Элементы мифореставрации в современной рок-поэтике

2) в увеличенном количестве каталектических  модификаций со сплошными мужскими  окончаниями;

3) в значительной доле различного  рода нарушений констант (атонирование   конца   стихового  ряда,   избыточная  ударность,   избыточная

– 87 –

огласовка, внеметрические конструкции и т.д.) [25; с. 42 – 43].

Следует отметить, что, в отличие от массовой эстрадной песни, в русской рок-поэзии оказываются более употребительными не разностопные, а вольные структуры: вольный ямб – 3,8%, вольный хорей – 0,7%, вольный амфибрахий – 0,2%, вольный анапест – 0,6% и вольный тактовик – 3% (что в сумме с показателями вольных дольников и тактовиков дает 51% от числа текстов), тогда как на долю разностопных форм приходится лишь около 11%. Это важный показатель, свидетельствующий о двух генетических тенденциях, воспринятых рок-поэзией от западных образцов:

1) неурегулированность мелодических рядов, обусловленная особенностями англоязычной (преимущественно) силлаботоники, что неминуемо отражается на вербальном уровне русского адеквата;

2) речитативный характер исполнения, опять же неминуемо сказывающийся на произвольности длины стиха [25; с. 43].

Это явление можно было бы определить как специфически песенную форму акцентного стиха, в которой одним из основных показателей конца стихового ряда оказывается кода музыкальных фраз, подкрепленная (не всегда) рифменным созвучием. Если же обратиться к более близким по природе аналогиям, то следует, очевидно, говорить об атонализме, возникающем на границе столкновения разных поэтических сознаний. Звучание англоязычных классических форм настолько не совпадает с русскими аналогами, что заимствование инонациональной ритмической структуры вместе с мелодической основой западных клише в результате дает удивительный по выразительности и новизне эффект отстранения от стереотипной модели русского стиха [25; с. 43].

Этот особый атонализм как специфический художественный прием проявляется в творчестве ведущих рок-поэтов на метрическом уровне, предоставляя совершенно уникальные пропорции используемых форм: так, классические метры в репертуаре В.Цоя составляют лишь около 17%, у Б.Гребенщикова – около 21%, у «NAUTILUS POMPILIUS» – около 16% и т.д., тогда как доля неклассических форм достигает 82-84%, то есть в соотношении 1:5! При этом приоритет среди последних принадлежит дольникам, а точнее – дольнику вольному [25; с. 43].

Таким образом, доминантой песенного стиха русской рок-поэзии следует признать переходные от силлабо-тоники к чистой тонике формы, генетически восходящие, в основном, к иноязычной традиции. Но в отличие от истории русской поэзии, где они представлены в уже устоявшейся традиционной 3-4-иктной модификации, песенные дольники и тактовики  лишены урегулированности по длине стихового ряда и ритмическим вариациям.

Атонализм рок-поэзии проявляется и на уровне каталектики – вариации используемых автором метров не отличаются разнообразием: преобладают формы со сплошными мужскими окончаниями  (48%) и чередованием мужских и  женских (43%). На долю других форм каталектики остается около 9%    от

– 88 –

числа текстов. Возникающий при этом монотонизм компенсируется частыми нарушениями коррелирующих стихов: отсюда расподобление рифменного созвучия по местоположению ударения (разноударная рифма), по составу рифмокомпонентов (разносоставная рифма), по сложности (составная рифма). Интересно, что глубина рифменного созвучия (количество опорных звуков влево от ударного гласного) невелика в сравнении с литературным стихом, что можно объяснить не только указанными феноменами, но и, очевидно, избыточной аллитерационностью и синтаксической упорядоченностью большинства рок-текстов.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

– 89 –

 

ГЛАВА III. МЕТОДИКА ИЗУЧЕНИЯ РОК-ПОЭЗИИ НА УРОКАХ ЛИТЕРАТУРЫ И ВО ВНЕКЛАССНОЙ РАБОТЕ

 

3. 1. УРОК-СЕМИНАР «МИФОПОЭТИКА  ВИКТОРА ЦОЯ»

 

Цели урока:

 

1. познакомить учащихся с личностью поэта, тематикой его произведений, особенностями лирического стиля;

 

2. определить роль мифопоэтических традиций в эволюции творчества В. Цоя;

 

3. показать влияние мифопоэтических традиций в художественном решении философской лирики;

 

4. формировать общечеловеческие моральные ценности на примере изучения произведений В. Цоя

 

К уроку готовится выставка книг, альбомов о В. Цое; портрет поэта, фотографии мест, где жил В. Цой, стенгазета о Цое.

