Автор работы: Пользователь скрыл имя, 28 Апреля 2013 в 13:07, шпаргалка
Работа содержит ответы на вопросы для экзамена по предмету" Архитектура".
Норман Фостер, центральный офисный комплекс Коммерцбанка, Франкфурт, фото
Мастер неоднократно проектировал аэропорты, в том числе Стенстед близ Лондона (1991) и особо примечательный, крупнейший в мире по площади закрытых помещений Чек Лап Кок в Гонконге (1998), композиционно распластанный по земле и благодаря прозрачным перекрытиям максимально открытый естественному освещению. Не раз обращался к чисто инженерным и дизайнерским проектам, разработав, в частности (в 1990-е годы), экспресс-систему наземного рельсового транспорта в Бильбао и новую линию мебели «от Фостера». Известнейшей его работой стала завершенная в 1999 реконструкция здания берлинского рейхстага, призванного вновь стать местопребыванием парламента объединенной Германии; бережно сохранив исторический облик здания, вплоть до части надписей, оставленных советскими солдатами, он увенчал его новым стеклянным куполом – с подводящей к нему широкой спиралевидной зеркальной полосой (позволяющей видеть, что происходит внизу, в зале заседаний, и тем самым символизирующей «новую демократическую открытость» германской политики). В 1990 был возведен в рыцарское звание.
Норман Фостер, купол здания Рейхстага, фото
Норман Фостер далек от консерватизма, но это не значит, что консерваторы не могут проникнуться результатами его деятельности — созданный при посредстве архитектора хай-тек основан на инженерных достижениях, а значит, обладает прагматическими достоинствами.
Норман Фостер, 30 St Mary Axe, The Gherkin, Swiss Re в Лондоне, фото
Норман Фостер решает проблему квадратных метров творчески. Возможно, ему это удается в том числе и потому, что он — британец. Британия располагается на островах, здесь каждый кусок земли на счету. Его лондонский «Огурец» за счет необычной, выпуклой посередине формы обладает пространством большим, чем если бы он пропорционально рос от основания.
Норман Фостер, Небоскреб Свисс Ре, Лондон, 1997-2004, фото
Вторая проблема большого города — затрата огромного количества ресурсов. Хай-тек в исполнении Фостера тут в помощь. Ключевое понятие в архитектурном бюро мастера — самообеспечение. Здание должно быть максимально независимым от коммунальных служб: естественным образом вентилироваться и самостоятельно вырабатывать энергию для собственного потребления. Британский архитектор не придумал это, а развил идеи своего учителя Ричарда Фуллера: Фуллер верил, что человеческие общества вскоре будут полагаться в основном на возобновляемые источники энергии, такие как электричество, создаваемое из солнечного света и энергии ветра. Осуществить замысел такого здания в полной мере — значит решить проблему вечного двигателя. Пока нереально, но стремиться стоит.
Норман Фостер, the Sage Gateshead, центр музыки, фото
Работа Фостера неоднозначна. Модернистская архитектура чужда старым зданиям. У Фостера богатый опыт вписывания офисных зданий в пространство исторического города. Он отсчитывается еще с проекта 1971 года: штаб-квартиры Willis Faber & Dumas в Ипсуиче. В своем эссе Social Ends, Technical Means Фостер писал по этому поводу: «Мне кажется, что так много современных зданий игнорируют хаотичную уличную структуру своей тяжелой прямолинейной геометрией. Это может быть уместно на пространстве зеленого поля или в разреженном пригороде, но это чужеродно для плотных, комплексных городских пространств (исключая, конечно, города с планом — прямоугольной сеткой). Помимо разрушения городского плана, пустые пространства, остающиеся от таких сооружений, враждебны и непригодны к использованию». У нас нередки «вырубки» целых районов, в родной же архитектору Британии сильны традиции, одной из которых является неприкосновенность частной собственности.
Норман Фостер, проект башня "Россия", фото
Говоря о своих принципах работы, Фостер произносит слово «холизм», и это сразу расставляет все по своим местам. Холический значит «цельный», «целостный». Здание как единый организм — мир как единый организм. Или как машина. Чтобы она заработала правильно, нужно, чтобы все детали были в исправности. И, кстати, именно холизм объясняет построение групп в архитектурном бюро. Группы не формируются по специализации на определенном типе зданий или по географическому расположению. Проекты в каждой группе разнятся от больших до малых и могут осуществляться в любой точке мира. Такой разброс не позволяет мозгу бездельничать, приходится постоянно перенастраиваться. Шесть групп, тщательно подобранных, сплоченных регулярными командировками, выдают результат выше, чем был бы суммированный итог работавших по отдельности членов группы.
