вышел Указ Президента Республики Казахстан № 1517 "О международном Консорциуме по оценке нефтегазоносного потенциала казахстанского сектора Каспийского моря", где казахстанский сектор уже имел габариты. Новая Конституция Азербайджана (Конституция 1995 года, статья 11, пункт 2) объявила дно, водную толщу и воздушное пространство в пределах азербайджанского сектора Каспия собственностью Азербайджанской Республики. Р.Мамедов пишет, что, закрепив наличие своего сектора в Каспийском море 20 сентября 1994 года подписанием международного контракта с западными компаниями и в конституции 1995 года, Азербайджанская Республика обеспечила себе правовые гарантии. В международном праве эти действия Азербайджанской Республики классифицируются совершенно иначе, а именно как аннексию, как захват, как насильственное присоединение территории, ранее принадлежавшей другим государствам. Бесспорно другое - велика заслуга Азербайджана в том, что он, предварительно интернационализировав Каспийское море, сумел перевести проблему статуса Каспия из плоскости "не делить" в плоскость "делить".

Как уже отмечалось, вначале  Казахстан считал, что варианты "пограничное  озеро" и "открытое море" для  Каспия неприемлемыми - он считал Каспий "замкнутым морем" и предлагал  использовать в его правовом статусе  отдельные положения (в частности, статьи 122 и 123) Конвенции ООН по морскому праву 1982 года, сохранив закрытость моря для третьих стран и исключив принцип кондоминиума. Однако к весне 1995 года зарубежные нефтяные компании, работающие на казахстанской части Каспийского моря, должны были начать раздел морской акватории на участки для их последующего освоения. Поэтому позиция Казахстана по разделу минеральных ресурсов стала приближаться к позиции Азербайджана. И Казахстан нашел гениальное по простоте решение проблемы. В 1994 году он высказал идею разделить дно Каспия, оставив водную толщу в общем пользовании. Иными словами, Казахстан предоставил шанс противоборствующим сторонам выйти из создавшейся ситуации, сохранив лицо - те, кто за раздел Каспия получали секторы по дну, те, кто против раздела Каспия получали общую воду.

Тогда, в 1993-1994 годах, Москва и Тегеран полностью отрицали возможности национализации месторождений  в центральной части моря и  настаивали на совместной добыче и  продаже добытой здесь нефти. Казахстанскую идею никто всерьез  не воспринял. Казахстан решил играть в тактические поддавки. Так, в июне 1994 года заместитель министра иностранных дел В.Гиззатов заявил: "Россия и Казахстан являются ближайшими военно-политическими партнерами, и границы между ними, в том числе на Каспийском море, вряд ли могут быть жестко проведены и закрыты. Казахстан не намерен инициировать в ближайшем будущем демаркацию границ на Каспии, чтобы не вызвать необоснованных подозрений" [12, c.47]. Но не прошло и месяца, как министр геологии и охраны недр Казахстана С.Бекдукаев сообщил: "Республика выступает за четкое определение границ участков моря, на которых каждое Прикаспийское государство может осваивать углеводородные ресурсы". При этом особый упор министр делал на то, что другие прикаспийские государства могут участвовать в разработке нефтегазовых месторождений в Казахстанской части Каспия. И Россия шаг за шагом начала отходить от своих первоначальных, юридически безупречных, политически и экономически выгодных "советско-иранских" позиций.

В 1992 году российский МИД  объявил Каспий "замкнутым морем" с 10-мильной зоной территориальных вод прибрежных государств. Это повлекло за собой ряд конкретных шагов и отражение в документах. 11 июня 1993 года в Лондоне был подписан британо-азербайджанский меморандум о совместной добыче нефти в "азербайджанском секторе" Каспийского моря. В ноябре 1993 года между Правительством Российской Федерации и

Кабинетом министров  Азербайджана было подписано соглашение о сотрудничестве в разработке месторождений  в "азербайджанском секторе Каспийского  моря". 14 января 1994 года МИД России направил Азербайджану ноту, предупреждающую  о нецелесообразности разработки каспийской нефти в одностороннем порядке. Со стороны России были попытки ввести против Азербайджана эмбарго и блокаду транспортных путей - Россия запретила транспортировку грузов, доставляемых в Азербайджан по Волго-Донскому каналу и Волго-Балтийскому водному пути. Азербайджан не сдался. 20 сентября 1994 года он подписал "контракт века". Этот контракт стал стимулом всплеска новых эмоций о статусе - статус стал основой деления минеральных ресурсов. Дипломатия МИД России в зоне Каспия, основанная на приоритете выполнения советско-иранских договоров, в прессе получила название "постимперской". "Имперская" политика России нашла яростное сопротивление в Азербайджане и в "демократических кругах" России. Постепенно защита интересов Российского государства в каспийском регионе от МИДа перешла к нефтяным компаниям; они без одобрения официальной Москвы и вопреки официальной политике Москвы (что, кстати, не позволяют себе американские компании) стали участвовать в международных каспийских проектах. "Независимые" СМИ наперебой стали называть дипломатию ЛУКОЙЛа на Каспийском море "прагматичной" и "дальновидной". Через некоторое время Россия дала согласие на привлечение третьих стран (западных нефтяных компаний) к освоению природных ресурсов Каспия "на условиях, согласованных между всеми прикаспийскими государствами". Согласовывать условия Азербайджан, а тем более иностранные нефтяные компании, не стали. И 19 ноября 1994 года министр иностранных дел РФ А.Козырев сдался, заявив, что МИД РФ в принципе не имеет ничего против "контракта века".

