Немецкая философия

Эта противоречивость в принципе не может быть устранена по той простой  причине, что человек по своей природе добр и зол одновременно. Он совершенен и несовершенен. Его собственная природа не в его власти. Его свобода воли и автономность – дар божественного провидения. Пытаясь понять собственную природу, человек дерзает понять божественное провидение.

в). Очевидна принципиальная бесперспективность этих попыток, но столь же очевидна  их необходимость и законность. В них человеку открывается то, что его самопознание не дело метафизики, с одной стороны, и психологии – с другой. Самопознание – дело «всеобщего законодательного разума», который проявляется через право и историю. Именно этот разум устанавливает  «правила, соразмерные с конечной целью всего сущего». Следуя им, человек понимает себя, становится действительно мудрым.

Но «мудрость, ...устанавливающая правила, соразмерные с конечной целью всего сущего, т.е. с высшим благом, присуща только Богу; человеческая же мудрость состоит в том, чтобы в своих поступках не противоречить явно идее божественной мудрости». Это значит, человек призван постигать цели истории, как цели нравственного и интеллектуального прогресса. Причем, цели эти задает человеку природа, поэтому в соответствии с ними он и должен организовывать политические и правовые формы своей жизни. Эта деятельность никогда не сможет быть инструментом абсолютного совершенствования человека, но сможет совершенно достаточно компенсировать его несовершенства, противоречивость и неизбывный трагизм.

Вывод. Моральная философия Канта как философия практического разума – это философия человека, т.е. существа, способного на разум и мораль. Принципиально недоступное морали существо не является человеком. Способность к моральной разумной организация, при этом далеко не всегда реализуемая – критерий для определения человека.

Так же как и теоретический разум, практический – антиномичен. Моральность человека обязательна, но не гарантирована. И также как в теоретическом размышлении необходимо критически ограничивать себя, в практическом действии необходимо критически сдерживать себя, т.е. нужно действовать по правилам, императивам, согласно законам и нормам разума. В теоретическом действии нужно быть рассудительным, в практическом – совестливым. По Канту, совесть и критика – фактически синонимы.

Исходные силы-формы человеческого  действования: воображение – долг – право. Все они – различные уровни исходного синтетического единства апперцепция. Именно оно и делает человеческие действия подлинно человеческими, поскольку для Канта человек существо разумное, а не играющее. Критерием государственных и правовых действий является мораль. Критерием морали – способность к познанию, благодаря которой мы вообще знаем о высших конечных целях, о должном и идеале, что собственно и делает нас людьми.

4. История, общество, право в воззрениях Канта. 

Моральная философия Канта приходит к утверждению права как самого действенного выражения долга. Право – это долг в действии, в осуществлении. Поэтому право – центральная часть структуры общественной жизни. Что же характерно для этих структур? Во-первых, различные типы политического устройства определяются различным пониманием нравственного и даже познавательного. Во-вторых, идеал политического устройства – универсальная система всеобщего законодательства. В-третьих, универсальный общественно-исторический статус гражданина (быть гражданином и историческим существом – неотъемлемая родовая черта человека).

А). Принципы устройства общественной жизни. Система всеобщего  законодательства. Общественная жизнь строится либо по правилам гетерономности, либо по правилам автономности личности.

а). Гетерономность предполагает систему общественной жизни, которую можно определить как политический патернализм. Он составляет суть монархий и крайних форм диктатуры и тоталитаризма. Это же определяет и жизнь общины. Кант считает, что такая политическая форма исторически опровергает себя, независимо от модификации. Ее несостоятельность не в жестокосердии власти, а в самом принципе нравственно-политической авторитарности, идеологии осчастливливают людей.

Даже наиболее привлекательная форма такой политической модели – община – с ее патриархальной сострадательной человечностью, не является подлинным выражением природы человека. На место такой человечности должна прийти человечность исходного доверия к достоинству человека, к его способности самостояния. Отношения личной зависимости, выражающиеся в антитезе «любовь – ненависть» следует заменить отношениями долга, т.е. сознательно-юридически опосредованными отношениями свободных граждан.

