Технологии исследования и формирования лексики у детей с билингвизмом

 

1 степень – к концу  2-ого года жизни ребёнок начинает  понимать обобщающее наименование  однородных предметов, действий, качеств – имён нарицательных.

 

2 степень – в возрасте 3 лет дети начинают усваивать  слова, обозначающие родовые понятия  (одежда, посуда.), передающие обобщённо  названия предметов, признаков,  действий в форме имени существительного (полёт, краснота).

 

3 степень – к 5-6 годам  дети усваивают слова, обозначающие  родовые понятия (растения: деревья,  травы, цветы), которые являются  более высоким уровнем обобщения  для слов второй степени обобщения.

 

4 степень – к подростковому  возрасту, дети усваивают и осмысливают  такие слова, как предметность, признак, состояние и т.д.

 

В литературе отмечаются значительные расхождения в отношении объёма словаря и его прироста, так  как существуют индивидуальные особенности  развития словаря у детей в  зависимости от условий жизни  и воспитания.

 

По мере развития мышления ребёнка, его речи, лексика ребёнка  не только обогащается, но и систематизируется, то есть упорядочивается. Слова как  бы группируются в семантические  поля. Семантическое поле – это  функциональное образование, группировка  слов на основе общности семантических  признаков. При этом происходит не только объединение слов в семантические  поля, но и распределение лексики  внутри семантического поля: выделяются ядро и периферия. Ядро семантического поля составляют наиболее частотные  слова, обладающие выраженными семантическими признаками.

 

Формирование лексики  у ребёнка тесно связано с  процессами словообразования. Лексический  уровень языка представляет собой  совокупность лексических единиц, которые  являются результатом действия и  механизмов словообразования. Механизм детского словотворчества связывается  с формированием языковых обобщений, явлением генерализации, становлением системы словообразования. Если ребёнок  не владеет готовым словом, он "изобретает" его по определённым, уже усвоенным  ранее правилам, что и проявляется  в детском словотворчестве. Суть "генерализации" состоит в том, что аналогичные явления могут  быть названы аналогичным образом (заячий – лисячий, слонячий, белячий). Это явление оказывается возможным  в связи с тем, что ребёнок, анализируя речь окружающих, вычленяет  из слов определённые морфемы и соотносит  их с определённым значением. Так, выделив  морфему –ниц, из слова мыльница, сахарница, конфетница, ребёнок соотносит  эту морфему со значением посуды, вместилища чего-либо. И в соответствии с этим значением ребёнок образует слова типа сольница.

 

Другой механизм словообразования лежит в основе неологизмов по типу "народной этимологии" (копать – лопать, лопатка – копатка, вазелин - мазелин). Это свидетельствует  о функционировании в сознании ребёнка  системы межсловесных связей, о начале установления словообразовательной парадигмы.

 

 

 

1.4 Лексико-семантический  аспект русской речи черкесов

 

Если интерференция на фонетическом уровне в русской речи черкесов проявляется в материальных, физических единицах речи, но не ведёт  к искажению смысла, то отклонения от лексико-семантических норм русского литературного языка ведут непосредственно  к изменению смысла высказывания. Поскольку слово, как значимая основная номинативная единица языка, непосредственно связана с наименованием реалий объективной действительности, то правильное его использование является признаком высокой компетентности двуязычного, свидетельствует о высокой степени владения вторым языком. Овладение лексико-семантической системой второго языка – это способ создания новой языковой системы для отображения действительности, это строительный материал для создания нового средства общения, выражения мыслей и чувств.

 

Изучение любого языка  начинается с овладения фонетической, лексической и грамматической системами  этого языка. Причем, по мнению Багирокова, "если при овладении фонетической системой билингв опирается на сходные  материальные фонетические средства родного  языка, то при овладении лексической  системой второго языка он вынужден осваивать новые звуковые комплексы  и соотносить их, с одной стороны, с реалиями объективной действительности, а с другой стороны, с семантикой слов родного языка, т. е. проводить  идентификацию лексем родного и  второго языков".[2,стр.114] Точность идентификации слов двух языков, правильность использования черкесами в речи номинативных единиц второго языка  обусловливают степень понимания  этого языка, а неточность – степень  проявления интерференции на лексико-семантическом  уровне. Естественно, даже при условии, что билингв овладел полностью  фонетической и грамматической системами  второго языка, но усвоил минимальный  словарь, трудно говорить о полном овладении  вторым языком, т. к. речевые произведения билингва не могут отразить всех оттенков мысли.