Но принцип кондоминиума Россия продолжала отстаивать. В 1995 году она выступила с инициативой  установления 20-мильной зоны территориальных  вод и равных прав всех прикаспийских  стран на разработку месторождений  в центральной части. В октябре 1996 года Россия подписала с Ираном и Туркменистаном меморандум о намерении учредить трехстороннюю нефтяную кампанию в целях разработки дна Каспия в "прибрежных зонах". Азербайджанские СМИ оценили создание "трехсторонней" компании как "победу Баку в споре о юридическом статусе Каспия". Чуть позже Россия выразила готовность поддержать иранскую версию правового статуса Каспия.

В самом начале, в 1991-1992-х  годах, Тегеран предлагал сохранить  статусность советско-иранских договоров  и создать Объединенную нефтяную компанию прикаспийских стран, которая брала бы под защиту всех и каждого. Азербайджан и Казахстан не поддержали эту инициативу. Затем Иран, как и Россия, смягчил свои позиции. В Законе об обнаружении и использовании природных ресурсов Иранского континентального шельфа от 18 июня 1995 года есть примечание: "В отношении Каспийского моря основой деятельности явился и есть международный закон, относящийся к замкнутым морям". Это означало, что Иран признает наличие на Каспии территориальных вод и исключительной экономической зоны.

 В 1995 году Иран  предложил вариант раздела Каспийского  моря, который предоставлял каждому  прикаспийскому государству право  на суверенное использование  20-мильной зоны территориальных  вод и плюс 20-мильной исключительной  экономической зоны. На зону территориальных вод, ограниченную государственной границей, равно как и на воздушное пространство над ней, на ее дно и недра распространяется суверенитет прибрежного государства. В исключительной экономической зоне прибрежное государство имеет суверенные права в целях разведки и сохранения биологических и минеральных ресурсов, а все другие прибрежные государства пользуются свободой судоходства и полетов. Серединная (внутренняя) часть Каспия и ее недра, оставшиеся за 40-мильной зоной, являются общим достоянием всех прикаспийских государств (зона кондоминиума) и должны управляться совместно. Причем, по мнению Ирана, "общим достоянием" должен был распоряжаться коллективный орган, который выдавал бы лицензии нефтедобывающим компаниям с учетом их технических возможностей и экологической обстановки.

Россия подержала такой  вариант раздела Каспийского  моря, а Азербайджан и Казахстан  не поддержали по двум причинам. Первая. От ширины национального сектора  Каспия зависит количество нефти  заполучаемой в собственность прибрежной страны и количество нефти "отстегиваемой" в общий котел. С этой точки зрения и Азербайджану, и Казахстану, как они считают, не выгоден правовой статус, предусматривающий "ширину" сектора Каспийского моря. Вторая. По соглашению с бывшими Союзными Республиками Россия взяла на себя обязательство выплатить внешний долг СССР в обмен на отказ государств СНГ от своей доли имущества бывшего СССР за рубежом. В зависимости от ширины национального сектора моря часть нефтепромыслов Азербайджана, которые были созданы в бытность СССР, могут оказаться за пределами азербайджанского сектора, то есть за рубежом, и, согласно указанному соглашению, должны будут отойти России. Кстати говоря, соглашение с Азербайджаном о разделе собственности бывшего СССР по нулевому варианту предусматривало, что владельцем буровых платформ на Каспии остается Россия [30, с. 25-63].

Была еще одна не менее  важная причина, выяснение которой  необходимо. Объявление минеральных  ресурсов Каспийского моря "общей  собственностью" (кондоминиумом) прикаспийских государств означает, что часть этой собственности является иранской. А поскольку по закону Де Амото американским компаниям запрещено участвовать в иранских нефтяных проектах, то они не могли претендовать на эту "общую собственность". Необходимость раздела Каспия на сектора совсем уж популярно объяснил посол Соединенных Штатов Америки  в Туркменистане М.Коттер: "Если Каспий считается общей территорией, то тогда иностранным компаниям, желающих участвовать в его освоении, придется вести переговоры с правительствами всех прикаспийских государств, а это практически невозможно".

