Психологическая коррекция детской и подростковой агрессивности

На всех этапах совместной работы поведение специалиста является ведущим источником подкрепления позитивных изменений i поведении ребенка, а его личность — основным «инструментом» i о профессиональной деятельности. Считается, что медики и пси-ологи, проявляющие высокий уровень таких профессионально n.i ж пых качеств, как эмпатия, внимание, бескорыстная сердечность и искренность, работают более эффективно.

С первого же этапа специалист должен стремиться создать ат­мосферу доброжелательности, оптимизма, непосредственности, искренности и доверия. Наивысшее профессиональное искусство состоит в том, что он должен наладить с ребенком теплые, друже-Сгненные (с подростком — партнерские) отношения, но при этом сохранить определенную дистанцию с ним. Это позволяет избежать эииисимости ребенка от умного старшего товарища и повысить от­ветственность маленького пациента за свое поведение и терапию. Очень важно соблюсти меру и не освобождать ребенка от ответ-стиенности за агрессивные реакции, непослушание или невыпол­нение порученных заданий, не дать свалить на специалиста реше­ние всех проблем.

Н аиболее легко устанавливается контакт с детьми 6— 11 лет, у ко­Торых все еще сильны свойственные этому возрастному периоду механизмы внушаемости и идентификации. У более младших де­тей (до 6 лет) контакт затрудняет чувство страха перед специалис­тами — они приравнивают их к врачам, с которыми обычно связа­ны далеко не самые приятные переживания. Подростки старше 12 лет относятся к специалистам, как и ко всем взрослым людям, настороженно, и потому требуется больше времени, чтобы завое­вать их расположение.

Трудности начинаются с момента обращения: дети (а тем более подростки) редко идут на прием добровольно, часто считают это наказанием и поэтому переносят на специалиста враждебность, страх и недоверие, которые чувствуют ко всем окружающим взрос­лым. Кстати, именно поэтому часто более положительно воспри­нимаются студенты — люди, по возрасту (а иногда и по некоторым взглядам) близкие к юным пациентам.

Затруднения в общении возникают не только из-за того, что ребенок недополучил в раннем детстве родительской любви. Обыч­но к моменту обращения за помощью у него уже выработались нега­тивные взгляды на отношение взрослых к детям. Поэтому прояв­ление положительных эмоций со стороны взрослых вызывает тре­вогу и страх перед зависимостью, что очень осложняет коррекцию. Яркий пример тому — поведение марктвеновского Гека Финна, попавшего в качестве воспитанника в дом богатой вдовы Дуглас.

Потому не нужно удивляться, что в ответ на сердечность, доб­рожелательность и заинтересованность специалиста, агрессивный ребенок ответит тревогой, недоверием и даже гневом. Частично его враждебное и/или провокационное поведение является сознатель­ной или бессознательной проверкой искренности отношения взрослого человека. Дети могут хамить, агрессировать, проявлять раздражительность и сарказм, выдвигать нереалистические требо­вания и т. п. Если они встречают ответную жесткость, они повы­шают градус агрессивности все больше и больше. При этом сраба­тывает механизм проекции: свою агрессию младшие воспринима­ют как самозащиту от нападок и давления старших. После периода неистовой агрессии у них появляется чувство признательности и привязанности к взрослым, которые терпели их разнузданность, возрастает чувство ответственности за свое поведение (то есть са­моконтроль) и начинается процесс социализации.

При грамотной работе можно увидеть, как у маленького паци­ента уменьшается чувство тревоги и недоверия, и он сам начинает делать настойчивые попытки укрепить контакт и добиться призна­ния. Специалист достигает большего успеха, если он не давит на ребенка, не выясняет, что и почему произошло, не требует от него самоанализа и информации о поведении других. Можно (в рамках разумного) заступиться за пациента перед родителями или учите­лями, решить какие-нибудь проблемы, но при этом нельзя ставить никаких условий типа: «Я скажу, чтобы мама сделала так... если i и...». Это будет проинтерпретировано ребенком как хитрость и ма-иипуляция, а не истинный интерес к маленькой личности. В то же мремя нельзя, чтобы ребенок принял специалиста за слабого и ус-упчивого человека, которым можно манипулировать. Для млад-11 их детей на этапе знакомства хороши тридцатиминутные сеансы р r-терапии или игротерапии, для более старших — сорокаминут-i ме беседы о хобби, музыке, автомобилях, киноартистах и т. п.

