Шпаргалка по предмету" Архитектура"

 

 Гюнтер Бениш (род. 1922) – также деконструктивист в условной степени

Институт исследований Солнца, Штутгарт, Германия, 1987

Особенно близок к формальным приемам деконструктивизма. Динамические структуры его кровли, получающие отклик в членении витражей, напоминают формальные эскапады «КООП Химмельблау». В интерьерах, где доминирует исследовательское оборудование, Бениш не избежал влияния хай-тека, его драматизированной игры техническими формами.

«КООП Химмельблау»

Клиническая лаборатория  больницы Йель-Нью-Хейвен

 

 

Конькобежный стадион "Max Aicher Arena" - реконструкция

 

Штаб-квартира ВОИС

 

 

Заха хадид

Пожарная часть «Витра» 

 

№13. Стиль хай-тек в архитектуре постмодернизма (Р. Роджерс, Р. Пьяно, Ж. Нувель, Х. Ян). 

 

Технологическая революция породила хай-тек. В конце 1970-х идеализированные начала «третьей волны» получили воплощение в яркой вспышке хай-тека. Термин стали употреблять с 1978 года. Произведения архитектуры хай-тека воспринимались альтернативой как уходившему модернизму, так и постмодернистским новациям. По сути же, они были реализацией уже «раскрученных» начал культуры постмодернизма в специфическом материале продуктов промышленного производства и в игровых ситуациях, имитирующих техносферу близкого будущего.

Хай-тек тяготеет к символизму  и метафорическим высказываниям, он ироничен не менее других постмодернистских течений. 

 

Ренцо Пиано (р. 1937), Италия и Ричард Роджерс (р. 1933), Великобритания

Одним из таких подходов является отказ от формальной красоты интернационального стиля. Центр Жоржа Помпиду (1971 – 1977) – центр современного искусства  в Париже – выглядит как Баухауз, вывернутый наизнанку. Зрителю видна  внутренняя механика здания, но от него скрыт основной конструктивный принцип. В самом интерьере нет фиксированных  стен, так что в зависимости  от потребности можно поставить  любые временные перегородки.

 

Ричард Роджерс 

Штаб-квартира компании Ллойда, Сити, Лондон, 1978 – 1986

Центральное ядро здания – пронизывающий  все 14 этажей атриум, завершенный стеклянным сводом. Инженерные устройства и вертикальные коммуникации вытолкнуты на периметр, что позволило освободить площадь  этажей, и собраны в шесть башен  обслуживания, сдвинутых к угловым  частям основного объема. Выведены наружу и круглые бетонные опоры  несущего каркаса. Башни облицованы нержавеющей сталью. «Техноромантизм» драматизирован даже более напряженно, чем в центре Помпиду.

 

Вальтер и Беа Бетц

Здание Баварского ипотечного банка  в Мюнхен-Бохенгаузене (1975 – 1981)

Механоморфная форма здания связана  с футуристической традицией  и проектами группы «Аркигрэм». Структура  основана на тектонической идее, популярной еще в 1960-е годы: 4 высокие цилиндрические башни поднимают над землей многогранную призму офиса, образующую подобие громадных  крыльев (эта масса в 13 – 20 этажей оторвана от земли на высоту 6 этажей). В башнях заключены и вертикальные коммуникации. Объемы, облицованные полированным алюминием, чередующиеся с лентами  серебристого светоотражающего стекла, кажутся огромными металлическими монолитами. Создается впечатление  гигантской машины, скользящей по сверкающим штокам. Гипертрофированность метафорического  образа могла бы пугать, если бы не снималась  иронией.

 

Хельмут Ян

Представитель американской линии  хай-тека, внес вклад в преодоление  призматического стереотипа небоскреба. Здание управления ярмаркой во Франкфурте-на-Майне  – «Мессертурм» (1985 – 1991), стало в  период его постройки самым высоким  зданием в Европе (70 этажей, 251 м). Стоявшая перед Яном задача – создание вневременного символа одного из старейших ярмарочных центров Европы, побудила использовать его не только традиционную структуру с центральным коммуникационным стволом, но и внешние очертания башни в традиции ар-деко, с трехчастным расчленением по высоте на основание, тело и венчание – объем при этом трансформируется из нижнего куба в восьмигранник, грани которого наверху как бы раздвигаются, освобождая цилиндр, завершенный шаром. Но в оболочке объема подчеркнута ее собственная каркасная структура, открытые конструкции определяют характер интерьера, сохраняя тональность хай-тека.

 

№14.

 Естественнонаучные концепции,  повлиявшие на возникновение  нелинейной архитектуры (теория  сложности И. Пригожина, теория  катастроф Р. Тома, теория хаоса  Э. Лоренца, концепция фракталов  Б. Мандельброта).

 

теория сложности И. Пригожина

Он дал общедоступный обзор  методов, разработанных в области  нелинейной динамики, для изучения сложных систем и процессов, таких, как эволюция, самоорганизация и  т. д. Приводятся конкретные примеры  из разных областей науки - от химии, физики, биологии до социологии и климатологии. 

