Опыт сравнительного анализа аграрных сообществ Бурятии (Россия), России и других стран

социальные связи и  установки экономического поведения  акторов,

постепенно нейтрализуя  внедряемые формально нормы и  правила,

скопированные с западных образцов. Это отразилось на специфике

использования контрактных  отношений в начале переходного  перио-

да, в частности, механизмов бартера, товарных чеков, взаиморасчетов

и других неденежных трансакций. По мнению многих исследовате-

лей, здесь проявился эффект сохранившихся установок общинности: в

условиях неопределенности рынка высокая роль в экономике  меж-

личностных связей стимулировала  агентов к созданию социальных

сетей для обеспечения  гарантий обмена и снижения трансакционных

издержек. Как правильно  указывает Д. Норт, «источником правил

является общество, далее  они опускаются на уровень прав собствен-

ности и затем на уровень  индивидуальных контрактов» (153, с. 74). В

результате применения таких  контрактных схем на начальном этапе

рынка возникает эффект монополизма, поэтому действие механизма

конкуренции, который должен способствовать исключению неэффек-

тивных институтов, становится ограниченным, что приводит к блоки-

ровке дальнейших новаций  рынка. Одни социальные группы исполь-

зовали преимущества, унаследованные от предыдущего этапа разви-

тия социума, а другие социальные группы не имели возможности

32

применить подобные модели и оказались оттеснены от процесса ре-

форм. Возник эффект «олигархии»  и понадобились жесткие меры ад-

министративного контроля для  его нейтрализации. Однако эти меры

только закрепили действие неэффективных структур в экономике,

возникших на начальном этапе  рынка.

В отличие от стран Запада, в России на протяжении трехсот лет

сохранялась крепостная система. При самодержавном правлении  и

отсутствии институтов противодействия  ему превалирование системы

личной власти феодала, чиновника  над властью закона препятствова-

ло формированию прогрессивных  трудовых отношений, основанных

на обезличенности социальных отношений и высокой значимости

профессиональных качеств  работников. В советский период методы

правовой закрепощенности  в форме жесткой административной рег-

ламентации и ограничения  свободы личности были воссозданы и  за-

креплены в колхозах и  на советских предприятиях. Регуляция  каналов

социальной мобильности  осуществлялась системой номенклатуры,

которая наследовала от прошлого исторического этапа развития стра-

ны властные привилегии, присущие правящему классу. В переходный

период в условиях хаоса  и нестабильности преимущества, унаследо-

ванные от советского периода  такими социальными группами, были

использованы ими для  закрепления на рынке. Возник эффект олигар-

хии и инновационные группы оказались оттеснены от процесса ре-

форм. Это еще раз подтверждает нашу точку зрения, что в период

формирования инновационных  институтов, когда информация о воз-

можностях взаимодействия акторов  ограничена и трансакционные

издержки велики, выбор  делается акторами на основе сформирован-

ных исторически ментальных конструкций, где огромную роль начи-

нает играть инерция. Как  пишет Д. Норт, «до тех пор, пока рынки,

сложившиеся на основе этих тенденций развития сохраняют конку-

рентный характер и хотя бы примерно соответствуют модели нулевых

трансакционных издержек, данные долгосрочные тенденции можно

считать эффективными. Но если рынки несовершенны, обратная связь

в лучшем случае фрагментарна, а трансакционные издержки высоки,

то направление развития будет формироваться субъективными  моде-

лями игроков, модифицированной идеологией и очень несовершен-

ной обратной связью. Тогда  возникает и укрепляется дивергентность

развития и устойчивость неэффективного характера экономики, а вы-

33

бор, который делают игроки, определяется их исторически сформи-

ровавшимся мировоззрением» (153, с. 171). В частности, он приводит

пример Индии, где «рациональные  индивиды вынуждены соглашать-

ся с сохранением кастовой системы» и использовать ее в своих  инте-

ресах, для того «чтобы не подвергнуться остракизму» (цит. по: 261,

с. 14).