После установления хорошего контакта проводится коррекци-имая работа, в ходе которой происходит формирование системы лмоограничений и самодисциплины, то есть внутреннего конт-оля. Ее следует начинать с момента, когда фигура специалиста i ановится для ребенка значимой. Это проявляется в том, что он дчинает обращаться к психологу за советом, помощью или с пред-пжениями по своим проблемам. В процессе бесед и других кор-i кционных процедур пациент усваивает нормы и ценности, пред-паемые специалистом, и они становятся частью его личности. нидетельством становления внутреннего контроля становится то, по ребенок/подросток начинает руководствоваться самоодобре-мисм или самоосуждением.

Специалисту категорически запрещается (А. И. Захаров, 1982):

1. Навязывать свое мнение и оценки ребенку и его ро­дителям.

2. Не учитывать психофизиологические и характероло­гические особенности ребенка: пытаться изменить его темперамент, «переделывать» на свой вкус черты ха­рактера, сензитивность, эмоциональность и пр.

• % Делать ребенка единственным ответственным за ре-"V зультаты коррекции (хотя он, разумеется, должен не­сти свою долю ответственности).

3.3. Организация индивидуальной психокоррекционной работы!

3.4. Рациональная психотерапия

Элементы рациональной терапии присущи всем видам психо­коррекции детей, у которых уже достаточно сформировались мыш­ление и этические понятия. Эта техника включает в себя разъясне­ние в доступной форме причин появления агрессивности, некото­рых механизмов действия терапевтических методик, а также обсуждение жизненно важных для ребят проблем. Поэтому при­менение рациональной терапии наиболее показано в случае коррекции детей старше 12 лет, в основном — у 14-17-летних под­ростков. Не имеет смысла использовать этот метод с умственно от­сталыми детьми, а также с пациентами, находящимися в психоти­ческом состоянии или с выраженными психопатическими черта­ми личности.

Прежде чем обучать ребенка адекватным способам проявления агрессии, необходимо, чтобы он адекватно оценил неконструктив-

1              Формы и методы профилактики детской и подростковой агрессивности / Под ред. Н. М. Платоновой. СПб., 2003. С. 118-119.

2              Там же. С. 120.

ность своего поведения и его причины. Для этого проводятся ин­дивидуальные беседы, продолжительность которыхдолжна состав­лять около 30 минут с детьми до 12 лет, и не более часа с подростка­ми. Наш опыт показывает, что превышение оптимальных времен­ных параметров приводит к тому, что у ребенка падает интерес, рассеивается внимание, появляется скука, и он может вообще рез­ко отказаться от дальнейшей коррекции.

Выяснение причин агрессивности и обычно предшествующих

и семейных неурядиц происходит в доверительной беседе, при­чем специалист должен со всей серьезностью и пониманием отне-

i ись к переживаниям маленького пациента. Однако при этом ре­> омендуется избегать осуждения родителей, какими бы виноваты-\ Ш они ни казались со слов ребенка. Родители могут присутствовать при беседах только с очень маленькими детьми — до 8 лет, с ос-i альными возрастными категориями, особенно с подростками, сле-i ует беседовать с глазу на глаз.

Для лучшего понимания переживаний ребенка, особенностей с го личности, системы отношений и реагирования, можно приме­нять различные проективные тесты (Рене-Жиля, Розенцвейга, ТАТ, «Несуществующее животное», «Рисунок семьи» и пр.1), а также просить ребенка нарисовать свое видение проблемы, ситуации или конфликта. Результаты рисуночного теста семьи рекомендуется показывать родителям пациента. Это нередко дает большой эмо­циональный эффект и служит способом лучшего понимания как ребенка, так и семейных проблем вообще. Нередко родители, ко-юрым показывали детские рисунки и объясняли их смысл, испы­тывали сильное эмоциональное потрясение и меняли свои взгля­ды на семейные отношения.

Вот пример из собственной практики.

Молодая мамаша на приеме с упоением рассказывала, как они дружны с ше­стилетним сыном, вместе ходят в цирк и зоопарк, как он делится с ней своими детскими переживаниями и т. п. Отмечала, что отец, с которым они не живут, ребенком интересуется мало, да и мальчик о нем не вспоминает и спонтанно не спрашивает. Маленький пациент в это время углеченно выполнял задание — рисовал свою семью. Когда оч закончил, то на рисунке весь передний план »аполняли две большие, синие, близко расположенные друг к другу фигуры —

1 Методы психодиагностики агрессивности прекрасно изложены в книге Агрессия у детей и подростков / Под ред. Н. М. Платоновой. СПб.: Речь, 2004. С. 87-126.

отца и его самого. Две маленькие черные фигурки матери и бабушки (безо всякой проработки лиц) были втиснуты в правый нижний угол листа.