Предварительно учащиеся выполняют задание по анализу любимых стихотворений В. Цоя по плану:

1. Определите основную тему и  идею стихотворения.

2. Свойственна ли стихотворению  эмоциональная окраска?

3. Как развивается идея стихотворения? Определите его жанр и композицию.

4. Каким стихотворным размером  написано произведение? Меняется  ли размер? Если да, то чем это  объяснить?

5. Определите специфику строфики  стихотворения. Связана ли строфа  с жанром и стихотворным размером?

6. Каковы особенности рифмовки? Найдите богатые, новаторские рифмы, в которых выражена основная  мысль.

7. Какие чувства вызывает у  вас стихотворение?

8. Каким видится автор? Какие  его черты вам импонируют?

9. Найдите в тексте художественные средства, которые «работают» на эмоциональное настроение [21; с. 154 – 155]. 

Дополнительно предлагается придумать обложку для сольного альбома В. Цоя (символ творчества).

Для проведения урока-семинара учитель предлагает учащимся познакомиться с творчеством В. Цоя заранее и письменно ответить на вопросы анкеты. При этом следует предупредить учеников, что не обязательно отвечать на все вопросы. Можно ограничиться несколькими, наиболее интересными и об

– 90 –

этом написать подробнее. Таким образом, некоторые анкеты приобретут вид мини-сочинений, которые учитель сможет прочитать в ходе урока. Вопросы анкеты могут быть следующими:

1. Кого из  современных поэтов вы знаете  и читаете?

2. С какими  сборниками, публикующими произведения  современных поэтов, вы знакомы? О каких слышали?

3. Какое впечатление  произвело на вас знакомство  с лирикой Виктора Цоя?

4. Назовите произведения, которые особенно запомнились. Почему?

5. Приведите  строки В. Цоя, которые, по вашему  мнению, можно было использовать  в качестве эпиграфа к уроку о его творчестве.

Во вступительном слове учитель знакомит ребят с личностью В. Цоя и предлагает включиться в обсуждение весь класс (основываясь на заполненных анкетах). Затем идёт сообщение учащегося о мифопоэтических традициях в поэзии В. Цоя.

В текстах Цоя присутствует два слоя образов – социально-актуальный (образ современности) и мифологический. Автор был устремлен к бытийным проблемам, связанным с коренными основами человеческой жизни, и свои размышления облекал в предельно простые слова. Скупость средств выражения обусловлена называнием самого существенного: так в творчестве Цоя определился круг устойчивых образов-символов, восходящих к архетипам, которые, как и в традиционном мифе, образуют бинарные оппозиции (день/ночь, лето/зима, небо/земля, огонь/вода, жизнь/смерть, дорога/дом). У Цоя актуализирован архаический мифологический слой, общий почти для всех культур.

Главная тема творчества Цоя – тема пути, отражающая становление личности лирического героя, его переход от аморфного состояния через инициацию к осознанию своей судьбы. Инициация – один из так называемых «переходных» обрядов, к которым относятся также рождение, брак, посвящение в шаманы, вожди и, наконец, смерть. Их общий смысл – обретение нового статуса и знания. В мифах, сопровождавших переходные обряды, мог присутствовать мотив странствия, которое воспринималось как «жизненное странствие» Мотив зова-ухода характерен и для творчества Цоя. Важны образы, связанные с пространством: Дом, Город, Путь.

Не следует забывать, что «…художественное пространство представляет собой модель мира данного автора, выраженную на языке его пространственных представлений», и часто выражает не пространственные, а ценностные отношения.

В мифах пространство качественно неоднородно: оно делится на «свое» и «чужое». Архетип Дома означает свое, безопасное, священное пространство, противопоставленное чужому, дьявольскому, попадание в которое равносильно путешествию в загробный мир.

В первом альбоме Цоя «45» герой страдает от отсутствия Дома, что соответствует аморфному  состоянию  личности  («мне везде неуютно», «негде

– 91 –

сесть», «некуда пойти»). Он находится либо вне дома («Время есть…», «Алюминиевые огурцы», «Бездельник-1, 2», «Электричка»), либо в чужом доме («Просто хочешь ты знать»), либо неуютно чувствует себя в собственном доме («Солнечные дни», «Мои друзья», «На кухне»). Выражено презрение к домашнему уюту («Когда-то ты был битником»). Чаще всего герой пребывает в толпе, среди безымянных людей, он несвободен в передвижениях. Перемещения героя либо бесцельны («ноги уносят мои руки и туловище и голова отправляется следом», «и я иду поглощенный толпой»), либо продиктованы железной необходимостью («Электричка»). Неопределенность личностного статуса порождает состояние тоски, болезни, бреда, невозможности выразить себя («почему я молчу, почему не кричу, молчу?»). В песнях «Дерево» и «На кухне» звучит тоска о Доме.