Как объясняет далее Д. Норт, «институты сформированы в ходе

исторического развития и  это ограничивает для акторов  область дей-

ствий, открытую рынком, поэтому  они производят результаты, от-

личные от тех, которые  прогнозируются исследователями, придержи-

вающимися теории рационального  выбора» (153, с. 43). Резкие эко-

номические инновации, быстрая  смена легальных систем власти и

собственности создают противоречия между существующими в на-

циональной культуре социальными  нормами и ценностями и норма-

тивными правилами и регламентациями  в экономике. И далее умест-

но, на наш взгляд, процитировать  Д. Норта: «Объяснение того, как и

почему происходят инкременные (продолжающиеся) изменения и

почему даже дискретные изменения (такие, как революции и завоева-

ния) никогда не являются абсолютно дискретными, состоит  в укоре-

ненности неформальных ограничений  в обществе. Хотя формальные

правила можно изменить за одну ночь путем принятия политических

или юридических изменений, неформальные ограничения, воплощен-

ные в обычаях, традициях  и кодексах поведения, гораздо менее  вос-

приимчивы к сознательным человеческим усилиям. Эти культурные

ограничения не только связывают  прошлое с настоящим и будущим,

но и дают ключ к пониманию  пути исторического развития» (153,

с. 57). То есть традиционные практики и институты, сформированные

на протяжении всего исторического  пути эволюции социума, дейст-

вуют как культурные ограничения  инноваций. При резких переменах

у акторов возникает неопределенность, связанная с недостаточностью

информации о рынке  или ее асимметричностью по сравнению  со

сформированными ранее ориентациями и практиками. Поэтому акто-

ры, исчисляя возможные издержки, как считают представители ново-

го институционализма, могут  действовать оппортунистично. Это, в

свою очередь, означает, что  стратегии действий различных акторов,

осуществляющих постоянное отслеживание возникающих различных

34

трансакционных издержек, применительно к разным общностям  мо-

гут иметь различные последствия. Поэтому распространенное пред-

ставление о рациональности их действий является ограниченным и  не

подходит для оценки результатов  уже проведенных реформ и прогно-

за их развития в дальнейшем в различных странах. Для снижения воз-

никающих в условиях неопределенности рынка и непредсказуемых

рисков высоких трансакционных издержек используется апробиро-

ванный в прошлом опыт взаимодействия агентов, что отражается на

специфике контрактов. Поэтому  основная задача исследователя, в чем

мы согласны с Д. Нортом, состоит в том, чтобы выяснить, как дея-

тельность традиционных институтов «отражается на затратных функ-

циях экономической системы», т. е. способствует снижению трансак-

ционных и трансформационных  издержек.

Институциональный анализ в экономике. В неоклассической

теории экономические  процессы рассматриваются сквозь призму об-

щего равновесия и идея его восстановления между различными их

элементами является базовым  методологическим принципом. При

таком ситуационном подходе  трудно найти закономерности развития

отдельных социальных систем и прогнозировать их. В новой инсти-

туциональной теории, напротив, общественный организм и экономи-

ческая система как  его часть рассматриваются в  движении, ставится

задача выяснения движущих сил и источников, долговременных тен-

денций и перспектив изменения  социальных систем, разрабатывается

__________общая концепция  эволюции отдельных обществ и  экономик.

Рассмотрим процессы эволюции экономических систем с точки

зрения методологии неоклассического анализа в политэкономии.

Здесь система общественного  производства разделяется на два  само-

стоятельных объекта: это  «технологии» – достигнутый уровень  разви-

тия системы рабочих мест, воплощенный в качестве используемых

технологий, предметов, условий  труда и квалификации работников; и

«институты» – реальные формы организации поведения  экономиче-

ских субъектов, сложившиеся  в данном обществе, т. е. отношения,

нормы, правила, формы организации  и управления, регламентирую-

щие поведение субъектов  в экономике. Постоянное взаимодействие

между технологиями и институтами  лежит в основе развития любого

общества. На примере конкурентной модели экономистами – привер-

35

женцами теории рационального  выбора доказывается, что существует

прямая связь между  взаимозависимым изменением технологий (инно-

ваций) и институтов (организаций). Если бы это происходило в ре-

альности, то в любых обществах  вслед за обновлением технологий

немедленно бы изменялись ценовые критерии производства различ-

ных видов продуктов, что  сказалось бы на предпочтениях акторов  и

индуцировало бы в этих соообществах реструктуризацию экономиче-

ских институтов (организаций) для эффективной адаптации к  новым

условиям. И, если придерживаться этой теории, напротив, обновление

экономических институтов (организаций) в отдельных сообществах,

например в аграрном сообществе России, повлекло бы за собой изме-

нение системы стимулов в  освоении технических новаций, что, в

свою очередь, вызвало  бы технологический бум и реструктуризацию

связанных с ним институтов (организаций).

Технологии (инновации), как  показал опыт стран Юго-Восточной

Азии, вызвали взрывной эффект потенциала развития экономики

третьих стран. И экономисты – сторонники теории рационального

выбора обычно приводят этот пример для обоснования утверждения,

кажущегося, на первый взгляд, бесспорным, о том, что существую-

щие различия в качестве жизни отдельных стран преодолимы с внед-

рением современных технологий (инноваций). Но Норт считает, что

из анализа упущен ответ  на вопрос, «почему же потенциал» отдель-

ных стран, например, России, «реализуется не полностью. И почему

образовалась такая огромная пропасть между богатыми и бедными

странами, если технологии в  своей массе доступны всем». Эта  «про-

пасть», которая, как он считает, существует в реальности, имеет «па-

раллель в виде пропасти в теориях и моделях, разрабатываемых  эко-

номистами» (153, с. 170) – сторонниками неолиберальных реформ.

Они критически относились к историческому наследию и не уделяли

достаточного внимания вопросам анализа институтов (практик) и

предпочтений акторов, унаследованных ими с предшествующего пе-

риода развития социальных систем.

Примером этому является известная концепция экономического

роста, которая была положена в основу трансформации экономики