К 1996 году образовался  альянс Азербайджан-Казахстан по принципам  раздела природных ресурсов моря. В сентябре 1996 года Н.Назарбаев и  Г.Алиев сделали совместное заявление о необходимости разделения Каспийского моря на национальные сектора с правом каждого государства осваивать минеральные ресурсы своего сектора.

13. 11-12 ноября 1996 года на встрече министров иностранных дел прикаспийских государств в Ашхабаде Россия официально отошла от советско-иранских договоров и предложила определить зону исключительной юрисдикции по отношению к минеральным ресурсам в пределах национальных секторов шириной 45 морских миль от берега, а богатства дна серединной части (шириной от 20 до 90 миль) разрабатывать совместными акционерными компаниями пяти стран. Азербайджан и Казахстан и на этот раз остались при своих прежних мнениях. Азербайджан не изменил своего мнения и после того, как Россия выразила готовность признать "точечную юрисдикцию" на месторождения, расположенные вне "национального сектора шириной 45 миль", но уже разрабатываемые соответствующей стороной [30].

23 мая 1997 года в  Алма-Ате обсуждался казахстанский  вариант проекта Конвенции о  правовом статусе Каспийского  моря, где Казахстан уже официально предложил разделить дно Каспия на экономические зоны по срединной линии, равноотстоящей от противоположных точек берегов соседних государств, в пределах которых каждое прикаспийское государство будет иметь суверенные права на углеводородные ресурсы, а вопросы рыболовства, экологии, судоходства "разрешить сообща", оставив для этого водную толщу в общем пользовании. Никто не согласился: Россия продолжала отстаивать 45-мильную зону национальной юрисдикции, Азербайджан - пограничное озеро, то есть полный раздел на сектора и дна, и водной толщи, Иран - соблюдение советско-иранских договоров. Только Туркменистан выразил готовность поддержать казахстанский вариант, но от российского варианта тоже не отказывался - как решит большинство. В ноябре 1997 года состоялся визит Н.Назарбаева в США. Б.Клинтон заверил Н.Назарбаева: "Позиция Казахстана по статусу Каспийского моря - это наша позиция". Честно и ясно. Вслед за Азербайджаном Казахстан получил поддержку Штатов.

4 июля 1997 года Россия (компании Роснефть и ЛУКОЙЛ) и Азербайджан (ГНКАР) подписали соглашение о совместной разработке нефти на "азербайджанской части шельфа", включая и оспариваемые Туркменией месторождения Капяз и Азери. Туркменистан выразил "решительный протест в связи с свершившимся фактом". 6 августа Б.Ельцин публично объявил об аннулировании контракта с Азербайджаном: "Я и правительство были не в курсе соглашения и единодушно считаем, что Сердар входит в туркменский сектор Каспия". В декабре 1997 года Россия провела первый тендер на нефтегазоносные участки, расположенные на "своей части" Северного Каспия, точнее, "в российском секторе Каспийского моря". Активизировалась "обработка" Б.Ельцина российскими бизнесменами, занятыми в нефтяном секторе и стремящимися участвовать в нероссийских каспийских проектах, и в январе 1998 года президенты России и Казахстана сделали сенсационное (для российских экспертов) совместное заявление: "Достижение консенсуса предстоит найти на условиях справедливого раздела дна Каспия при сохранении в общем пользовании водной поверхности, включая обеспечение свободы судоходства, согласованных норм рыболовства и защиты окружающей среды". В апреле того же года Президент РК Н.Назарбаев, после очередной встречи с Б.Ельциным, заявил: "Россия готова к разделу шельфа Каспия на национальные сектора, но при условии, что водная толща и поверхность моря остаются в общем пользовании". И, наконец, 6 июля 1998 года Б. Ельцин и Н. Назарбаев подписали, не поставив в известность лидеров других прикаспийских государств (а потому сепаратный) договор "О разграничении дна северной части Каспийского моря с целью соблюдения суверенных прав на недропользование".  
            Эта была полная победа Казахстана. Российские же аналитики стали чужие победы приписывать себе. К примеру, Ю.Александров в мае 2002 года писал: "Раскол прикаспийских государств по вопросу о разделе моря помог России склонить на свою сторону Казахстан - вторую (после России ) по важности фигуру на поле геополитической игры в этом регионе". В действительности же все наоборот. Да еще вопрос, кто там первый, а кто второй.