б). Необходима система общественной жизни, построенная на идее автономности, которую можно определить как универсальную систему всеобщего законодательства. Эта система является неприродным аналогом законов природы, их продолжением. Благодаря ей шлифуется и устрояется противоречивая природа человека: компенсируются ее пороки и стимулируются ее достоинства. Только будучи включен в эту систему, человек может правильно понять и реализовать  божественный дар автономной свободной воли.

В такой системе формы господства заменяются формами правления. Прямое властное воздействие заменяется правовым регулированием. Право (а не отношения личной зависимости) – фундамент этой системы и центр политической реальности. Юридический разум – сила и энергия такой системы.

Система всеобщего законодательства является той политической формой, которая выявляет и реализует добрую свободную волю, а значит, более всего соответствует требованиям разума. Но сама она не способна порождать ни свободную волю, ни разум. Кроме того, чистый юридический и правовой разум содержит в себе собственную антиномию. Он может породить не только взаимное урегулирование интересов, но и манипулирование индивидуальностью человека, если становится доминирующей формой существования культуры.

Идеалом человека с точки зрения такого разума является добропорядочный и лояльный гражданин, а историческим и политическим идеалом – законопослушное общество. Очевидная «скромность» такого идеала не смущает Канта по двум причинам. Во-первых, несмотря на приземленность такой исторической цели, только в ней можно видеть надежду, потому что альтернативой ей может быть только одно – «всемирное кладбище». Во-вторых, добропорядочный и законопослушный гражданин понимается Кантом  не как верноподданническое узколобое существо, а как наиболее адекватное проявление трансцендентального субъекта истории, каковым и должен быть человек. Гражданин – это человек, методически реализующий в каждодневной жизни высшие исторические смыслы.

Б). История, ее связь с природой и предназначением  человека. В деятельности человека-гражданина реализуется идея всеобщей истории, но во всемирно-гражданском плане (а не в его субъективной интерпретации). Это обеспечивает значимость человека для истории, его историческую свободу, подлинную соотнесенность истории и человека. Философия и должна быть инструментом объяснения человека и всеобщей всемирной истории в их единстве.

а). Основные положения относительно этой проблематики Кант излагает в  работе «Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане», где божественная определенность истории предстает как определенность природная. История существует затем, что человек предназначен к тому, чтобы когда-нибудь смогли полно и целесообразно развиться в культуру все его природные задатки.

Тезисы Канта по этому поводу таковы:

- У человека (как единственного  разумного существа на земле) природные задатки направлены на применение его разума и могут развиться полностью только в роде, но не в индивиде.

Человек ведет  себя произвольно. Но нельзя подозревать, что мудрость только затеяла с  человеком детскую игру. Через действия отдельных людей проявляется целесообразность истории. И она есть целесообразность развития первоначальных природных задатков.

- Природа рассчитывала  на «разумное самоуважение человека». Природа предопределила счастье человека в его разумном самосовершенствовании.

- Человек переходит из состояния дикости в состояние культуры, побуждаемый сопротивлением к побуждениям других людей. Антагонизм есть то средство, которая природа использует для развития задатков людей. Антагонизм – это «необщительная общительность людей».

- Важнейшая  проблема человеческого рода, которую  заставляет его решать природа,  – достижение правового гражданского общества.

- Человек  – животное, нуждающееся в своем  господине, поскольку никогда не желает его иметь, но всегда создает проблему свободы, поскольку злоупотребляет своей свободой.

- Возможность  установления гражданского общества  зависит от организации законосообразных межгосударственных связей, которые также определяются природой. Поэтому это не столько экономические отношения, сколько политические (прежде всего отношения войны и мира).

- Природа использует неуживчивость людей для решения своих задач и достижения своих целей. После длительных войн она заставляет искать безопасности, через культуру, которая может быть только морализаторством и цивилизаторством, и ведет к внутреннему преобразованию человека в добре.