 

Гибкость владения языком обусловлена степенью проявления лексико-семантической  интерференции, т.е. зависит от того, насколько билингв овладел словарным  запасом русского языка в количественном отношении, а также смысловой  и стилистической стороной того или  иного слова (в качественном отношении). Каждая речевая ситуация требует  использования определенных, в первую очередь, лексических средств, отражающих объективную действительность.

 

"Анализ используемой  лексической системы в русской  речи черкесов показывает, что  интерференция на лексико-семантическом  уровне носит системный характер, т. е. знание второго языка  находится в прямой зависимости  от овладения как грамматической  стороной, так и лексико-семантической  системой, от количества и качества  усвоенных грамматических структур  и форм лексических единиц".[2,стр. 115]

 

По данным Багирокова, исследование словарного запаса билингва на разных ступенях национально-русского двуязычия  показывает, что функционирование лексических  единиц в русской речи черкесов обладает определенной закономерностью, носит  системный характер, т.к. количественное пополнение словарного запаса русского языка идет не стихийно, а проходит обычно в пределах тематических и  лексико-семантических групп слов. Особенностью лексической системы  русской речи черкесов является то, что первоначально идёт количественный рост слов как за счёт периферийных единиц словарного состава, так и  за счёт активно используемой лексики  основного словарного фонда, связанных между собой системными отношениями в пределах какой-либо тематической группы слов, затем за счёт дифференциации значений полисемантичных слов и их стилистических оттенков.

 

Наиболее активно представлено в русской речи нерусских, как  и в любой родной речи, семантическое  поле слов с общим значением "Человек" [24, стр.354]. Львиная доля употреблений приходится на долю слов, обозначающих самого человека как общественного  и биологического существа, его действия и объект этих действий. Так, лексико-семантическая  группа слов, обозначающих передвижения человека, типа идти, ехать, лететь, плыть  и т.д. закономерно обусловливают  употребление лексико-семантической  группы слов со значением "средство передвижения", "место назначения" и т. п. (подобные закономерности Э. Косериу  называет лексическими солидарностями) [28. стр. 93-103], которые в совокупности составляют особый тематический класс  слов. В составе этого семантического микрополя слов необходимо выделять лексические единицы активного, доминантного и пассивного, периферийного  употребления. Глаголы, входящие обычно в ядро высказывания, группируют вокруг себя слова периферийного употребления. Однако взаимосвязь, например, глаголов передвижения, существительных со значением "средство передвижения" в родном и русском языках может оказаться  не тождественной. Так, глаголы "к1уэн" - "идти, ходить", "къэк1уэн", "къэк1уэжьын", "къэсын" - "прийти" свободно сочетаются со словами поезд, такси, автобус, троллейбус (наземные средства передвижения), самолет, вертолет сочетаются с глаголом "лъэтэн", "къэлъэтэн" - "лететь, прилететь" (воздушные  средства передвижения) или корабль, пароход с глаголом "есын" - "плыть" (надводные средства передвижения). В русском языке ехать можно  на такси, поезде, автобусе, и т. д., летать на самолете, вертолете и т. д., а  плыть на пароходе, лодке, катере и  т. д. Но глагол "к1уэн" - "идти" и т.д., в черкесском языке имеет  значения:1. "идти";2. "ехать"; тогда, как в русском языке "идти" не может иметь значения "ехать".

 

В черкесском языке есть, конечно, глаголы, обозначающие различные  виды передвижения, типа "есын" - "плыть", "лъэтэн" - "лететь", однако глаголы "есын", "лъэтэн" обладая большей  валентностью, в речевой практике черкеса могут быть употреблены  без каких-либо искажений семантического или стилистического порядка, а  это приводит к интерференции  в их устной речи, т.к. речевые стереотипы родной речи переносятся на второязычную речь. В речи черкесов-билингвов  глагол "ехать" часто используется уже и в сочетании со словами, обозначающими не только наземные, но и воздушные, плавучие средства передвижения.