Норман Фостер, Станция метро Экспо (Expo) в Сингапуре, фото
Философия Фостера предполагает гуманность . Принцип открытости наиболее нагляден в реконструкции Рейхстага. Стеклянный купол позволил наблюдать за сессиями парламента. Прозрачность административных зданий — символ прозрачности всей системы, декларация «нам нечего скрывать» и одновременно контроль над чиновниками.
Норман Фостер, башня корпорации Hearst в Нью-Йорке, фото
Фостер увлечен идеей экологичности и очень внимателен к новациям в области энергосбережения. Свои идеи архитектор стремится воплотить с максимальным использованием естественного света и воздуха, привлекая для этой цели самые смелые инженерные решения. Спроектированные им здания сами регулируют потоки воздуха и света, активно экономя энергию. На 180 м над Гонконгом (ныне Сянган) возвышается супертехнологичное 43-этажное здание Шанхайского банка, построенное Фостером в 1986 году. Система зеркал, управляемая компьютером, направляет солнечный свет вдоль вертикальной оси с верхних этажей здания банка на нижние. Его любимые материалы – сталь и стекло. Здания из них органично вписываются в окружающую природу. Верхом экологичности стал созданный Фостером во второй половине 90-х годов 259-метровый небоскреб из стекла и стали. В нем даже внутренние помещения наполнены светом. А обилие зимних садов на этажах создает дополнительный комфорт для обитетелей небоскреба. Норман Фостер – архитектор, построивший Millennium Bridge в Лондоне и крупнейший аэропорт мира в Пекине, обновленный Рейхстаг в Берлине и Коммерцбанк во Франкфурте-на-Майне – самый высокий небоскреб в Европе, стадион Wembley в Лондоне и знаменитую башню для корпорации Hearst в Нью-Йорке.
Норман Фостер, проект Комплекс Эрмитаж Плаза, фото
№26. Творчество Захи Хадид
По словам самой Хадид, всплеск интереса к её творчеству начался после того, как (в 1997 году) был построено здание музея Гуггенхейма в Бильбао по проекту Фрэнка Гери. А после участия в строительстве Центра современного искусства Розенталя вЦинциннати США, открывшегося в 1993 году, идеи Захи Хадид становятся по-настоящему востребованными.
Её преподавателями были знаменитые
мастера Э. Зенгелис и Р. Кулхаас,
под началом которого Заха работала
вплоть до 1980 года, когда создала
собственную архитектурную
Архитектор всегда пыталась разрушить общеприняты
Кроме работы с крупными формами, Заха Хадид создаёт инсталляции, театральные декорации, выставочные и сценические пространства, интерьеры, обувь, картины и рисунки. Её работы есть во многих музейных коллекциях — таких, как MoMA, Немецком музее архитектуры во Франкфурте-на-Майне (DAM) и других. Также она читает лекции и устраивает мастер-классы по всему миру, каждый раз собирая полные аудитории.
Заха — автор нескольких коллекций мебели. Её наиболее известные работы в области мебельного дизайна — светильник Chandelier Vortexx, и кресло Cristal, выполненные для Sawaya & Moroni.
В 2005 году её избрали дизайнером года в рамках первой выставки дизайна Design Miami.
-Я пытаюсь передать эмоции,
которые испытывает человек,
Рис. 17. План башни IBA-HAUSING.
Рис. 18. Возможно, что базой для создания
№27. Творчество П . Эйзенмана.
Питер Айзенман (англ. Peter Eisenman, Питер Эйзенман, род. 11 августа 1932 г.), Ньюарк, штат Нью-Джерси (США) - американский архитектор, автор многочисленных монографий и статей, проф. архитектуры, 1 из основоположников архитектурного деконструктивизма.
Архитектурное образование П. Айзенман заполучил в Корнелльском университете (бакалавр архитектуры); в Высшей Школе Архитектуры Колумбийского унив. (магистр архитектуры); и защитил диссертацию в Кембридже.