Проблемное поле синергетики, по И. Р. Пригожину, концентрируется вокруг понятия «сложность», ориентируется  на познание его природы, принципов  его организации и эволюции. Сложность есть «возникновение бифуркационных переходов вдали от равновесия и при наличии подходящих нелинейностей, нарушение симметрии выше точки бифуркации, а также образование и поддержка корреляций макроскопического масштаба»[19]. Синергетика, по словам И. Р. Пригожина, преодолевает традиционалистские идеи о микрофлуктуациях и случайностях как незначимых для научных теорий факторах, о невозможности существенного воздействия индивидуального усилия на ход осуществления макросоциальных процессов, о развитии как, по сути, о безальтернативном поступательном процессе и пр.

Естественно-научными предпосылками  синергетики, согласно И. Р. Пригожину, выступают: реконструкция математических закономерностей процессов теплопроводимости  и горения; представление о «структурах-аттракторах»эволюции – потенциальных образах изменяющейся среды; математические реконструкции нелинейных процессов; изучение автокатализа в химических реакциях.

Важное место в концепции  синергетики Пригожина занимает понятие аттракторов как состояний равновесия, к которым стремится система. Понятие аттрактора на языке теории синергетики является наиболее явным выражением понятия направленности и закономерности в движении системы от так называемого хаоса к упорядоченности.

 

 

теория катастроф Р. Тома

 

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%B5%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F_%D0%BA%D0%B0%D1%82%D0%B0%D1%81%D1%82%D1%80%D0%BE%D1%84

Теория катастроф — раздел математики, включающий в себя теорию бифуркаций дифференциальных уравнений (динамических систем) и теорию особенностей гладких отображений.

Термины «катастрофа» и «теория  катастроф» были введены Рене Томом (René Thom) и Кристофером Зиманом (Christopher Zeeman) в конце 1960-х — начале 1970-х годов («катастрофа» в данном контексте означает резкое качественное изменение объекта при плавном количественном изменении параметров, от которых он зависит). Одной из главных задач теории катастроф является получение так называемой нормальной формы исследуемого объекта (дифференциального уравнения или отображения) в окрестности «точки катастрофы» и построенная на этой основе классификация объектов.

Теория катастроф нашла многочисленные применения в различных областях прикладной математики, физики, а также  в экономике.

 

теория хаоса Э. Лоренца

Эдвард Лоренц По праву считается “отцом” теории хаоса. В 1961 году метеоролог и математик Эдвард Лоренц ввел в созданную им компьютерную модель погоды данные, округлив их не до шестого, а до третьего знака после запятой. В результате был сформулирован эффект бабочки, открыт один из самых знаменитых странных аттракторов, обнаружена непредсказуемость поведения многих детерминированных систем и, в конечном итоге, создана теория хаоса.

Эдвард Нортон Лоренц родился в  г. Вест-Хартфорд (шт. Коннектикут, США) в 1917 г., учился математике в Гарварде и метеорологии в знаменитом Массачусетском технологическом институте (МИТ), где в 1943 г. получил степень доктора наук. Во время Второй мировой войны служил в качестве метеоролога в ВВС США, после войны в течение долгих лет работал на кафедре метеорологии МИТ, которую и возглавил в 1977 году.

“Еще мальчиком я любил проделывать  разные штуки с цифрами, кроме  того, меня завораживали погодные явления”, - вспоминал Лоренц. Подобные наклонности  позволили ученому сделать важнейшее  открытие. После многолетних исследований он пришел к выводу: небольшие изменения, происходящие в атмосфере или  аналогичных ей моделях, могут приводить  к обширным и неожиданным последствиям.

В 1972 г. профессор опубликовал научную статью, заглавие которой стало нарицательным. Она называлась “О возможности предсказаний: может ли взмах крыльев бабочки в Бразилии вызвать торнадо в Техасе?”. Эта формулировка отлично иллюстрирует суть возникшей из работ Лоренца теории хаоса, которая сейчас играет важную роль едва ли не во всех областях современной науки - от математики до биологии.

В 1975 г. Лоренца избрали членом Академии наук США, его заслуги были отмечены многочисленными наградами. В 1983 г. он и его коллега Генри Стоммел вместе получили Премию Кроуфорда в размере $50 тыс. от Шведской королевской академии наук. Таким образом скандинавы отмечают достижения ученых, специальности которых не позволяют претендовать на Нобелевскую премию.

Эдвард Лоренц являлся иностранным  членом Российской академии наук. Оставив  руководство кафедрой в Массачусетском институте, он преподавал в различных  вузах Европы и Америки. Эдвард также  не оставлял свои научные изыскания, и, по словам семьи, занимался метеорологией  буквально до последних дней жизни.