 

Если прямые номинативные значения слов идти, ходить, лететь, ехать, плыть и т.п. и их однокоренные образования черкесами сравнительно легко и быстро усваиваются, то вторичные, производно-номинативные и переносные значения этих слов вызывают нерегулярную интерференцию, т.к. черкесские глаголы"лъэтэн", "к1уэн" и их межъязыковые синонимы "лететь", "идти" не совпадают, во-первых, по общему семантическому признаку направленности - ненаправленности движения, во-вторых, по составу лексико-семантических  вариантов, т. е. по общему семантическому объему. Как мы видим, объём значений многих слов в русском и черкесском языках не совпадает.

 

Расхождения между русским  и черкесским языками значительны  и в обозначении цветовых качеств  и их оттенков. Так, русским словам алый, розовый, багряный, пурпурный, рдяный, малиновый, вишневый, бордовый, румяный, пунцовый, карминовый почти соответствует  черкесское слово "плъыжьыфэ" - "красноватый". Поэтому предложение "Бледно-розовый  свет сгущался, становился алым, пурпурным, и, наконец, багровым" на черкесский язык эквивалентно трудно перевести.

 

В русской речи черкесов (РРЧ) используются лексические единицы  небольшого круга тематических групп  слов, обозначающих повседневные понятия  и предметы, окружающие жизнь билингва. Усвоение слов по тематическим группам  создает необходимые предпосылки  для быстрого усвоения слов второго  языка. Систематический количественный рост словарных единиц в языке  билингва обусловливает затем и  качественное усвоение лексико-семантической  системы второго языка, при этом определенную роль продолжает играть идентификация слов русского и родного  языков.

 

При идентификации слов двух языков возникает несколько позиций:

 

1) семантика однозначного  русского слова тождественна  семантике однозначного слова  родного языка;

 

2) семантическая структура  многозначного русского слова  совпадает с семантической структурой  полисемантичного слова родного  языка;

 

3) каждому из значений  полисемантичного русского слова  соответствует отдельная лексическая  единица или словосочетание родного  языка;

 

4) каждому из значений  полисемантичного слова родного  языка соответствует отдельная  русская лексическая единица  или словосочетание;

 

5) тождественным является  часть значений полисемантичного  слова в обоих языках.

 

При идентификации слов контактирующих языков нужно исходить из того, что  Н. Ф. Яковлев, Д. А. Ашхамаф выделяют две особенности лексики черкесского  языка: первая, что среди богатства  черкесских слов есть "сравнительно небольшое количество таких слов, которые представляют собой простейший и вместе с тем для черкесского  языка наиболее архаичный тип  слова. Это так называемые слова типа открытого слога, т.е. слова, состоящие из одного слога, оканчивающегося на гласный. В начале такого односложного слова обыкновенно имеется один согласный, а в конце его один из двух черкесских кратких гласных [э] или [ы]. В качестве начального согласного в этих словах могут быть представлены все черкесские согласные звуки (за исключением [р]): дэ – орех, зы – один, лъэ – ступня, фэ – кожа и др. Слова такого типа называются первичными словами-корнями" [52, стр. 207]. Вторая особенность лексики, которую отмечают эти языковеды, то, что "первичные черкесские слова-корни отличаются чрезвычайно развитым полисемантизмом. Они в черкесском языке имеют не меньше двух-трех различных значений, а в отдельных случаях это количество доходит до 6-7 и более значений. Наиболее развитым полисемантизмом отличаются в черкесском языке именно первичные слова-корни: хы – море, шесть, гл.- жни; дэ – орех, гл.- шей; зы – один, гл. - цеди; фэ – шкура, кожа, масть, цвет, внешний вид, местоим.-вы; зэ – зуб, зерно, лезвие и т. д.

 

Односложные слова-корни  первичного типа могут иметь значения как имён, местоимений и числительных, так и глаголов" [52, стр. 208].

 

Полисемантизм первичных  односложных слов является доказательством  того, что в черкесском языке эти  слова являются наиболее древними.

 

Как и в русском языке, все слова в черкесском языке  делятся на однозначные "мыл(ь)" - "лёд" имеет одно лексическое  значение и многозначные "лъапсэ" - "корень" имеет не одно, а несколько  значений. Жыг лъапсэ - "корень дерева"; унэ лъапсэ - "фундамент дома"; унагъуэ лъапсэ "старший в семье (основа)"; псалъэ лъапсэ - "корень слова"; псалъэуха лъапсэ - "главный  член предложения".

 

В контактирующих языках широко распространены омонимы – слова, одинаковые по звучанию или написанию, но разные по значению: пэ -"нос", пэ "первый"; бгы – "спина", бгы  – "гора" и т.д.