Когда матери был показан рисунок и даны необходимые разъяснения, она была в шоке. Дополнительная беседа с ребенком в отсутствие матери выявила, что ребенок очень скучает, когда долго не видит отца, и вообще его самые лучшие воспоминания — об их редких встречах и прогулках. Диагностические данные помогли коррекционной работе: стало возможным привлечь к ней отца и скорректировать понимание матерью семейных отношений.

Рациональную терапию с агрессивными детьми целесообразно проводить поэтапно, последовательно решая следующие задачи:

1. Осознание ребенком неконструктивности проявления агрес­сивных чувств.

2. Обучение способам грамотного выражения агрессии и сня­тия эмоционального напряжения.

3. Отработка навыков общения в возможных конфликтных ситуациях, коррекция поведения.

3.4.1. Осознание неконструктивности агрессивного поведения

Проводится в виде разъясняющей терапии, которая может при­меняться с детьми с нормальным интеллектом (IQ не менее 90), начиная с шестилетнего возраста. Особенно действенен этот ме­тод у подростков: у них уже имеется достаточно развитое мышле­ние и определенный запас нравственных категорий. У примитив­ных людей и лиц с психопатическими чертами или психопато-подобными изменениями личности этот этап проходит очень сложно, а иногда вся коррекционная работа на этом и вовсе об­рывается.

Основная задача данного этапа — выработать у ребенка или под­ростка адекватное отношение к агрессивному поведению и стремле­ние изменить его. Начинать рекомендуется с обычного интервью, в ходе которого рассматриваются случаи агрессивного поведения пациента, анализируются причины, его вызвавшие, поведение взрослых в этих ситуациях и пр.

Во всех случаях нужно просить ребенка детально описать конк­ретные ситуации, вызвавшие проявления агрессии, свои чувства, а также поведение родителей, друзей, других людей в эти моменты.

Поведение окружающих (особенно взрослых) на этом этапе без особой необходимости лучше не комментировать. При затрудне-

Желательно, чтобы ребенок подробно рассказал о кон­кретных фактах проявления своей агрессивности, придержи­ваясь примерно такого плана:

•      когда, в какой ситуации это произошло;

•      как выглядело проявление агрессии;

•      какие чувства испытывал при этом;

•      как поступали при этом другие люди — взрослые и сверстники.

Нии в воспоминаниях или вербализации происшедших событий у маленьких детей можно восстановить ситуацию в виде игры, у бо­лее старших — с помощью рисунков или психодраматической ре­конструкции.

В доверительной беседе нужно постараться, чтобы ребенок дал адекватную оценку своим агрессивным поступкам. Если он затруд­няется это сделать сам, стоит задать наводящие вопросы, облегча­ющие формирование критики: «А если бы ты не накричал на ба­бушку?..», «А тебе бы понравилось, если бы тебя ударили портфе­лем по голове? Пусть даже за дело?»

Для лучшего осознания можно дополнительно применить ме­тод визуализации: попросить ребенка закрыть глаза и вновь пред­ставить ситуацию, в которой он проявил агрессию. После этого ему задаются вопросы: «Как ты сейчас оцениваешь свое поведение?», •Что ты чувствуешь сейчас?» Некоторые вопросы могут содержать подсказывающий или даже суггестивный компонент: «Ты счита­ешь, что ты правильно сделал, ударив Мишу/Катю лопаткой по голове?», «Тебе его/ее не жалко?» Но во всех случаях — даже с ма­ленькими детьми — желательно, чтобы специалист избежал пря­мых оценок поведения, ребенок должен дать их сам.

Еще одной техникой является метод незаконченных историй. Специалист рассказывает историю, конец которой должен приду­мать сам ребенок. Истории содержат какой-либо конфликт и стро­ятся таким образом, что у них нет однозначного разрешения си­туации и возможен широкий диапазон реакций. И, как и в преды­дущих техниках, ребенку задаются наводящие и уточняющие вопросы: «Почему ты решил действовать именно так?», «А как ты думаешь, что почувствовал этот человек (или зверь)?» и пр.

Очень полезно задавать ребенку домашние задания: нарисовать рисунок, отражающий какой-то прошлый конфликт, составить рассказ по собственным воспоминаниям о каком-нибудь проявле­нии агрессивности дома, в школе или во дворе. Взрослых (особен­но мам и бабушек) при этом нужно серьезно предупредить, чтобы они только интересовались, выполнено ли задание, но ни в коем случае не требовали его непременного выполнения и, тем более, не помогали выполнить. Им нужно объяснить, что эта часть рабо­ты является исключительно ответственностью ребенка и служит показателем его искреннего желания изменить поведение.