“Показав, что сложные системы  со множеством причинно-следственных связей имеют порог предсказуемости, Эд забил последний гвоздь в гроб вселенной Декарта и произвел то, что многие называют третьей научной революцией XX в. после теории относительности и квантовой физики, - сказал Керри Эмануэль, профессор метеорологии в МИТ. - Он также был безупречным джентльменом, его интеллигентность, честность и скромность показали важный пример будущим поколениям ученых”.

 

концепция фракталов Б. Мандельброта

Мандельброт "развил в себе интуитивное  понимание" хаусдорфовой размерности, и его "интуиция всегда работала с различными формами более общей  концепции" - концепции фрактальной  размерности, то для большинства  математиков это понятие "было каким угодно, но уж никак не интуитивным, а фактически весьма туманным". Использование  дробной хаусдорфовой размерности  в 1975 году шокировало ученый мир. Только в 1982 году, после выхода в свет новой  книги Мандельброта, научного эссе "Фрактальная геометрия природы", пришло понимание того, что родилась новая наука.  

Идеи и достижения новой геометрии  нашли самые разнообразные приложения. Фрактальные модели применяют в  медицине для ранней диагностики  раковых опухолей; в геологии и  почвоведении; в материаловедении при  изучении процессов разрушения изделий; в ядерной физике и астрономии для изучения элементарных частиц, распределения галактик во Вселенной, процессов на Солнце; в информатике  для сжатия данных и улучшения  трафика в сети Интернет; для анализа  колебаний рыночных цен в экономике, сердечного ритма в кардиологии, погоды в метеорологии; в химии, искусствоведении… - перечень можно продолжать бесконечно.  
 
Всем этим человечество обязано математику Бенуа Мандельброту. То, что новую науку со столь широкими приложениями создал один человек, выглядит невероятным. В наше время все значительные достижения науки и технологий являются плодами работы коллективов. Время одиночек-энциклопедистов прошло, специализация достигла такой степени, что одному человеку не под силу охватить даже основные идеи из разных областей. Для этого надо быть гением. Но многие так и считают: открыв фракталы, Б. Мандельброт совершил переворот в физике, утверждают авторы книги "От Ньютона до Мандельброта". 

 

№15. Понятия бифуркации, нелинейной системы, фрактала.

 

Понятие нелинейной системы 

 

Некоторые существенные для архитектуры  представления о нелинейной парадигме  содержатся в статье Питера Т. Сондерса «Нелинейность. Что это такое  и почему это так важно»2. Он отмечает, что «научная система Ньютона  сегодня поставлена под сомнение... Проблема состоит в том, что Вселенная  нелинейна, что мы это знаем давно  и только сейчас начинаем понимать всю важность подобного заключения... Новые математические инструменты  и, помимо прочего, мощные вычислительные машины позволяют теперь так исследовать  нелинейность, как раньше было невозможно»3.

Что же это значит - Вселенная нелинейна? Во-первых, что нельзя предсказать  ее будущее, исходя из состояния на данный момент. Во-вторых, что именно качество нелинейности придает ей как  системе множество особых свойств, тогда как раньше считалось, что  эти свойства появляются как следствие  внешних воздействий. Но главное - феномен  нелинейности лежит в основе устройства самой Вселенной.

Понять сущность этого феномена непросто, поскольку до сих пор  мы изучали только линейную логику. Однако Сондерс делает очень важное для архитектурного творчества заявление: «...наша интуиция основана на личном и  чужом опыте понимания тех  систем, которые наиболее интенсивно изучались, но дело в том, что все  хорошо изученные системы линейны. По мере продвижения в понимании  нелинейной динамики постепенно станет привычной идея о том, что столь  необычные черты нелинейных систем вполне возможны и реальны. Со временем они станут частью нашей интуиции»4. В обычной жизни потребность  обращения к нелинейной логике возникает  нечасто, но в особых случаях она  необходима. На примерах жизненных  ситуаций Сондерс показывает ту критическую  черту, за которой линейная логика бессильна. «Техника линейных решений очень  надежна. И она уже способствовала возникновению множества добротных  научных направлений. Но все же она не всегда работает. И кроме того, она не подходит для работы с феноменами, которые возникают непосредственно из нелинейных явлений. Все знают, что земля круглая, но никто не озабочен этим обстоятельством, если разбивает сад или даже планирует целый город. С весьма обширными регионами, такими, например, как канадская провинция Саскачеван, уже следует быть осторожнее. А вот если бы Христофор Колумб считал, что Земля плоская, то никакая, даже самая тщательная, корректировка в его карте не смогла бы ему подсказать, как правильно взять курс на запад. Тот факт, что мы можем теперь путешествовать по сферической поверхности, - это достояние специфически нелинейного мышления, и мы никогда не решили бы эту задачу математически с помощью процесса последовательных приближений, если бы начали с линейной модели. И для самого математического моделирования серьезной проблемой остается то, что всегда сложно определить, обладает ли рассматриваемая система необходимыми нелинейными свойствами»5.