В 1967 г. он основал Institute изучения архитектуры и градостроительства (Институт for Architecture and Urban Studies - IAUS), которым руководил до 1982 г.. В разное время П. Айзенман преподавал в Купер Юнион, Принстонском и Йельском университетах, он был учителем Даниэля Либескинда, из его архитектурного бюро вышли лидеры "блобмейстеров" - Грег Линн (Greg Lynn), Джеф Кипнис (Jeff Kipnis), Марк Уигли (Mark Wigley), Сэнфорд Квинтер (Sanford Kwinter).
Творческий путь
В начале собственного творческого пути Питер Айзенман входил в состав "нью-йоркской пятерки" (тоже группа известна как "пятеро белесых"), в которую кроме него входили: Чарльз Гуотми (Charles Gwathmey), Джон Хейдак (John Hejduk), Ричард Мейер и Майкл Грейвз (Michael Graves). Группа была организована по итогам конференции, посвященной проблемам исследования внешней градостроительной среды, проведенной в музее современного искусство (MOMA) в 1969 г.. Статьи группы представляли т. н. нью-йоркскую архитектурную школу. В данный этап Айзенман работает с геометрическими абстрактными композициями и творческим наследием Ле Корбюзье. [править] Кризис 1978 г.
С данного этапа П. Айзенман отходит от сугубо рационалистических поисков и переходит в обл. иррационального. Внешним событием, спровоцировавшим данный перелом, оказался курс излечения Айзенмана у психоаналитика. "Именно тогда я начал путешествовать по собственному подсознанию. Уходить в самоанализ и все менее ориентироваться на рационалистические задачи мозга. Это вызвало сдвиг в моей архитектуре. Мои здания стали закапываться в землю и в обл. подсознательного".
Данный этап поисков Айзенмана возможно обозначить как деконструктивистский, невзирая на то, что сам архитектор всячески отказывается от любых четких определений. Сам себя он в различные периоды провозглашал постфункционалистом, постмодернистом, деконструктивистом. Такое отсутствие четкой позиции - и существуют позиция Айзенмана. Он полагает, что человек свободен подбирать из всего многообразия, предлагаемого этим миром, без любых ограничений, все, что покажется лично ему близким в этот миг, что провоцирует резонанс, заставляет призадуматься о себе.
Работая как деконструктивист, Айзенман прежде всего исследует архитектуру как идею, а основными источниками вдохновения для него являются статьи Жака Деррида и психоанализ. Совместно с Деррида он сделал проект "Хоральное произведение", включающий в себя архитектурный и литературный дискурс. При том Деррида выступил в качестве дизайнера, а Айзенман - как литератор. Это были 2 параллельные деятельности, которые были одновременно и независимы друг от друга, и в тесной корреляции м/у собою. В итоге возник образец многоголосой, многоязыкой "архитектуры-полиглота". "Словесный дизайн" включает хореографию, музыку, пение, ритмические эксперименты.
По заключению Айзенмана, архитектура обязана быть критична, она не обязана удовлетворять нужды клиента и решать его трудности, наоборот, - архитектура ставит трудности. Согласно с данной концепцией, Айзенман выстраивает не только лишь гипотезы, но еще и реальные сооружения, нередко шокируя клиента. К примеру, в проекте "Гордиола Хаус" он сказал клиенту, что по его гипотезы, окна дома не обязаны выходить на океан (о чём так мечтал клиент); в "Векснер-центре", предназначенном для экспозиции работ художников, крайне тяжело повесить на стену картину (как минимум посему, что стен как таковых нет). Сооружение заставляет художников искать другие способы самовыражения, трудиться не с пустыми стенами, а с крайне не простым контекстом.
Все изучения Айзенман декларирует
в своих текстах. Постичь его
архитектуру в отрыве от гипотезы
крайне трудно, из-за чего Чарльз Дженкс
причисляет его к модернистам, заставляющим
мир подстраиваться под их идеи.
Хотя сам Айзенман говорит, что в
этой ситуации это не абстрактные
идеи, однако то, что постоянно было
заложено в самой архитектуре, однако
до сих пор было скрыто. Задача архитектора
- вскрыть то, что было подавлено,
помочь выразится тому, что было
принято считать