Альбом «46» открывается песней «Троллейбус», запечатлевшей центральный образ обряда инициации – прохождение через символическую смерть. В урбанистической поэзии Цоя Троллейбус замещает чудовище, проглатывавшее неофитов в древнем ритуале. Движение на восток напоминает восточный миф о путешествии солнца от заката к восходу через подземный мир мертвых. Ощущение мистического ужаса передано с помощью выразительных деталей («В кабине нет шофера / Но троллейбус идет / И мотор заржавел / Но мы едем вперед / Мы сидим не дыша», «Мой сосед не может / Он хочет уйти / Но он не может уйти / Он не знает пути»). Здесь впервые появляется образ путеводной звезды.

В некоторых песнях этого альбома возникает образ мира, напоминающего страну мертвых («Камчатка», «Транквилизатор», «Дождь для нас»). Герой теряет ориентиры, в нем просыпаются разрушительные силы, он выходит под дождь. Дождь в поэзии Цоя – амбивалентный образ, причем положительная маркированность выражена слабее (только в альбоме «Группа крови»). В мифах вода символизирует хаос, докосмизированное состояние мира. У Цоя дождь также связан с темой насильственной смерти («стучит пулеметом дождь, «дождь из свинца»). Дождь – принадлежность чужого, демонического пространства – противопоставлен огню, горящему в домашнем очаге.

В песне «Дождь для нас» герой находится в доме, но необычном: он не только слеп, глух, нем, общается со своей подругой без слов, но он почти не существует («Квартира пуста но мы здесь»). Здесь появляется лирическое «ты». Подруга обладает знанием, которого нет у героя («Ты смотришь на Млечный путь / Я ночь а ты утра суть / Я сон я миф а ты нет…»). В песне «Хочу быть с тобой» подруга находится в другом, защищенном пространстве, а герой – в мире призраков, его окружает дьявольская тьма, дождь, ветер («Ты за этой стеной но я не вижу дверей / Я хочу войти в дом»). Дверь указывает на разрыв в пространстве, это символ перехода из одного мира в другой, она охраняется духами. Здесь дверь не относится к пространству героя.

 

 

– 92 –

Подруга верит в особое предназначение героя («Ты видишь мою звезду Ты веришь что я пойду») – возникает мотив ухода к свету, который осознается как судьба. Это открыто выражено в песне «Пора»: «Пора открывать дверь. Пора зажигать свет. Пора уходить прочь».

В песне «Генерал» звучит неназванный прямо мотив смерти и содержится намек на то, что смерти нет («Никто не уйдет навсегда»).

В этом альбоме (и в следующем – «Начальник Камчатки») нет движения времени: время либо остановилось («Мы не видели солнца уже несколько дней»), либо исчезло («Я не сплю но вижу сны»), либо царит повторяемость («Пора», «Каждую ночь», «Сюжет для новой песни», «Гость»). Обыденность страшна тем, что отвлекает человека от своего предназначения – своего Пути. В песне «Растопите снег» впервые появляется образ Порога. Порог, как и дверь, - средство перехода из одного мира в другой, он символизирует рубеж в жизни героя, который уже осознал необходимость ухода и разрыва с родом («Я выхожу на порог я слышу стук копыт», «Мама я узнал свое утро»). В альбоме «Начальник Камчатки» появляется также образ «последнего героя», который уходит, выбирая одиночества («Ты уходишь туда, но тебя там никто не ждет»). Однако до исполнения своего предназначения герою предстоит пройти еще ряд испытаний: устроение дома как семейного очага («Это не любовь») и разрушение дома, прохождение через соблазны низменного мира («Ночь»).

Важная тема альбома «Это не любовь» – устроение дома как центра Вселенной, по сути – космизация мира («И теперь я занят только охраной тепла»). Герой уже обладает необходимым знанием законов мироздания, различает правильное и неправильное («Я знаю что если ночь – должно быть темно А если утро – должен быть свет Так было всегда и будет много лет И это закон»). Он повторяет космогонию, делает пространство священным, осваивая его («Я объявляю свой дом безъядерной зоной / Я объявляю свой двор безъядерной зоной / Я объявляю свой город безъядерной зоной / Я объявляю свой»). После устроения человеку открывается свет солнца («Подросший ребенок воспитанный жизнью за шкафом / Теперь ты видишь солнце / Возьми это твое»). Дом – это пространство любви, родственных связей, тепла. Функцию древнего жертвенника у Цоя выполняет горящий на кухне газ, противопоставленный электрическому свету города.