- Историю человеческого  рода в целом можно рассматривать  как осуществление тайного плана природы: привести внутреннее устройство человека, а также нужное для этой цели внешнее государственное устройство, в то единое состояние, при котором могли бы полностью развиться все задатки, вложенные природой в человека.

- История является  целесообразной, но при этом только  через человека. Ее венцом является «союз народов», образованный через просвещение как родовой разум.

- Этот родовой  разум выступает в философии, которая, в свою очередь, должна выступать от лица разума, свободы и права. Она разрабатывает всеобщую всемирную историю, «согласно плану природы, направленному на совершенствование гражданского объединения человеческого рода».   Именно поэтому философия и есть «учение о том, каким надо быть, чтобы быть человеком».

б). Универсальный исторический синтез несет в себе принципиальную возможность снятия и преодоления неизбывной противоречивости человека и мира. И даже более того освящает эту противоречивость, делает ее необходимой как своеобразную «болезнь роста». Исторический процесс – процесс гармонизации природных и нравственных порядков. Участь же человека исторического – синтезировать: от чувств до «союза народов». Но для нее человек недостаточно обеспечен. Он даже недостаточно жестко детерминирован к ней.

Поэтому его мир и оказывается  раздвоенным. Самым надежным основанием ориентации человека могут быть только законы природы, но они заполняют феноменальный, до конца недоступный человеку мир. В доступном человеку ноуменальном мире он может быть ориентирован двумя вещами. Во-первых, продуктивной способностью воображения. Во-вторых, пониманием неизбежной печальной перспективы для человека, в случае его нежелания синтезировать, бездумного обращения со своей со способностью воображения. Такой перспективой, как полагает Кант, является «всемирное кладбище» вместо «всемирной всеобщей истории». Достойно реализовать возможности своего разума – историческая задача человека.

Вывод. Разум жизни – это методически правильное восхождение от продуктивной способности воображения к особому историческому разуму. Успешное развитие и применение этого разума связано не только с наукой и теоретическим знанием, но и с процессом преодоления всех форм несвобода путем длительного морального совершенствования человеческого рода и с созданием универсальной системы всеобщего законодательства.

Историческое движение – долг жизни. Сама же жизнь – долг осуществления самого себя через историческое совершенствование и следование законам. Методическое творчество, продуктивное синтезирование, а значит поиск и выбор, и связанные с ними ошибки и просчеты, – судьба человека.

5. Особенности  кантовского рационализма.

Видимый дуализм и ограничение  полномочий разума могут поставить  под сомнение рационализм кантовской позиции.  Но на самом деле Кант расширяет границы понятия «рационализм», соединяя его со способностью мыслить антитезами. Эта способность – основа критики.

А). Амбивалентность  кантовской философии. Философия Канта выглядит как расширяющееся и воспроизводящееся на все новых уровнях противоречие. Если попытаться определить то человеческое состояние, из которого могло возникнуть кантовское миросозерцание, то можно было бы назвать его состоянием принципиального радикального проблематизма. Характеристикой фундаментальной неукорененности обладает и кантовская интерпретация познания и кантовское представление о человеке.

У познания нет «вещи  в себе», которая бы делала его безусловным, твердо подкрепленным внешней, более значимой по сравнению с ним структурой. Такому познанию нечем  оправдываться кроме своей собственной критичности.

У человека, сущностным центром которого оказывается автономная свободная воля, также нет опор и оправдания в чем-то внешнем: традициях, включенности в мудрое общественное устройство и подчиненность мудрому государственному руководству, вписанности в систему межчеловеческих отношений, основанных на взаимосочувствии и любви. Он стоит сам силами своей ничем не подкрепляемой добродетели и святости.  Достигая своего духовно-морального максимума, он как бы отрешен и «выдвинут» из мира. В своем стремлении к добру человек оказывается абсолютно одинок.

Общественное единство возможно лишь как чисто механическая сумма этих разделенных атомов доброй воли. И это общее может быть лишь внешним для них, выраженным юридически в системе законодательства. Система всеобщего законодательства – спасение и отчуждение. История – движение к будущему совершенству, но через антагонизм.